Об исполнении закона и пророков
«Не думайте, что Я пришел нарушить закон или пророков: не нарушить пришел Я, но исполнить» (Мф.5:17). У Господа Иисуса есть исключительное право, пользуясь которым, Он по Своему усмотрению углубляет ветхозаветный Закон (напр., Мф.5:21 и след.), либо давая заповедям новое толкование (Мф.5:27 и след.), либо полностью отменяя их (ст. 33 и след.; 38 и след.). Но такое властное обращение с некогда непреложным Законом (7:29) не было его нарушением, а являлось его исполнением, потому что цель, которой служил Закон, осуществлялась в Личности и служении Иисуса Христа (5:17). Поэтому для понимания сути Нагорной проповеди необходимо постоянно помнить о личности Проповедника, а не ограничиваться лишь рассмотрением ее этического содержания. Целью, на достижение которой должна быть направлена жизнь нового народа Божия, является совершенство (Мф.5:48), но совершенство это достигается не нарушением заповедей Закона, а их исполнением Самим Иисусом (Мф.5:17).
«Ни одна черта не прейдет из закона, пока не исполнится все» (Мф.5:18) – даже самое малое в Законе, считает блаж. Иероним, «исполнено духовными священнодействиями и повторится по своему содержанию в Евангелии»[148].
«Кто нарушит из заповедей сих малейших и научит так людей, тот малейшим наречется в Царствии Небесном» (Мф.5:19). Свт. Иоанн Златоуст: «А когда ты слышишь слова: меньший в царствии небесном, то разумей не иное что, как геенну, или мучение. Царствием Он называет не только наслаждение будущими благами, но и время воскресения и страшное второе пришествие. В самом деле, возможно ли, чтобы тот, кто назовет брата своего глупым, и нарушит одну заповедь, был ввержен в геенну, а кто нарушит весь закон и других доведет до того же, будет находиться в Царствии? Не это, следовательно, разумеется здесь, но то, что нарушитель закона в то время будет меньшим, т. е. отверженным, последним; а последний, без сомнения, ввержен будет тогда в геенну»[149].
О новом законе: убийство, гнев, примирение
«Всякий, гневающийся на брата своего напрасно, подлежит суду; кто же скажет брату своему: рака [пустой человек], подлежит синедриону; а кто скажет безумный, подлежит геенне огненной» (Мф 5:22). Блаж. Иероним: «брат наш есть ни иной кто, как тот, кто имеет с нами единого Отца. Итак, когда он с нами одинаково верует в Бога, то познает и Христа – Божию премудрость (1Кор. 1:24), а потому на каком основании он может быть отмечен прозвищем, указывающим на глупость?»[150]. Применительно к еврейским представлениям, указывается различная степень греха гнева на своего ближнего. Наказание за крайнюю степень гнева – «геенна огненная»[151].
«Если ты принесешь дар твой к жертвеннику и там вспомнишь, что брат твой имеет что-нибудь против тебя, оставь там дар твой… и пойди прежде примирись с братом...» (Мф. 5:23-24). Здесь нет ни слова о том кто стал причиной разногласия, гневаешься ли ты справедливо или несправедливо, какова величина оскорбления, только лишь если он «что-то имеет против тебя». Нет также моральной оценки характера обидчика. Примириться надо только потому, что он «брат твой». Оставить жертву «пред олтарем» - чтобы пребыванием в священном месте приобрести страх пред Богом.
Свт. Иоанн Златоуст: «запрещение другого называть безумным есть врачевство, предохраняющее от вражды; а повеление примириться с ближним служит к удалению болезней, возникающих после вражды»[152]. Спаситель сначала исторгает корень, а затем и плод. Если же зло все же проросло, то сжигает его совершенно (отдает «истязателю»). Поэтому, после упоминания о суде, синедрионе, геенне, слов о принесении жертвы, Христос присоединяет и следующее: «мирись с соперником твоим скорее, пока ты еще на пути» (Мф. 5:25).
О прелюбодействе и разводе
Недостаточно внешне исполнять 7-ю заповедь Десятисловия: «Не прелюбодействуй!», воздерживая себя от явного плотского греха. Господь учит, что не только действие, но и страстная мысль, ведущая к похоти[153], вожделенный взгляд на женщину – уже является грехом. Через глаза помыслы и чувства обращенные на разные предметы получают пишу для развития. Глаз соблазняющий - ухватывание греховной мысли, которая начинает движение воли ко греху. «Любодействует с женою в сердце тот, – говорит свт. Афанасий Великий, – кто согласен на дело, но препятствие ему - или место, или время или страх перед законом». Т.к. благодать Святого Духа принимается в сердце, его в первую очередь и вычищает Спаситель.
В наши дни нередко можно услышать вопрос: может ли здоровый молодой мужчина никогда не смотреть на женщин с вожделением? Может ли никогда не испытывать страстных помыслов при виде красивого лица? Если это очень трудно для любого юного и горячего человека, зачем Господь угрожает ему словами о прелюбодеянии в сердце? Чтобы человек не был самонадеянным. Свт. Иоанн Златоуст подчеркивает, что слова Спасителя относятся не к собственной жене, влечение к которой завершается продолжением человеческого рода, но – к чужим женщинам или девицам, когда человек смотрит на них ради услаждения взора. Запрет Господа предохраняет человека от падения, поскольку «когда ты посмотришь так один, два, три раза, то, быть может, еще в состоянии будешь преодолеть страсть; но если постоянно будешь делать и возжешь пламень страсти, то непременно будешь побежден ею, потому что ты не выше природы человеческой»[154]. По мнению святителя Иоанна слова обращенные к мужчине относятся и к женщине: Господь назидая главу, дает наставление и всему телу[155].
«Правый» (глаз, рука) - символ лучшей части человека (в отличие от левой). Итак, если лучшее начинает склоняться к пороку, колебать душу, то насколько более будет колебаться тело, которое еще более склонно к падению? В таких случаях надо проявлять всю решимость к пресечению соблазна, чтобы не пожалеть самого дорогого, чем являются для человека члены его тела: рука, нога, глаз. В данном случае части тела указаны Господом как символ всего драгоценного для нас, чем мы должны пожертвовать ради того, чтобы искоренить страсть и избежать греха. Под «правой рукой» может также пониматься друг, с которым следует полностью порвать все связи («оторвать» от себя), если он вводит в грех.
Моисей разрешал мужу развестись со своей женой, если «она не найдет благоволения в глазах его», дав ей разводное письмо (Втор. 24:1-2). Спаситель говорит, что разрешение разводиться с женой дано Моисеем «по жестокосердию» евреев. Разводное письмо изначально затрудняло совершение развода: в письменном документе надо было обозначить веские причины расторжения брака, отпущенную жену нельзя было через какое-то время вернуть обратно, отпустить – меньшее зло чем возможное убийство ненавистной жены. Ко времени Иисуса Христа разводными письмами могли злоупотреблять, разводясь по малейшему поводу (даже если жена пересолит суп). Изначально не было так: «что Бог сочетал, того человек да не разлучает» (Мк. 10:9).
«А Я говорю вам: кто разводится с женою своею, кроме вины прелюбодеяния, тот подает ей повод прелюбодействовать; и кто женится на разведенной, тот прелюбодействует» (Мф.5:31-32). По мысли свт. Иоанна Златоуста, эти слова обращены и к мужу и к жене. Списывая вину на мужа, легкомысленная жена могла бы вступать во второй брак, становясь все более наглой. Христос запрещает брак на «разведенной». Поэтому жена должна помнить, что выйдя однажды замуж у нее есть только две альтернативы: или жить со своим мужем или, разведясь, остаться одинокой. Помня об этом, жена должна заботиться о здоровье супруга, стремиться к целомудрию в поведении с другими мужчинами, и даже «хотя бы и против воли,… любить своего мужа»[156]. При верной жене у мужа меньше повода к разводу. Муж, который решается отпустить жену не по причине прелюбодеяния, становится преступником и подталкивает ко греху свою жену, существо слабое. Запрет Господа на развод кажется тягостным только для тех, кто не исполняет Его заповеди. Неужели муж кроткий, милостивый, нищий духом, миротворец будет сам искать развода? Точно также и жена.
О клятве
Клятва существовала в Ветхозаветные времена. Она облекалась в различные формулы: «Бог ... да судит между нами» (Быт 31:53); «да живет душа твоя» (1Цар. 1:26; 17:55; 2Цар. 14:19); «клянусь жизнью...» (Быт 14:15; 2Цар. 11:11); «жив Господь...» (1Цар. 14:39; 19:6; 2Цар 15:21; 3Цар 18:10); «жив Господь и жива душа твоя» (1Цар 20:3). Клятвы «небом», «землею», «храмом», «Иерусалимом» (Мф 5:34 и след.; 23:16 и след.), не содержавшие имени Господа, возникли, вероятно, из опасения нарушить третью заповедь: «Не произноси имени Господа, Бога твоего, напрасно...» (Исх. 20:7). Израильтяне времени Иисуса Христа легко прибегали к клятве, чтобы придать своим утверждениям дополнительный вес. Но клятва их была с небрежением, без благоговения, без поставления себя пред лицем Всеведующего Бога. Клятва, основанная лишь на вере человека в собственные силы, - легковесна. Об этом убедительно свидетельствует пример апостола Петра (Мф. 26:72,74). Поэтому Иисус запретил Своим ученикам клясться (Мф. 5:34).
Но запрет, наложенный Христом, касается не клятвы как таковой, а такого обращения с истиной, которое вызывает необходимость клятвы. Следовательно, запрет Иисуса не касается клятв, например, государственного чина. Сам Христос часто заканчивал речи, обращенные к народу, ученикам и особенно к Своим врагам, двойным «аминь» (Ин. 1:51; 5:19,24 и след.; 10:1,7; 12:24; 14:12; 21:18). Он же утвердил клятву на суде, когда на слова первосвященника «Заклинаю Тебя Богом Живым» ответил: «Ты сказал» (Мф. 26:63-64). Такая форма клятвы применялась при судебных разбирательствах из древности (ср. Чис. 5:22; Втор. 27:15 и след.; Мф. 26:63 и след.). Апостол Павел также клятвенно заверял сказанное им в посланиях, адресованных еще неокрепшим в вере церквам (Рим. 1:9; 9:1; 10:1-2; 2Кор. 1:23, 2:17; 11:31; Гал. 1:20; Флп. 1:8; 1Фес. 2:5,10). Итак, запрещена клятва пустая, легкомысленная.
О мести
Христос запрещает месть в любом ее виде, проповедуя любовь к врагам. По мнению свт. Иоанна Златоуста нужно с готовностью терпеть обидчиков, подставляя другою щеку подталкивать их к зову совести, не мстить, поскольку «не огнем ведь погашают огонь, но водою»[157]. Поскольку зло от лукавого, поэтому как полагал святитель Господь «не говорит не противься брату, но: злому, показывая тем, что обидчик все делает по наущению дьявола»[158].
Выражение «не противься злому» (Мф 5:39) нельзя понимать как призыв к пассивности перед злом. Господь запрещает восставать на человека, причинившего зло, с ответной злобой, запрещает пускать зло в свое собственное сердце. Но для пресечения зла в обществе специально учреждаются стражи порядка. Начальник, писал ап.Павел, «есть Божий слуга, тебе на добро. Если же делаешь зло, бойся, ибо он не напрасно носит меч: он Божий слуга, отмститель в наказание делающему злое» (Рим. 13:4).
Не стоит также буквально понимать слова «кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую» (Мф 5:39). Мы знаем, что Сам Христос поступил совершенно иначе на допросе у первосвященника Анны: когда один из служителей ударил Его по щеке, Господь тут же потребовал объяснения – за что Его бьют (Ин 18:22-23)[159]. Обидчиков своих мы призваны исправить, о чем есть прямые наставления Господа (см. Мф. 18:15-18)[160].
«Просящему у тебя дай и от хотящего занять у тебя не отвращайся» (Мф.5:42). Эта заповедь исключает те случаи, когда помочь просящему не только не полезно, но и вредно. Не полезно исполнять прихоти психически больных людей или подавать милостыню очевидным обманщикам. В Дидахе есть рекомендация: «Пусть твоя милостыня запотеет у тебя в руках, прежде чем ты узнаешь кому подаешь»[161]. Необходимостью раздать деньги нищим прикрывался Иуда ропща на женщину, помазавшую Иисуса драгоценным миром. Ему Христос возражал: «нищих всегда имеете с собою, а Меня не всегда» (Ин.12:8; Мф.26:11, Мк.14:7).
«Кто захочет судиться с тобою…» (Мф.5:40) – речь идет не просто о просьбе, а именно о судебном разбирательстве с целью лишить имущества. «Кто принудит тебя идти с ним одно поприще (милю, т.е. ок. 1,5 км)…» (Мф.5:41) – после того, как было отнято имущество, враг хочет и обнаженное тело подвергнуть страданиям.
О любви к врагам
«Вы слышали, что сказано: люби ближнего твоего и ненавидь врага твоего» (Мф. 5:43) – в этом выражении есть отсылка на Закон. Но в книге Левит нет слов «и ненавидь врага твоего» (Лев. 19:18)[162]. Вероятно, что это было прибавление книжников.
О милостыне
До этого момента Нагорной проповеди евангелист Матфей раскрывал новозаветное законодательство через противопоставление ветхозаветному закону, как его понимали современные Христу книжники: «Вы слышали, что сказано… а Я говорю вам…» (см. блок антитез - Мф.5:39-48). С этого же момента Он раскрывает Свое учение через противопоставление жизни фарисеев и книжников, их лицемерной праведности. В отрывке Мф 6:1-18 говорится о трех ветхозаветных понятиях – «милостыня», «молитва», «пост», которые нужны человеку не для того, чтобы казаться праведным, а для того, чтобы быть им.
Одним из ключевых факторов добродетели является совершение ее без тщеславия. Человеку неоднократно предлагается молиться не напоказ, не говорить лишнего, творить милостыню и молитву втайне. Бог знает нужду человека и не требует многословия которое есть у язычников (Мф.6:7). Он ожидает от человека постоянства и неотступности (см. притчи о вдовице, кот. упросила неправедного судию, о друге пришедшем в полночь и поднявшем с постели спящего). Поскольку «знает Отец ваш, в чем вы имеете нужду», как полагает свт. Иоанн Златоуст, молиться нужно не для того, чтобы указать Ему свои житейские потребности, но для того, «чтобы преклонить Его, чтобы через непрестанное моление соединиться с Ним, чтобы смириться пред Ним, чтобы вспомнить грехи свои»[163].
В словах «Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно» (Мф.6:4,6,18) Бог словно Сам становится должником человеку.
О молитве; молитва Отче наш
О молитве в целом Иисус Христос дает 2 наставления:
· не следует искать славы от других людей, показываясь пред ними молящимся (Мф.6:5-6),
· молитва не должна быть бездушной и пустой, при которой остается только одно многословие (Мф. 6:7-8).
В качестве примера Спаситель дает молитву, которую мы называем Господней. Но «Отче наш» - это образец не предельной краткости, но предельной возвышенности[164]. В этой молитве в полноте выражено содержание прошений христианина к Богу. Текст «Отче наш» не исключает другие формы словесных обращений к Богу. Сам Иисус молился каждый раз по-разному обращаясь к Отцу (напр., Ин. 17 гл.).
«Отче наш…»[165]. По единодушному свидетельству всех 4-х Евангелий Иисус Христос обращался к Богу как к Отцу во всех молитвах, за исключением только возгласа на кресте: «Боже Мой, Боже Мой! для чего Ты Меня оставил?» (Мф. 27:46; Мк. 15:34), который фактически был цитатой из Пс. 21:2. Более того, апостол Марк, повествуя о молитве в Гефсиманском саду, передает особое обращение Спасителя к Отцу одновременно в арамейской и греческой форме: «Авва Отче! (Ἀββᾶ, ὁ πατήρ) все возможно Тебе» (Мк. 14:36). В этом обращении к Богу как к Отцу – уникальность и неповторисомть молитв Иисуса Христа.
Имя «Отец», как молитвенное призывание Творца, не употреблялось в Ветхом Завете[166]. Также и в Межзаветной еврейской литературе «можно найти единичные подтверждения того, что обращение к Богу πάτερ употреблялось евреями диаспоры, которые делали это, однако, под влиянием греческого окружения»[167]. А уж тем более в литературе древнего иудаизма нет индивидуального обращения к Богу как к «Отцу моему».
Еще более необычным является использование Христом арамейской формы обращения к Отцу как к Авве (Мк. 14:36) [168]. Хотя в большей части греческих рукописей в соответствующих местах стоит греческое слово πατήρ, но появление и исчезновение артикля в передаче одной и той же молитвы (πάτερ в Мф.11:25 и ο πατήρ в Лк. 10:21), употребление притяжательных форм с суффиксом первого лица («Отец мой», «Отец наш»), использование именительного падежа в функции звательного и множество иных деталей намекают на то, что в первооснове молитв Спасителя вместо греческого Отец зачастую было арамейское слово Авва, употребление которого зафиксировалось в христиаснком богослужении.Во времена апостола Павла форма молитвенного воззвания «Авва, Отче!» употреблялась уже не только в основанной им церкви в Галатах, но и в Риме (Гал.4:6; Рим. 8:14-15).
Бросающееся в глаза умолчание в еврейской молитвенной литературе объясняется особенностями языка. Слово Авва ведет свое происхождение от детского лепета и потому не склоняется и не предполагает суффикса. Как считает И.Иеремиас, «детское по своему происхождению слово 'abba получило - и притом во времена, предшествующие Новому Завету, - широкое распространение в палестинском арамейском. Оно… прочно вошло в употребление в качестве выражения, имеющего смысл «его отец», «наш отец»»[169]. Во времена Иисуса слово 'abba употреблялось уже не только детьми для обращения к своему отцу, так обращались и к другим уважаемым людям, «сын» мог называться «верным и честным рабом», а «отец» - «господином и учителем». Это подтверждает Мидраш: «Как ученики сынами называются, так учитель называется отцом» (Сифрей Втор. 34, к 6,7). В доме раббана Гамалиила II (ок. 90 г.) даже раба Тави называли «'abba Тави». Отсюда понятно, почему в палестинском иудаизме слово авва не использовалось для обращения к Богу. Современникам Иисуса могло казаться непочтительным фамильярное обращение к Богу с исплользованием слова авва, взятого из детского языка, из повседневной речи, из проторечной формы выражения вежливости.
Иисус Христос, напротив, предлагает своим ученикам говорить с Богом, как ребенок со своим отцом: доверчиво, ощущая Его защиту, и в то же время почтительно и с готовностью к послушанию. Кто именует Бога Отцом уже исповедует прощение грехов, освобождение от наказания, оправдание, освящение, наследие и братство с Единородным Сыном, дарование Св. Духа, т.к. «не получивший всех этих благ не может назвать Бога Отцом» (свт. Иоанн Златоуст)[170]. И при этом слово Авва является для Иисуса святым. Когда Он наставлял учеников «отцом себе не называйте никого на земле, ибо один у вас Отец, Который на небесах» (Мф 23:9), Он предостерег от злоупотребления этим словом по отношению к любым вообще мужчинам в почтенном возрасте. Слово Отец с заглавной буквы должно относиться только к Небесному Отцу.
Объединенные в единую семью Божию, христиане призваны молиться в чувстве братского духовного общения со всеми и за всех. Поэтому даже наедине, «затворив двери», называя Бога нашим Отцом, мы молимся не только от себя и за себя, но и от всех людей и за всех людей, всего человечества. Именуя Бога нашим Отцом мы возносим молитву о всех, кого обнимаем своим сердцем.
«Сущий на Небесах…». Произнося эти слова мы отрешаемся от всего земного и возносимся умом и сердцем в мир горний (ср.Кол.3:1-2).
«Да святится Имя Твое…». Имя Божие свято всегда, но в людях оно должно святиться. Худым поведением дети бесчестят своих родителей, но добрые дела доставляют честь и уважение. Видя славные дела того, кто именует себя сыном Божиим (верующим), и окружающие начинают Бога прославлять.
«Да придет Царство Твое…». Мы сейчас нередко понимаем под этими словами прошение, чтобы Господь воцарился в душах людей и после земной временной жизни сподобил бы жизни вечной и блаженной, небесной, в общении с Ним. Но для слушателей Христа это значило: да придет Царство Мессии. А для Древней Церкви – ожидание, надежда, что это случится как можно скорее (см.Мф.16:28; Мк.9:1; Лк.9:27; ср. Ин.21:23; Откр.22:20.). В Апокалипсисе сказано, что души под алтарем уже вопиют к Господу: «...доколе, Владыка святый и истинный, не судишь, и не мстишь живущим на земле за кровь нашу» (6.10)? Но отмщение получат вопиющие не раньше в Судного дня. Тертуллиан, писатель II-III в., замечает: «Царствие, испрашиваемое нами у Него, есть конец времен, исполнение веков. Мы молим Его о скорейшем вступлении в сие Царствие, а, следственно, и о недолгом задержании нас в рабстве… О, Владыко, Господи! Ускори пришествие Твое, не отлагай Царствия Твоего: в сем состоят желания христиан, смятение язычников, торжество Ангелов. Для Твоего Царствия мы страдаем, о Твоем Царствии мы молим Тебя»[171].
«Да будет воля Твоя и на земле, как на небе…». Воля Божия состоит в том чтобы доставить спасение людям. Волю Божию старался совершить Христос посредством поучений, жизни и страданий. Он Сам сказал: «...не ищу Моей воли, но воли пославшего Меня Отца» (Ин.5.30). Но чтобы последовать примеру Христа, нам нужна благодать Божия, поэтому говоря: да будет воля Твоя, мы испрашиваем у Него, чтоб Он был к нам милостив, потому что воля Божия никогда не может быть для нас вредною, хотя бы за грехи наши была и строга. Тертуллиан: мы «просим, чтобы она [воля Божия] исполнялась особенно в нас и во всех людях. Вникнув хорошо в смысл слов сих, мы увидим, что говоря о плоти и духе нашем, мы сами составляем небо и землю… да будет [же] воля Божия в нас на земли, дабы она исполнилась в нас и на небесах»[172].
«Хлеб наш насущный дай нам на сей день…». В этих словах мы просим о средствах к поддержанию всесторонней жизни человека (включая душу и тело). Слово «насущный» (evpiou,sion) имеет в настоящее время самые широкие толкования: особенный (превосходящий все); необходимый для жизни тела, ежедневный[173]; необходимый для следующего дня[174]; для будущего[175]. Поскольку далее Господь заповедовал: «не заботьтесь о завтрашнем дне» (Мф.6:34) вряд ли по «насущным» понимался хлеб необходимый для завтрашнего дня. Свт. Иоанн Златоуст считал, что здесь речь идет ежедневном хлебе необходимом для поддержания жизни человеческого организма[176]. Однако, с древнейших времен, под «насущным хлебом» христиане понимали также «хлеб живый, сшедший с небес» (Ин.6:51). Прося у Бога «хлеба насущного», христиане и сейчас стремятся к причастию хлеба, стоящего выше всех сущностей, т.е. - Тела Христова.
«И прости нам долги(ovfei,lhma) наши, как и мы прощаем должникам (ovfeile,thj) нашим…». Эти слова поясняются у Матфея далее: «если вы будете прощать людям согрешения (para,ptwma) их, то простит и вам Отец ваш Небесный…» (Мф.6:14-15). Грехи – это наши долги, потому что, нарушая нравственный закон (греша), не исполняем мы должного, а потому становимся должны Богу и людям. Просьба о прощении долгов внушает нам необходимость прощать нашим ближним все причиненные нам обиды, поскольку, не прощая другим, мы не смеем просить Бога о прощении долгов наших. Под долгами следует также понимать всё то доброе, что мы могли бы сделать, но не сделали по своей лени или самолюбию. Таким образом, понятие долги шире понятия грехов.
«И не введи нас во искушение…». Мы просим Бога оградить от падения, если испытание наших нравственных сил неизбежно и необходимо. Тертуллиан: «Не надобно тут думать, чтобы Бог Сам хотел нас искушать, дабы испытать веру нашу, весьма Ему известную, а, тем менее, дабы доставить нам случай пасть. Невежество и злоба свойственны одному сатане. Не для искушения, но для явления веры Авраамовой, Бог повелел сему праведнику принести в жертву сына своего, дабы, примером сего патриарха доказать то, чему впоследствии намерен был нас научить, то есть, что надобно Бога предпочитать ближайшим своим родным. Господь допустил сатану искушать Самого Себя, дабы показать нам в нем настоящего виновника искушения. Позже Он заявил то же самое следующими словами: «...молитесь, чтобы не впасть в искушение» (Лк. 22:40)»[177].
«Но избавь нас от лукавого (avpo. tou/ ponhrou/)…». Избавь от всякого зла и от виновника его – дьявола. Это - некоторое пояснение на предыдущую просьбу.
«Ибо Твое есть Царство и сила и слава во веки…». Молитва заканчивается уверенностью в исполнении просимого. «Аминь» - означает «Так, действительно, истинно, да будет». Хотя последнего выражения «Ибо Твое есть Царство…» - нет во многих греческих рукописях (см. издание NA27), но оно сохранено в православной традиции и входит в издания византийского текста Нового Завета (BYZ). Вероятно, эти слова у Матфея (у Луки их нет) – явились фиксацией древнейшего славословия, закрепившегося в Иерусалимской Церкви.
Общий вывод о молитве «Отче наш» можно сделать словами Тертуллиана, поскольку его мысли в какой-то мере продолжают последующие толкователи: «Мы исполняем дело поклонения, именуя Бога Отцем нашим; дело веры, прославляя Его; дело покорности, желая соблюсти волю Его; дело надежды, призывая Его Царствие; дело раскаяния, прося о прошении грехов; дело смирения, испрашивая покровительства Его против искусителя… Сообщив нам сию общую молитву, Господь, предвидевший все нужды человечества, в заключение говорит: «Просите, и дано будет вам...» (Мф. 7:7). Таким образом, каждый может приносить различные молитвы, соответственно своим надобностям, начиная всегдамолитвою Господнею, которая есть основная, коренная молитва. Обстоятельства составляют часто меру наших желаний: смотря по ним, можно просить обо всем, что угодно, не забывая только заповеданной Самим Богом молитвы, и опасаясь, чтоб Он не перестал слушать нас, когда мы будем пренебрегать Его повелениями».
О посте
Пост[178] - это добровольное воздержание от пищи на определенное время. Пост был установлен Законом только в великий день искупления (Лев. 16:29-31; 23:27; ср. Деян. 27:9). В этот день народ должен был «смирять свои души», что, безусловно, включало в себя и воздержание от приема пищи. Пост мог соблюдаться, после того, как постящийся давал обет (Чис. 30:14). Особое значение имеет пост Моисея на горе Синай (Исх. 34:28), а также сорокадневный пост пророка Илии, после того как его накормил ангел Господень (3Цар. 19:8). Давид ничего не ел семь дней (2Цар. 12:16-21); об Иисусе Христе сказано, что Он ничего не ел сорок дней, «а по прошествии их, напоследок взалкал» (Мф. 4:2; Лк. 4:2). Даниил три недели питался простой, скудной пищей (Дан. 10:3), что в глазах Бога было свидетельством смирения (ст. 12). Вероятно, подобным образом постилась и пророчица Анна (Лк. 2:37), которая «постом и молитвою служила Богу день и ночь». В 1Цар. 31:13 упоминается о семидневном посте, но о том, как он совершался, ничего не говорится.
Пост соблюдался по разным причинам: а) после смерти близких людей (1Цар. 31:13; 2Цар. 1:12); б) перед решающими событиями, исход которых полностью зависел от Божией милости (2Цар. 12:16,21-23; Есф. 4:3,16 и др.); в) во время искреннего покаяния и смирения пред Богом (1Цар. 7:6; 3Цар. 21:27; Езд. 10:6; Неем. 9:1; Ион. 3:7 и след.) или для достижения полноценного общения с Богом (Исх. 34:28; Втор. 9:9,18). Пост соблюдался и для того, чтобы без помех совершить молитву или подчеркнуть важность обращенной к Богу просьбы (Дан. 10:3,12).
Душевное состояние постящегося человека сказывалось на его внешнем виде и поведении: он, как правило, носил вретище, пренебрегал ежедневными омовениями, посыпал голову пеплом (3Цар. 21:27; Неем. 9:1; ср. Иов. 2:12 и след.).
Вероятно, со временем пост утрачивал внутреннее содержание и сохранял только внешнее действие. Пророки часто напоминали народу о том, что внешний пост без истинного покаяния и обращения ни к чему не ведет (Ис. 58:3 и дал.; Иер. 14:12; Зах. 7:5 и дал.). В новозаветное время постились два раза в неделю фарисеи, т.е. намного чаще, чем предписывалось Законом (Лк. 18:12; ср. Мф. 9:14), - в четверг, в день, когда Моисей взошел на Синай, и в понедельник, когда он спустился с горы. Господь Иисус Христос порицал людей, соблюдавших посты, «чтобы показаться людям постящимися» (Мф. 6:16). Он указывал, каким должен быть истинный пост - соблюдаемый втайне, с помазанной головой и умытым лицом.