Распространение христианства на севере; просвещение Перми святым Стефаном.

Святой Стефан родился в городе Устюге и с детских лет отличался великими дарованиями и любознательностью. Невдалеке от его родины жили зыряне. Стефан видел их на торгу в родном городе, и в сердце его возгорелось желание просветить их дикую страну светом Христовой веры. Для приготовления к этому святому подвигу он поступил в один из ростовских монастырей (святого Григория Богослова, ныне упраздненный), где было много книг. Изучив Священное Писание и греческий язык так, что свободно мог говорить на нем, Стефан стал учиться языку зырян, составил зырянскую азбуку из букв славянского и греческого алфавитов, перевел на зырянский язык необходимые священные и богослужебные книги и в 1379 году отправился на апостольский подвиг. Семнадцать лет он, сначала в сане пресвитера, потом в сане епископа, трудился над просвещением зырян и много потерпел искушений и напастей. Но смирением и кротостью святой Стефан побеждал своих противников и весьма многих зырян обратил к вере, при помощи их он соорудил церковь во имя Благовещения Божией Матери в самом главном поселении зырян — Усть-Выме (при слиянии рек Выми и Вычегды) и сжег знаменитую зырянскую кумирню со всеми находившимися в ней идолами. В то же время он учил новопросвещенных зырянской грамоте и слову Божию и, смотря по успехам, поставлял одних — священниками, других — диаконами, третьих — чтецами. Самым сильным и опасным врагом святого Стефана был некто Пам, или Пан Сотник, глубокий старик и начальник всех зырянских волхвов. Имея сильное влияние на зырян, он многих удерживал от крещения, а крещеных отвлекал от веры. Много раз святой Стефан вступал с ним в открытый спор, прения их длились дни и ночи, но Пам оставался непреклонным язычником. Наконец знаменитый кудесник сам вызвался вместе со святым Стефаном пройти сквозь огонь и воду, для того, чтобы испытать, чья вера правая. Он никак не ожидал, что противник его согласится на этот опыт. Между тем святой Стефан сейчас же велел народу зажечь одно строение, стоявшее особняком, и подал Паму руку, чтобы вместе идти в огонь, но тот отказался, несмотря ни на какие убеждения и требования со стороны зырян. Тогда зыряне бросились на посрамленного кудесника и хотели умертвить его.

Но святой Стефан не допустил их до этого и настоял только на том, чтобы Пам навсегда удалился из пермских пределов. После этого великое множество зырян обратилось к вере, построено было несколько церквей и основаны монастыри. Ревностный пастырь заботился и о внешнем благосостоянии новопросвещенной страны. Во время голода он неоднократно доставлял хлеб из Вологды в Пермь и раздавал его нуждавшимся, выхлопотал для зырян у великого князя разные льготы, ограждал их от притеснений со стороны бояр и ездил в Новгород с просьбой, чтобы вольница новгородская не делала набегов на беззащитные области пермяков. В одно из своих путешествий в Москву, по нуждам своей паствы, святой Стефан заболел и 26 апреля 1396 года скончался. Святые мощи его почивают в Москве, в придворной церкви Спаса на Бору.

В XV веке на самом крайнем севере России возникла знаменитая обитель Соловецкая. Основателями ее были святые Зосима и Савватий.

Преподобный Савватий сначала подвизался в Кирилло-Белозерском монастыре, затем, ища уединения, удалился в монастырь на острове Валаам (на Ладожском озере). Услышав, что на Белом море есть остров Соловецкий, никем не обитаемый и редко доступный даже для рыбаков, Савватий удалился сюда, чтобы совершенно избежать не только суеты, но и славы мира и служить всей душой единому Богу. На пути к Соловкам он встретил отшельника Германа, духовно сблизился с ним, и оба подвижника на малой лодке отправились по бурному морю. Хранимые Богом, они благополучно пристали к берегу в 1429 году. Устроив келлию и перед ней крест, шесть лет провели в совершенном уединении, в подвигах поста и молитвы и в борьбе с суровой природой. В 1436 году, уже по кончине преподобного Савватия, на Соловецкий остров прибыл преподобный Зосима. Вместе с Германом он построил церковь и сделал ограду вокруг нее и келлии. Вскоре после этого стали приходить к ним любители безмолвия, и возник монастырь. Чтобы укрепить за обителью землю и оградить иноков от обид со стороны диких лопарей, преподобный Зосима ходил в Новгород, от которого тогда зависел остров. В Новгороде в это время имела большую власть Марфа-посадница. Гордая боярыня сначала не приняла подвижника, затем, почувствовав вину перед ним, пригласила его отобедать. К обеду приглашены были ею некоторые новгородские бояре. Зосима сидел за обедом молча и вкушал, по обычаю, мало. Взглянув на бояр, он увидел, что шестеро из них сидят без голов. Слезы потекли из глаз его, и он более уже не касался пищи. Об этом видении он поведал одному из своих учеников. Через несколько лет эти самые бояре, как заговорщики и возмутители, были обезглавлены по повелению великого князя Иоанна III. Марфа-посадница исполнила просьбу святого подвижника и особой грамотой закрепила за обителью землю и владения. Впоследствии весьма много потрудился для обители святой Филипп, бывший ее игуменом до поставления на митрополию.

Соловецкая обитель и до настоящего времени служит оплотом веры и благочестия на северной окраине России. Множество богомольцев посещают ее, и, кроме живущих в ней иноков, тысячи христиан, в особенности из простого народа, ютятся около нее в качестве добровольных учеников и трудников. Здесь они учатся грамоте и ремеслам, исполняют данные им обеты и выносят отсюда доброе назидание на всю свою жизнь в их семьях и среди мира.

42. Разделение Русской митрополии на Московскую и Киевскую. Начало самостоятельности Русской Церкви под управлением Московских митрополитов. Митрополит Иона.

Несмотря на то, что патриархи Константинопольские не благоприятствовали разделению Русской митрополии, попытки к этому настойчиво продолжались как со стороны галицких великих князей, так особенно со стороны могущественных князей литовских, и иногда имели успех, неизбежно внося вместе с собой смуты и нестроения в дела Русской Церкви. Так, при митрополите Феогносте (преемник святого Петра) были в Галиче особые митрополиты Феодор и Феодорит; в правление митрополита Алексия — митрополит Роман, а в последние годы святителя были даже два митрополита: в Галиче Антоний, в Киеве Киприан. По смерти же святителя Алексия произошла и в течение 11 лет продолжалась великая смута в Российской митрополии. Великий князь Димитрий Иоаннович, еще при жизни святителя Алексия, наметил в преемники ему своего духовника архимандрита Михаила (прозванного Митяем по сокращению мирского имени его Димитрий). Святитель Алексий, не желая видеть Митяя своим преемником, предлагал преподобному Сергию после себя престол первосвятителя и после отказа преподобного Сергия как бы уже примирился с волей великого князя, так что архимандрит Михаил тотчас по его кончине, еще не посвященный в сан митрополита, уже усвоил себе права этого высокого сана и начал действовать так, как бы был действительно митрополитом; великий князь отправил его для посвящения в Константинополь, но Митяй умер в виду греческой столицы, и посвящение, предназначенное ему, восхитил один из членов его свиты, архимандрит Пимен. В Москве, однако же, не хотели принять ни поставленного в Константинополе митрополитом Пимена, ни Киевского митрополита Киприана. В то же самое время два раза ездил в Константинополь для посвящения в митрополиты Дионисий, епископ Суздальский, и в первый раз получил только сан архиепископа и многокрестную (как у Новгородского архиепископа) фелонь, во второй же раз получил согласие от патриарха быть митрополитом в России, но на обратном пути из Константинополя в Москву был задержан в Литве и скончался там в темнице. Только по смерти великого князя Димитрия Иоанновича окончилась эта смута. Сын его Василий Димитриевич жил в мире с литовским князем Витовтом (тестем) и принял Киевского митрополита Киприана к себе на митрополию, и Витовт не хлопотал о другом митрополите для своей страны. Впрочем, в Галиче оставался особый митрополит — Антоний, управлявший Галицкой, Холмской и Волынской епархиями, входившими в состав королевства Польского. По смерти Киприана снова начинается разделение Русской Церкви. Витовт поспешил послать в Константинополь своего кандидата на митрополию, Полоцкого епископа Феодосия, но в Константинополе ему отказали и прислали в Россию митрополита из греков — Фотия, славившегося ученостью. Витовт не иначе соглашался принять Фотия, как под условием, чтобы он жил в Киеве. Фотий около полгода жил в Киеве, но потом переселился в Москву. Тогда Витовт в 1414 году созвал собор из литовских епископов и настоял на избрании особого митрополита для Литвы. Был избран Григорий Цимблак, или Семивлах, родом серб, племянник митрополита Киприана, пастырь учительный и ревнитель Православия. По смерти Григория в 1419 году Витовт помирился с Фотием, и на некоторое время снова было восстановлено единство Русской митрополии. Окончательно разделение ее произошло при преемнике митрополита Фотия митрополите Ионе, занимавшем митрополичью кафедру в 1448-1461 годах. Но при нем же Русская Церковь получила самостоятельность.

Святой Иона родился в конце XIV века близ Солигалича (ныне уездного города Костромской губернии). 12 лет от роду он постригся в одном из монастырей своей родины, а через несколько времени перешел в московский Симонов монастырь. Здесь он проходил разные послушания и прославился своей мудростью и духовными подвигами. (Сохранился рассказ, что один раз посетил Симоновскую обитель святой митрополит Фотий. Обходя церкви и службы, он зашел на пекарню. Здесь инок Иона спал, утомленный трудами, и правая рука его лежала на голове, как бы сложенная для благословения. Митрополит не велел его тревожить и предсказал окружавшим, что это будет великий святитель на земле русской, который многих неверных обратит к истинному Богу и, наконец, будет поставлен пастырем и учителем самому царствующему граду Москве.) Митрополит Фотий поставил его епископом в Рязань, а по смерти его Иона был избран на кафедру первосвятителя и отправлен в 1434 году для посвящения в Константинополь. Но здесь встретились препятствия. Греческая империя переживала свои последние годы. Турки со всех сторон подвигались к Константинополю. Единственной надеждой спасения представлялась помощь Запада, а ее можно было купить путем унижения перед Римским папой. Предприняты были сношения о соединении Церквей. Со стороны латинян подготовлялись на Востоке лица, которые могли бы согласиться на унию, и им отдавались влиятельные места и должности. Одним из таких лиц был некто Исидор, человек весьма даровитый и образованный, но в нравственном отношении он был не особенно стоек и способен был менять убеждения, и его-то, до прибытия святого Ионы в Константинополь, поспешили там поставить митрополитом в Москву. Святому Ионе обещана была митрополия после Исидора.

Исидор, вскоре после прибытия в Москву, объявил, что в Италии готовится восьмой Вселенский собор для соединения Церквей, на котором необходимо быть и ему, и стал собираться в путь. Великий князь Василий Васильевич всячески отклонял Исидора от участия в соборе; наконец, сказал ему: “Если уже ты непременно желаешь идти на восьмой собор, то приноси нам оттуда наше древнее Православие, которое мы приняли от предка нашего Владимира, а нового и чужого не приноси нам, мы его не примем.” Исидор дал клятву стоять за Православие, но на Флорентийском соборе особенно хлопотал об исходе дела, благоприятном для папы. По окончании собора и принятии унии Исидор, в сане кардинала, возвратился в Москву, и при первом же священнослужении стал поминать папу вместо Константинопольского патриарха. Великий князь всенародно назвал его латинским прелестником и еретиком и велел посадить под стражу впредь до соборного решения дела. Русские епископы собрались на собор в Москву и осудили Исидора, который вместе с учеником своим Григорием убежал в Тверь, из Твери в Литву, наконец в Рим, где и остался навсегда при папе.

После бегства из России Исидора святой Иона еще 7 лет оставался епископом, частью по неустройствам в Константинополе, где в надежде на помощь Рима продолжали называть митрополитом Исидора, частью по затруднениям самого великого князя в борьбе с Шемякой. Наконец, в 1448 году, через 17 лет по избрании святого Ионы, Василий Васильевич созвал всех епископов Русской земли на собор. Отцы собора на основании церковных канонов, прежде бывших примеров и определения Константинопольского патриарха — быть святому Ионе митрополитом после Исидора, поставили его на кафедру первосвятителя. При торжественном богослужении в Успенском соборе возложен был на него омофор, бывший на прежних митрополитах, и вручен ему в руки великий митрополичий посох — признак первосвятительской власти.

Святой Иона жил перед самым окончанием удельной системы и татарского ига. Перед своим падением удельные князья в особенности волновались против великокняжеской власти. Боле сего отличались непокорным духом дети князя Юрия Галицкого — Василий Косой и Димитрий Шемяка. Последний взял в плен великого князя Василия Васильевича, ослепил его и сослал в Углич. Туда же сосланы были и сыновья Василия Темного. Святой Иона (еще в сане епископа Рязанского) ревностно вступился за великого князя и его сыновей. По его настоянию Василий Васильевич получил в удел Вологду, а потом возвратился и на великое княжение в Москву. Святой Иона не только сам деятельно помогал великому князю в борьбе с мятежниками, но убеждал к этому и других русских святителей. Наконец собор русских архипастырей послал к Шемяке грозное послание, в котором сравнивал поведение его с поведением Каина и Святополка (убийцы святых князей Бориса и Глеба) и угрожал ему отлучением от Церкви, если он не покорится великому князю. В этом послании строго осуждается весь удельный беспорядок. Сторонники Шемяки от него отшатнулись, и он вынужден был смириться.

Святой Иона содействовал великому князю и в борьбе с татарами и, через подчиненных ему епископов, склонял к тому же и удельных князей. “Кому случится умереть на той брани, — писал он им, — те, подобно древним мученикам, примут от Христа венец и за подвиг мучения.” Во время одного нашествия татар на Москву он показал удивительный пример твердости духа: страшный пожар опустошал столицу, вражеские стрелы летели в Кремль, а он по стенам его спокойно совершал крестный ход. Опасность была так велика, что один инок, стоявший подле святителя, был умерщвлен неприятельской стрелой. Ночью враги услышали великий шум в городе и от страха бежали. (Освобождение от татарского ига было самым заветным желанием святителя Ионы. У него был друг, Иона же, архиепископ Новгородский. Они положили между собой завет ежедневно горячо молиться Богу, чтобы Господь дал торжество России над всею Ордою и самодержавное царство ее правителям. Молитва святителей была услышана: при сыне и преемнике Василия Темного Иоанне III пали одновременно и удельная система, и татарское иго. Таким образом, святитель Иона довершил великое дело своих знаменитых предшественников Петра и Алексия и способствовал совершенному освобождению Церкви и отечества от монгольского ига.)

Исидор, однако же, и в Риме не оставил своих притязаний на Русскую Церковь. Не видя возможности к возвращению в Москву, Исидор хотел, по крайней мере, отнять у святого Ионы юго-западные епархии (Черниговскую, Смоленскую, Перемышльскую, Туровскую, Луцкую, Владимирскую на Волыни, Полоцкую, Холмскую и Галицкую), которые стояли во владениях короля польского Казимира, последователя римского исповедания. Он как бы добровольно уступил их ученику своему Григорию, который разделял с ним позорное бегство из Москвы. Бывший патриарх Константинопольский, лишенный кафедры за приверженность к унии и также проживавший в Риме, Григорий Мамма посвятил Григория, ученика Исидора, в сан митрополита Киевского, Литовского и всей Южной России. Снабженный грамотами от Исидора, низверженного патриарха, и папы Пия II, митрополит Григорий отправился к своей пастве и поселился в Киеве. С тех пор русские митрополиты стали именоваться по главным городам своих епархий: Московским и Киевским.

Митрополиты Московский и Киевский с первой же поры разделения встали в различные отношения к Константинопольскому патриарху: Московская митрополия сделалась почти совершенно независимой от патриарха. Вскоре после поставления митрополита Ионы предприняты были со стороны его и великого князя сношения с Константинопольским патриархом Геннадием, которые окончились тем, что как этот патриарх, так и другие восточные патриархи, по вниманию к особенному положению Церквей, раз навсегда установили, чтобы русский митрополит был поставляем своими епископами, почитаем был выше всех митрополитов, прямо после Иерусалимского патриарха. Киевская же митрополия, напротив, встала в более тесную зависимость от Константинополя, чем в какой стояла Московская до своего отделения. Этого потребовали особенные условия Киевской митрополии, как еще новой и не утвердившейся, ввиду опасностей со стороны католиков. Чувство Православия было так слабо в стране, что сам митрополит Григорий, хотя достиг своего сана благодаря Риму, обратился, однако же, за благословением к Константинопольскому патриарху Симеону. Преемники Григория также не обращались к папе, а в видах охранения Православия и своего собственного достоинства искали себе опоры в Константинопольских патриархах и дорожили союзом с ними, а патриархи, со своей стороны, употребляли все меры к тому, чтобы поддерживать там Православие среди соблазнов латинства.