Стадиально-региональные особенности раннебуржуазных революций и их основные черты.

Обратимся теперь к характеристике раннебуржуазных революций в западноевропейских странах, имевших, как видим, тесную связь с Реформацией и шедших рука об руку с ней.

Первой буржуазной революцией стали Реформация и Крестьянская война в Германии. Каковы же были особенности этой революции? Революция в немецких землях проходила в условиях незавершенности процесса образования централизованного государства, слабости политических и экономических связей между землями, княжествами и имперскими городами, которые часто конфликтовали между собой. Разные сословия и общественные группы были разрозненны и выступали отдельно друг от друга, что и вело к их поражению (восстания рыцарей и крестьян). Ранний капитализм здесь имел локальный, очаговый, «точечный», а не сплошной характер развития. В то же время, в немецких землях имели место беспрецедентное экономическое и политическое засилие и гнет папского Рима. Они-то и вызвали более ранний взрыв недовольства, чем это вытекало из особенностей развития Германии. Иными словами, эта страна не была готова ни по объективным, ни по субъективным причинам, к революции. Неудивительно, что она закончилась поражением радикального крыла движения, что привело к обратимому варианту развития капитализма, т.е. капиталистическое развитие Германии было повернуто вспять.

В этом смысле на ведущее место среди европейских стран в XVI в. выдвинулись Нидерланды, где, во всяком случае, на севере, восторжествовал необратимый вариант развития капитализма. Это значит, что капитализм в этой стране уже завоевал такие прочные социальные и экономические позиции, что его развитие уже вышло из-под политического контроля феодальной верхушки, а попытки повернуть ситуацию вспять вызвали политический кризис и революционную ситуацию, вылившуюся в буржуазную революцию.

Характеризуя Нидерландскую революцию, нужно отметить, во-первых, что здесь, прежде всего, на севере, развитие капитализма носило «общенациональный» масштаб и комплексный характер (капиталистические отношения здесь охватывали промышленность, торговлю и сельское хозяйство), благо позволяли небольшие размеры страны. Во-вторых, страна занимала господствующее положение на мировом рынке, имела торговую гегемонию и располагала (разумеется, относительным, временным) промышленным преобладанием. В-третьих, очень важно то, что нидерландская буржуазия располагала доктриной, которая позволяла действовать ей гораздо более решительно, чем немецкому бюргерству – т.е. кальвинистским учением.

В то же время, Нидерландской революции были присущи и некоторые черты, которые роднили ее с революцией в немецких землях, а именно: незавершенность экономической и государственной централизации, угнетение страны извне, со стороны реакционного, грабительского испанского абсолютизма, что сыграло роль ускорителя в развязывании революции, вспыхнувшей, опять-таки, раньше, чем для этого полностью созрели предпосылки, а главное – придавшей революции характер народно-освободительного движения. Кроме того, масштабы и возможности этой революции, дальнейшее развитие страны по капиталистическому пути ограничивал и такой фактор, как преобладание торгового капитала над промышленным в экономике. В политике это обстоятельство отразилось в господстве консервативной купеческой олигархии, союзе ее с дворянством, а не с народом, ориентации на иностранное военное вмешательство вплоть до конца XVI в. Непоследовательно решался аграрный вопрос – основной в революциях нового и новейшего времени. Конфискованы были лишь земли дворян-эмигрантов и церкви, а все остальные ленные пожалования Филиппа II Испанского, который уже был низложен (!), остались в силе. Не случайно, что крестьянство участвовало в революции относительно слабо. Буржуазно-фермерские отношения в Нидерландах развивались медленно. Революционное движение охватывало только крупные города и становилось массовым лишь в отдельные критические периоды. Все это вошло в комплекс причин, обусловивших победу революции лишь на Севере, нарастанию застойных явлений в XVII в. и сползанию Республики Соединенных провинций на положение третьеразрядной европейской державы.

Обе эти революции были революциями первой фазы мануфактурного периода. Их значение, в силу указанных причин, было достаточно ограниченным и не получило общеевропейского резонанса. Революции второй фазы мануфактурного периода – Английская середины XVII в. и Французская конца XVIII в. происходили уже в изменившихся исторических условиях. Мы не будем останавливаться на них специально – это задача уже обучения на 3 курсе. Но необходимо выделить общие для всех раннебуржуазных революций черты, которые позволят произвести сравнение между революциями XVI-XVII и XVIII вв.

1. Основной объективной задачей Немецкой, Нидерландской и Английской революций являлась замена феодальных отношений буржуазными, ликвидация старых порядков и политического строя и установление новых. Однако в ранних буржуазных революциях эта задача решалась недостаточно последовательно или частично. Радикальный перелом произошел лишь в результате Французской буржуазной революции.

2. Руководителем ранних буржуазных революций фактически являлись зарождающаяся буржуазия и близкие ей социальные прослойки (новое дворянство). Только во Французской революции буржуазия выступила в союзе с народом.

3. Главной движущей силой этих революций фактически являлись народные массы – крестьянство и городские низы, от степени активного участия которых зависела радикальность всего движения. Союз городского плебса с крестьянством придавал особый размах и силу Французской революции.

4. Идеологической формой ранних буржуазных революций были религиозные учения (лютеранство, кальвинизм) направленные против государственной религии, в целом против старых, феодальных порядков, на создание новых, буржуазных. Только Французская революция заменила религиозную идеологию светской – на место Лютера и Кальвина пришли Руссо и Вольтер.

5. В ходе ранних буржуазных революций создавались новые революционные формы политической власти, например, кальвинистские консистории, «комитеты 18-ти» в Нидерландах, которые в итоге приводили к созданию буржуазной республики.

6. В результате ранних буржуазных революций формировались или закреплялись – если они образовывались до революции – буржуазные нации и новая буржуазная культура и искусство. Французская буржуазная нация начала складываться еще до революции, завершившей этот процесс. На наш взгляд, Французскую революцию можно рассматривать как пассионарный взрыв, сопровождавший возникновение французской нации.

7. Ни одна из буржуазных революций, в том числе ранних, не принесла народным массам немедленной свободы и благосостояния, поставив на место феодальной эксплуатации более жесткую – капиталистическую. Будущего общества «всеобщего благосостояния» народные массы Европы добивались в трудной борьбе за свои права с дворянско-буржуазной верхушкой.

В качестве эффективного противодействия Реформации и ранним буржуазным революциям в Западной Европе выступила Контрреформация. В контрреформационном движении прослеживались три тенденции: первая, более слабая – попытка перестройки католической церкви в духе определенного обновления, в том числе развитие благотворительной и миссионерской деятельности («католическая реформация»), вторая, более сильная – карательная, запретительная. Наибольший размах она приобрела в тех странах и регионах, где обнаруживались признаки хозяйственного упадка и общественного застоя, где прогрессивные тенденции социального и культурного развития не имели достаточной прочности, чтобы смести силы феодально-католического мира, сохранявшие еще значительный потенциал жизнеспособности. Ее опорой служили классы и сословия, само существование которых зависело от судеб феодального строя. Распространению Контрреформации способствовало и то, что значительные общественные слои, готовые поддержать Реформацию в умеренном варианте, были напуганы мощными выступлениями социальных низов и пошли на сохранение прежних устоев и верований. Крестьянские и плебейские массы были обескровлены и деморализованы и не смогли противостоять феодальной реакции. В то же время, Контрреформация вряд ли могла бы иметь успех, если бы ее не поддерживали самые широкие народные массы. Догматика, атрибутика и основные персонажи христианской религии в ее католической версии были чрезвычайно укоренены в народной среде. В феномене «народного христианства» они накрепко соединились с традиционным, дохристианским субстратом. Для простых католиков, особенно крестьян, людей в массе своей неграмотных, освященный веками «устный» католицизм, достаточно гибко учитывавший те или иные стороны старинных верований и культов, был ближе и понятнее книжной премудрости протестантов, категорически отвергавших всякие проявления народных верований.

Особую роль в ответном наступлении на Реформацию сыграло Общество Иисуса, т.е. орден иезуитов, учрежденный папой в 1540 г. и ставший поистине боевой католической организацией, члены которой стремились проникнуть буквально во все сферы общества и держать их под своим контролем, подавляя попытки проведения Реформации. Были организованы и другие монашеские ордены – театинцев, капуцинов, барнабитов. Другим средством борьбы с врагами католической церкви были инквизиция и строжайшая книжная цензура. С 1559 г. папы издают Индекс (список) запрещенных книг. Консолидации же всех католических сил и организации их для борьбы с крамолой и инакомыслием послужил Тридентский собор (1545-1563). Собор осудил протестантские учения об оправдании одной верой и о Священном писании как единственном источнике веры. Его постановления укрепили основы католической церкви, ее основные догматы не претерпели заметных изменений, была утверждена непререкаемая монархическая власть папы над церковью. Собором были приняты решения об укреплении церковной дисциплины, о регламентировании и унификации литургии, о развитии теологических исследований, о цензуре и повышении эффективности пропаганды. В этом смысле примечательно решение о создании сети учебных заведений, нацеленных на систематическую подготовку кадров священников. Устранены были лишь наиболее одиозные недостатки католической церкви: симония (торговля церковными должностями), плюрализм (сосредоточение в одних руках нескольких церковных должностей) и некоторые другие. Из-за покушений собора на прерогативы светской власти Франция не признала собор, а Филипп II, швейцарские католические кантоны, католические князья Священной Римской империи опубликовали его декреты не сразу и с оговорками.

Подведем итоги. В раннее новое время совершаются крупные подвижки в политической, социальной и духовной жизни западноевропейского общества. На смену сословно-представительной монархии XIII-XV вв. приходит абсолютизм, отвечавший стремлениям усилившейся королевской власти, либо региональных княжеских элит, к концентрации политического контроля над обществом в условиях общего сдвига в развитии товарно-денежных отношений в сторону усиления рыночных, капиталистических элементов. Новые социальные элементы – новое дворянство, буржуазия – нуждаются в «сильной руке», как покровительнице их экономической деятельности и поэтому временно мирятся (прежде всего, буржуазия) с отсутствием политических прав. Одновременно старые классы феодального общества переживают период болезненной трансформации в новых условиях. И феодалы и крестьянство идут по пути разорения, и преуспеяние в новом мире все больше зависит от того, насколько им удается приспособиться к развивающемуся капитализму.

Идущие в общественной жизни и в сознании процессы индивидуализации и рационализации, стимулируемые новыми формами экономической деятельности, расширением представлений о мире, горизонты которого неизмеримо раздвигаются в связи с Великими географическими открытиями, ростом научных знаний, постепенно ведут к «расколдованию» мира, т.е. переходу к рациональным способам решения проблем. Но ломка традиционных представлений о мире происходит в условиях обострения борьбы старого и нового, порождая эсхатологические настроения и силовые методы борьбы с «виноватыми» в тех явлениях, которые сопутствовали новому – раскрестьянивании, бродяжничестве, а также войнах, голоде, отсутствии стабильности и др. («охота на ведьм»). Поиск «крайних» был и средством дисциплинизации масс в условиях перехода к абсолютизму (запугивание недовольных). Переворот в социальной жизни и необходимость в смене духовных ориентиров вел к кризису официальной идеологии, и как следствие – Реформации церкви, которая идет под знаком наступления новых религиозных учений, отражающих жажду перемен у народных масс и чаяния новых имущих социальных слоев. И хотя их победа имела место далеко не во всех странах, напротив, в целом ряде стран победила Контрреформация, тем не менее, натиск нового уклада заставил феодальный мир изменяться. Католицизм, укрепляя свои устои, тем не менее, постепенно модифицировал свои подходы к вероучению (индивидуализация отношения к Богу) и по-своему также способствовал трансформации европейских стран в будущее капиталистическое общество [В то же время, согласно Ф. Фукуяме, путь католических стран к капитализму был более долгим (http://www.izvestia.ru/hytimes/)].

Особое место в прогрессе капитализма в Европе сыграли буржуазные революции, которые способствовали более решительному ниспровержению отсталых феодальных отношений. Они имели разный масштаб и неодинаковый отзвук – по сути лишь Французская революция имела мощный общеевропейский и даже мировой резонанс. Тем не менее, в ходе буржуазных революций вырабатывались те социальные и особенно, политические модели и идеи (например, идея всеобщего избирательного права, появившаяся в ходе Английской революции), которые способствовали прогрессу демократических ценностей, дальнейшему развитию европейского общества по пути его перехода от аграрного к индустриальному. Изучение данной темы убедительно показывает, что прогрессивный процесс «капитализации» Западной Европы проходил в сложной борьбе. Он жестоко и беспощадно ломал традиционные отношения, социальные структуры и взгляды на мир. На алтарь этой борьбы были принесены большие жертвы, которые заставляют нас думать о том, какой нелегкий путь еще предстоит России, если она будет последовательно идти по пути рыночных преобразований.

Рекомендуемая литература

Бессонов Н.В.Иллюстрированная история инквизиции: суды над колдовством. – М.: РИПОЛ классик, 2004.

Бич и Молот. Охота на ведьм в XVI-XVIII веках / Сост. Н. Горелова. – СПб.: Азбука-классика, 2005.

Брант С. Корабль дураков. – М.: Худ. Лит., 1984.

Брендлер Г. Мартин Лютер. Теология и революция. – М.-СПб.: Университетская книга, 2000.

Бродель Ф. Динамика капитализма. – Смоленск: Полиграмма, 1993.

Вебер М. Избранное: протестантская этика и дух капитализма. – М.: Росспэн, 2006.

Володарский В. М.Гуманистические воззрения Ульриха фон Гуттена // Средние века. Вып.24. – М.: Наука, 1963.

Галкина Е.В. Становление протестантизма в английских колониях Северной Америки (1630-е – 1760-е гг.) / Автореф. дисс… канд. ист. наук. – Ставрополь, 2002.

Гегель Г.В.Ф.Христианство и Реформация. Из лекций по философии истории (I-VII) и истории философии (VIII) (1821-1831) // Мартин Лютер. 95 тезисов. – Спб.,2002.

Голубкин Ю.А. Некоторые вопросы периодизации истории раннебуржуазной революции в Германии //Вестник Харьковского университета. № 268. 1985. С.61-68.

Дмитриева О. В. Социально-экономическое развитие Англии в XVI в. Спецкурс. – М.: МГУ, 1990.

Дударев С.Л.Методические заметки по истории. – Армавир, 1998; Вып.2. – Армавир, 2000; Вып.4. – Армавир, 2004; Вып.5. – Армавир, 2005.

Дударев С.Л. Мир средневекового человека. – Армавир, 2002, 2006.

Жудинова Е.В. Религии мира. Протестантизм. – М.: ООО «ТД «Издательство Мир книги», 2006.

Зарубина Н.Н. Социокультурные факторы хозяйственного развития: М. Вебер и современные теории модернизации. – СПб.: РХГИ, 1998.

Ивонин Ю. Е. Мюнцер и Лютер – революция и контрреволюция? (О новой книге Г. Брендлера) // Средние века. Вып. 55. С. 266-267.

Ивонин Ю.Е. Судьбы княжеской реформации в Германии после Крестьянской войны (на примере Саксонии)// Проблемы социальной истории и культуры средних веков и раннего нового времени. – СПб.: СПБГУ, 1996. С.66-74.

Исаенко А. В. Пуританская Реформация в Англии в XVI – начале XVII в. – Орджоникидзе, 1980.

Исаенко А. В. Английская королевская Реформация XVI века. – Орджоникидзе, 1982.

Исаенко А. В., Хозиева Т. Х. Англиканская Реформация при Елизавете I. –Владикавказ, 1994.

История Европы. Т.3. – М.: Наука. 1993. С. 68-81, 196-206, 275-279.

Кальвин Ж.Наставления в христианской вере. – М: РГГУ, 1997-1999.

Каменецкий Б. А. Политическая мысль Англии XVI – начала XVII в. в современной англо-американской историографии // Вопросы истории. 1974. № 3.

Каменецкий Б. А. Идейная борьба в Англии в период кризиса абсолютизма (конец XVI – начало XVII в.). Политико-юридический аспект // Средние века. Вып. 43. – М.: Наука, 1980.

Клула И. Екатерина Медичи. – Ростов/нД: Феникс, 1997.

Копосов Н. Е. Абсолютная монархия во Франции // Вопросы истории. 1989. № 1.

Кузеванов Л.И. И.В. Лучицкий как историк религиозных войн во Франции второй половины XVI века //Российский исторический журнал. 1994. №3. С.36-46.

Кузьменко О.В. Роль Реформации и Контрреформации в изменении цивилизационных основ европейского общества //Выпускная квалификационная работа. – Армавир, 2006.

Лаубе А. Томас Мюнцер и раннебуржуазная революция // Средние века. Вып. 55. С. 248-266.

Лэмэтр Н. Католики и протестанты: религиозный раскол XVI века в новом освещении // Вопросы истории. 1995. № 10. С. 44-53.

Лютер М. Избранные произведения. СПб: Андреев и согласие, 1994.

Монтер У. Ритуал, миф и магия в Европе раннего Нового времени. – М.: Изд. дом «Искусство». - М., 2003.

Мюшембле Р. Очерки по истории дьявола: XII-XX вв. – М.: Новое литературное обозрение, 2005.

Орден иезуитов: правда и вымысел /Сост. А.Лактионов. – М.: АСТ, 2004.

Оссовская М. Рыцарь и буржуа. Исследования по истории морали. – М.:Прогресс, 1987.

От аграрного общества к государству всеобщего благосостояния. Модернизация Западной Европы с XV в. до 1980-хх гг. – М.:Росспэн, 1998.

Овсиенко Ф.Г. Католицизм. – Учебное пособие. – М., 2005.

Парсамов С.С. Лютер и немецкая Реформация в освещении Герхарда Риттера // Средние века. Вып.39. – М.: Наука, 1975.

Ревуненкова Н.В. Путь христианского совершенства в моральном учении Кальвина //Культура Возрождения и религиозная жизнь эпохи. – М.: Наука, 1997. С.145-154.

Роттердамский Э. Похвала глупости. – Калининград: Кн. изд-во, 1995.

Рубашкина Е.Н. Социально-политическая позиция лютеранства в период Реформации в Германии /Выпускная квалификационная работа. – Армавир, 2004.

Рутенбург В. И. Ранние буржуазные революции (К вопросу о начале капиталистической эры в Западной Европе) // Вопросы истории. 1984. № 3.

Смирин М. М.Передовые идеи народной Реформации // Средние века. Вып.39. – М.: Наука, 1975.

Смирнов М.Ю. Реформация и протестантизм. Словарь. – СПб.: СПБГУ, 2005.

Соловьев Э. Ю. Мартин Лютер – выдающийся деятель немецкой и европейской истории // Вопросы истории. 1983. № 10. С. 33-54.

Февр Л. Капитализм и реформация// Февр Л. Бои за историю. – М.: Наука, 1991. С.201-216.

Февр Л. Неверно поставленная проблема: Истоки французской реформации и ее причины// Февр Л. Бои за историю. – М.: Наука, 1991. С.422-492.

Черкасов П.П. Кардинал Ришелье. Портрет государственного деятеля. – М.: Олма-пресс, 2002.

Чистозвонов А. Н. Генезис капитализма: проблемы методологии. – М.: Наука, 1985.

Шмидт С. О., Гутнова Е. В., Исламов Т. М. Абсолютизм в странах Западной Европы и в России (опыт сравнительного изучения) // Новая и новейшая история. 1985. № 3. С. 42-58.

Штокмар В. В. История Англии в средние века. – СПб., 2000.

Энгельс Ф. Крестьянская война в Германии // Маркс К., Энгельс Ф. Соч., 2-е изд. Т.7.

Эрланже Ф. Резня в ночь на Святого Варфоломея. – Спб: Евразия, 2002.

Ян Гус. Мартин Лютер. Жан Кальвин. Торквемада. Лойола. – М.: Республика, 1995.

Http://www.hist.msu.ru/ER/index.html (Материалы Тридентского собора)

Hhttp://www.izvestia.ru/hytimes

ПРИЛОЖЕНИЕ К ТЕМЕ 9

Диспут д-ра М. Лютера о силе индульгенций, состоящий из 95 тезисов, или положений против торговца отпущениями Иоганна Тетцеля, проповедника ордена, прибитых к воротам Виттенбергской церкви в день Всех Святых (31 октября) 1517 года.

Из праведной истинной любви и особенного усердия извлечь истину на свет Божий (безо всякого намёка на тщеславие и т.п.) досточтимый отец д-р М. Лютер, августинец города Виттенберга, магистр свободных искусств и Священного писания желает с Божьей милостью обсудить нижеследующие положения об отпущении; диспутировать, защищать и отстаивать их против брата Иоганна Тетцеля, проповедника ордена, и предлагает их в письменном виде вниманию тех, кто не может обсудить их вместе с ним непосредственно в настоящее время, но кто хотел бы сделать это. Во имя Господа нашего Иисуса Христа, аминь.

Учитель и Господин наш Иисус Христос, говоря: покайтесь etc., хотел, чтобы вся земная жизнь верующих в Него была постоянным и непрекращающимся покаянием.

Это слово ни в коем случае нельзя понимать, как таинство покаяния, т.е. как исповедь и отпущение грехов, совершаемые священником.

Но Он хочет, чтобы было постигнуто не одно лишь внутреннее покаяние; вообще внутреннее покаяние ничтожно и не является покаянием, если внешне не причиняет всяческого умерщвления плоти.

Поэтому раскаяние и печаль, т.е. истинное покаяние, простирается до тех пор, пока человек испытывает отвращение к себе самому, именно – до вступления в жизнь вечную.

Папа не хочет и не может допустить какую-либо другую муку, помимо тех, которые он установил по своему вкусу или в соответствии с каноном, т.е. согласно папским установлениям.

Папа не может простить никакой вины, разве лишь постольку, поскольку он объяснит и подтвердит, что они прощаются Богом, или же в тех случаях, которые ему установлены Богом. И тогда, какими бы незначительными они ни были, вина остаётся совершенно неснятой, или оставленной.

Бог никому не прощает вины без того, чтобы он не смирился и не покаялся во всём священнику, Его наместнику на земле.

Canones poenitentiales, т.е. установления, как следует исповедоваться и каяться, возложены только на живущих и, согласно тексту самих этих установлений, не должны налагаться на уже умирающих.

Поэтому Святой Дух благотворно действует на папу, поскольку папа из всех своих декретов и прав исключает артикулы смерти и крайней нужды.

Священники поступают безрассудно и дурно, сберегая и удерживая умирающего от poenitentias canonicas, т.е. от возложенного в чистилище покаяния, дабы тут же удовлетворить умирающего.

Этот сорняк, состоящий в том, что покаяние и отпущение грехов, как это установлено в канонах, превратили в покаяние и мучение чистилища, был посеян, когда епископы спали.

В древности canonicae poenae, т.е. покаяние и примирение для уже совершёных грехов, возлагалось не после, а до отпущения, дабы при этом испытать, были ли искренни раскаяние и мука.

Умирающие примиряются со всем посредством своей смерти, или умирания, и, таким образом, умерев для канонического или уставного права, они, по справедливости, освобождались от его уложений.

Несовершенная набожность и несовершенная любовь того, кто скоро должен умереть, необходимо приносит с собою великий страх; и чем незначительнее его любовь, тем более пребывает в нем страх.

Этого страха и трепета, не говоря обо всём другом, самого по себе уже достаточно для того, чтобы причинить человеку огненное страдание и муку, ибо такой страх уже совсем близок к ужасу отчаяния.

Ад, чистилище и небо кажутся столь же различными, как различны настоящее отчаяние, неполное (или почти наступившее) отчаяние и уверенность в милости Божией.

Представляется, что в чистилище страх и ужас столь же отступают от души, сколь любовь прибывает и растёт в ней.

Представляется недоказанным, ни посредством веских оснований, ни посредством Писания, что души, находясь в чистилище, не в состоянии служить (Господу) и приумножать в себе любовь.

Представляется также недоказанным и то, что души в чистилище менее всего ведают о своём блаженстве, пребывая в беспечности, даже если мы сами вполне уверены в этом.

Поэтому под этими словами (о полном отпущении всех страданий) папа понимает не вообще все страдания, но лишь те, которые он сам наложил.

Потому заблуждаются проповедники индульгенций, говорящие, что благодаря отпущению папы человек освободится от всех страданий и станет блаженным.

Папа не может освободить ни от какой муки души в чистилище, какая бы она ни была в этой жизни, однако согласно канонам (люди) должны покаяться и заплатить.

Вообще, если кому-либо и можно дать прощение, то уж, наверное, лишь совершеннейшему человеку, т.е. совсем немногим.

Поэтому большую часть людей без всякого (сословного) различия обманывают пышными обещаниями (как воображает себе простолюдин), будто от муки можно откупиться.

Такую же полную власть, как у папы, над чистилищем имеет всякий епископ и духовник в епископствах и особенно в своих церковных приходах.

Папа поступает очень хорошо, даруя душам прощение не властью ключей (которой у него нет), а молитвою за них.

Они проповедуют людям вздор, утверждая, что как только их гроши зазвенят, попадая в ящик, так их душа сей же час вылетит из чистилища.

И уж конечно, как только грош, брошенный в ящик, зазвенит, так тотчас приходят прибыль и жадность, разрастаясь и увеличиваясь; а помощь и заступничество Церкви находятся исключительно в Божьей воле и благости.

Кто знает, все ли души, находясь в чистилище, будут спасены, что произошло, как утверждают, со св. Северино и Паскали.¹

Никто не может быть уверен в том, что он действительно раскаялся и достаточно настрадался; ещё меньше он может быть уверен, получил ли он полное отпущение грехов.

Как редко встречается человек, испытавший истинное раскаяние и муку; и столь же редок человек, истинно освобождающий отпущением, т.е. такого вообще почти не найти.

Те же, кто полагают, что благодаря запискам об отпущении (т.е. индульгенциям) они непременно достигнут блаженства, отправятся к дьяволу вместе со своими учителями.

Особенно следует остерегаться и быть осмотрительным с теми, кто утверждает, что отпущение папы есть высшая и драгоценнейшая Божья милость и дар, посредством которого человек примиряется с Богом.

Ибо милость отпущения внимает лишь муке смирения (Genugtuung), которое возложено на человека.

Это не христианское учение, если утверждают, что те, которые хотят спасти души из чистилища благодаря исповедальным запискам, не нуждаются ни в каком раскаянии и сострадании.

Всякий христианин, искренно раскаивающийся и сокрушающийся о своих грехах, имеет полное прощение и без папских индульгенций.

Всякий истинный христианин, живой или мёртвый, причастен ко всем благам Христа и Церкви, вследствие дара Божия и без отпустительных грамот.

Однако не следует презирать отпущение и разрешение папы. Ибо, как я уже говорил, его отпущение есть выражение Божественного прощения.²

Чрезмерно трудно, даже для учёнейших теологов, одновременно прославлять перед народом великий дар отпущения и, с другой стороны, истинное раскаяние и муку.

Подлинное раскаяние и страдание ищет и любит наказание; мягкость же отпущения освобождает от наказания, так что последним начинают уже пренебрегать, по крайней мере, если представится на то возможность.

Проповедовать о папском отпущении надо весьма осторожно, дабы простолюдин не заблуждался, считая, что оно предпочтительнее и более достойно внимания, нежели другие дела христианской любви.

Нужно учить христиан, что противно желанию и мнению папы приравнивать плату за отпущение с делами милосердия или ещё с чем-либо подобным.

Нужно учить христиан, что дающий нуждающимся или дарующий бедняку поступает лучше, нежели жертвуя ради отпущения.

Ибо любовь возрастает от дел любви, и человек становится набожнее; посредством же отпущения он становится не лучше, но только самоувереннее и отдалённее от страдания и наказания.

Нужно учить христиан, что тот, кто видит, как погибает его ближний, и, тем не менее, отдаёт деньги за отпущение, на самом деле не платит за отпущение папы, но увеличивает немилость Божию.

Нужно учить христиан, что у них, если они не слишком богаты, и так много долгов по хозяйству и недостатка в самом необходимом, и что им ничего отдавать за отпущение.

Нужно учить христиан, что плата за отпущение добровольна и вовсе не заповедана (Богом).

Нужно учить христиан, что папа нуждается в благоговейной молитве и поэтому для отпущения желает её больше, чем денег.

Нужно учить христиан, что отпущение папы хорошо, если на него не возлагают слишком больших надежд; напротив, нет ничего худшего, если посредством этого теряют страх Божий.

Нужно учить христиан, что папа, если бы узнал о злоупотреблениях продавцов индульгенций, предпочёл бы, чтобы сожгли собор Св. Петра, превратив его в пепел, нежели строили его из кожи, мяса и костей своей паствы.

Нужно учить христиан, что папа, поскольку и он виновен в этих злоупотреблениях, должен заплатить свои собственные деньги, пусть даже для этого ему понадобится продать собор Св. Петра, чтобы потом раздать деньги людям, которые ныне отдают их проповедникам отпущения.

Верить, что посредством индульгенций можно стать блаженным, ничтожно и лживо, пусть при этом комиссар (т.е. смотритель, ответственный за отпущения грехов), и даже сам папа, ручается за это своею душою.

Враги Христа и папы те, кто ради проповеди индульгенций совершенно препятствуют проповедовать Слово Божие в других церквах.

Со Словом Божиим поступают несправедливо, когда в проповеди уделяется столь много времени для восхваления отпущения, больше, чем Слову Божию.

Мнение папы не может быть другим: раз уж отпущение грехов (представляющее собой самое незначительное в богослужении) совершается с колокольным звоном, с пышностью и обрядами, то Евангелие (самое важное в богослужении) должно проповедоваться и почитаться в сопровождении сотен колоколов и обрядов, в сто крат превосходящих своею пышностью.

Сокровища Церкви, часть которых достаётся папе от продажи индульгенций, недостаточно определены и неизвестны христианской общине.

Ибо из того, что они не являются плотскими временными благами, становится ясно, почему большинство проповедников так нелегко их уступает, стремясь лишь к их накоплению.

Эти сокровища не представляют также заслуг христиан и святых, ибо они и без содействия папы всегда творят милость во внутреннем человеке, а крест и ад во внешнем человеке.

Св. Лаврентий назвал бедняков, являющихся членами Церкви, её сокровищем; однако он выбрал здесь то словечко, которое было употреблено в его время³.

Мы имеем теперь хорошее основание говорить без какого-либо кощунства и легкомыслия, что это сокровище и есть истинные ключи Церкви, дарованные ей заслугами христиан.

Ибо ясно, что для отпущения страдания, равно как и для других известных случаев, довольно одной власти папы.

Действительно истинное сокровище Церкви есть святое Евангелие величия и милости Божией.

Это сокровище по понятной причине является самым враждебным и ненавистным. Ибо оно делает так, что первые становятся последними.

Сокровище же отпущения, очевидно, является самым приятным; ибо оно из последних делает первых.

Поэтому сокровища евангелий это сети, которыми в древние времена ловили богатых зажиточных людей.

Сокровища же отпущения это сети, которыми в наше время ловят богатство людей.

Отпущение, которое проповедники провозглашают величайшей милостью, разумеется, следует считать великой милостью; ибо оно приносит великий доход и наслаждение.

И всё же таковое отпущение поистине является самой незначительной милостью, если его соотнести и сравнить с милостью Божией и с Божественным блаженством Креста.

Епископы и духовники виноваты в том, что допустили со всею почтительностью комиссаров к Апостольскому Отпущению.

Но ещё более они виноваты в том, что с открытыми глазами и ушами продолжают смотреть, как эти комиссары вместо наставлений папы проповедуют свои собственные мечтания.

Да будет проклят тот, кто выступит против истины папского отпущения.

И да будет благословен тот, кто стремится смело выступить против лжи и речей проповедников индульгенций.

Подобно тому, как папа справедливо выказывает немилость ослушникам и подвергает отлучению тех, кто действует каким-либо образом в ущерб отпущению:

Так ещё более он стремится выказать немилость и отлучить тех людей, которые под видом отпущения вредят священной любви и истине.

Считать отпущение папы столь великим, что он якобы может простить или освободить от греха даже того, кто (что невозможно даже предположить) обесчестил Матерь Божию, безумно и нелепо.⁴

Напротив, мы утверждаем, что папское отлучение не в состоянии убрать и самого незначительного повседневного греха, насколько тот облекает виною.

И когда говорят, что св. Пётр, если бы он теперь был папой, не смог бы дать большего отпущения, то это клевета на св. Петра и папу.

На это мы возражаем, ибо и этот, и также всякий другой папа имеет большее отпущение, а именно оздоровить Евангелие, силы и дары и т.д. (I Кор. 12, 6 и 9).

Говорить же, что крест, величественно воздвигнутый на гербе папы, способен на то же, что и Крест Христа, является кощунственным богохульством⁵.

Епископы, духовники и теологи, позволяющие такие слова произносить перед простолюдинами, должны за это ответить.

Такая дерзкая и бесстыдная проповедь и восхваление индульгенций затрудняет даже учёным защитить честь и достоинство папы от этой самой клеветы и от колких и хитрых вопросов простых прихожан.

А именно: почему папа не избавит из чистилища все души одновременно, ради всесвятейшей любви, из-за их острейшей нужды, как наисправедливейшего повода к этому избавлению; и почему он ради самого преходящего, ради денег на строительство собора Св. Петра, освобождает бесчисленное количество душ на таком пустячнейшем основании?

Далее: почему останавливаются похороны и поминки усопших и почему он не возвратит или не разрешит опять забрать бенефиции⁶, или приходы, которые слишком хороши (и дорогостоящи) для умерших, так что уже является неправедным отныне и молиться за спасённых?

Далее: что это за новая святость Бога и папы, что они безбожникам и врагам разрешают за деньги спасти богобоязненную и любимую Богом душу и, однако, не хотят ради великой нужды этой же самой богобоязненной и любимой Богом души, спасти её задаром из любви?

Далее: почему Canones poenitentiales, т.е. установления о покаянии, ныне давно уже уничтоженные и умерщвлённые самим этим действием, хотя они всё ещё используются, до сих пор исполняются с помощью денег, милостью отпущения, словно они до сих пор в силе и полны жизни?

Далее: почему папа не строит собор Св. Петра на свои собственные