И я шагнула в воду, обжегшись неожиданным холодом.

- Я пришел сюда, чтобы стать свободным! – услышала я за спиной голос Лёши.

- А я хочу избавиться от всего, что мешает мне расти, от условностей, сковывающих нас, как цепи. Стать сама собой! – добавила Надя.

Они тоже решили смыть крещение! Сильно! Но удивляться было уже поздно. Всё правильно, так и должно быть.

- Делайте как я! - плеснула я водой себе на макушку. Затем тщательно потёрла кисти и ступни, куда мне когда – то нанесли церковное масло при крещении. И еще раз. И ещё. - Куда вода, туда и беда! Унеси мою печаль, Олха – матушка!

Толкнувшись ногами, я поплыла. Река ласково держала меня, и уже не была холодной. Пришло ощущение пронзительной ясности: свершилось! Крещение смыто. Я, река, купы ив по берегам, закатное небо и мои соплеменники снова стали одним целым.

- С возвращением, единоверцы! – обняла я их на берегу – Яра, Живуля, Волк!

Мы вернулись. К себе, настоящим. И уже сейчас тонкие ниточки, связующие нас с нашими предками – язычниками, начали восстанавливаться.

А дальше нас ждало капище. Дивное место, окруженное соснами, с отличным местом для костра посередине круга.

- Яра, у тебя здесь дочь и зять, так? – подошла Зимушка.

- Всей семьёй пришли – подтвердила я.

- У тебя ещё будет двое внучек – Рада и Забава, принимай!

Ну вот, и Игра началась, обрастаю родовичами.

- Бабушка Ярушка! – подлетела бойкая, кареглазая Рада – А как нашего батюшку зовут? А то мы забыли!

- Вот егоза! – рассмеялась я – Волком звать будете, так и сестре скажи.

- Серым, что ли?

- Белым, внученька.

- Почто так?

- Когда он прозвище себе добывал, так с белым волком повстречался. Ясно ли?

- А я тоже хочу себе прозвище добыть! – капризно протянула Рада – Я большая уже!

- Бабушка, тётя говорит, что скоро на капище идти, а у нас ещё ничего не готово! Может, помочь чем? – это уже Забава рядом приплясывает от нетерпения.

- Нарвите цветов, внученька. Вот тебе полотенце и бутыль с квасом, неси туда скорей. Да, хлеба коровай не забудьте!

- Бабушка, а попробовать - то можно?

Делать нечего, пришлось налить полкружечки любопытным девчонкам. Квас получился ядрёный, шипучий и почти не сладкий, но ему сладость была и вовсе не нужна!

Тут песельники в дудки заиграли, пошли по селу народ скликать.

- Гей вы, родовичи, вои прехрабрые да гости торговые! Нам с вами нынче не сеяти, не пахати – меды пити, да честну Купалу славити!

Вскоре народ собрался у костра на капище, образовав при этом круг. Зимушка начала:

- Нынче сила юного Ярилы сменяется благодатью Даждьбога, зрелого Солнца. А Леля, что молодые всходы за ушки тянет, уступает место матери своей Ладе. Время бы Светлых Богов восславить, обряд им отслужить. Да помер наш старый волхв, Велеслав. Кто возьмётся? – Над толпой повисло оторопелое молчание. Затем вперёд шагнули Светозар да Волк, Живуля и ещё какой-то пришлый гость.

- Я отслужу! – громко сказала я – Велеслав мне книгу свою оставил!

- Твоё право, Яра! А помощники тебе нужны?

Я важно кивнула и обошла круг посолонь. Позвала Волка да Живулю. Волк

Опустился у костра на одно колено и заговорил с ним, заботливо подкладывая веточки и щепочки.

- Огонь Сварожич рыжекудрый, ты всегда с нами – светишь, греешь, защищаешь нас от зверья! Помоги нам и сейчас, донеси до Богов наши слова и дары!

Огонь взвился, лизнул его руку длинным рыжим языком, но не обжёг. Согласился, значит. Мы втроём взялись за руки, встав вокруг костра, и произнесли хором:

Встань, встань, доли

Яко Род вели!

Встань, встань, доли

С неба до земли!

Шух-х! Огромный, незримый, но вполне осязаемый, столб поднялся от костра вверх, связав сквозным каналом Небо и Землю. Волк радостно улыбнулся – Боги слышат нас! Живуля поднесла коровай[28] на шитом полотенце, и я отломила первый кусок:

- Тебе, Купало, соединяющий раннее лето со зрелым – слава! – и вложила хлеб в огонь. Сварожич передаст Богам наше угощение.

- Слава! – отозвались родовичи, воины и гости.

- Тебе, Сварог, Отец - Небо – слава!

- Слава! – в огонь лёг второй кусок, посолонь от первого.

- Тебе, Макошь, Мать – Земля наша – слава!

- Слава! – и третий кусок последовал туда же

- Тебе, Лада, пресветлая, женская любовь воплощённая – слава! Научи меня, Яру из рода Орешника, следовать твоим путём! Наставь, вразуми, пошли слово верное! – попросила я с замиранием сердца. Услышит Лада? Захочет взять в ученицы? По волосам словно тёплым ветром погладило. Благодарствую, мати!

- Слава! - дружно грянул народ.

И так мы восславили Родных Богов: Рода, Перуна, Даждьбога, Велеса и других. Только Чернобогу не стала я даров приносить. Много чести ему, окаянному! От коровая половина осталась, и Живуля её обнесла по кругу – Разделите хлеб с Богами, родовичи! Все по кусочку отломили, Но хлеб не кончался.

- Гляньте, родовичи – всем хватило, и Богам и людям, да и ещё осталось! К чему бы это?

- Ясно, к чему! – улыбнулась Зимушка – к доброму урожаю!

- Налей, Волк, братину круговую! – велела я. Он наполнил её квасом из бутыли и вопросительно взглянул на меня.

- Отпей и помяни, кого хочешь! – подсказала я.

- Щура моего, кузнеца Кия, славлю! – не растерялся он, и передал чашу дальше.

Много добрых слов было сказано, и только один из гостей, воин с закрытым лицом, помянул Чернобога. Мне показалось: какая – то чёрная тень мелькнула за кругом, и холодом повеяло. Я поёжилась – не к добру, но ничего не сказала. Незачем народ расстраивать. Мы взялись за руки, завершая действо общим кругом.