О блаженстве несения креста. Архиепископ Иоанн (Шаховской)
Путь к этому блаженству сопряжен с крестом, с борьбой против своего и окружающего зла… Некоторые понимают крест как что-то непонятно-тягостное, извне приходящее. Это неверно. Взятие креста Христова есть готовность и окрыленность свободной воли самого человека на борьбу за Божию правду и в своей душе, и в мире. Крест есть свободное человеческое согласие на борьбу за любовь и правду в этом мире.
Нелегко человеку бороться за любовь, правду и чистоту на этой земле. Все словно осуждает, срывает, обессиливает наш порыв к добру, и внутри нас и вовне… Но человек верующий несет этот порыв через всю свою жизнь. Это и есть его крест. Не только его, но и Христов Крест в нем. И тот, кто отказывается нести светлый, спасающий крест Христовой правды, чистоты и любви, принужден нести безнадежный разбойничий крест того левого разбойника, распятого со Христом на Голгофе, но не покаявшегося пред Христом, не осознавшего своей греховности и — отвергнувшего Христа.
Нелегка жизнь человека в этом земном преходящем мире. Частью своего существа ему надо быть в этом мире, творить честно свое земное дело для ближних, для своего народа, для человечества. Но последней глубиною духа ему надо дышать уже горним воздухом вечности. Туда, в эту чистую высь бытия, он уходит после своего земного испытания. Религиозным можно назвать человека, ценности которого не только на земле, но и на небе.
Такой человек может быть хирургом, как Пирогов, писателем, как Достоевский, ученым, как Ньютон, и исследователем земли, как Семенов Тянь-Шанский; повсюду, во всех путях мира он будет осуществлять высокую человечность, Христову правду. Среди всех условий земли мы можем сохраняться от зла и греха. В этом чудо жизни во Христе. Христос совершает это в нас по вере нашей. Не своей, а Божьей силой мы спасаемся. «Невозможно человеку — возможно Богу». И мы верим и знаем, что Господь не только около нас, но Он и в нас. И Его любовь к нам и наша любовь к Нему есть самая великая сила мира».
Часть четвертая
Пути к Отчему дому
Встану, пойду к отцу моему.
Лк. 15, 18
Предисловие
Господь говорил Своим ученикам: «Не вы Меня избрали, а Я вас избрал» (Ин. 15, 16).
Это положение смущает некоторых: «Как же я могу спастись, если я не избран?»
Но надо помнить, что, по словам ап. Павла, Господь «есть Спаситель всех человеков» (1 Тим. 4, 10). И если только сам человек захочет спасения и будет деятельно стремиться к этому в жизни, то по благодати Божией он попадет в число спасенных, а потому и «избранных».
Человеку, «блудному сыну», надо лишь встать и идти в «Отчий дом» с покаянием, а Отец встретит нас уже тогда, когда мы будем от дома «еще далеко» (Лк. 15, 20). Отсюда и верная поговорка: человек сам кузнец своего счастья.
Итак, лишь бы человек захотел спасения и деятельно стремился к нему по тому пути, который указан Господом и Его Церковью.
По слову Господа «Я есмь путь» (Ин. 14, 6) у христианина может быть лишь один путь — это Сам Господь.
Но на этом «узком» (Мф. 7, 14) пути христианину надо еще много труда, знания и соответствующих усилий для преодоления всех трудностей его.
Из этих условий на первом месте стоит исполнение заповеди о милосердии, по выполнению которой Господь будет судить людей на Страшном Суде (Мф. 25, 31–46).
Святая Церковь указывает нам для спасения и еще ряд средств и условий, которые взаимно дополняют друг друга.
Из этих средств наиболее действенным (по словам прп. Серафима) является молитва, доступная для всех — «слабых и сильных, богатых и бедных, больных и здоровых».
Вместе с тем, по словам святых отцов, молитва не является самоцелью, а только средством к чистой и совершенной самоотдаче человеческой души в руки Творца.
Св. отцы в понятие о молитве вкладывают обширное содержание.
Как пишет прп. Исаак Сириянин:
«Всякая беседа к Богу, совершаемая втайне, всякое попечение доброго ума о Боге, всякое размышление о духовном принадлежит к молитве и нарицается именем молитвы, и под этим именем сводится воедино — будешь ли разуметь различные чтения (молитвенные), или глас уст в славословии Богу, или заботливую печаль о Господе, или телесные поклоны, или псалмопения, или все прочее, из чего составляется весь чин подлинной молитвы, от которой рождается любовь Божия».
А прп. Варсонофий Великий говорил, что «если не произнесешь в сердце имени Божия, а только вспомнишь о Боге, то это еще скорее призывания и достаточно в помощь тебе».
Однако ниже будет говориться преимущественно о том виде молитвы, который состоит из произнесения христианином устно или в уме соответствующих молитвословий или из личных обращений к Господу, Божией Матери и святым.
Молитва
Глава 1. Значение молитвы
Мир стоит молитвою. И когда ослабеет молитва, тогда мир погибнет.
Схимонах Силуан
Человек молящийся и не молящийся — это люди двух разных миров.
О. Валентин Свенцицкий
Молитва — барометр духовной жизни.
Еп. Феофан Затворник
Молитва — это вдыхание в себя благодати Божией.
О. Павел Флоренский
Неизмеримо значение молитвы для христианина. Она является наиболее действенным из средств для достижения цели жизни христианина — стяжания им Духа Святого Божия.
Прп. Серафим так говорит про это:
«Всякая добродетель, Христа ради делаемая, дает блага Духа Святого, но более всего их дает молитва. Ибо, например, захотели в церковь к службе Божественной сходить, да либо церкви нет, либо служба отошла; захотели вы нищему милостыню подать, да либо нищего нет, либо нечего дать; захотели вы девство или целомудрие соблюсти, да по сложению вашему или по усилию вражескому и по собственному бессилию и немощи человеческой — сил нет им противостоять; захотели бы и другую какую-либо добродетель ради Христа сотворить, да тоже или сил нет, или случая сыскать не могли. А до молитвы это уже никак не относится; на нее всегда возможность есть и богатому, и бедному, и знатному, и простому, и сильному, и слабому, и здоровому, и больному, и праведнику, и грешнику».
Вместе с тем молитва является и путем и средством для всех достижений христианина.
«Молитва — источник всего и всякого преуспеяния», — утверждает еп. Феофан Затворник.
А прп. Исаак Сириянин пишет:
«Всякую вещь, малую и великую, должно нам в молитве испрашивать себе у Создателя своего».
Поэтому молитву надо считать самым важным из своих дел дня (если не считать дел милосердия), и, как говорил игумен Антоний Оптинский, «на молитву должно вставать поспешно, как на пожар».
По словам старца Захарии из Троице-Сергиевой Лавры
«Молитва — это начало вечной жизни, это дверь, через которую мы входим в Царство Небесное, это дорога, которая ведет нас и соединяет с Ним. Без молитвы человек не живет, а постоянно умирает, хотя и не сознает этого. Ничего из дел на земле нет более важного, чем молитва. Молитва рождает прочие добродетели».
Как говорит схиархимандрит Софроний:
«Молитва есть вершина всех аскетических деланий: она есть центр, от которого всякое иное действие черпает свою силу и утверждение».
«Не может быть неудачно дело, начатое с молитвой, потому что оно начато с любовью, надеждой, верой», — пишет о. Александр Ельчанинов.
А Московский митрополит Филарет утверждает, что «душа, постоянно ищущая Господа и молящаяся, принадлежит Ему, несмотря на то, что нижняя чувственная область ее, иногда против ее воли, волнуется приражением и действием несродных ей сил».
И тот, кто хочет достигать в мире поставленных себе целей, тот не должен ослабевать в постоянной молитве.
Нам надо помнить всегда случай из жизни пророка Моисея: когда он держал свои руки поднятыми в молитве к Богу, то израильтяне побеждали амаликитян. Когда же его руки ослабевали и он опускал их, то начинали побеждать амаликитяне (Исх. 17, 11).
Да и каждый христианин, имеющий молитвенный опыт, знает, что за ослаблением молитвы всегда следуют недобрые последствия.
Как говорил старец Силуан:
«Если человек не будет понуждать себя на (молитвенное) делание, то потеряет благодать, а если проявит свое произволение, то благодать возлюбит его и уже не будет оставлять.
Без молитвы как можно любить Господа? Но душа молящегося знает Духа Святого. Молитвою приходят к Богу…
Молитва есть лучшее дело для души. Ею испрашивается смирение, терпение и всякое благо… Все святые и одной секунды не оставались без молитвы.
Когда не будет на земле молитвенников за весь мир, то пойдут великие бедствия и мир кончится».
Итак, кто хочет от всего сердца служить Господу, Его Церкви и ближним, все это он может сделать реально уже одной молитвой.
В том мире вечные мученья будут у людей от сознания, что они могли бы получить блаженство, если бы при жизни усердно молились и не дали бы себя увлечь рассеянию и мирской суете.
Молитва является и ограждением нашей веры. Как говорит о. Иоанн С:
«Люди впали в безверие оттого, что потеряли совершенно дух молитвы, или вовсе не имели и не имеют его, короче — оттого, что не молятся. Боголюбивая душа не может жить без молитвы, как мы не можем жить без воздуха, и любит ею заниматься более, чем каким-либо иным занятием.
Сердце наше ежедневно умирает духовною смертью. Теплая слезная молитва есть оживление его, начинающееся дыхание его. Если не молиться ежедневно с теплотою духовною, то легко скоро умереть духовно».
А епископ Михаил Таврический пишет:
«Опыт молитвенного единения с Богом — столь неоценимое человеческое сокровище, что беречь его, охранять в себе и углублять есть первейшая задача личной нравственной жизни…
Душа человека получает силу святой жизни только при условии молитвенного единения с Богом и пребывания в Нем умом и сердцем».
То же утверждает и о. Валентин Свенцицкий, который пишет:
«Молитва должна быть главным делом жизни, остальное приложится».
Поэтому Оптинские старцы говорили:
«Если пришло время молиться, то оставь всякое другое дело: молитва важнее всего».
Как пишет архимандрит Иоанн:
«Казалось бы, какой трепет подлинной радости должно было бы вызывать сознание возможности непосредственного обращения в молитве к Единому, Истинному Царю неба и земли…
Но мало и очень глухо сознают люди эту близость Божию».
Между тем, как говорит св. авва Евагрий:
«Как тело наше по удалении души бывает мертво и смрадно, так и душа, в которой не действует молитва, мертва и смрадна… Бога надо вспоминать чаще, нежели дышать».
Схимонах Силуан говорит, что лишь с помощью молитвы можно достигнуть исполнения заповедей Божиих, так как «человек сам бессилен их исполнить».
Как мы знаем, одним из основных проявлений энергии христианина является борьба со злом как внутри себя, так и вне себя. И в этом случае главным оружием христианина является молитва. Об этом так пишет схиархимандрит Софроний:
«В пределах земной жизни, в этой сфере, предоставленной Богом для выявления не только положительных, но и отрицательных возможностей свободы, никто и ничто не может совершенно остановить проявление зла, однако молитва любви сильна весьма много изменить в ходе событий и сократить размеры зла может… Все благое, что исходит от Бога и возвращается к Богу, — неуничтожимо. Молитва есть одна из высочайших форм благого бытия, неуничтожимого, вечного. Эта та "благая часть, которая не отнимается" (Лк. 10, 42)».
По мнению схиархимандрита Софрония, значение молитвы в деле обращения к Богу может быть даже выше, чем проповеди.
Он пишет:
«Кто познал на опыте величие и трудность христианского пути, тот раздирается двумя чувствами: одно из них — горячее желание всем познания Истинного Бога и света вечного бытия; другое — страх, а что если призванные не понесут тяготы испытаний? Вот почему он в большей мере обращается к Богу с молитвой о спасении всех и каждого, чем к проповеди».
Прп. Иоанн Лествичник дает такое всеобъемлющее определение значения молитвы:
«Молитва, по качеству своему, есть общение и единение человека с Богом; а по действию своему — утверждение мира, примирение человека с Богом; матерь и вместе с тем дочь слез (покаяния и умиления), очищение от грехов.
Молитва — мост, проводящий через искушения; преграда для скорбей, прекращение напастей; ангельское занятие, пища всех бесплотных духов; будущая радость, бесконечное делание.
Молитва есть источник добродетелей, подательница дарований, невидимое преуспеяние (духовное); пища души, просвещение ума, прекращение отчаяния, показатель надежды, конец для печали, богатство иноков, сокровище безмолвников.
Молитва — уменьшение раздражительности; зеркало для (духовного) возрастания; показатель (духовного) возраста; обнаружение состояния (духовного), указание будущего и путь к постижению будущей славы.
Молитва истинно молящегося есть предвкушение будущего суда Господня и величия престола Его».
А вот и еще глубокое определение молитвы, данное великим молитвенником о. Иоанном С:
«Молитва есть возношение ума и сердца к Богу, созерцание Бога, дерзновенная беседа твари с Творцом, благоговейное стояние души пред Ним как пред Царем и самой Жизнью, дающей всем жизнь; забвение для Него всего окружающего.
Молитва — пища души, воздух, свет, животворящая теплота ее, очищение грехов — благое иго Христово, легкое бремя Его.
Молитва — постоянное чувство своей немощи, или нищеты духовной, освящение души, предвкушение будущего блаженства, блаженство ангельское, небесный дождь, освежающий, наполняющий и оплодотворяющий землю души, сила и крепость души и тела, очищение и освежение мысленного воздуха.
Молитва — просвещение лица, веселие духа, златая связь, соединяющая тварь с Творцом, бодрость и мужество при всех скорбях и искушениях жизни, светильник жизни, успех в делах, равноангельское достоинство, утверждение веры, надежды и любви.
Молитва — сообщество с ангелами и святыми, от века Богу угодившими. Молитва — исправление жизни, мать сердечного сокрушения и слез; сильное побуждение к делам милосердия.
Молитва — безопасность жизни; уничтожение страха смертного; пренебрежение земными сокровищами; желание небесных благ; ожидание всемирного Судии, общего воскресения, жизни будущего века; усиленное старание избавиться от вечных мучений.
Молитва — непрестанное искание милости (помилования) у Владыки; хождение перед очами Божиими; блаженное исчезновение пред Всесоздавшим и Всеисполняющим Творцом; живая вода души.
Молитва — вмещение в сердце всех людей любви; низведение неба в душу; вмещение в сердце Пресвятыя Троицы, по сказанному: "К нему приидем и обитель у него сотворим" (Ин. 14, 23)».
Об исключительном значении молитвы так говорит и современный нам богослов — архиепископ Иоанн (Шаховской):
«Свободной, честной мыслию своей, верой как высшей духовной интуицией и молитвою человек может пройти мгновенно все то расстояние, которое отделяет его от Бога.
Молитва есть истинное питание духа и оживление бессмертного существа в человеке. Она есть высшее просвещение человека.
Кто хочет молиться Богу, тот найдет молитву, и кто найдет ее, никогда не оставит, потому что нет большего блага и счастия для человека, как говорить с Господом, — осознавать и чувствовать свое живое, личное общение с Творцом, бесконечной Любовью и Правдой. По Его любви и правде томится всякий человек, не угасивший до конца своего духа».
Глава 2. Внешняя обстановка и подготовка для молитвы
Свече нельзя гореть на ветре и дожде, так нельзя затеплиться молитве при приливе впечатлений совне.
Прп. Никодим Святогорец
Как пишет епископ Вениамин (Милов):
«Богоугодность молитв зависит от создания в себе человеком, путем особой подготовки, соответствующего настроения. "Прежде нежели начнешь молиться, — учит Иисус, Сын Сирахов, — приготовь себя, и не будь, как человек, искушающий Бога" (Сир. 18, 23).
Подготовка людей к молитве составляет семя, из которого развивается само молитвенное настроение».
Поэтому прежде всего для личной молитвы очень важно уединение и окружающая тишина. При этих условиях наиболее легко могут быть достигнуты сосредоточенность в молитве и полнота отданности ей и ума и сердца. Поэтому утреннюю молитву лучше всего совершать, пока в доме все еще спят.
К молитве должны быть подготовлены душа, разум и тело. Хорошо, когда душа спокойна, разум свободен от впечатлений и тело бодро и не в изнеможении.
Невозможна также теплая молитва при обремененном желудке.
Поэтому св. отцы и рекомендуют есть всегда не досыта, но «оставлять место Духу Святому Божию».
Поэтому более всего организм подготовлен для утренней молитвы, которая может и должна быть более длительной по сравнению с другими молитвенными правилами дня.
Так как мы стоим в молитве пред Царем царей и Владыкою Вселенной, то и во внешнем нашем одеянии не должно быть никакой небрежности: обычная скромная одежда христианина должна быть в порядке и быть чистой, лицо и руки умыты. Древние христиане специально мыли перед молитвой руки.
До начала молитвы надо несколько времени постоять молча, чтобы собрать свои мысли, вспомнить, перед Кем ты стоишь, и постараться почувствовать все неизмеримое величие, могущество, благость и красоту того Духа, внимание Которого мы хотим привлечь на себя через несколько мгновений.
Окружающая обстановка может помочь нам в собранности мыслей и чувств.
Большие, хорошо написанные иконы помогают нашему ощущению близости Господа и святых. Во время молитвы перед иконами хорошо зажигать лампады: они озаряют иконы и как бы восполняют недостаток нашего внутреннего горения.
Чтобы обеспечить себе успех молитвенного подвига, многие св. отцы рекомендуют христианам начать свои молитвы со специального обращения к Богу о помощи для достижения достойной молитвы. Так, прп. Исаак Сириянин дает для этого случая следующую молитву:
«Ты, Господи Иисусе, Боже мой, призирающий на тварь Свою, Ты, Которому ясны страсти мои и немощь естества нашего и сила противника нашего, Ты Сам укрой меня от злобы его, потому что сила его могущественна… Сохрани меня от мятежа помыслов и от потопа страстей и сделай меня достойным сей святой службы, чтобы мне страстями своими не растлить ее сладости и не оказаться перед Тобою бесстыдным и дерзким».
В первые века во время молитвы христиане поднимали руки — знак усиленной просьбы.
Поднимать руки во время молитвы рекомендует и апостол Павел, который пишет Тимофею: «Желаю, чтобы на всяком месте произносили молитвы мужи, воздевая чистые руки без гнева и сомнения» (1 Тим. 2, 8). Впоследствии этот обычай вышел из употребления при общих молитвах и сохранился у православных лишь в молитве священнослужителей.
Но когда христианин молится один и хочет особенно сердечно помолиться, он может усилить свою молитву поднятием рук.
Из тех же соображений молитва, особенно у молодых и здоровых, должна сопровождаться поклонами земными и поясными и стоянием на коленях.
«Молитва неразлучна с поклонами. Поклоны — след внутренней молитвы», — говорит еп. Феофан Затворник. «Поклоны смиряют гордость», — добавляет о. Иоанн С. У поклонов есть и та хорошая особенность, что их качество не понижается от нашей рассеянности и посторонних мыслей, как это имеет место для самой молитвы. Однако количество поклонов должно быть соразмерено с силами и состоянием здоровья. Для вполне здоровых возможно, что после молитвы будет чувствоваться некоторая физическая усталость. Некоторые святые отцы говорят даже, что молитва еще не закончена, если несколько не утруждено тело. Один из подвижников для достижения достойной молитвы имел обыкновение «разогревать свое тело и дух частыми поклонами».
Однако и здесь надо проявлять рассудительность. Еп. Феофан Затворник пишет:
«На молитве, когда почувствуешь усталость, то лучше отдохни».
Следует указать, что в тех случаях, когда молитва идет от сердца, если душа стоит перед Господом и человек всем существом переживает единение с Ним и молитвенные мысли текут невозмутимо, как ручеек, насыщая и умиляя душу, то движения тела могут мешать и рассеивать: в этих случаях поклоны могут быть излишни.
Как в поклонах, так и во всем, что связано с молитвой, должна проявляться неторопливость, внимательность и усердие. Перед каждым поклоном, как и в начале каждой молитвы, следует сделать неторопливое, широкое и точно выполненное крестное знамение, которое является сильнейшим оружием против лукавого, рассеивающего наши мысли при молитве.
Про значение и силу крестного знамения так пишет о. Иоанн С:
«Непостижимо, как Сам Христос соединяется со знамением крестным и дает ему чудесную силу прогонять страсти, демонов и успокаивать возмущенную душу. В крестном знамении Господь Иисус Христос как Живой и Животворящий, всегда с нами и всегда действует различными силами ко спасению нашему, верою в Него, нашего Бога и Спасителя».
При этом следует следить за тем, чтобы крестное знамение совершалось до поклона: крестным знамением мы как бы ставим перед собою изображение креста и затем творим поклон распятому на нем Господу. Если же крестное знамение творится вместе с поклоном, то мы будем как бы бросать крест на землю (хотя бы и не сознательно).
Все новоначальные должны безусловно практиковать устную — гласную молитву. Молитва про себя, или «умная», как называют ее св. отцы, — это молитва совершенных, и у новоначальных может допускаться лишь при нужде — в присутствии других.
Когда мы слышим слова молитвы, это помогает нам лучше улавливать их смысл, легче сосредоточиться.
Когда христианин молится один, он должен стараться вкладывать в слова соответствующие чувства. Пусть это будет носить отпечаток даже некоторой искусственности, пусть сами чувства будут еще спать, но здесь мы опять-таки от внешнего можем приближаться к внутреннему.
Бог не осудит нас за одно только внешнее проявление чувства: Он знает наше бессилие по отношению к внутреннему и оценит наше усердие, хотя бы во внешнем. Мы поистине здесь отдаем нашу «лепту вдовы», отдаем Богу то, что имеем, т. е. то, что еще в нашей власти, — наше усердие.
Когда Господь давал нам пример образцовой покаянной молитвы мытаря, Он упомянул про ее подробности — ударение себя в грудь как признак раскаяния. Очевидно, мы можем считаться с этим указанием Самого Господа, когда будем творить покаянное молитвословие. По словам Господа, мытарь стоял при этом с низко опущенной головой — «не смел даже поднять глаза на небо» (Лк. 18, 13).
Сила голоса должна соответствовать характеру молитвы: славословия должны быть произнесены достаточно громко и радостно; просьба — смиренно и скромно, а покаяние — с чувством сокрушения, как бы стыдясь грязи греха и безобразия наших духовных одеяний, которые мы открываем в этот момент перед очами Господа. Конечно, все эти внешние проявления чувств должны быть далеки от экзальтации или экстаза и быть скромными и умеренными.
Благоговению в молитве учил своих духовных детей старец о. Алексий М. Он заповедывал:
«На молитве непрестанно чувствовать себя перед лицом Божиим, отдавать Ему всего себя — и тело, и душу, видеть и чувствовать только Его Одного».
Он требовал от своих духовных детей на молитве стоять собранно и телесно и духовно — стоять прямо, не поворачивая головы в сторону, ничем не отвлекаясь от великого таинства молитвы.
О том же пишет в своем дневнике и архиеп. Арсений (Чудовской):
«Ты молишься лениво, невнимательно, рассеянно и даже с внешним неприличием, например облокотясь, передвигая ногами и т. п. Спроси себя: зачем ты так молишься? Неужели, так молясь, мнишь даже получить что-либо от щедродательного Владыки? Знай же: не пользу, а вред себе ты приносишь такою молитвою, ибо, стоя перед Тем, Которому ангелы служат со страхом и трепетом, ты обнаруживаешь неуважение, дерзость, обман, нечистоту, презорство, оскорбляешь величие Божие, а через это, конечно, навлекаешь на себя осуждение и гнев Божий. Бойся такой молитвы и исправляйся!»
Так же учит и еп. Феофан Затворник, который пишет:
«На молитве хорошо стоять в струнку, не распуская лениво и беспечно членов и держа всех их в некотором напряжении».
В некоторых случаях жизни, может быть, придется молиться при других, скрывая от них молитву. В этих случаях можно молиться и сидя, может быть, положив перед собою какую-нибудь книгу, чтобы не привлекать на себя внимание.
Следует упомянуть, что по указанию Оптинского старца Варсонофия молитвенные правила при нужде можно выполнять и в пути; для этого, конечно, надо знать их на память.
При болезни и слабости можно молиться и сидя, и даже лежа в постели. Господь не будет взыскивать, если все это делается по необходимости: важно — лишь бы молитва шла от сердца.
Святитель Филарет Московский говорил, что «лучше думать о Боге сидя, чем о ногах стоя».
Даже тогда, когда внешняя обстановка, окружающая христианина, совсем не будет соответствовать молитве, все же христианину нужно молиться.
Старец о. Алексий М. так учил одну свою духовную дочь:
«Нам нужно с вами учиться молиться, когда рядом играет граммофон, танцуют и кругом будет, как на шумной улице».
Как пишет про молитву святитель Тихон Задонский:
«Мы можем к Богу приступать с прошением нашим в церкви, в доме, в собрании, на пути, на деле (на работе), на ложе, ходя и сидя, трудясь и почивая, и во всякое время.
Ибо везде и всегда можем ум и сердце к Нему возводить и прошение сердца Ему предлагать… И к Богу не ногами, но сердцем приступать».
Вместе с тем надо помнить, что никогда нельзя пренебрегать служением ближним, хотя бы это служение и затрудняло и рассеивало молитву. Об этом так пишет еп. Герман:
«Сравнительно спокойная жизнь, хотя бы и с добрым молитвенным настроением, все-таки ниже беспокойной с плохим молитвенным настроением».