Глава 9 Модель мира и ее изменение под влиянием веры

К религии относится та деятельность, в которой вырабатывается основополагающий смысл, та главная, руководящая мысль, на основе которой группа или сообщество индивидов организует свою жизнь.

М. Вебер

Функции модели мира

Человек стремится каким-то адекватным способом создать в себе простую и ясную картину мира для того, чтобы оторваться от мира ощущений, чтобы в известной степени попытаться заменить этот мир созданной таким образом картиной. На эту картину человек переносит центр тяжести своей духовной жизни, чтобы в ней обрести покой и уверенность, которые он не может найти в головокружительном круговороте собственной жизни.

А. Эйнштейн

Задача этой главы – показать потребности человека иметь внешние и внутренние опоры и обозначить те из них, которые он обретает в вере. Чтобы справиться с этой задачей, необходимо обратиться к фундаментальным вопросам, таким как: для чего человек живет, к чему он стремится, чем определяются эти стремления?

С позиции психолога ключевую роль в их решении играет некий психический конструкт, в котором сосредоточены накопленные человеком и систематизированные к данному моменту представления о мире и себе – модель мира. Ее влияние на самочувствие и поведение человека определяется синтезом личного опыта и исторических традиций его среды. Она интегрирует человека как личность и служит ему универсальным персональным инструментом, незаменимым при ориентации в среде и решении всех жизненных задач. Обращаясь к ней, он находит ответы на вопросы: где он находится в настоящее время и что должен делать? Модель мира выступает как целостная система, где берут свое начало все выдвигаемые человеком гипотезы, помогающие ему предвосхищать события и быть готовым поступить в соответствии с ними.

Все, что составляет модель мира , все представления человека об окружающей среде и своем месте в ней когда-то были для него чем-то новым. Ведь человек избирателен, он наполняется знаниями отнюдь не пассивно, подобно сосуду. Ему легче воспринять что-то знакомое, чем нечто новое, поскольку усвоение нового требует усилий. Без усилий в каждый момент человек готов «правильно» воспринять только нечто, хоть в какой-то степени уже организованное по законам его внутреннего мира. Избирательность определяется схемами, сформированными в его модели мира в его предыстории, и эти схемы к тому, что им не соответствует, всегда агрессивны. Недаром понятие «правильно» относят обычно к хорошо знакомому, а незнакомое именуют абсурдным. Интересно, что на латыни слово «абсурд» означает «полностью глухой». Так что если человек считает нечто полностью абсурдным, он просто целиком это не воспринимает, он к этому полностью глух. Приоткрыть слух могут сомнения. Они тормозят агрессию схем, но все еще не запускают критическую переоценку и не допускают новое в модель мира . И только при возникновении новых обстоятельств, усиливающих сомнение, убеждение в абсурдности сменяется уверенностью в том, что в новых фактах есть нечто правильное и полезное. Тогда человек полностью внимателен и воспринимает новую информацию.

Выход из круга знакомых явлений, связанный с необходимостью воспринять нечто радикально новое, требует дополнительных усилий, которые могут показаться чрезмерными, и тогда человек отказывается от них. Почему? Когда что-то новое стучится в дверь, мало преодолеть сомнения, надо побороть еще страх, так как неведомое пугает. Умение справляться со своим страхом и определяет личный порог терпимости к чему-то необычному, за которым наступает растерянность и беспомощность. Эти ощущения связаны с нарушением синтеза информации в модели мира при требовании резкого изменения режима ее работы. Только при нормальном функционировании, то есть поступлении нового допустимыми, еще перевариваемыми дозами, эта структура продолжает действовать, давая человеку определенную степень предвидения.

Закон экономии усилий приводит к тому, что вне особых обстоятельств основная функция модели мира состоит в подтверждении верности ранее накопленных схем. Поэтому в ситуации неопределенности причины новых явлений трактуются в пользу известных, как следствие уже знакомой закономерности. В результате информация усекается, воспринимаемый мир упрощается в ущерб точности отражения. Однако такое упрощение имеет и положительный смысл: так как при этом человек все-таки получает приблизительную информацию, с точностью до того понимания, которое сохранилось в памяти после предыдущего аналогичного события. До некоторой степени он сориентирован, с чем может столкнуться, и это позволяет ему целенаправленно планировать свою деятельность. Когда будущее непонятно, активное руководство поведением с помощью модели мира невозможно, человек страшится, у него возникает желание отступить и двигаться вперед, не разрушая накопленных ранее представлений, то есть опираясь в каждом шаге на фундамент старых знаний. Смысл такого продвижения в том, что все существенные шаги, пересекающие границы привычного, требуют от человека решимости побороть тревогу. Чувство тревоги связано с обеспокоенностью, что если позволить чему-то новому войти в жизнь, то мир уже не будет прежним и неясно, можно ли будет в нем ориентироваться. Возникает переживание, подобное тому, которое человек ощущает, заглядывая в пропасть.

В такой трудный момент чувства, противостоящие тревоге и страху, дающие силы двигаться вперед, активизируются. Это надежда на новые перспективы и мечты о несбыточном. Они вселяют уверенность, что напряжение чем-то вознаградится – новаторским, неожиданным решением или духовным обновлением. Только эти эмоции формируют мощные мотивы, способные уничтожить заразу страха и даже создать иммунитет к нему. Когда эти чувства достаточно сильны, они активно организуют и поддерживают новые направления деятельности. Как считали древние, лучшие крылья сотканы из устремлений. Они отмечали, что «разящие стрелы не достигают стремящегося», а лучший щит – пламя, зажженное волей. Как, из каких элементов организуется такое устремление?

Элементы модели мира

Мотив – переживание потребности, то объективное, в чем эта потребность конкретизируется в данных условиях и на что направляется деятельность, побуждающая ее.

А. Н. Леонтьев

При реализации каждой задачи, будь то поступок или мысль, процесс разворачивается в определенной последовательности: потребность – эмоция – мотив – установка – цель – другая потребность. Оценив значимость отдельных компонентов в модели мира конкретного человека, можно предсказать поведение ее владельца, понять его поступки. Почему он делает именно это? (потребность). Какие чувства направляют его поступки? (эмоции). Как долго он будет действовать в этом направлении? (установка). Сколько вложит энергии? (сила мотива). Что явится сигналом прекращения данной деятельности? (информация достижения цели).

Итак, все начинается с потребности. Первым толчком ее активации выступает влечение. Его характеризует эмоциональная окраска и слабая связь с осознанными целями человека. В период актуализации влечения связанная с ним потребность становится доминирующей, а все остальные тормозятся. Удовлетворение (насыщение) выделенной потребности сопровождается разрядкой нервно-психического напряжения и создает предпосылки для переключения, обеспечивая тем самым благоприятный фон для удовлетворения других потребностей. З. Фрейд (288) постулировал существование «первичных» влечений и потребностей: сексуальных, агрессивных и влечения к смерти. Они отличаются периодом актуализации и постоянством проявлений. Известны и «вторичные» потребности. Они отличаются от «первичных» тем, что ненасыщаемы. Удовлетворение вторичной потребности, например познавательного интереса, не ведет непременно к его угасанию, то есть насыщения не наблюдается. Наоборот, он может укрепиться, стать более глубоким и породить новые интересы, отвечающие более высокому уровню познавательной деятельности. В общем случае, если активизация потребности ощущается человеком как влечение и желание, то насыщение ее начинается с формирования мотива.

Мотив выступает в качестве ведущего компонента модели мира . В некотором смысле мотив – это потребность, «углядевшая» предмет своих желаний, но на некоторой дистанции и потому весьма расплывчато. Мотив можно представить как вектор, имеющий направление и величину. Направление побудительного мотива – от потребности к образу-цели. Тем самым это напряжение, связывающее два состояния: наличное настоящее и желаемое будущее. Для организации подобной связи мотив должен не только иметь направление на цель, но быть достаточной величины (силы) для соединения, «накрытия» этих отстоящих друг от друга состояний. В этом смысле он должен быть пропорционален удаленности их друг от друга в пространстве или времени. Если направление правильное и сила мотива достаточна для «накрытия» цели, то он выполняет свою основную функцию – мобилизует резервы личности на достижение этой цели. Напряжение между наличным состоянием (потребностью) и целью, как энергетический луч, преобразует, деформирует и поляризует ситуацию, создавая поле готовности к изменению в определенном локусе модели мира .

При нормальной динамике удовлетворения потребности, то есть при уменьшении исходной дистанции между потребностью и целью, происходит все более четкое осознание (вычленение) ее предмета. Осознание же его как цели, в свою очередь, ведет к мобилизации дополнительных средств для достижения желаемого, то есть переходу к конкретной деятельности, направленной на удовлетворение потребности. Например, ожидание первой любви, грезы о ней не всегда переходят в мотив (осознанную потребность). Для этого в пределах достижимости должен появиться мало-мальски подходящий «предмет». (Стендаль связывал это состояние с солевым раствором на грани кристаллизации.) Только в этих условиях свойства мотива позволяют ему выступить побудителем активности, направленной на удовлетворение той или иной потребности. Так, терпение или нетерпение отражают меру напряжения между желанием и его удовлетворением. Таким образом, основными функциями мотива являются: выделение предмета потребности, инициация и переключение действия. При этом уточним, что мотивы могут быть осознанными (цели) и неосознанными (установки).

Дело усложняется тем, что не каждый мотив инициирует деятельность, даже если накрывает свою цель, так как в психике могут одновременно быть активированы несколько мотивов, удовлетворяющих требованию силы, но какой-то из них доминирует. Поэтому каждый новый мотив как бы взвешивается (оценивается) на весах доминирующей в данный момент мотивации, и, в зависимости от результата, события развиваются по-разному. Если новый мотив сильнее доминирующего, то он способен перестроить, рекрутировать всю систему поведения в пользу реализации своей цели. Когда этот мотив поддерживает доминирующую на данный момент идею, но слабее его, то прежняя деятельность упрочивает свое центральное место в сознании, а если он слабее и не в русле доминирующего мотива – то тормозится. Тем самым мотивы могут вступать в конкурентные отношения. Взвешенный результат («для меня имеет смысл попытаться») обозначают как наделение ситуации личностным смыслом. Смысл присваивается достижению тех объектов, которые существенны для личности. Таким образом, могут одновременно активизироваться несколько значимых мотивов, а действие станет направлять тот, который победит в их борьбе. В одной из моих книг приведен пример борьбы мотивов страха и голода (80, с. 30).

«Во время Ленинградской блокады мы с мамой и маленькой сестренкой должны были эвакуироваться на Большую землю переправой через Ладожское озеро. (При этом все вещи грузили на баржи, а людей на катера, так как они обладали большей маневренностью и могли уклоняться от снарядов при частых обстрелах.) Наша семья была особо истощена, погода очень холодной, а очередь на посадку в катера длиной несколько километров, поэтому военные, регулировавшие порядок посадки, периодически осматривали стоящих в очереди и особенно слабых передвигали вперед. Таким путем нас выдвинули вперед и погрузили на катер, где ехали дети из детского дома, шефами которых был один из крупных заводов Ленинграда. В связи с тем, что мы с мамой на нашем катере были самыми взрослыми (воспитатели плыли на другом катере), нам поручили присматривать за детьми. Шефы на дорогу выделили детям несколько ящиков сухарей, забитых досками, с тем, чтобы было чем накормить детей после переправы.

Как только мы отплыли, начался жестокий обстрел, и моряки непрерывно спускались в трюм, чтобы успокоить детей и сказать, что сильная качка связана с их усилиями уклоняться от снарядов. Однако на матросов никто не обращал внимания, их никто не слышал! Сразу же после отплытия началась страшная драка за эти ящики. Дети руками отдирали доски, ранились гвоздями, катались клубком по качающемуся трюму и визжали. Поскольку качало очень сильно, то мама пыталась нас с сестрой как-то защитить от этих озверевших детей, но все равно к моменту прибытия и они и мы все были в крови. Все сухари дети съели, совершенно не думая о возможной смерти и не замечая ничего вокруг себя! Дети не только не испытали страха смерти, они не заметили ни страшной качки, ни разрывов снарядов!»

Между тем конкурировать могут не только осознанные мотивы (цели), но и подсознательные намерения (установки). Примечательно, что зачастую установки работают в направлении, противоположном тому, к которому человек стремится на сознательном уровне. Если силы приблизительно равны, то человек скорее всего не сможет преуспеть в достижении сознательно поставленной цели: внутренние силы будут работать против этого. И даже в исключительном случае, добившись ее, он не испытает удовлетворения, так как подсознательно представленные потребности останутся ненасыщенными. Такая ситуация возникает, когда цель недопустима с точки зрения общественных норм, управление поступками кардинально меняется – человек действует, направляемый подсознанием, установками. Когда возникает ситуация активизации двух взаимоисключающих и равных по силе мотивов, имеет место «борьба мотивов». Она может протекать тяжело и выводить человека из состояния равновесия. Крайним выражением подобной конкуренции может служить автоматическая блокировка всех остальных мотивов и потребностей в обстановке серьезной опасности для жизни, когда доминирует потребность выжить.

Устойчивость психики поразительна! Препятствия не снижают, а увеличивают силу мотива и тем самым облегчают осознание самой потребности. Мотив только в том случае достигает должной силы, когда соответствующая потребность известное время не удовлетворяется, сдерживается. Все мы по себе знаем, что человек особенно ценит именно те объекты, которые сопротивляются его желанию обладать ими. Они значат для него тем больше, чем сильнее будет разочарование, если предвкушаемое удовольствие ускользнет из его рук. В обстановке противодействия, атмосфере вражды и запретов («запретный плод сладок»), под давлением родителей (Ромео и Джульетта) романтические чувства как бы разжигаются, а при его отсутствии быстрее остывают.

Ключевая роль мотивов в модели мира проявляется не только в их побуждении к деятельности, но и в том, что под их влиянием включается мыслительный процесс, происходит анализ ситуации (то есть тоже развертывается деятельность, но уже в идеальной сфере). Те м самым не только наши поступки, но и мысли обязаны мотивам. Пока человек не понимает своих желаний, он не в состоянии на них повлиять, а следовательно, и изменить направление своих мыслей и свое поведение, которое ими управляется. Мысль человека определяет его действия. Если он так думает, то и действует соответственно. И ни одна тайная мысль даром не проходит, в какой-то мере она воплощается и создает новую реальность. Оттого так значимы даже подспудные мысли.

Эмоции субъективно выступают как переживания, человек либо может дать себе отчет в их причинах, либо нет. В мотивированности человека чувства играют определяющую роль. Если направление мотива задано положением образа-цели, то его величина зависит от мощи эмоционального сопровождения. Только пристрастность к объекту способствует превращению его образа в цель и начинает регулировать поведение. Субъективное переживание по поводу объекта открывает его значимость, так как только будучи эмоционально окрашенным, он приобретает для человека личную ценность. Таким образом, в психике ценности представлены в виде понятий, исторически или в личном опыте наделенных способностью индуцировать разнообразные чувства и отношения, побуждая к действию. Б. Спиноза отмечал, что интеллектуальное знание благоприятствует изменению человека лишь постольку, поскольку оно является эмоциональным. Эмоции характеризуются знаком (положительные и отрицательные), интенсивностью и степенью осознанности, то есть степенью произвольного контроля. В отличие от мотивов они не имеют направленности. Они выполняют две основные функции: запускающую действие, так как в направлении эмоционально незначимой цели процесс мотивации не разворачивается, и контролирующую, так как в момент достижения результата – удовлетворения потребности, эмоция меняет знак с отрицательного на положительный.

Если эмоции обслуживают поступки тактического уровня, то стратегические планы поведения координируют механизмы воли. Она дает возможность поставить поведение под управление таких целей и установок, которые и не обещают человеку ничего полезного в данный момент, то есть благодаря ней удается переключиться на стратегические цели, имеющие весьма отдаленную результативность. Когда возможность получения положительных эмоций в будущем вступает в противоречие с получением отрицательных в настоящем, то для продолжения продвижения к цели требуются волевые усилия. Как считал В. Франкл (285), сила воли определяется ясностью и глубиной понимания собственных целей. С его точки зрения, проявить слабоволие, малодушие – значит отказаться от достижения важной и трудоемкой, но отдаленной цели в пользу ближайших потребностей – сохранения личного благополучия, социального статуса, общепринятой нормы. Тем самым в ситуации конкуренции потребностей поведение человека определяется не только личной ценностью целей, но и волей.

Воля понимается как способность обуздывать свои первичные потребности и вожделения (низшие цели), подчиняя свою деятельность высшим целям. Она – регулятор, вмешивающийся при конкуренции мотивов и определяющий, какой потребности следует отдать предпочтение. (Т ой из них, которая в иерархии ценностей, включенных в модель мира, занимает более значимое место.) Связь воли с эмоциями с возрастом изменяется. Угасание силы воли связано с обычными возрастными изменениями психики в старости. В детстве она только формируется, в юности укрепляется, а к старости может вновь ослабеть, так как к этому времени интенсивность эмоций существенно снижается. Однако в любом возрасте вторжение воли переживается как проявление характера, подконтрольность осознаваемых влечений. Еще И. Кант отмечал (цит. по: 35, с. 59), что когда говорят о силе характера, то имеют в виду, что человек обладает силой воли и благодаря этому делает для себя обязательными определенные принципы, которые он сам же предписывает себе как нечто неизменное. В этом смысле воля – механизм контроля за соответствием деятельности достижению стратегических целей.

Установка выполняет те же функции, что и мотив, но только по отношению к подсознательным целям. Поэтому она имеет два отличия от мотива. Во-первых, направляет активность, побуждаемую не извне, а исходящую от внутренних импульсов (274). В этом плане она может быть понята как занятая личностью позиция, определенное отношение к стоящей перед ней цели, выраженное в избирательной мобилизации и готовности к деятельности, направленной на достижение этой цели. Во-вторых, установка – это психическая напряженность, но, в отличие от мотива, помимо величины и направленности, обладает еще мобильностью, то есть скоростью включения, отражающей уровень готовности к действию в заданном направлении.

Благодаря таким отличиям установка может выполнять кроме функции, мобилизующей действие, следующие дополнительные функции. Во-первых, она стабилизирует деятельность, обеспечивает ее устойчивый, упорядоченный характер в меняющейся обстановке за счет поддержания некоторого уровня встречной психической напряженности. Особенно отчетливо стабильность проявляется, когда активирована группа близких установок и происходит формирование доминанты. (Доминанта – устойчивый очаг возбуждения, отличающийся способностью аккумуляции энергии и большой инерцией.) Именно превалирующая на данный момент доминанта сохраняет постоянство общей тенденции действий. Примерами установок, выступающих уже как стабильные доминанты, можно считать проявление таких черт характера, как привязчивость или нерешительность. Во-вторых, установка в стандартных ситуациях освобождает от принятия решений и необходимости контролировать действия. Это обеспечивает действиям повышенную скорость, экономичность и грациозность. В-третьих, она минимизирует усилия личности, ускоряя ее обучение в новых условиях, если новые условия похожи на прежние, тогда ранее выработанная установка может быть перенесена и работать в новых условиях.

Однако всякая медаль имеет две стороны, поэтому избыточная стабильность установки может привести к инертности, косности деятельности, затрудняющей приспособление к новым ситуациям. За счет чего? За счет того, что изменить установку трудно. Если делать это потихоньку, то человек не замечает различий, и установка не меняется, а если резко, то сообщение попадает в сферу отвержения и не воспринимается. Попытки изменения успешны, только когда новая информация попадает в зону неопределенности. Следствием этой ситуации является известный факт, что доминанта изменяет психическую оценку раздражителей. Теперь те из них, которые подкрепляют старую установку, продолжают подсознательно восприниматься позитивно, несмотря на некоторое изменение ситуации. Следствием подобной инертности выступают «болезни достижения». Они возникают, когда после многолетнего продвижения к цели, на фоне сформированных мощных доминант цель достигнута – возникает резкое падение мобилизации и на этом фоне возникают болезненные состояния.

Несколько забегая вперед, надо отметить, что в иерархически организованной модели мира на разных ее «этажах» представлены мотивы, цели и установки разного уровня обобщенности. На нижнем уровне расположены мотивы, соотносимые с самочувствием человека и эмоциональным отношением к себе. Выше, на среднем уровне – мотивы, определяющие оценки отдельных личных качеств и свойств; затем, еще выше – частные самооценки. Они синтезируются в целостный «образ Я». И наконец, сам этот «образ Я» вписывается в систему ценностных ориентаций личности, связанную с осознанием и целей своей жизни, и средств, необходимых для их достижения. Отметим, что высшие мотивы, то есть находящиеся близко к «вершине» иерархии, основываются на осознании человеком своих моральных обязанностей, задач, которые ставит перед ним жизнь в обществе.

Цель предполагает достижение некоего конечного результата приложения усилий. Когда она определена, предвосхищение удовлетворения потребности порождает энергию мотивации, которая перестраивает всю динамику модели мира: сознание фиксируется на объекте удовлетворения, мышление направлено на обслуживание сознания, а остальные желания и мотивы временно уходят из поля внимания. В качестве целей могут выступать и объекты внешнего мира, и сведения о личном психическом состоянии. При этом информация сама по себе не имеет ценности. Ее ценность определяется при соотнесении с иерархией целей конкретной личности. Даже если по итогам сравнения оказывается, что предпринятые усилия не позволят достигнуть цели, они могут повысить вероятность ее достижения и экономию дальнейших усилий. Ценность информации для каждого различна. Учебник по высшей математике не принесет никакой пользы дошкольнику, даст максимум информации студенту-математику, но не сообщит ничего нового профессору математики. Когда человек осознает свои потребности, он формирует образ желаемого будущего и, имея его перед собой как цель, ориентирует на нее свои действия. (Когда цель далека, а препятствия на пути к ней значительны, то отдельные средства достижения конечной цели могут трансформироваться в самостоятельные промежуточные цели.) Цели как образы будущего становятся содержанием памяти и таким образом формируется память о будущем.

Воспринимая события внешней среды и упорядочивая их в своей модели мира , человек находит им место в зависимости от личных ценностей. Именно оценочные моменты упорядочивают действительность, внося в нее осмысленность. При этом факты соотносятся не с истиной, а с личными представлениями об идеале, наличными желаниями и социальными нормами, то есть с их субъективной интерпретацией. Личные ценности определяют фильтрацию информации структурами модели мира и усвоение любых сообщений, не противоречащих ранее усвоенной иерархии. Наоборот, отметаются практически любые сведения, не укладывающиеся с привычные рамки. Так, истово верующий человек не может осознавать себя без своей веры. Поэтому любая попытка атеистического воздействия будет воспринята им в штыки, так как она несет угрозу его модели мира .

Архитектура модели мира – иерархия

Человеку, чтобы жить и постигать жизнь, необходима система координат – философия жизни, религия, причем они нужны ему почти в той же мере, что солнечный свет, кальций или любовь.

А. Маслоу

Слова и символы так же относятся к миру реальности, как карта к территории, которую она представляет. Мы живем по «карте», которая никогда не есть сама реальность.

К. Роджерс

Уточнив основные элементы модели мира , обратимся к рассмотрению архитектуры «здания», построенного из них, или, точнее сказать, к схеме механизма, в который они включены. Мы уяснили, что такое потребности, эмоции, мотивы, установки и цели. Понятно, что каждый мотив и любая цель не существуют изолированно, сами по себе, а являются частью некой общей системы. Потому влияние на поведение человека зависит не только от силы и направленности отдельного желания или потребности, но и от того, в какой части целостной системы она представлена. Поэтому теперь мы перенесем внимание на организацию этих психических конструктов в единое целое. Вслед за А. Н. Леонтьевым (159) будем исходить из предположения, что основная структура модели мира – иерархия, то есть пирамида узловых сегментов, обращенная вершиной вверх. Почему избрана форма иерархии?

Во-первых, организация иерархии отличается тем, что элементы, находящиеся на ее вершине, выполняют руководящие функции по отношению к функционированию всех нижних этажей. Поскольку ведущие мотивы находятся в верхней части иерархии, преобладающие трансформирующие влияния внутри системы осуществляются сверху вниз.

Во-вторых, при движении сверху вниз структура иерархии обеспечивает увеличение числа степеней свободы на каждом ярусе системы. За счет этого верхние ярусы имеют достаточное разнообразие возможностей для гибкого управления нижними ярусами. Если с каждым узлом любого уровня иерархии связано несколько стратегий его достижения (траекторий в иерархии), то в этом случае отсутствует жесткая фиксация на одном способе удовлетворения потребности, и средство может быть выбрано или заменено в ходе управления (158).

В-третьих, в рассматриваемой нами иерархии имеют место не только прямые, но и обратные связи между ярусами. С их помощью система может реализовать контроль за управлением.

В соответствии со свойствами иерархии мотивы, занимающие в системе место на разных ее ярусах, обладают и разным влиянием на поведение человека. На самых верхних этажах иерархии могут находиться мотивы разного уровня обобщенности, и чем обобщеннее мотивы верхних этажей, тем более устойчива психика. На вершине могут находиться мотивы разных масштабов – направленные на себя, на других людей, на дело. Если наверху локализуются мотивы, ориентированные на себя, то обычно вблизи вершины – цена жизни, несколько ниже – другие, достаточно значимые и устойчивые ценности, а на самых нижних уровнях – кратковременные и неустойчивые. Для понимания поведения данного человека необходимы сведения не только об иерархической упорядоченности его мотивов, но и знания о том, какие из них находятся на ее вершине.

Высший уровень иерархии исполняет роль лидера. А это означает, что если изменилась ведущая цель жизни или утратил силу главный мотив поведения, перестраиваются все нижележащие уровни. Именно мотивы, цели и установки верхнего уровня иерархии определяют специфику восприятия человека, силу его характера и нравственную устойчивость. Несмотря на то что роль лидера выполняет высший уровень и стратегические решения определяются там, решения надо выполнять, используя для этого подходящие средства реализации задач, которые поставляют нижние уровни. Таким образом, мотивы высшего «этажа» «спускают заказ» низшим, и те изменяются под его направляющим влиянием. Когда на верхних ярусах иерархии модели мира находится такая ценность, как смысл собственной жизни, то, с одной стороны, это имеет положительное влияние на устойчивость поведения человека и его удовлетворенность собственной судьбой, но с другой – это чревато большими проблемами при потере прежнего смысла жизни. Существование становится невыносимым для тех, кто потерял цель своей жизни, для которой стоило бы жить и которой стоило бы добиваться. Это равносильно смерти. Тогда человек теряет понимание, для чего он живет, не способен оценить свои возможности и устоять в жизненной борьбе. Устойчивость психики радикально повышается, когда на вершине находится нечто более грандиозное, чем он сам.

Иерархия – система соподчинения. Какая причина заставляет соподчинять элементы модели мира ? Прежде всего, сознание конечности жизни. Каждый знает, что имеет ограниченное время, отпущенное ему для осуществления планов. Понимание этой конечности влияет на его отношение к своим проектам. Страх приближения смерти отравляет душу тревогой – сможет ли он завершить свои жизненные планы? Этот страх усиливается непременным желанием успеть сделать нечто главное в отпущенный срок. Это значит, что человек рассматривает свою жизнь как нечто целостное – будь то некий творческий акт, или курс обучения, или дом, который надо достроить, или молодой сад, который он мечтает увидеть плодоносящим. Осознание этого фундаментального ограничения побуждает взвешивать разные цели и ценности и в соответствии с ними выстраивать очередность их реализации, что и ведет к осмысленной жизни.

Учет своего жизненного ресурса вынуждает не только выстраивать мотивы, цели и ценности в иерархию, но и перестраивать ее, например, при опасном течении болезни или возникновение другой экстремальной ситуации. Значение восприятия своей жизни как чего-то целостного становится очевидным, когда эта целостность утрачивается. Например, из-за возникшего безразличия к смерти и собственному будущему, уравнивающего высшие ценности, модель мира может потерять четкую, иерархическую организацию. Тогда вместо формы пирамиды она приобретает форму трапеции. Когда такого безразличия нет и упорядоченность ценностей сохраняется, то в экстремальных ситуациях динамика модели мира определяется субъективным представлением о том, сколько времени осталось. Чем меньше ресурс жизни, тем сильнее выражена иерархичность модели мира за счет сокращения числа элементов, принимаемых во внимание («теперь для меня это уже значения не имеет»). При сокращении элементов на каждом ярусе пирамида вытягивается вверх, что резко повышает скорость решения задач.

Число слоев в иерархии модели мира определяет доступный личности уровень дифференциации (детализации) событий и явлений. За счет сепарации, осуществляемой вниманием, одни компоненты потока впечатлений усиливаются, другие вытесняются. Организуя последовательность выделенных компонентов с помощью языка, сознание превращает мир из переживания в описание. Тем самым возникает соотнесенность чувств и слова, и за счет описания мир для нас опредмечивается. За счет этого любые слова, даже такие высокие, как Бог, Христос или любовь, опредмечены, могут быть оценены и поэтому способны направлять мысль.

По мере развития и обучения мир представляется человеку все более сложным, и соответственно возрастает количество слоев и связей в модели мира. Информация разных уровней иерархии осознается по-разному – чем ближе к вершине, тем в большей степени. Нарастание сложности модели мира имеет два следствия. С одной стороны, чем больше слоев в ее иерархии, тем легче опознать и интерпретировать внешние события (легче найти нечто похожее и, присоединив, объяснить) и, следовательно, новые ситуации представляются менее опасными. С ростом образования и накоплением собственного опыта дифференцированность прогрессирует и повышает эффективность модели мира . С другой стороны, число слоев иерархии имеет свой оптимум, так как ощущение чрезмерной сложности приводит к росту опасений и неудовлетворенности от ощущения все большего удаления от реальности, выхолащивания ее. Даже во времена Екклезиаста понимали, что излишняя мудрость преумножает скорбь.

Защита.Чем сложнее становится представление о мире, тем больше энергетических затрат требует поддержание модели мира . Если необходима радикальная перестройка (например при появлении новых идей и парадигм), то затраты растут многократно, так как всеми доступными силами человек будет оказывать им сопротивление, и это может привести как к разрушению психического здоровья, так и к соматическим заболеваниям. Поэтому проще всего (экономнее) причины, требующие радикального изменения модели мира , игнорировать. Если нечто несообразное игнорировать невозможно, то «дешевле» потратить немного энергии и достроить наличные схемы так, чтобы включить новый подход с минимальными потерями для всей остальной конструкции. Действительно, когда человек воспринимает сигнал, который не может понять на базе прежнего опыта, то он либо совсем не допускает его в сознание (вытесняет), либо деформирует уровень до понимания и принятия. В этой ситуации поступающая информация не столько фильтруется в соответствии с критериями модели мира, сколько трансформируется и приспосабливается к принятой системе ценностей. После подобных вмешательств может уже решаться совсем другая задача, чем исходная, так как «отремонтированная» модель мира ведет к изменению способа решения и данной проблемы, и всех сходных.

Целеустремленность.Одну причину ее роста мы уже рассмотрели – это представление личности о малом резерве оставшегося времени. Другой причиной выступает сила мотива или степень притягательности цели. Масштаб побуждений, если он достаточно велик, так «тянет», что повышает скорость и мощность всех действий. Нечто, находящееся неизмеримо выше самого человека, устремляет вверх всю иерархию. Что же там, что может и должно руководить всей жизнью человека? На вершине пирамиды располагается нечто самое ценное, неизменно значимое – идеал. Он обнаруживается как сознательное или подсознательное, не подавляемое волей внутреннее устремление к достижению особо значимой цели. У человека нет другого столь же мощного источника энергии, как идеал, так как верхнему уровню иерархии подчинены все резервы человека. Именно своими идеалами различаются люди, и самым сильным оказывается тот человек, у которого в качес<