Что есть «семя тли» во второй молитве «на сон грядущим»?

ЧТО ЕСТЬ «СЕМЯ ТЛИ» ВО ВТОРОЙ МОЛИТВЕ «НА СОН ГРЯДУЩИМ»?

http://www.pravoslavie.ru/106684.html

Священник Михаил Желтов

Суть проблемы

Православным христианам славянской традиции хорошо знакомы слова «яко семя тли во мне есть» – они входят в состав второй молитвы из правила «на сон грядущим» (в греческой среде упомянутая молитва известна не столь широко^[1]). Произнося эти слова, молящийся признаёт, что в нем незримо присутствует «семя», то есть некий зародыш, «тления». Насколько оправданно столь горькое признание?

В качестве богословского термина слово «тление» (φθορά; в классическом греческом у этого слова – целый ряд значений^[2]) указывает, прежде всего, на смертность, а также на способность подвергаться страданию: «Оно обозначает страдательные состояния человека, каковы: голод, жажда, утомление, прободение гвоздями, смерть – то есть разлучение души с телом – и тому подобное» (Иоанн Дамаскин, преподобный. Точное изложение православной веры. Разд. 72: Περὶ φθορᾶς καὶ διαφθορᾶς (в рус. пер. – кн. III, гл. 28: О тленности и нетлении)^[3]). Каждый человек наследует смертность, подверженность болезням и так далее – все это, согласно православному учению, является прямым следствием грехопадения прародителей: «Мы… родившись от Адама, уподобились ему, унаследовавши проклятие и тление» (Там же. Разд. 86: Περὶ τῶν ἁγίων καὶ ἀχράντων τοῦ Κυρίου μυστηρίων (в рус. пер. – кн. IV, гл. 13: О святых и пречистых таинствах Господних)^[4]). Как пишет святой апостол Павел, из-за грехопадения все творение оказалось во власти тления: «Тварь с надеждою ожидает откровения сынов Божиих, потому что тварь покорилась суете не добровольно, но по воле покорившего ее, в надежде, что и сама тварь освобождена будет от рабства тлению в свободу славы детей Божиих» (Рим. 8: 19–21).

Однако причина и следствие, или семя и его плоды, – не одно и то же. Коль скоро тление есть плод, то его семя – грехопадение. Апостол Павел предупреждает: «Что посеет человек, то и пожнёт: сеющий в плоть свою от плоти пожнёт тление, а сеющий в дух от духа пожнёт жизнь вечную» (Гал. 6: 7–8). В этом смысле можно сказать, что личные грехи, поступки «от плоти», являются «семенами тления». Несомненно, стоило бы молиться об очищении себя от таких «семян».

Но в молитве о «семени тления» говорится в единственном числе и без какого-либо пожелания избавиться от него, постулируется только его наличие: «семя тли во мне есть». Получается, что это «семя» есть некая уникальная в своём роде первопричина «тления», присутствующая в молящемся не зависимо ни от чего. Таковой первопричиной можно было бы назвать первородный грех. Но как крещёный православный человек может утверждать в себе его наличие, коль скоро этот грех прощён в Крещении? Преподобный Максим Исповедник свидетельствует: «От прародительского греха (τῆς προγονικῆς ἁμαρτίας) освободились мы через святое Крещение» (Слово о подвижнической жизни. § 44^[5]). Преподобный Иоанн Дамаскин называет воду Крещения «водою, очищающею через благодать Духа тело от греха и избавляющею от тления» (Точное изложение православной веры. Разд. 82: Περὶ πίστεως καὶ βαπτίσματος (в рус. пер. – кн. IV, гл. 9: О вере и Крещении)^[6]). Примеры можно умножать многократно. Не противоречит ли признание постоянного наличия в себе «семени тли» самому Символу веры: «Верую… во едино Крещение во оставление грехов»? Итак, рассматриваемая формулировка из второй вечерней молитвы ставит очень серьёзные вопросы. Можно ли ответить на них, обратившись к библейским и святоотеческим свидетельствам?

Образ семени в Новом Завете

Начать следует с рассмотрения случаев использования образа семени в Новом Завете. Один из этих случаев – в Послании апостола Павла к Галатам – уже был упомянут выше и, как выяснилось, не вполне применим к формулировке молитвы. В другом послании тот же апостол пишет:

Но скажет кто-нибудь: как воскреснут мёртвые? и в каком теле придут?

Безрассудный! то, что ты сеешь, не оживёт, если не умрёт. И когда ты сеешь, то сеешь не тело будущее, а голое зерно, какое случится, пшеничное или другое какое; но Бог даёт ему тело, как хочет, и каждому семени свое тело. Не всякая плоть такая же плоть; но иная плоть у человеков, иная плоть у скотов, иная у рыб, иная у птиц. Есть тела небесные и тела земные; но иная слава небесных, иная земных. Иная слава солнца, иная слава луны, иная звёзд; и звезда от звезды разнится в славе.

Так и при воскресении мертвых: сеется в тлении, восстаёт в нетлении; сеется в уничижении, восстаёт в славе; сеется в немощи, восстаёт в силе; сеется тело душевное, восстаёт тело духовное. Есть тело душевное, есть тело и духовное. Так и написано: «Первый человек Адам стал душею живущею; а последний Адам есть дух животворящий». Но не духовное прежде, а душевное, потом духовное. Первый человек – из земли, перстный; второй человек – Господь с неба. Каков перстный, таковы и перстные; и каков небесный, таковы и небесные. И как мы носили образ перстного, будем носить и образ небесного.

Но то скажу [вам], братия, что плоть и кровь не могут наследовать Царствия Божия, и тление не наследует нетления. Говорю вам тайну: не все мы умрём, но все изменимся, вдруг, во мгновение ока, при последней трубе; ибо вострубит, и мёртвые воскреснут нетленными, а мы изменимся. Ибо тленному сему надлежит облечься в нетление, и смертному сему облечься в бессмертие.

Когда же тленное сие облечётся в нетление и смертное сие облечётся в бессмертие, тогда сбудется слово написанное: «Поглощена смерть победою». Смерть! где твое жало? ад! где твоя победа? (1 Кор. 15: 35–55).

В этих проникновенных словах святой апостол Павел сравнивает с семенем человеческую плоть, подверженную тлению, – «тело душевное», – которая в воскресении мертвых станет «телом духовным» и облечётся в нетление и бессмертие. По мысли апостола, смертные тела христиан – семена будущих нетленных тел. Образ семени здесь прямо увязан с темой тления/нетления, но, в отличие от молитвы, наделён положительным содержанием.

В другом значении образ семени использован в евангельской притче о сеятеле:

Вышел сеятель сеять семя свое, и когда он сеял, иное упало при дороге и было потоптано, и птицы небесные поклевали его; а иное упало на камень и, взойдя, засохло, потому что не имело влаги; а иное упало между тернием, и выросло терние и заглушило его; а иное упало на добрую землю и, взойдя, принесло плод сторичный. Сказав сие, [Господь] возгласил: кто имеет уши слышать, да слышит! (Лк. 8: 5–8).

Как объясняет смысл притчи Сам Господь Иисус Христос, «семя есть слово Божие» (Лк. 8: 11; то же: Мф. 13: 3–23; Мк. 4: 3–20). Оно пребывает в душе каждого христианина, подавая ему нетление, что позволяет святому апостолу Петру называть христиан «возрождёнными не от тленного семени (σπορᾶς φθαρτῆς), но от нетленного, от слова Божия, живого и пребывающего вовек» (1 Пет. 1: 23).

«Слово Божие» в последней цитате можно было бы написать и с заглавной буквы, поскольку речь идет не только о словах Христа, но и о Нем Самом как предвечном Слове – так, в Евангелии от Иоанна Сам Господь сравнивает Себя с зерном, Которому надлежит умереть: «Истинно, истинно говорю вам: если пшеничное зерно, пав в землю, не умрёт, то останется одно; а если умрёт, то принесёт много плода» (Ин. 12: 24).

Очень подробно раскрывает этот образ преподобный Симеон Новый Богослов. Он пишет: «Коль скоро и мы, человеки, веруем в Сына Божия и Сына Приснодевы и Богородицы Марии, и, веруя, приемлем верно в сердца свои слово о сем и устно сие исповедуя, каясь при сем от всей души во всех прежних грехах своих, тотчас сей Бог Слово Отчее входит и в нас, как и во утробу Приснодевы: мы приемлем Его, и Он бывает в нас, как семя (σπόρος)» (Книга этических слов, Ι. 10 (в рус. пер. – Слово 45. 9)^[7]). Итак, сердечное согласие со словом христианского благовестия, сопряженное с исповеданием веры и раскаянием в грехах, неразрывно связано с приходом Самого Бога-Слова в душу верующего – как и таинство Евхаристии, о котором преподобный Симеон говорит ниже в этом же слове.

Таким образом, Слово Божие, принимаемое христианами через слышание проповеди, исповедание веры, покаяние и аскетический подвиг, участие в таинстве Евхаристии, есть не что иное, как семя НЕтления, живущее в их душах. Такой вывод подтверждает апостол Иоанн Богослов: «Всякий, рождённый от Бога, не делает греха, потому что семя Его (σπέρμα αὐτοῦ) пребывает в нем» (1 Ин. 3: 9). Христиане, чада Церкви, суть «от семени ее (τοῦ σπέρματος αὐτῆς), сохраняющие заповеди Божии и имеющие свидетельство Иисуса Христа» (Откр. 12: 17). Это семя нетления – полная противоположность «семени тления» из второй вечерней молитвы.

Даждь, Господи, и мне, недостойному, радость спасения Твоего на ложи моем, и просвети ум мой светом разумения Евангелия Твоего, душу – любовию Креста Твоего, сердце – чистотою Словесе Твоего, тело мое – Твоею страстию, Твоим безстрастием, помышления моя в мире сохрани, и воздвигни мя во время благоприятно на Твое славословие.

ЧТО ЕСТЬ «СЕМЯ ТЛИ» ВО ВТОРОЙ МОЛИТВЕ «НА СОН ГРЯДУЩИМ»?

http://www.pravoslavie.ru/106684.html

Священник Михаил Желтов

Суть проблемы

Православным христианам славянской традиции хорошо знакомы слова «яко семя тли во мне есть» – они входят в состав второй молитвы из правила «на сон грядущим» (в греческой среде упомянутая молитва известна не столь широко^[1]). Произнося эти слова, молящийся признаёт, что в нем незримо присутствует «семя», то есть некий зародыш, «тления». Насколько оправданно столь горькое признание?

В качестве богословского термина слово «тление» (φθορά; в классическом греческом у этого слова – целый ряд значений^[2]) указывает, прежде всего, на смертность, а также на способность подвергаться страданию: «Оно обозначает страдательные состояния человека, каковы: голод, жажда, утомление, прободение гвоздями, смерть – то есть разлучение души с телом – и тому подобное» (Иоанн Дамаскин, преподобный. Точное изложение православной веры. Разд. 72: Περὶ φθορᾶς καὶ διαφθορᾶς (в рус. пер. – кн. III, гл. 28: О тленности и нетлении)^[3]). Каждый человек наследует смертность, подверженность болезням и так далее – все это, согласно православному учению, является прямым следствием грехопадения прародителей: «Мы… родившись от Адама, уподобились ему, унаследовавши проклятие и тление» (Там же. Разд. 86: Περὶ τῶν ἁγίων καὶ ἀχράντων τοῦ Κυρίου μυστηρίων (в рус. пер. – кн. IV, гл. 13: О святых и пречистых таинствах Господних)^[4]). Как пишет святой апостол Павел, из-за грехопадения все творение оказалось во власти тления: «Тварь с надеждою ожидает откровения сынов Божиих, потому что тварь покорилась суете не добровольно, но по воле покорившего ее, в надежде, что и сама тварь освобождена будет от рабства тлению в свободу славы детей Божиих» (Рим. 8: 19–21).

Однако причина и следствие, или семя и его плоды, – не одно и то же. Коль скоро тление есть плод, то его семя – грехопадение. Апостол Павел предупреждает: «Что посеет человек, то и пожнёт: сеющий в плоть свою от плоти пожнёт тление, а сеющий в дух от духа пожнёт жизнь вечную» (Гал. 6: 7–8). В этом смысле можно сказать, что личные грехи, поступки «от плоти», являются «семенами тления». Несомненно, стоило бы молиться об очищении себя от таких «семян».

Но в молитве о «семени тления» говорится в единственном числе и без какого-либо пожелания избавиться от него, постулируется только его наличие: «семя тли во мне есть». Получается, что это «семя» есть некая уникальная в своём роде первопричина «тления», присутствующая в молящемся не зависимо ни от чего. Таковой первопричиной можно было бы назвать первородный грех. Но как крещёный православный человек может утверждать в себе его наличие, коль скоро этот грех прощён в Крещении? Преподобный Максим Исповедник свидетельствует: «От прародительского греха (τῆς προγονικῆς ἁμαρτίας) освободились мы через святое Крещение» (Слово о подвижнической жизни. § 44^[5]). Преподобный Иоанн Дамаскин называет воду Крещения «водою, очищающею через благодать Духа тело от греха и избавляющею от тления» (Точное изложение православной веры. Разд. 82: Περὶ πίστεως καὶ βαπτίσματος (в рус. пер. – кн. IV, гл. 9: О вере и Крещении)^[6]). Примеры можно умножать многократно. Не противоречит ли признание постоянного наличия в себе «семени тли» самому Символу веры: «Верую… во едино Крещение во оставление грехов»? Итак, рассматриваемая формулировка из второй вечерней молитвы ставит очень серьёзные вопросы. Можно ли ответить на них, обратившись к библейским и святоотеческим свидетельствам?

Образ семени в Новом Завете

Начать следует с рассмотрения случаев использования образа семени в Новом Завете. Один из этих случаев – в Послании апостола Павла к Галатам – уже был упомянут выше и, как выяснилось, не вполне применим к формулировке молитвы. В другом послании тот же апостол пишет:

Но скажет кто-нибудь: как воскреснут мёртвые? и в каком теле придут?

Безрассудный! то, что ты сеешь, не оживёт, если не умрёт. И когда ты сеешь, то сеешь не тело будущее, а голое зерно, какое случится, пшеничное или другое какое; но Бог даёт ему тело, как хочет, и каждому семени свое тело. Не всякая плоть такая же плоть; но иная плоть у человеков, иная плоть у скотов, иная у рыб, иная у птиц. Есть тела небесные и тела земные; но иная слава небесных, иная земных. Иная слава солнца, иная слава луны, иная звёзд; и звезда от звезды разнится в славе.

Так и при воскресении мертвых: сеется в тлении, восстаёт в нетлении; сеется в уничижении, восстаёт в славе; сеется в немощи, восстаёт в силе; сеется тело душевное, восстаёт тело духовное. Есть тело душевное, есть тело и духовное. Так и написано: «Первый человек Адам стал душею живущею; а последний Адам есть дух животворящий». Но не духовное прежде, а душевное, потом духовное. Первый человек – из земли, перстный; второй человек – Господь с неба. Каков перстный, таковы и перстные; и каков небесный, таковы и небесные. И как мы носили образ перстного, будем носить и образ небесного.

Но то скажу [вам], братия, что плоть и кровь не могут наследовать Царствия Божия, и тление не наследует нетления. Говорю вам тайну: не все мы умрём, но все изменимся, вдруг, во мгновение ока, при последней трубе; ибо вострубит, и мёртвые воскреснут нетленными, а мы изменимся. Ибо тленному сему надлежит облечься в нетление, и смертному сему облечься в бессмертие.

Когда же тленное сие облечётся в нетление и смертное сие облечётся в бессмертие, тогда сбудется слово написанное: «Поглощена смерть победою». Смерть! где твое жало? ад! где твоя победа? (1 Кор. 15: 35–55).

В этих проникновенных словах святой апостол Павел сравнивает с семенем человеческую плоть, подверженную тлению, – «тело душевное», – которая в воскресении мертвых станет «телом духовным» и облечётся в нетление и бессмертие. По мысли апостола, смертные тела христиан – семена будущих нетленных тел. Образ семени здесь прямо увязан с темой тления/нетления, но, в отличие от молитвы, наделён положительным содержанием.

В другом значении образ семени использован в евангельской притче о сеятеле:

Вышел сеятель сеять семя свое, и когда он сеял, иное упало при дороге и было потоптано, и птицы небесные поклевали его; а иное упало на камень и, взойдя, засохло, потому что не имело влаги; а иное упало между тернием, и выросло терние и заглушило его; а иное упало на добрую землю и, взойдя, принесло плод сторичный. Сказав сие, [Господь] возгласил: кто имеет уши слышать, да слышит! (Лк. 8: 5–8).

Как объясняет смысл притчи Сам Господь Иисус Христос, «семя есть слово Божие» (Лк. 8: 11; то же: Мф. 13: 3–23; Мк. 4: 3–20). Оно пребывает в душе каждого христианина, подавая ему нетление, что позволяет святому апостолу Петру называть христиан «возрождёнными не от тленного семени (σπορᾶς φθαρτῆς), но от нетленного, от слова Божия, живого и пребывающего вовек» (1 Пет. 1: 23).

«Слово Божие» в последней цитате можно было бы написать и с заглавной буквы, поскольку речь идет не только о словах Христа, но и о Нем Самом как предвечном Слове – так, в Евангелии от Иоанна Сам Господь сравнивает Себя с зерном, Которому надлежит умереть: «Истинно, истинно говорю вам: если пшеничное зерно, пав в землю, не умрёт, то останется одно; а если умрёт, то принесёт много плода» (Ин. 12: 24).

Очень подробно раскрывает этот образ преподобный Симеон Новый Богослов. Он пишет: «Коль скоро и мы, человеки, веруем в Сына Божия и Сына Приснодевы и Богородицы Марии, и, веруя, приемлем верно в сердца свои слово о сем и устно сие исповедуя, каясь при сем от всей души во всех прежних грехах своих, тотчас сей Бог Слово Отчее входит и в нас, как и во утробу Приснодевы: мы приемлем Его, и Он бывает в нас, как семя (σπόρος)» (Книга этических слов, Ι. 10 (в рус. пер. – Слово 45. 9)^[7]). Итак, сердечное согласие со словом христианского благовестия, сопряженное с исповеданием веры и раскаянием в грехах, неразрывно связано с приходом Самого Бога-Слова в душу верующего – как и таинство Евхаристии, о котором преподобный Симеон говорит ниже в этом же слове.

Таким образом, Слово Божие, принимаемое христианами через слышание проповеди, исповедание веры, покаяние и аскетический подвиг, участие в таинстве Евхаристии, есть не что иное, как семя НЕтления, живущее в их душах. Такой вывод подтверждает апостол Иоанн Богослов: «Всякий, рождённый от Бога, не делает греха, потому что семя Его (σπέρμα αὐτοῦ) пребывает в нем» (1 Ин. 3: 9). Христиане, чада Церкви, суть «от семени ее (τοῦ σπέρματος αὐτῆς), сохраняющие заповеди Божии и имеющие свидетельство Иисуса Христа» (Откр. 12: 17). Это семя нетления – полная противоположность «семени тления» из второй вечерней молитвы.