Народная мифология о непорочном зачатии

Будда сошел с небес в утробу своей матери в образе молочно — белого слона. Ацтекская женщина Коатликуе, та, чья юбка сплетена из змей, совокуплялась с богом, представшим ей в виде шара из перьев. Целые главы Метаморфоз Овидия буквально кишат нимфами, которых постоянно осаждают боги в разных личинах: Юпитер в виде быка, в виде лебедя, в виде золотого дождя и т. п. Любого случайно проглоченного побега или зернышка, или даже простого дыхания бриза достаточно для оплодотворения уготованной для этого утробы. Силы порождения царят повсюду. И волею случая или причудою судьбы чудесным образом может быть зачат то ли герой — спаситель, то ли демон, разрушающий мир.

Образы непорочного зачатия часто встречаются не только в мифах, но и в народных сказках. Вполне достаточно лишь одного примера, удивительной сказки народности тонга из небольшого цикла историй, рассказанных о «красавце» Синилау. Эта сказка особенно интересна не столько своей предельной абсурдностью, сколько тем, что она выразительно демонстрирует в бессознательно бурлескной форме ведущий мотив типичного жизнеописания героя’ непорочное зачатие, поиск отца, тяжелое испытание, примирение отца с сыном, успение и коронация девственной матери, и в конце — небесный триумф истинных сыновей и предание огню лжецов.

«Жил однажды муж со своей женой, и жена его понесла. Когда пришло ей время рожать, она позвала мужа, чтобы он приподнял ее и она смогла родить. Однако она родила улитку, и муж в ярости прогнал ее. Тогда она попросила его взять улитку и бросить в водоем, принадлежащий Синилау. И вот Синилау пришел к водоему и опустил туда скорлупу кокосового ореха, которой он пользовался для омовения. Улитка подползла и втянула в себя скорлупу ореха; и она понесла. Однажды женщина, мать улитки, увидела, что улитка приползла к ней. Она сердито спросила улитку, зачем та приползла к ней, на что улитка ответила, что не время сердиться и попросила отделить занавесом место, где она могла бы родить. Был сделан занавес, и улитка родила большого и красивого мальчика. После этого она уползла в свой водоем, а женщина стала ухаживать за ребенком, которого назвала Фатаи — пришедший — под — сандаловым — деревом. Прошло время, и вот улитка снова была беременна ребенком и снова приползла к дому матери, чтобы родить. Все повторилось, и вновь улитка родила прекрасного мальчика, которого назвала Фатаи — дважды — обвитый — миртом. Женщина и ее муж снова оставили его у себя.

Когда оба ребенка выросли и возмужали, женщина услышала, что Синилау собирается устроить праздник, и она решила, что ее внуки должны там присутствовать. Тогда она позвала юношей и попросила их приготовиться, добавив, что человек, устраивающий праздник, — их отец. Когда они прибыли на праздник, то привлекли внимание всех собравшихся. И не было женщины, которая бы не заметила их. Когда они шли, женщины стали звать их к себе, но юноши отказались и прошли дальше, и подошли к тому месту, где пили напиток кава. Там они стали подавать гостям чаши. Но Синилау, рассердившись на то, что кто-то вмешивается в его праздник, приказал поднести ему две чаши. Затем он велел своим людям схватить одного из юношей и разрубить его на куски. Для этого наточили нож из бамбука, но когда острие ножа коснулось тела юноши, нож только скользнул по его коже, и он воскликнул:

Нож прикасается и скользит,

А ты сидишь и смотришь на нас,

Такие ли мы как ты или нет.

Синилау спросил, что сказал юноша, и ему повторили. Тогда он приказал подвести к нему обоих юношей и спросил у них, кто их отец. Они ответили, что он сам и есть их отец. Синилау поцеловал своих обретенных сыновей и велел им пойти и привести их мать. Они пошли к водоему, взяли улитку и принесли ее к своей бабке, которая превратила ее в красивую женщину по имени Хина — чей — дом — в — реке.

Затем они отправились к Синилау. Юноши надели одежду с каймой, которая называется тауфохуа. Их мать тоже надела очень красивую одежду, которая называется туоуа. Сыновья шли впереди, а Хина следовала за ними. Когда они пришли к Синилау, то нашли его сидящим со своими женами. Юноши сели на колени Синилау, а Хина села рядом с ним. Тогда Синилау приказал людям идти и зажечь огонь в очаге и жарко разогреть его, а затем убить и бросить в огонь его жен и их детей. А Хину — чей — дом — в — реке Синилау взял в жены»[14].

Примечания

1. Калевала (Земля Героев) в ее нынешней форме является произведением Элиаса Леннрота (1802 — 1884), сельского врача и исследователя финской филологии. Собрав обширный корпус народных сказаний о легендарных героях, таких как Вяйнямейнен, Ильмаринен, Лемминкяйнен и Куллерво, он объединил их в единую поэму (1835, 1849) Произведение Леннрота включало в себя 23000 стихов.

2. Немецкий перевод Калевалы попался на глаза Генри Водсворту Лонгфелло, который на ее основании разработал общий план и выбрал размер своей Песни о Гайавате Стихи приводятся в русском переводе Л Вельского (Ленинград Худ лит, 1979).

3. Там же, руна 1, стихи 125–135.

4. Т. е. десятое лето после того, как разбились утиные яйца.

5. Там же, стихи 255–275.

6. Там же, стихи 285–325.

7. Там же, стихи 325–340.

8. Этот рог и масло играют важную роль в фольклоре Южной Родезии Рог нгона — это чудодейственный инструмент, обладающий силой, способной производить огонь и свет, оплодотворять живое и воскрешать мертвое.

9. Leo Frobenius and Douglas C Fox, African Genesis (New York, 1937), pp 215–220 Приблизительное значение слова «Зимбабве» — «королевский двор» Огромные доисторические руины близ Форта Виктория называются «Великий Зимбабве», другие каменные руины на всей территории Южной Родезии именуются «Малыми Зимбабве» (прим Фробениуса и Фокса).

10. Кости хаката, которые бросают в поиске ответа дети Мвуетси, см выше, с. 300.

11. Евангелие от Псевдо — Матфея, гл IX.

12. Kingsborough, op ей ,Vol VIII, pp 263–264.

13. Kahdasa, Kumarasambhavam («The Birth of the War God Kumara»).

14. E E V Collocott, Tales and Poems Tongo (Bermc P Bishop Museum Bulletin, № 46, Honolulu, 1928), pp.32–33.