Но что же это за дары, если от них нельзя без последствий отказаться? Разве это не нарушает самую суть дара?

Определением дара является его безвозмездность. Дар — то, что дают безо всякого расчета на отдачу. Можно ли отказаться, нет ли — вторичный вопрос. В конце концов, что мешает хотя бы мне подарить человеку позарез нужную ему вещь, от которой он (допустим, я это знаю точно) отказаться не сможет, как бы он ко мне ни относился? Что помешает называть это даром в данном случае? Слово «дар» происходит от слова «дать». Я не знаю языка, в котором сущность дара связывалась бы со свободой его принятия, а не с безусловностью его дарения. По-настоящему ты владеешь только тем, что можешь отдать; если не можешь, то не вещь принадлежит тебе, а ты ей. Господь — Вседержитель именно потому, что Он — Вседаритель.

Ольга Брилева

Последствие отказа от подарка — то, что у меня этого подарка не будет. Это верно для любого дара — и для дара Божьего в том числе.

Возможно, вы задаете такой вопрос потому, что привыкли думать, будто подарок — это приятный и милый пустячок, без которого, в общем-то, вполне можно и обойтись (цветы, конфеты, кольцо с бриллиантом…). Но дар, который мне предлагает Господь, — это как раз то, без чего я обойтись не могу.

Христос предлагает мне вечную жизнь. Если я откажусь, то ее у меня не будет. К этому и сводятся последствия отказа от этого дара. Все очень просто: мне предлагают, а я отказываюсь — значит, у меня этого нет. Если я болен и мне предлагают лекарство, а я отказываюсь — значит, я останусь больным, возможно, умру, а если бы согласился — был бы здоров.

Михаил Логачев

Почему ваш Бог требует поклонения? Почему Ему так важно, чтобы перед ним бухались на колени, пели Ему славу? Как будто Он нуждается в вашей лести. Мне это напоминает известный лозунг: «Слава великому Сталину!»

Попробую объяснить, что такое на самом деле поклонение. Приведу пример:

…достоин Ты, Господи, приять славу и честь и силу: ибо Ты сотворил все, и (все) по Твоей воле существует и сотворено (Откр. 4:11).

И поют новую песнь, говоря: достоин Ты взять книгу и снять с нее печати, ибо Ты был заклан, и Кровию Своею искупил нас Богу из всякого колена и языка, и народа и племени, и соделал нас царями и священниками Богу нашему; и мы будем царствовать на земле (Откр. 5:9,10).

Бог вызывает в сердце верующего благоговейный трепет, радость, благодарность и восхищение — так что человек от избытка сердца восклицает:

Благослови, душа моя, Господа! Господи, Боже мой! Ты дивно велик, Ты облечен славою и величием (Пс. 103:1).

Славлю Тебя, потому что я дивно устроен. Дивны дела Твои, и душа моя вполне сознает это (Пс. 138:14).

Господи! Ты Бог мой; превознесу Тебя, восхвалю имя Твое, ибо Ты совершил дивное; предопределения древние истинны, аминь (Ис. 25:1).

Возможно, неприязнь к слову «поклонение» связано с тем, что Бога человек не знает, и при слове «поклонение» вспоминает какого-нибудь гнусного диктатора или восточного деспота, перед которым люди падают ниц. Но люди не имеют права на поклонение — диктатор или деспот больше похож на дьявола, чем на Бога, они пытаются украсть то, что по праву принадлежит Богу — и больше никому.

Поклоняться кому-то, кроме Бога, — мерзкое извращение, и поклоняться Богу — не значит падать ниц перед деспотом; это что-то прямо противоположное.

Верующий восклицает: «Слава Богу!», когда неверующий восклицает: «Какая красота!»

Благодарение, ликование, преклонение — естественная, нравственно здоровая реакция на Бога, примерно так же, как восхищение — здоровая реакция на красоту, почтение — здоровая реакция на величие, а преклонение — здоровая реакция на нравственный подвиг. Цель человека — познать Бога и возрадоваться Ему вовеки; благодарение и поклонение, которое мы совершаем здесь, — это предчувствие того вечного ликования, которое ждет нас в Его Царстве.

Сергей Худиев

В чем смысл «молитвенного правила»? Вы говорите о молитве как о живом общении с Богом — и тут же предлагаете нам ритуал, который заменяет это живое общение!

Присмотревшись к нашему повседневному живому общению, мы увидим, как много в нем ритуала. Все эти «здравствуйте», «спасибо», «пожалуйста», снимание шляпы при входе в помещение и открывание двери перед женщиной — ритуал, органично вплетенный в живое общение. Если близкий человек не пожелает нам «доброго утра», мы подумаем, что он обиделся на нас. Если кто-то, получив от нас некую вещь или услугу, не выразит благодарности — мы решим, что он просто хам.

Как и живое общение с людьми, живое общение с Богом включает в себя ритуал. Он нужен нам, а не Богу, этот «танец вежливости»; потребность дополнять спонтанное общение ритуальным, повторяющимся заложена в нас биологически — ритуал нравится и животным, они бывают обескуражены и обижены, если их лишить ритуала. «Молитвенное правило» включает в себя слова, которыми говорили с Богом пророки и праведники Ветхого Завета, святые Нового Завета и Сам Господь Иисус; повторяя эти слова, мы включаемся в цепочку, которая тянется из древности в вечность, мы становимся частью церковного Предания.

Замечено также, что люди, которые боятся ритуала или презирают его, зачастую просто не молятся — они «выше» того, чтобы повторять «заученные чужие слова», а сами не знают, как начать и чем закончить молитву.

Спонтанная молитва, своими словами, от сердца, обязательно должна дополнять «молитвенное правило». Я не знаю, как у православных, а у нас пренебрежение спонтанной молитвой считается грехом.

Ольга Брилева

Я слышал, что святые получают ответы на молитвы, потому что они умеют просить так, как надо, достигли достаточно высокого уровня. Примерно такого же уровня достигают маги высшего уровня, но другими путями. Знанием и волей. Так ли это?

Это ни в коем случае не так. Ваша или моя молитва может быть вознаграждена чудом с не меньшей вероятностью, чем молитва святого. Дело не в «продвинутости» молитвенника — Бог слышит всех. Просто святой чаще знает, чего в данном случае хочет Бог, и не молится о вещах заведомо пустых. Знание, воля, все эти аскетические подвиги не имеют никакого отношения к «успешности» молитвы. Христос молился в Гефсиманском саду — и не получил того, о чем просил; так о какой же «продвинутости» может идти речь, кто может быть продвинутей Христа? При чем тут знание и воля? Мы верим, что Господь всеведущ, так что такого может знать подвижник или святой, чего не знал бы Бог? Мы верим, что Он всемогущ, — чья воля может пересилить Его волю? Как христианин может верить, что у Бога чего-то можно вытребовать, чего Он не желает давать?

Ольга Брилева

Вопросы о Церкви