Приготовление к V Вселенскому Собору.

Установившаяся мягкость в отношении ереси монофизитства, и в частности пропаганда мудрецов, которым покровительствовала Императрица Феодора в Константинополе, приносила неожиданные для Юстиниана плоды - настроение народа в пользу монофизитов склонялось все более.

B ноябре 533 года случилось землетрясение. Жители Константинополя, высыпав на улицы, вдруг начали петь Трисвятое с монофизитским добавлением: "Распныйся за ны." A затем послышались крики: "Август, сожги томос Халкидонского собора!"

Император Юстиниан был испуган и издал богословский указ, растянутый и не вполне ясный, в духе вскоре сочиненной им песни "Единородный Сыне и Слове Божий", с формулами: "Одному и Тому же Христу принадлежат и чудеса и страдания". Так понемногу сдавались позиции Халкидонского собора.

В то же время этим Указом, как единолично императорским выражением воли Монарха церковной иерархии, Император Юстиниан заложил первый основной камень созыва V Вселенского Собора. Теперь Монарх всей силой своей власти предписал выполнение своего богословского Указа для всей православной церковной иерархии, с особым дополнительным уведомлением для пап и Запада.

Суть этого Монаршего мнения сводилась к тактическим и внешним уступкам восточной в ту пору зараженной монофизитством психологии, при сохранении православной, вселенской, западно-восточной, романо-византийской догмы первых четырех Вселенских Соборов. Так сознавался высший долг сохранения высшей для Императора ценности - единственной мировой христианской империи.

Однако насколько высшая общеимперская власть не в силах была справиться с еретическими монофизитскими вкусами восточных областей греко-римского государства, видно из уступок Императора при назначении глав диоцезальных кафедр.

Смена Патриархов.

В 535 году умер Александрийский Патриарх Тимофей IV, занимавший кафедру со времени Императора Анастасия. И Императоры Юстин и Юстиниан вынуждены были тактически мириться с этим антихалкидонцем.

Около Патриарха Тимофея собрались все изгоняемые антихалкидонцы, в том числе и Севир, разыскиваемый полицией. В этой отпавшей от Кафолической Церкви среде кипели свои внутренние богословские споры - Севира с Юлианом. Эти разногласия, конечно, сказались при выборе преемника Патриарху Тимофею. Клир выдвигал умеренного Феодосия (Севирианина), угодного и властям. A народ и монахи, т. е. низовая часть Церкви, стояли за Архидиакона Гайну, крайнего юлианиста. Но Императрица Феодора, симпатизировавшая умеренным, приказала силой возвести Патриарха Феодосия. Архилиакон Гайн был сослан. В ответ монахи и народ саботировали Патриарха Феодосия. Его церкви пустовали. Таким образом, правительство, даже мирясь с монофизитством, не могло победить главных сил его.

B том же 535 году скончался Святитель Вселенской Церкви Константинопольский Патриарх Епифаний (520-535) (память 25 августа (7 сентября)). Императрица Феодора настояла снять с Трапезундской кафедры для столицы постника и аскета Анфима, друга монахов-монофизитов. Анфим признавал в Халкидонском Соборе его анафемы на Нестория и Евтиха, но не признавал главного - его ороса.

На радостях по поводу такого завоевания монофизитов в том же 535 году Севир осмелел и пожаловал в Константинополь. Эта временная терпимость к еретикам очень характерна была для первоначальной политики Императора Юстиниана. В наши времена ее окрестили бы либеральной. Севир помещен был в дворцовых зданиях. В этот момент необыкновенна была радость монофизитов и смущение православных. Антихалкидонец Анфим, не мыслитель, просто и быстро был зачарован Севиром и стал его послушным единомышленником. Севир свел Анфима с Феодосием Александрийским путем оживленной переписки. Сложилось убежденное монофизитское ядро.

Единство с Римом.

Император Юстиниан не мог не видеть в такой островосточной духовной борьбе опасности для мира с Римом. Собираясь отвоевать Италию y готов, Император Юстиниан не мог ссориться с папой. Мир с Римом с таким трудом только что был налажен!

Однако то, что важнее для Бога – онсова всей деятельности православного Императора - опасность монофизитской интриги, зреющая при первоначальном попустительстве Императора Юстиниана, не могла быть всеми терпима на Востоке.

Светлая эллинская халкидонская мысль там не умерла. Носителем и ревнителем ее, на фоне спячки епископской массы, явился свободолюбивый человек, вошедший в иерархию из среды светской администрации. Это был Антиохийский Патриарх Ефрем (ум. 545) (память 8 (21) июня).

B роли местного губернатора он укротил в Антиохии бунт партии "голубых" и стал очень популярен. Когда в 526 году при землетрясении погиб Патриарх Евфрасий, народ избрал Патриархом Ефрема. Он был аскет и литературно полемизировал с монофизитами. Видя предательство Халкидона на Востоке, Ефрем откровенно написал об этом новоизбранному в 535 году папе Агапию. Папу Агапия, как и его предшественника папу Иоанна I (523-526), политическая зависимость от готских королей вынудила ехать в Константинополь. И он поехал туда не по доброй воле, a как посол короля готов Теодагата. Полководец Императора Юстиниана Велизарий сильно потеснил на территории Италии армию Теодагата. Избегая поражения, Теодагат и направил папу к Императору Юстиниану для заблаговременных мирных переговоров.

Угнетенные терпимой политикой Императора Юстиниана, православные рады приезд папы и встречу Агапия с Севиром уподобляли встрече Апостола Петра с Симоном Волхвом.

Папа Агапий повел себя властно и строго. Он не вступил в общение с Патриархом Анфимом, считая, что отрыв его от Трапезундской кафедры неканоничен. Но догматический запрос Анфиму послал: признает ли Анфим во Христе две природы? Анфим был человек тихий, не боец. Он счел для себя нужным просто отречься от Патриаршества и уйти в затвор. Его высокая покровительница Императрица Феодора предложила Анфиму поселиться y нее во дворце, в тайной келье, где он и прожил никому неведомый 12 лет в посте.

На место патриарха Константинопольского сам папа Агапий поставил пресвитера Мину, строгого "халкидонца." Хотя папа и умер скоропостижно в Константинополе, но Собор утвердил его решение в присутствии представителей папы: 6 итальянских епископов и 5 римских диаконов, в числе коих были и будущие папы Вигилий и Пелагий.

Этот крутой поворот политики Императора Юстиниана, все время двоившейся между двумя ориентациями - на Запад, к папе римскому, и на Восток, к воссоединению монофизитов, - объясняется в данный момент, как мужественной твердостью папы, так и нуждой в его поддержке Императора Юстиниана, затеявшего войну с остготами на Западе. A папу вдохновляли в Константинополе ревнители православия монахи-акимиты.

По формулировке римского источника - Liber pontificalis, конфликт Императора Юстиниана с папой заострился в таком диалоге: "Я тебя заставлю быть в согласии со мной или пошлю тебя в ссылку", - сказал Император Юстиниан. "А я, - ответил Агапий, - желал приехать к христианнейшему императору Юстиниану, и вот передо мной - Диоклетиан. Однако твои угрозы меня не запугают".

Монахи 67 константинопольских монастырей и апокрисиарии восточных епископов, бывшие в Константинополе, подали просьбу папе - разогнать монофизитский "штаб," образовавшийся в столице. Папа передал эти просьбы Императору Юстиниану, но сам был поражен внезапной болезнью, слег и вскоре умер.

После папы Иоанна I это был уже второй случай, когда визит папы в Константинополь закончился смертью папы. Если принять во внимание и будущие тяжелые переживания пап в Константинополе (Вигилия и св. Мартина I), то понятными становятся неприятные ассоциации латинян, связанные с греческой столицей, с этим раздражающим их "псевдонимом" Рима.