Чешский хронист Козьма Пражский (ок. 1039—1125) о происхождении княжеской династии Пржемысловичей

В начале своей «Чешской хроники» Козьма Пражский рассказывает легенду о мудрейшем человеке во всем чешском племени — Кроке. Сыновей у него не было, зато младшая из трех дочерей по имени Либуше отличалась умом, рассудительностью и к тому же владела искусством прорицания.

Так как она предсказывала народу много и притом правильно, то все племя, собравшись после смерти ее отца на общий совет, избрало Либуше себе судьей.

В то время между двумя жителями, которые выделялись имуществом и родом и являлись к тому же какими-то правителями народа, возникла большая тяжба о границах смежных полей...

Ступив на путь правосудия, Либуше рассудила весь спор, возникший между этими людьми, без лицемерия, справедливо. Тогда тот, дело которого было проиграно, разгневался более, чем было нужно... Он воскликнул, брызжа слюной, переполнявшей его рот: «О, оскорбление, непереносимое для мужчины! Эта ничтожная женщина, со своим лукавым умом берется разрешать мужские споры!.. Лучше мужчинам умереть, чем терпеть подобное! Природа выставила нас на позор народам и племенам за то, что мы не имеем правителя и судьи из мужчин, а над нами тяготеет женский закон...»

На следующий день по приказанию Либуше народ был без промедления созван на собрание. Когда все собрались, женщина, сидевшая на высоком престоле, обратилась к грубым мужчинам:

«О, народ, ты несчастен и жалок, ты жить не умеешь свободно.

Вы добровольно отказываетесь от той свободы, которую ни один добрый человек не отдает иначе, как со своей жизнью, и перед неизбежным рабством добровольно склоняете шею... Прежде всего знайте, что легче возвести в князья, чем возведенного низложить, ибо человек в вашей власти до тех пор, пока он не произведен в князья. А как только вы произведете кого-либо в князья, вы и все ваше имущество будете в его власти. От одного его взгляда ваши колени будут дрожать, а онемевший язык ваш прилипнет к сухому небу, и на зов его вы от сильного страха будете с трудом отвечать; «Так, господин! Так, господин!» Тогда он лишь одной своей волей, не спросив предварительно вашего мнения, одного осудит, а другого казнит, одного посадит в темницу, а другого вздернет на виселицу. И вас самих, и людей ваших, кого только ему вздумается, он превратит в своих рабов, в крестьян, в податных людей, в служителей, в поваров, в пекарей или в мельников. Он заведет для себя начальников областей, сотников, управителей, виноградарей, землепашцев, жнецов, кузнецов оружия, мастеров по коже и меху. Ваших сыновей и дочерей он заставит служить себе и возьмет себе по своему усмотрению все, что ему приглянется, из вашего крупного и мелкого скота, из ваших жеребцов и кобыл. Он обратит в свою пользу все лучшее, что вы имеете у себя в деревнях, на полях, на пашнях, лугах и виноградниках...

Вон за теми горами,— сказала она, указывая на горы,— находится небольшая река, на берегу которой располагается деревня... А в ней имеется пашня в 12 шагов длиной и во столько же шириной... На этой пашне на двух пестрых волах пашет ваш князь... Ну а теперь, если вам угодно, возьмите мой жезл, плащ и одежду, достойную князя, и отправляйтесь по велению как народа, так и моему и приведите его себе в князья, а мне в супруги. Имя же этому человеку — Пржемысл. Он выдумает много законов, которые обрушатся на ваши головы и шеи...»

(Посланцы племени отправились вслед за белым конем Либуше, который привел их вскоре к указанному месту, где они и нашли землепашца по имени Пржемысл. Послы с почтением приветствовали его как своего князя.)

В ответ на это обращение мудрый человек, как бы не ведая будущего, остановился и воткнул в землю палку, которую держал в руке. Распрягая волов, он сказал: «Отправляйтесь туда, откуда пришли». И волы тотчас же по слову его исчезли из виду и никогда больше не появлялись. А та палка, которая была воткнута Пржемыслом в землю, дала три больших побега. И что еще более удивительно... побеги оказались с листьями и орехами.

Люди, которые видели все это, стояли пораженные. Затем любезно, как гостей, Пржемысл пригласил всех к трапезе. Из плетеной сумы он вытряхнул замшелый хлеб и остатки еды. Свою суму он кинул на дерн вместо стола, сверху разостлал грубое полотенце и положил все остальное. Между тем, пока они ели и пили воду из кувшина, два ростка или побега высохли и упали, а третий сильно разросся вверх и вширь. Поэтому удивление гостей возросло еще более, а с ним и страх. Пржемысл же сказал: «Чему вы удивляетесь? Знайте, из нашего рода многие родятся господами, но властвовать будет всегда один...»

После этого пахарь, надев княжескую одежду и обувь, сел на горячего коня. Однако, не забывая о своем происхождении, он взял с собой свои лапти, сплетенные из лыка, и велел сохранить их на будущее, и они хранятся в Вышеграде в королевских палатах доныне и во веки.

Вопросы

1. Почему как польская, так и чешская легенды подчеркивают происхождение собственных княжеских династий от простых крестьян?

2. Как вы думаете, хорошо ли Козьма Пражский относился к князьям из рода Пржемысла, правившим в его время?

3. Почему чехи все же не послушались Либуше и потребовали себе князя — ведь ее предупреждения звучали довольно грозно?

Римский папа бросает вызов

Трудное положение церкви

С тех пор, как Пипин Короткий подарил римскому папе земли в Италии, богатства церкви выросли во много раз. Но богатство не означало могущество. Церковь очень зависела от светских владетелей: королей, герцогов, графов, просто крупных сеньоров. Франкские, а затем и германские императоры по своему желанию назначали римских пап. Сеньоры помельче так же поступали с епископами, аббатами, священниками. Церковные должности приносили немалый доход, поэтому нередко герцоги и графы отдавали их своим родственникам или близким друзьям.

Современники жаловались, что такие священнослужители больше заботились о собственных кошельках, чем о душах прихожан, что ослабела дисциплина и в монастырях.

Аббатство Клюни Гравюра (XVII в.)

Но меньше всего порядка было, похоже, в самой римской курии. Сан епископа города Рима стал игрушкой политических интриганов. Папой провозглашались то юные отроки, то люди совершенно светские, лишь для виду принявшие священство. Дошла до нас и легенда о том, что однажды папой благодаря обману стала даже женщина. Вряд ли эти сведения о «папессе Иоанне» действительно справедливы, но они говорят об отношении современников к порядкам при папском дворе.

Казалось, что церковь уже никогда не сможет играть сколько-нибудь самостоятельной роли. Вряд ли кто-либо тогда мог подумать, что в XI в. римский папа потребует от императора и королей подчиниться его власти.

Клюни

Среди немногих монастырей, сохранявших верность уставу св. Бенедикта, в X в. особенно было известно аббатство Клюни на востоке Франции. Монахи Клюни удивляли современников строгостью своей жизни и внушали им огромное уважение. Клюнийцы громко говорили о непорядках в церкви и требовали изменить ее устройство.

Клюнийцы требовали: а) освободить церковь от власти любых светских государей — будь то император или простой рыцарь; б) установить в церкви достаточно жесткую дисциплину, чтобы все правила и уставы соблюдались целиком и со всей строгостью. Создав независимую и могучую церковь, клюнийцы думали использовать эту силу, чтобы полностью преобразить весь мир на основе христианского учения.

Уважение к клюнийцам росло из года в год. Многие монастыри добровольно становились под власть суровых и властных клюнийских аббатов. Некоторые из клюнийских монахов стали епископами и архиепископами и начали наводить порядок в своих округах. Наконец, один из бывших клюнийских монахов стал папой под именем Григорий VII.

Григорий VII

Настоящее имя Григория VII — Гильдебранд. Он был человеком не очень знатного происхождения и невыигрышной внешности, но благодаря железной воле, способностям, трудолюбию и вере в дело обновления церкви Гильдебранд достиг в ней высшего положения. Папой он стал лишь в 1073 г., но в течение 30 лет до своего избрания Гильдебранд был средц ближайших советников римских пап. О его властолюбии и твердости ходили легенды. Уже при его жизни одни страстно восхищались Гильдебрандом, другие, напротив, столь же яростно его ненавидели. Даже друзья иногда называли его с почтительным страхом «святым сатаной».

Разделение церквей

Когда Гильдебранд был одним из главных советников римского папы, произошло событие, которое называют окончательным разделением католической и православной церквей. Уже с IV в. в христианской церкви наметилось соперничество между константинопольским патриархом и епископом города Рима. Со временем накапливалось все больше различий между Восточной и Западной церквами. Они касались толкования христианского учения, обрядов, церковной организации. Нередко дело доходило и до ссор, потом отношения снова на время улучшались.

В 1054 г. посланники папы — легаты вели в Константинополе долгие и, как оказалось, бесполезные переговоры о церковных обрядах с патриархом. В конце концов разозлившиеся легаты уехали из Константинополя, оставив на алтаре храма Святой Софии грамоту с проклятием в адрес патриарха и его советников. В ответ восточное духовенство прокляло римских легатов. В дальнейшем отношения между Римом и Константинополем порой вновь теплели, но события 1054 г. считаются рубежом, за которым Восточная и Западная церкви окончательно разошлись.

С 1054 г. существуют раздельно римско-католическая церковь и православная (или греко-кафолическая) церковь. Слово «католическая» (в греческой транскрипции «кафолическая») означает «всеобщая», «всемирная», а слово «православная» — «истинная».

Религии и основные церкви в Европе к началу XII в.

Что надо изменить?

О возможном участии Гильдебранда в переговорах 1054 г. никаких сведений нет. Но зато хорошо известно, к каким изменениям во внутренней жизни самой Зарадной церкви он стремился.

Прежде всего Гильдебранд добивался, чтобы избрание римского папы, архиепископов и аббатов было делом одной лишь церкви. Ни император, ни кто бы то ни было еще не должны назначать на церковные посты «твоих» людей. Гильдебранд настоял, чтобы право избрания папы было передано исключительно в руки кардиналов — высших после папы духовных лиц в католической церкви. Никто не может влиять на решение кардиналов, которые избирают папу, как правило, из своей среды. Намного труднее оказалось добиться независимости высших священнослужителей в епархиях. При их избрании давление местных сеньоров продолжало сказываться. Григорий VII поэтому постоянно требовал лишать сана тех архиепископов, епископов, аббатов и священников, которых назначили на их посты светские сеньоры.

Наконец, Григорий VII запретил всему белому духовенству жениться. Клюнийцы полагали, что женатые священники больше заботятся о своих семьях, чем о церковных обязанностях. К тому же имущество церкви растет куда быстрее, если собственность каждого умершего клирика не передается по наследству, а переходит в распоряжение церкви.

Папа против императора

Самым важным заявлением Григория VII стали его слова о том, что папа выше всех светских владык, включая королей и императора. Папа — преемник самого апостола Петра, и потому все светские монархи должны ему подчиняться. Не случайно свою корону императоры получают из рук римских пап.

Император Генрих IV. Миниатюра (начало XII в.)

Правившему в то время германскому императору Генриху IV очень не нравилось все, что делал и говорил папа Григорий VII. Император решил лишить сана Гильдебранда. Но могущество папы было тогда уже так велико, что Генрих IV потерпел тяжелое поражение. Григорий VII отлучил императора от церкви, а всех его подданных освободил от данной ими клятвы на верность.

Оружие церкви

Далеко не всегда церкви нужно было прибегать к военной силе, чтобы покарать врагов. С давних пор папы и епископы могли бороться с ослушниками и духовным оружием — отлучением от церкви и интердиктом.

Отлучение от церкви (оно называлось также анафемой, если провозглашалось особенно торжественно) означало лишение человека всех его прав как члена христианской церкви. Он не мог принимать участия в обрядах и таинствах, а всем христианам следовало избегать с ним всяческого общения. Отлучение означало, по сути дела, изъятие человека из общества: он тут же лишался всех общественных должностей, его отовсюду изгоняли, могли и убить... Церковь и до XI в. часто применяла это оружие. Но отлучить императора, главу всего христианского мира, — на это впервые осмелился только Григорий VII. Кстати, немного погодя он подверг отлучению и византийского императора...

Если виновными, с точки зрения церкви, были не отдельные люди, а целые деревни, города и даже страны, то на них налагался интердикт. Интердикт запрещал выполнять любые христианские обряды. Никто не мог причаститься, вступить в брак и даже быть похоронен по христианскому обряду.

Отлучение и интердикт часто были связаны между собой. Стоило, например, какому-либо городу пустить в свои стены отлученного, этот город немедленно подвергался интердикту на все то время, пока отлученный в нем находился.

Генрих IV умоляет аббата Клюни и маркграфиню Матильду о заступничестве перед папой. Миниатюра (XII в.)

Долгая схватка

Оставшись без войска и соратников, Генрих IV с жалкой свитой поехал посреди зимы через обледенелые альпийские перевалы вымаливать у папы Григория VII прощение. Тяжелейшая, неслыханная по своей унизительности для Римского императора — «главы мира» — встреча Генриха IV и папы состоялась в замке Каносса на севере Италии. С тех пор слово «Каносса» стало нарицательным. Выражение «пойти в Каноссу» означает сдаться на милость победителя, перенести глубокое унижение.

Позже среди врагов императора оказалась и его собственная жена Адельгейда — русская княжна Евпраксия Всеволодовна, сестра Владимира Мономаха. Из-за жестоких издевательств Генриха она решилась бежать от него под защиту папского престола и затем громко разоблачала нравственные пороки своего бывшего мужа.

Бегство и смерть в изгнании папы Григория VII. Миниатюра (XII в.)

Хождение в Каноссу в 1077 г., однако, оказалось лишь самым началом соперничества между римскими папами и германскими императорами. Всего через несколько лет расстановка сил так изменилась, что Генрих IV захватил Рим (1084) и заставил Григория VII бежать на юг Италии, где папа вскоре и умер. Борьба империи и папства с переменным успехом продолжалась, хоть и с перерывами, еще много десятилетий — вплоть до середины XIII в, Папам в ней сопутствовал успех, и к середине XIII в. церковь достигает вершины своего могущества.

В XI в. римская церковь настолько усилилась, что стала претендовать на верховную власть в Западной Европе, требовать от светских монархов подчинения папскому престолу. С этого времени и до конца XIII в. Рим — одна из самых могущественных сил в Европе.

Вопросы

1. Новоизбранный римский папа берет себе новое имя обычно в знак особого уважения к кому-нибудь из своих предшественников. Гильдебранд стал Григорием VII явно из почтения к папе Григорию Великому. Что должно было привлечь Гильдебранда в деяниях этого папы?

2. Почему был неизбежен раскол между католической и православной церквами?