Поймать их на том, что они что-то делают как надо

Когда наши дети вырасти из младенческого возраста и пошли в начальную школу, я сделал все возможное для того, чтобы на практике применить те принципы, которые преподал мне Дик Дей. Я знал, что мои дети нуждаются в безоговорочной любви и принятии, и поэтому я сделал все, чтобы они их получали каждый день. Но у меня была одна крайне важная проблема — я сам.

Тот факт, что уже в колледже я пришел ко Христу, во многом помог мне освободиться от неуверенности в себе, однако мой первоначальный опыт в христианских группах и церквах свидетельствовал о том, что Христос, хотя и любящий, очень строг в вопросах греха. Если христианин хочет угодить Богу, он должен ненавидеть грех так же сильно, как это делает Бог, и прожить свою жизнь в соответствии с этим.

После того, как я женился на Дотти и у нас появились дети, я, на основании своего раннего христианского опыта, решил, что работа родителя состоит в том, чтобы удержать детей от греха. Я сказал себе: "Если я откажусь от розги и испорчу своих детей, то это не понравится Богу".

Я не применял насилия — вовсе нет, — но в эти первые годы своего отцовства я был тем, кого дети называют "сущий зануда". Я всегда очень быстро набрасывался на них, если они делали ошибки, но не уделял достаточно времени тому, чтобы похвалить их, когда они делали все как надо. Казалось, мой общий подход к родительским обязанностям заключался в том, чтобы всегда быть рядом, но только для того, чтобы поймать детей на чем-то плохом или, по крайней мере, попытаться остановить их, прежде чем они сделают что-то не так. Я думал, что именно в этом заключается абсолютная обязанность (нет, серьезная ответственность!): исправлять практически все, что они делали.

Скорый на критику — медленный на похвалу

Мое отношение ярко проявлялось в моих поступках. Представим, например, такую ситуацию: я в своем кабинете пишу книгу; слова буквально сами льются из-под моего пера, и тут входит Дотти и говорит:

"Дорогой, Син только что принес домой табель, в котором одни отличные оценки".

"Это прекрасно, догорая, — отвечал я. — Но я как раз посредине главы. Я поговорю с ним об этом за обедом".

А за обедом я мог вспомнить, что надо поговорить с ним об этом, а мог и не вспомнить. Суть в том, что когда Син (или кто-то из детей) делал что-то достойное похвалы, я вовсе не обязательно сразу же спешил выразить им мою гордость и одобрение.

Но предположим, что Дотти сказала, как ей приходилось иногда делать:

"Дорогой, Син только что стукнул Кэти за то, что она заходила в его комнату".

"Что он сделал? Сейчас же пришли его ко мне. Я хочу поговорить с ним"

Известие о том, что мой сын ударил свою младшую сестру вызывало совершенно иную реакцию. Внезапно моя глава переставала быть столь уж важной. Проблема не могла подождать до обеда. Я должен был разобраться с ней сейчас же, ибо было необходимо поправить сына и убедиться в том, что он наказан как следует.

Я мог бы приводить бесчисленное количество примеров того, как проявлялся этот синдром и в отношении Келли, и в отношении Кэти (Помните, на нашей сцене еще не появилась Хитер!). Но я не понимал, что учу своих детей тому, чего вовсе не хотел им преподать: "Самый быстрый способ добиться внимания отца — это сделать что-нибудь не так, как надо".

Сегодня, когда я имею возможность беседовать с молодыми людьми по всей стране, по моим подсчетам 15 из 20 ребят говорят о том, что именно так все и происходит в их доме. Они гораздо быстрее обращали на себя внимание своих родителей, если делали что-то неправильно.

Недавно по радио я слушал передачу "Внимание семье". В этот день доктор Джеймс Добсон пригласил для разговора четырех женщин, каждая из которых начала заниматься сексом еще будучи подростком. Теперь, когда им совсем недавно исполнилось по 20 лет, они испытывали эмоциональные последствия этого поступка. Насколько я припоминаю эту передачу, трое из них особо отметили, что "быстрее всего я могла привлечь внимание моего отца, сделав что-нибудь не так".

Я не знаю, как долго еще я продолжал бы неправильно подходить к своим родительским обязанностям. Просто было слишком легко поймать моих детей на том, что они что-то делают неправильно. Кроме того, это давало мне шанс быть диктатором по праву и верить в то, что как родитель я "вполне справляюсь".

Сиюминутный менеджер приходит на помощь

Где-то примерно в 1984 году, когда Келли было 10, Сину 8, а Кэти четыре года, Бог заговорил со мной через одну книгу. Нет, это была не Библия. Вместо этого один друг рассказал мне о тоненькой, маленькой книжице "Сиюминутный менеджер"¹, которая уже год назад вышла из печати.

Написанная Кеннетом Бланшаром и Синклером Джонсоном, эта книга представляет собой аллегорию, в которой в краткой и динамичной форме рассказывается о том, как менеджер любой типичной компании или корпорации может помочь ее сотрудникам наметить нужные цели, а затем помочь им в достижении этих целей с помощью быстрой похвалы, а не только правильных замечаний. По мнению авторов такой немедленно реагирующий менеджер работает среди людей, стараясь застигнуть их тогда, когда они делают что-то правильно. И когда это ему удается, он тут же высказывает им свое одобрение и поощряет их усилия.

Мне не нужно было дочитывать книгу до конца, чтобы понять, что к чему. Сама по себе эта книга вовсе не о том, как быть родителем, однако из нее я узнал нечто такое, что мне, как родителю, было отчаянно необходимо знать. Вместо того, чтобы считать, что в первую очередь мой родительский долг состоит в том, чтобы поймать своих детей на ошибках и удостовериться, что ошибки эти исправлены, я обрел новое понимание того, как я связан со своими детьми. Мой новый девиз стал таким:

"Постарайся поймать своих детей на том, что они что-то делают правильно".

Забавно, как одна маленькая фраза может изменить концепцию или жизненный принцип. Меня убедили в том, что надо безоговорочно принять моих детей, но теперь я боролся за то, чтобы научиться ценить их по достоинству. Не то чтобы я никогда не хвалил их за то, что они делали; дело было просто в том, что хвалил я их уже после того, как мог с уверенностью сказать, что исправил все то, что они сделали неправильно. И, конечно, поскольку все дети делают ошибки, было просто легче легкого поймать

их на том, что они поступают неправильно. Добавьте к этому еще и интуитивную способность детей быстро понять, что проще всего привлечь мое внимание, сделав что-то не так, и вы поймете, что передо мной стояла серьезная проблема.

Моя родительская шизофрения испарилась

С одной стороны я старался понять своих детей, а с другой — наказать за плохие поступки. Так что и не удивительно, что я частенько ощущал себя немного шизофреником! Но все изменилось, когда я полностью сменил акценты. Вместо того, чтобы концентрироваться на том, что они делали неправильно, я начал делать сознательные усилия для того, чтобы присматриваться и увидеть то, что они делали правильно. Моей новой целью стало найти в каждом из детей по крайней мере два качества, которые я мог бы оценить до достоинству, а потом с уверенностью сказать каждому ребенку что-то хорошее о том, что я увидел.

Я не уверен в том, что мои дети заметили какую-либо "внезапную разницу", но я-то заметил. Целиком изменилось мое представление о роли родителей. Я мог заглянуть и увидеть, что Кэти делает уроки, а потом задержаться на минуту, чтобы сказать:

"Дорогая, мне очень приятно видеть, что ты так усердно занимаешься".

Увидев, как Син выносит мусор, я мог остановиться и сказать:

"Син, спасибо за то, что вспомнил о мусоре".

Я видел как маленькая Кэти собирает свои игрушки и говорил:

"Кэти, лапушка, папе ужасно нравится, как ты заботишься о своих игрушках".

И вот что еще я начал делать — старался улучить момент, когда все дети собирались где-нибудь на одной общей территории — например, в гостиной — и, окруженный ими, проводил как бы "сеанс оценки". В этом случае я совсем не обязательно говорил что-то вслух, но сознательно останавливался минуты на три, чтобы спросить себя:

"Что в своих детях ты можешь оценить по достоинству, если перестанешь думать об этом именно сейчас?"

А потом я старался мысленно перечислить 15 или 20 качеств, которые ценил во всех четверых. Это означало, что нужно было определить примерно 4 или 5 качеств на каждого ребенка, но мне всегда удавалось проделать это в пределах тех трех минут, которые я установил для себя.

Это маленькое упражнение помогало мне вспомнить о том, как я должен быть благодарен за своих детей, и поощряло на то, чтобы вовремя говорить им слова одобрения. Вы видите, дело не в том, что вы не сумеете найти в ваших детях чего-то, что можно было бы оценить по достоинству; речь идет о том, как запрограммировать самого себя на то, чтобы сказать детям о том, что вы видите, честно похвалить их за их усилия.

Мне приходится разговаривать с родителями, чьи понятия о воспитательной роли схожи с теми, что были и у меня, и они отвечают:

"Хорошо, предполагается, что ребенок просто должен делать некоторые вещи. Почему нужно хвалить его за что-то такое ординарное, как вынос мусора?"

Вот мой ответ:

"А почему бы и нет? Как вы чувствуете себя, когда вас хвалят за вашу работу?"

Всем нравится слышать, как начальник говорит:

"Я ценю то, как вы провернули эту сделку".

Каждому нравится, когда приготовишь вкусный обед, да так, чтобы вся семья сказала:

"Это было здорово. Вкуснее ничего и приготовить нельзя!"

Признание — это библейский принцип

Изучая Писание, я очень часто находил в нем примеры признания. Когда Иоанн Креститель крестил Иисуса, Отец Его Небесный выразил Свое признание, сказав:

"Сей есть Сын Мой Возлюбленный, в Котором Мое благоволение (Мтф. 3: 17)".

Если уж Отец Небесный уделил время тому, чтобы признать Своего Сына перед лицом всего мира, то я могу уделить время тому, чтобы выразить признание моим детям дома и на людях.

Апостол Павел всегда выражал признание тем своим духовным детям, которых он приобрел в основанных им церквах. Во многих случаях он особо выделял отдельных людей, чтобы ободрить их. Например, Павел написал Тимофею, чтобы сказать о том, что постоянно вспоминает его в своих молитвах и очень хочет увидеть его, потому что искренняя вера Тимофея исполнила его радости (2 Тим. 1: 3-5).

Если Павел мог уделить время тому, чтобы выразить признание своим ученикам, то и я могу уделить время тому, чтобы по достоинству оценить своих учеников — тех детей, которых Бог дал мне, чтобы воспитывать и кормить.

В некотором роде Павел был первым "сиюминутным менеджером". Хотя он был сторонником очень строгой дисциплины, особенно когда речь заходила о церкви Коринфа, он особо обращал внимание на то, чтобы повсюду видеть, как верующие христиане делают что-то хорошее. Павел без колебаний хвалил и ободрял их.

Мы все еще учимся

Чтобы научиться так подходить к людям, надо понять, что все мы любим искренние комплименты. К несчастью, многие люди вырастают, так и не получив достаточно поддержки и похвалы. Они постепенно начинают подозрительно относиться к комплиментам, полагая, что те возможно неискренни. Я вижу подобное в моей собственной семье. Даже сегодня, через 6 или 7 лет после того, как изменился мой подход к проблеме, мои дети все еще не всегда верят мне. Иногда бывает забавно остановить кого-то из них и сказать:

"Мне надо поговорить с тобой".

"Что-то не так?"

"Нет. Я просто хотел сказать о том, какую отличную работу ты сделал".

И все-таки Келли, и особенно Син, могут доставить мне много неприятных минут, когда я хвалю их, а они отвечают что-нибудь вроде:

"А, не надо, папа. Чего ты добиваешься на этот раз?"

Но я только улыбаюсь и продолжаю выражать им свою признательность — с энтузиазмом и даже несколько шумновато, — потому что я знаю, что они нуждаются в этом и — могу с уверенностью сказать — им это нравится!

Я так понимаю, что все мы учимся. Я учусь с моей стороны, а они — со своей. Но я заметил, что чем больше я лювлю их на том, что они что-то делают правильно и хвалю их за это, тем меньше мне приходится критиковать и наказывать их за какие-то проступки. Похвала становится побудительной причиной нужного поведения и факты говорят о том, что мне приходится наказывать их гораздо меньше, чем раньше.

Например, я постоянно ругал Келли за то, что она разбрасывает свою одежду по всей комнате. Я решил отказаться от привычной схемы, попытаться поймать ее в тот момент, когда она уберет одежду в шкаф, и похвалить за это.

Я постоянно увещевал Хитер не сжимать так сильно своего котенка. Я решил начать хвалить ее в тех случаях, когда она обращалась с котенком нежно. Это тоже сработало, и я уверен, что особенно мне благодарен котенок!