Апостольское чтение на следующее воскресенье

Т. е. в Неделю всех святых, уже изъяснено нами выше

в
№ 5 этих бесед.

№19

Неделя вторая по Пятидесятнице

Рим. II, 10-16

10. Слава и честь и мир всякому, делающему доброе, во-первых, Иудею, потом и Еллину!

11. Ибо нет лицеприятия у Бога.

12. Те, которые, не имея закона, согрешили, вне закона и погибнут; а те, которые под законом согрешили, по закону осудятся

13. (потому что не слушатели закона праведны пред Богом, но исполнители закона оправданы будут,

14. ибо когда язычники, не имеющие закона, по природе законное делают, то, не имея закона, они сами себе закон:

15. они показывают, что дело закона у них написано в сердцах, о чем свидетельствует совесть их и мысли их, то обвиняющие, то оправдывающие одна другую)

16. в день, когда, по благовествованию моему, Бог будет судить тайные дела человеков через Иисуса Христа.

После Пятидесятницы, по сошествии Святого Духа на апостолов, им всего естественнее, ближе и справедливее было обратиться с проповедью о Христе, уже пришедшем Спасителе мира, к своим, т. е. к иудеям. Это, во-первых, потому, что св. апостолы в день сошествия Святого Духа на них были окружены евреями, очевидцами совершившегося чуда; во-вторых, потому, что еврейский народ издавна был отделен Богом и возвышен над другими для сохранения истинной веры на земле, и особенно приуготовлен был к принятию Мессии пророчествами, прообразами и всем своим богослужением; в-третьих, потому, что в еврейских молельнях могли слушать богослужение и поучения и язычники; в-четвертых, также и потому, что тогда не было такого повсеместного племени, как еврейское, которое было рассеяно по всем известным тогда странам света. Следовательно, чрез евреев же гораздо легче и скорее учение Христово могло огласить вселенную. Святые апостолы, по указанию Христову, так и начали проповедь свою именно с евреев, из среды и в среде которых явился Спаситель, а потому они по праву прежде язычников должны были услышать проповедь о спасении во Христе (Мф. X, 5-6).

Евреи еще до явления христианства очень ясно сознавали свое особенное положение как избранного народа Божия, гордились им, но сами по жизни-то не были лучше иных язычников. Поэтому св. апостол и говорит им: Вот, ты называешься Иудеем, и успокаиваешь себя законом, и хвалишься своим единственно истинным Богом, и знаешь волю Его, разумеешь лучше, чем язычник. Ты уверен о себе, что ты, именно ты, путеводитель слепых, свет для находящихся во тьме, наставник невежд... как же ты, считая себя наставником других, не учишь себя самого? (Рим. II, 17-21) Ты хвалишься законом, данным тебе от Бога через Моисея, а преступлением закона бесчестишь Бога (Рим. II, 23). Знай, что Бог воздаст каждому по делам его, как тебе, еврею, так и язычнику: но еврею достанется больше как наград, так и наказаний. Потому, что кому дано много, с того больше и взыщут (Лк. XII, 48).

Гл. II, ст. 8. Тем, которые упорствуют и не покоряются истине, но предаются неправде, - ярость и гнев.

Ст. 9. Скорбь и теснота всякой душе человека, делающего злое, во-первых, Иудея, потом и Еллина!

Ст. 10. Напротив, слава и честь и мир всякому, делающему благое, во-первых, Иудею, потом и Еллину! Видите - и опять: во-первых, Иудею.

Кто больше и дольше оказывал верности и преданности единому истинному Богу, кто усерднее других последовал за явившимся Спасителем мира, тому больше и утешения, и награды. Но Господь справедлив ко всем; Он не лишает Своих милостей пришедших к Нему на подвиги в девятый и даже в одиннадцатый час, т. е. в конце земной своей жизни или уже позже многих тружеников. Поэтому от Него подается слава, честь и мир тоже после иудея и эллину, т. е. всякому язычнику, делающему доброе. Потому что во всяком народе боящийся Бога и поступающий по правде приятен Богу (Деян. X, 35), т. е. достоин быть принят в Церковь христианскую, а чрез нее - в Царство Божие.

Ст. 11. Ибо нет лицеприятия у Бога.

Ст. 12. Поэтому те, т. е. язычники, которые, не имевши закона писанного, богооткровенного, согрешали, вне этого закона и погибнут, т. е. будут судиться не по богооткровенному, писанному для евреев закону, а будут судимы и осуждены по обличениям их собственной совести; и конечно, осуждение их будет гораздо легче, чем осуждение и наказание евреям, имевшим писанный закон, богослужение, постоянных руководителей и, кроме того, ряд чрезвычайных вестников и действий воли Божественной - т. е. пророков, чудеса и т. п. С неведующего меньше взыскивается или должно взыскиваться, чем с знающего, ученого и поставленного в лучшие, более благоприятные для жизни условия и, однако, делающего преступления. Так и св. апостол говорит: а те, которые под законом, т. е. законом Моисеевым, согрешили, по закону и осудятся. В законе Моисеевом еврею были подробно уяснены все его обязанности, распределен почти каждый шаг, каждая минута его жизни. Следовательно, на суде пред Богом еврей, имевший руководителем закон, безответен. Раб же тот, который знал волю господина своего, ...и не делал по воле его, бит будет много, наказан будет строго (Лк. XII, 47). Тяжко положение еврея, жившего под законом. Строже с него потребуется ответственность. За то и досточтимо было его звание до Христа.

В настоящее время это первое и высокое в мире звание принадлежит нам - христианам. Нам, православным, дан для руководства закон высокий, совершенный. Следовательно, нам легче и благоустроять свою душу к вечному блаженству. Но зато с нас, христиан, и притом православных, и взыщется больше за наше упорство в грехах, за нашу неблагодарность к Богу и Его дивным, благодатным проявлениям в нашей жизни. Спаситель наш для нас воплотился, учил, творил и творит постоянно не заслуженное нами добро; а Сам Он от многих людей видел и видит только зло и хулу. За нас распялся, умер, воскрес и вознесся; нам послал Святого Духа для освящения нашего и приготовления к блаженствам рая; приставил святых апостолов и пастырей Церкви; обновляет, освящает нас святыми таинствами; оставил нам Свой закон Божественный, готов прощать каждое наше прегрешение, лишь бы мы каялись и с каждым днем помаленьку исправлялись. Что же мы? А мы нередко и забываем, что мы, православные, должны быть первыми по жизни людьми, образцовыми, примерными для других; что свет наших добрых дел должен светить всем; что слово наше должно быть проникнуто благодатиею и истиною и всегда назидательно. Не хорошо так, братия, делать. Опасно для своей загробной жизни. Уж если мы не способны или еще не готовы вдохновляться чувствами благодарности к Спасителю и сознанием своего высокого положения, то хоть под влиянием страха за свою судьбу будем памятовать о Боге, Его законе и своей святой православной вере. Еврея, делающего злое, ждет участь худшая, чем язычника. А нас, христиан, и притом православных, имеющих все средства ко спасению, постигнет еще худшая участь. Высокое, почетное звание христианина не покроет, не защитит от ярости и гнева Божия, готового разразиться на упорствующих, предающихся неправде (Рим. II, 8). Христианин православный! Одумайся, верен ли ты Христу и Его учению?

Ст. 13. Потому что не слушатели закона праведны пред Богом, но исполнители закона оправданы будут. Не тот свят и спасен, кто о Боге и святости говорит и вздыхает, или даже и добрые дела творит, но лицемерно. Среди христиан много ханжества, лицемерия, маловерия, неверия, бесчестности, обмана и других грубых пороков. Иногда язычники, магометане и евреи бывают честнее христиан и вернее своему слову, и даже во всей жизни своей богобоязненнее. И св. апостол, укоряя упорство еще не уверовавших во Христа иудеев и в иудействе-то остановившихся только на букве закона, дает разуметь, что язычник превосходнее иудея, когда творит законное, т. е. согласное и с законами еврейскими. Как же он это творит? По природе - по естественному разуму, под влиянием своей доброй совести.

Ст. 14. Ибо когда язычники, не имеющие закона письменного, богооткровенного, по природе законное, доброе делают, то не имея закона внешнего - на бумаге, они сами себе закон.

Ст. 15. Они показывают, что дело закона у них написано в сердцах, о чем свидетельствует совесть их и мысли их, то обвиняющие, то оправдывающие одна другую. Значит, взамен закона язычнику было довольно природного ума и совести. Значит, не осуждай иноверца, магометанина или язычника: между ними есть добродетельные души. Значит, Бог сотворил человека с достаточными силами избирать добродетель и убегать зла. Язычники сердцем чуяли, что добро и что зло, где справедливость и где неправда. И под влиянием этого чувства иные из язычников и жили лучше, чище и благоговейнее иных евреев.

В душе человека как образе Божием, есть отпечаток нравственных небесных требований. Эти требования и предъявляются духу человеческому почти всегда неумолимо и справедливо совестью. Она - беспристрастный судья. Она чувствует каждое движение сердца, каждому делу дает оценку. Совесть - это голос Божий в нас. Иногда бывают скрыты от суда людского деяния уголовные, бесчеловечные, убийственные, но не сокрыты они от внутренней обличительницы. И бывало, и бывает много примеров, что она до того мучит тяжких преступников и взывает к раскаянию, что преступники сами открывают свое преступление, зная, что их ждет кара суда человеческого. Совесть же, за зло немилосердно осуждая и наказывая беспокойством, за добро награждает таким миром и такими радостями неземными, каких не дает никакая награда в мире, никакое удовольствие света или почет и признательность от людей. К ней, к совести, как к царице, представляются все мысли человека, все его затеи, и она прежде их осуществления произносит о них суд: или одобряет, поощряет, или осуждает, не дает сочувствия, отнимает охоту приняться за дело. Предчувствие в душе человека - это прозорливость совести. Как хорошо иметь чувствительную совесть! Как нужно, особенно с младенчества, воспитывать сердце в добре, делать его восприимчивым ко всему доброму, чтобы оно откликалось на всякую, даже чужую скорбь и возмущалось при виде порока даже и в ближнем. Сердце наше по природе не любит зла. И если человек творит зло, то с самого начала он зло представляет непременно в благоприятном виде, в форме добра, подобно тому, как сам сатана является иногда в образе Ангела светла (2 Кор. XI, 14).

К сожалению, под влиянием грубого воспитания, при недостатке образования, вдали от общества лиц, развитых правильно, совесть не только частного человека, но иногда и народная бывает страшно омрачена. Бывали и бывают времена, когда люди, творя общепринятое зло, думают, что они не только соблюдают тем приличие, но даже доброе дело делают. Наступает время, когда всякий, убивающий вас, будет думать, что он тем угождает Богу, говорит Сам Христос Своим ученикам (Ин. XVI, 2).

Так действительно и было. Целые три столетия языческие императоры римские и народ римский проливали кровь ни в чем не повинных христиан и думали, что они этим угождают своим богам, покровителям своего отечества. Или родители-язычники закалывали, и доселе в иных местах Индии убивают своих детей в жертву богам; слабых от рождения детей истребляли в первые дни их жизни, как бесполезных и семье, и государству; жены в Индии заживо позволяют себя хоронить вместе с мужьями. Но что говорить о нехристианах? И в самом христианском мире разве не было позорных явлений в общественной жизни: например, кто не знает ужасов инквизиции! Для большей будто бы славы Божией, которая никогда не нуждалась в человеческой поддержке, преданные слуги - угодники римского архиерея - возводили на костер христиан, если они не соглашались со всею ложью иезуитов и тогдашней папской Церкви. Бедных христиан-иноверцев, а также евреев, подвергали всевозможным пыткам, какие только мог выдумать злостный ум: пытали на медленном огне, поливали растопленным оловом или свинцом; узнавали суд Божий чрез глубины водные, бросая в них ненавистные жертвы; растягивали жилы человека, разрывали тело человека на несколько частей или разрезали посредством особенной машины мгновенно все тело живого человека на несколько мелких кусочков, а затем, посредством других машин, в одну минуту измельчали их в порошок. И это злодеяние в христианском мире продолжалось не один год, даже не один десяток лет.

А рабство, невольничество, сравнение души христианина с продажною вещью бездушною или со скотиною - это порождение греха - давно ли оно в христианском мире стало истребляться как зло, как позор общественной совести христианских народов?

Умалчиваем уже о помрачении совести от грубых пороков в частном человеке. Грубому грешнику успокоительнее до поры до времени жить с подавленною, заглушенною совестью. Но и она не там, так здесь дает иногда чувствовать себя то среди неудач, то среди испытываемых несправедливостей или во время болезней.

Есть еще слабая сторона в общественной совести - это ее мнительность. При мнительности совесть дело безразличное считает грехом, а не смертный грех - уже тяжким злом. Например, если иномыслящий, иноверующий напьется воды из сосуда, то мнительная совесть, например старообрядца, не дозволяет ему пить из того же сосуда; для такой совести уже кажется тяжким грехом креститься тремя перстами, говорить «аллилуйя» трижды, ходить против солнца в богослужении, стричь волосы и бороду; она готова соблазняться непредосудительным развлечением, скромным винопийством, вкушением пищи, в известные дни не принимаемой ею. При строгом, строптивом отношении к делам человеческим такая совесть и Бога представляет чаще всего в виде грозного, чрезвычайно взыскательного, немилосердного, карающего Судьи, а не Бога - Отца любвеобильного и долготерпеливого. Да и на людей-то, иначе мыслящих - не по-ихнему - люди с мнительною совестью смотрят не как на братьев, которых можно щадить, жалеть, увещевать и помогать им, но как на врагов веры Христовой, которым они не прочь пожелать зла.

Такая мнительность, придирчивость немощной совести хотя и составляет печальное явление в душе человека, не вполне развитого, не вполне здраво обсуждающего дело религиозное - тем не менее, соблазнять такую совесть грешно. И поэтому каждый православный при сношениях с людьми должен прежде всего иметь осторожность, как бы не оскорбить, не соблазнить кого своими речами и поступками, а заблуждающегося всячески, кротко обязан просвещать.

Достоин уважения язычник, если он при своем естественном законе, сокрытом в совести, успевает идти по пути добра; если он Бога боится, людей любит и щадит и скот милует. Такой человек не окажется забыт у Бога,

Ст. 16. когда... Бог будет судить тайные дела человеков чрез Иисуса Христа.

Еще более блаженны язычники, когда они чрез веру в Спасителя приблизятся к истинному Богу всем сердцем. Потому что Бог - Единственный в мире Законодатель - равно оправдывает чрез веру как евреев, т. е. обрезанных, так и не евреев, т. е. не обрезанных (Рим. III, 30).

Не будет ли, православные, тогда на Страшном суде стыдно, мучительно и позорно нам, правоверным по имени, когда мы по жизни окажемся хуже еврея или язычника?

Вот, ты называешься христианином, и успокаиваешь себя законом, и хвалишься своим Православием, и знаешь волю Божию. Хвалишься законом, а преступлением закона бесчестишь Бога (Рим. II, 17-18, 23). Не будешь ли ты поставлен тогда ниже иноверцев и даже добрых язычников? Необрезанный по природе, исполняющий закон, не осудит ли тебя, преступника закона при Писании, при всех спасительных средствах, тебе свыше данных. Ибо не тот правоверный (иудей ли в Ветхом Завете или православный в Новом), кто таков по наружности, ...но тот правоверный, кто внутренне, по убеждениям и по жизни таков, по духу, а не по букве: ему есть и будет похвала не от людей, но от Бога во веки веков пред всею вселенною (Рим. II, 27-29).

№20