И возможность общения с умершими

(Аргументы и Факты

ЗА, или соответственно, ПРОТИВ)

«Кто же подойдёт наконец к Человеку, положит руку ему на плечо и, глядя ему прямо в глаза, скажет: «Ты спишь уже века. Проснись!»

Свами Анантананда

Фактом является и останется им уже навсегда то, что сегодняшней медициной добыты новые данные, которые недвусмысленно показывают, что после смерти тела существование личности продолжается. Под «медициной» мы, естественно, разумеем никак не врачей советских больниц и поликлиник или членов Академии медицинских наук Совсоюза. Мы имеем в виду исследования учёных-медиков мирового класса. Всякий человек, следящий за достижениями современной медицины в этой области, назовёт имена Рэймонда Моуди, Элизабет Кюблер-Росс, Майкла Сабома, Джорджа Ритчи, Корлисса Озиса и многих других.

Точно таким же фактом осталось и то, что учёные, жившие в конце XIX века и серьёзно изучавшие проблемы в области, называемой ими «спиритизмом», пришли, среди многого прочего, к тем же самым выводам.

Факты эти и выводы, из них вытекающие, несомненны, касаются каждого из нас, и касаются весьма близко. Тем не менее большинство людей проявляет к этому очень мало интереса. И делается обидно за это большинство. Человек не понимает, не чувствует и не видит. Словно слепой проходит он мимо сокровища, которое теперь открыто, показано, доступно. Заметь, посмотри и возьми себе эту драгоценность, которую тебе дарят и которая сделает тебя лучше и счастливее (что одно и то же). Что тебе мешает? Что тебя задерживает? Сейчас не надо, как когда-то, вступать ради этого в тайные мистические общества и приносить страшные клятвы, не нужно, как прежде, этому «верить», а довольно только не полениться, посмотреть да малость подумать – и понимание (или, как говаривали в прошлые эпохи, – «вера») придёт неизбежно, придёт само собой. А без этого, человек может прожить всю жизнь, прожить её кое-как, и умереть, так и не узнав в своё время, какое сокровище он упустил.

С древнейших времён люди верили в существование души, в её бессмертие и даже, как указывается в некоторых источниках, общались с духами «умерших». Скептик на это скажет, что человеку, якобы, во все времена нравилось верить в чудеса. Но, позвольте, что называет он «чудом»? Чудом он называет то, что «сверхъестественно», а сверхъестественно для него всё то, что «противоречит законам природы». Он, видите ли, оказывается, знает законы Природы настолько хорошо, что может решать, что им соответствует, а что противоречит. Он даже не замечает, что подобным суждением ставит пределы могуществу самой Природы, а происходит именно это, когда он, исходя из своего «всеведения» решает, что Природа сделать может, а что ей сделать уже никак не под силу.

Особый вес такие суждения приобретают, когда человек, выдвигающий их, носит звание учёного. Но в действительности подобная установка всего менее научна и означает лишь несдержанность невежественного ума. Для подобных критиков весь Спиритизм сводится к сомнительным сеансам с «кручением блюдец» и «верчением столов». И невдомёк многомудрым, что они всего более походят здесь на того простака, который бы искренне верил, будто вся физика заключается лишь в падении яблока на землю, и считал бы это своё суждение по поводу физической науки не подлежащим дальнейшему развитию и истолкованию фактом. Именно такова логика наиболее воинствующего скептицизма, на поверку оборачивающегося самым беспомощным легковерием.

Подобному воплощённому критерию истины мы можем предложить только одно: пусть-ка он попробует доказать, будто существование духов и их общение с так называемыми «живыми» людьми противоречит законам Природы и что всё это не является и не может являться одним из её прекрасных и восхитительных законов! Но пусть он не пытается доказывать это одним только голым отрицанием, которое не является аргументом, или утверждениями типа: «этого не может быть, потому что это невозможно», ибо таковые ничего не доказывают, кроме бессилия самого теоретика. Увы! господа, после всех его попыток сделать это окажется, что он не в состоянии привести ни одного весомого довода. За все те годы, что существует эта проблема, никто из наших предшественников, ни мы сами не встретили скептика, рассуждения которого заслуживали бы серьёзного анализа. Поэтому в борьбе с нами они избрали не путь рассуждения, а совершенно иной: более или менее искусную дезинформацию и силовое затыкание рта своим оппонентам.

Между тем, реальность спиритических феноменов не вызывает ни малейшего сомнения у открытых и непредвзято мыслящих умов, пожелавших потратить некоторое время на изучение сути вопроса. В ту пору, когда вещи эти серьёзно изучались, неподложность их или, вернее, невозможность подложности была засвидетельствована авторитетными учёными и целыми учёными комиссиями, которые стремились как раз не доказывать реальность этих явлений, но убедиться в том, что они на самом деле не существуют. Однако сила очевидности убеждала даже их, при всём их скепсисе, и у многих из них хватило научной добросовестности стать на сторону истины, а не своих предубеждений. Следует при этом учесть, что, поступая так, они многим рисковали, ибо их научный авторитет мог сильно пошатнуться в глазах их учёных коллег. Но факты, как известно, упрямая вещь. В этой связи сэр Вильям Баррэт, пионер английского спиритизма, писал: «Скептицизм, отказывающийся признать очевидность множества фактов, происходящих у него перед глазами, всего менее может быть признан «здоровым». Такой скептицизм нуждается во вмешательстве врача».

По поводу реальности спиритических явлений В.Ф.Войно-Ясенецкий, выдающийся русский медик (он же архиепископ Лука), высказался следующим образом: «Как бы ни относиться к спиритизму, нельзя не признать несомненность этого факта». Что там говорить! Даже сам насмешливый и скептичный Шопенгауэр не счёл в своё время возможным сомневаться в реальности этих явлений, ибо прекрасно знал, что они не такая уж редкость.

А.Конан-Дойль, человек аналитического и рационального склада ума, более 40 лет жизни посвятил изучению Спиритизма, который он на английский манер называл «спиритуализмом». По поводу сомнений и скепсиса в реальности этих явлений он писал: «Мы достигли теперь такой точки, когда дальнейшие доказательства становятся излишними и когда вся тяжесть сомнений и опровержений целиком ложится на тех, кто отрицает существование этих явлений. Но как раз те люди, которые требуют доказательств, как правило, никогда не дают себе труда ознакомиться с теми многочисленными доказательствами, которые уже есть. Похоже, каждый считает, будто весь предмет должен быть пересмотрен заново потому только, что лично ему требуются какие-то сведения». Это что касается, так сказать, внешней стороны вопроса. Теперь несколько слов о внутренней его стороне.

Мы утверждаем, что Спиритизм есть философия, выводы и гипотезы которой заставляют задуматься всякого образованного и серьёзного человека. Идея души, лежащая в его основе, неразрывно связана с идеей её бессмертия, и обе оне суть естественное следствие идеи Бытия Божьего. Преступление марксизма-ленинизма, равно как и всякого материализма, состоит в том, что он, чрез безбожие, пытается лишить Человека его духовной сути и его первородного права на бессмертие, с тем чтоб превратить его попросту в «кусок мяса». Но Спиритизм указывает Человеку на его истинную природу, говоря ему, что он есть не тело, но дух.

Если основа, т.е. существование души, допущена не в виде вероятия, но как нечто доказанное, неоспоримое, тогда не видно, как бы существованье духов совершенно естественно и логично не вытекало из этой основы. Поэтому нам остаётся только выяснить вопрос, может ли дух сообщаться с человеком, т.е. обмениваться с ним мыслями. В своих рассуждениях мы будем, разумеется, исходить из принципа существования души, который, как мы сказали, сегодня вполне бесспорен и ясен для каждого человека, мыслящего самостоятельно и непредвзято, т.е. человека с открытым и свободным умом, умом, чуждым рабства перед обычаем, привычкой или догмой.

На вопрос о том, возможно ли общение между людьми и духами, такой ум ответит: «А почему бы, собственно, и нет?» Что есть такое человек, если не дух, помещённый в тюрьму тела? Почему бы свободный дух не смог сообщаться с духом, пленённым в материи, как свободный человек – с тем, кто закован в цепи? Если вы допускаете сохранение души после смерти тела, то разве разумно не допускать сохраненье привязанностей и чувств? Поскольку души находятся всюду, то разве не естественно подумать, что та душа, которая любила нас при жизни, будет находиться рядом с нами и переступив порог смерти, что она пожелает общаться с нами, и что для этого она воспользуется средствами, находящимися в её распоряжении? При жизни разве не воздействовала она на материю своего тела? Разве не она управляла его движениями? Почему же тогда после своей смерти, по соглашению с другим духом, связанным с телом, она не может позаимствовать у него это живое тело, чтобы проявить свою мысль подобно тому, как немой пользуется говорящим, для того чтобы дать понять себя?

На минуту отвлечёмся от фактов, которые, для нас, делают вещь неоспоримой, и предположим её просто в виде обычной гипотезы. Мы просим скептиков доказать нам, не одним только голым отрицанием, ибо их личное мнение не может образовать закона и быть отражением объективной истины, но весомыми доводами, что этого не может быть, что это принципиально невозможно. Мы становимся на их почву, и поскольку они хотят оценить так называемые «спиритические» факты с помощью законов материи, то пусть они, стало быть, найдут в этом арсенале какое-либо математическое, физическое, химическое, механическое, медицинское, физиологическое и вообще биологическое доказательство и докажут через А+В, всё время исходя из принципа существования и выживания души:

1) что существо, которое мыслит в нас при жизни, не должно мыслить после смерти;

2) что если оно и мыслит, то всё же не должно больше думать о тех, кого оно любило;

3) что если оно всё же думает о тех, кого любило, то не должно больше желать общаться с ними;

4) что если оно и может быть повсюду, где ему угодно, т.е. обладает даром «вездесущности» (а это одно из свойств развоплощённых духов), то оно всё же не может быть рядом с нами;

5) что если оно рядом с нами, то всё же не может сообщаться с нами хотя бы при помощи каких-либо знаков;

6) что своей флюидической оболочкой оно не может воздействовать на неживую материю;

7) что если оно и может воздействовать на неживую материю, то всё же не может воздействовать на одушевлённое существо;

8) что если оно может воздействовать на одушевлённое существо, то всё же не может водить его рукою, чтобы заставить его писать;

9) что будучи в состояньи заставить его писать, оно всё же не может ответить на его вопросы и передать ему свою мысль.

Когда противники Спиритизма докажут нам, что всего этого не может быть, причём доводы их будут настолько же убедительны, как, к примеру, те, которыми Галилей доказал, что не Солнце вращается вокруг Земли, но именно Земля вокруг Солнца, тогда мы сможем ещё сказать, что сомнения их обоснованны. Но всё дело в том, что ни мы сами, ни наши предшественники в прошлых столетиях с такими доводами не встретились. К сожалению, вся аргументация наших противников до сего дня сводилась лишь к одной жалкой и бессильной фразе: «Я в это не верю, стало быть, это невозможно». Они, без сомнения, скажут нам, что это мы должны доказывать реальность спиритических феноменов. На это мы ответим, что мы в состоянии доказать им её фактами и рассуждением. Если же они не допускают ни тех, ни другого, если они отрицают даже то, что они видят, то тогда пусть всё-таки они докажут, что наше рассужденье ошибочно и что факты невозможны.

1991г.

А. К о н а н – Д о й л ь