Божественная дева Диана и 50-миллионная свора псов Актеона

24.08.2005 Измир

Чтобы хоть что-то понять в греческих преданиях, необходимо учесть четыре ступени искажения Атлантиды — четыре объективации, превратные ложные лепки, приуроченные к греческому, римскому и атлантическому сознанию. Артемида времен древнеримских скульпторов, воинственная дева-амазонка, бесконечно далека от подлинной Артемос — непорочной, Immaculata богини, теотической девы Атлантиды.

Римская Диана приурочена к порочным нравам Рима. О европейском типе и говорить не стоит. Рембрандты, рубенсы представляют пантеон божеств (обоженных) как развратных куртизанок (единственный способ в пору инквизиторского католического пиетизма нарисовать нагое тело, используя греческий сюжет).

K

Каковы же они были — эти божественные девы, в окружении нимф, Ор и Харит совершавшие омовения в белых купелях? Необходим взор, проникающий в Атлантиду. О Атлантида! Великая морская держава откроет нам и сегодня выходящую из морской пены Афродиту, Афину-Палладу, Артемиду, Аполлона, Диониса, Гермеса…

Атланту населяли божественные существа. В этом ее основное отличие от последующих цивилизаций. Божества (обоженные, прошедшие лестницу восхищения в пренебесный мир), иномирные, иносоставные, иного порядка — мирно сосуществовали с земнородными атлантами.

В этом отличительная черта атлантической цивилизации, превратно понятой Грецией. Греческие образцы прекрасны. Боги выглядят на них девственно нагими, чистыми, великолепными, могущественными, сильными и непобедимыми. Но оригинальный колорит мудрых дев Атланты утрачен греками. Греческая скульптурная лепка не соответствовала атлантическому оригиналу. Реальность Атлантиды превратилась в миф. Греческий интеллект не мог вместить Атлантиды. Похотствующий Рим исказил Грецию. А христианская Европа впала в откровенный разврат и осквернение.

Так ничего не осталось от Атлантиды, кроме мифов и их художественных преломлений.

K

О прекрасные девы Атлантиды! Глядеть на них было невозможно. Взора их не мог выдержать никто. От них исходило небесное томление. Они неземные существа, что бросается тотчас в глаза, если мысленно их представить. Ростом превосходящие смертных, и от них веет божественным девством.

Девство столь безукоризненно и несомненно запечатлено на них, что не возникает мыслей и сомнений. Надо быть отменным хамом и отпетым подлецом, чтобы удостоившись запретного (видеть божественную деву), воспохотствовать к ней или сравнить ее со смертной женщиной. Атлантические божества исполнялись праведным гневом и наказывали дерзких.

Это были девы премудрые. Божественный их ум отличался от человеческого. Они изрекали светлые истины. Пребывали в божественных сферах, хотя сходили и воплощались. И поскольку владели ключами перевода в страстноoе и крест (иначе названный у них кадуцеем, тирсом, скипетром), могли пресуществлять в иные виды земнородных: обращать их в ланей, зайцев, оленей и т.п.

Их красота была неотразимой. Их совершенство — неземным. Ни одно смертное существо не могло без особого благословения и помазания взирать на атлантическое божество.

Атлантиды не понять без этой одной из тысяч ее величайших тайн: одновременное пребывание в одном физическом пространстве иномирных божественных существ и земнородных, стремящихся к обожению. Небеса в Атлантиде были непрестанно открыты. Божества (первообоженные помазанники) сходили на землю, наставляли ищущих обожения. Устанавливали справедливые порядки. Вершили суд. Являли идеалы. Устремляли к совершенству. И возвращались на сиятельный Олимп к божественным престолам славы Всевышнего.

О пребожественные девы Атлантиды! Они иконописно совершенны. Лики их прекрасны, как у Пресвятой Девы и Господа. Необходимы свои дионисии и андреи рублевы, чтобы запечатлеть их иконописное совершенство.

Их лики одно с архангельским и ангельскими. Они и есть михаил-архангельское воинство, сходящее на землю.

Ничего подобного уже не было в дочерней Атлантиде цивилизации греков. Но будет в Богоцивилизации-III. Без проникновения вратами Атлантиды не войти в нее.

K

Артемида — ревностная девственница. Она богиня-хранительница девства. Копье в ее руках (бьющее без промаха атлантическое копье Грааля) направлено двояко. Божественной охотой Дианиoна вовлекает в сети вечного девства предызбранных и прободает их сердца в кровоточащем страстноoм.

Но может копье нанести и смертельную рану откровенным врагам девства, надругавшимся над ним или бросающим вызов ему. Копье Артемиды едва не настигло нимфу и подругу Калиосту, когда Артемида заподозрила ее в измене.

Нельзя изменять вечному девству. Только так может быть понята атлантическая Артемида вне греко-римо-европейских кривых зеркал.

В Атлантиде Артемида была как величайшее божественное претворение, как неописуемый высоты пренебесное существо. Охраняла она принесших обеты любви к Всевышнему. В Греции покровительствовала юношам и девушкам до их вступления в брак (и особенно — давшим обеты девства).

K

Актеон увидел Деву купающейся, был превращен ею в оленя и растерзан сворой своих же псов, согласно Овидию. Актеон совершил великий грех: воспохотствовал к богине-небожительнице. Счел ее обычной смертной. Не узнал в ней свою госпожу. Растерзал ее своим критическим взглядом, впился в ее девственные формы, осквернил их, покусился.

Может быть тайна красоты небожителей подобным образом вульгаризирована? О нет, никогда! Может ли кто-либо из смертных без особого благословения видеть омывающуюся Деву?…

О, какая это честь — встретить девственную красоту!

Мне посчастливилось. Моей «божествен-ной Дианой» была мать Мария Орловская. Но в отличие от Актеона я не воспохотствовал к ней, но счел ее воплощенной Богородицей. «Матушка, — говорил я крестной моей матери, — рамочку бы носить вокруг вашего лица. Вы — живая Богоматерь». Благоговел и почитал ее как Богородицу, сошедшую на землю.

Так должно быть и было всегда. Неожиданно появлялась Она и также неожиданно исчезала. Воплощалась и являлась на грешную русскую землю, а не только атлантическую, Пресвятая Богородица. Только многие ли распознавали Ее?

K

Гениальный сюжет о псах Актеона — вроде бы трагедия юноши. Незаметно для самого себя он превращается в оленя с человеческим разумом. Так божество, принимая человеческий образ сохраняет пребожественный ум. Но человек безумен и глуп, как собаки Актеона.

…Они настигают своего хозяина. Он говорит им человеческим голосом: «Ниса! Что ты делаешь, безумная? Не прыгай на меня! Или ты забыла, как я неделями проводил время около тебя подобно лекарю и исцелил смертельные раны, нанесенные тебе кабаном? Ларк! Ты обезумел! Я твой хозяин Актеон. Так ли ты отблагодарил меня за то, что я отличал тебя от остальных псов и всегда ласкал и беседовал с тобой? Вспомни, как ты преданно смотрел мне в глаза, сколько любви было в твоем взоре. Ларк, Ларк, безумный Ларк! Не впивайся в мое бедро…»

Но Ниса прокусила горло своему хозяину, не понимая кого закалает. Ларк свалил оленя на землю, что позволило остальным псам довершить свою работу.

Собаки не узнали в олене Актеона. Более того, они хотели угодить Актеону (своему богу) убийством его в образе оленя.

— Какая прекрасная добыча! — говорили сопровождающие охоту юного Актеона слуги. — Как порадуется Актеон! Только где он?

А Актеон лежал растерзанный и истекающий кровью. Вместо речи собаки слышали глухое мычание. И только окровавленные человеческие глаза выдавали человеческий разум в глазах затравленного животного.

Как собаки со своим господином, Актеон поступил со своей госпожой — божественной Дианой. Совершилась высшая справедливость, суд богов.

Актеон, подобно своему псу Нисе, впился во все поры пребожественной девы Дианы, когда посмел без страха Божия созерцать ее наготу. Не то было страшно, что случайно увидел купающуюся богодеву, а то, что хамским оком видя ее, презрел ее божество. Счел обычной смертной и хотел было похвалиться друзьям, что видел неотразимой красоты божественное существо — богодеву Диану.

Свора из 50 собак впилась во все тело Дианы, когда наглый взор несчастного юноши остановился на ней.

Несчастный человек! Желая угодить своему Богу, как псы Актеона хозяину, впивается Ему в бедро и глотку. Сражает Того, Кому вчера еще служил, не в силах распознать в его коровьем, оленьем беспомощном мычании своего Хозяина… Так мычит весь род адамов. Глухой предсмертный апокалиптический стон.

Пятимиллиардная свора псов Актеона, растерзавшая Хозяина…

Заколают псы Актеона своего хозяина. Животное вопит в предсмертном человеческом стоне: «Что же вы делаете? Так-то вы отблагодарили меня за то, что Я вас исцелял, любил, выделял среди других? Ниса! Ларк!» Не тут-то было. Желая угодить хозяину, его же убивают.

Великий парадоксальный приточный стиль Атлантиды и нашел свое отражение в религиозных мифах Греции, в сказании о богине Артемиде и наказании ею юноши Актеона.

K

О сладчайшая дева! К каким чудесным источникам сходишь ты для омовения, нагая в пребожественной красоте? Ты нуждаешься в омовении, будучи на земле Атлантиды. И никто не может видеть, как твоя девственная непорочная нагая красота преображается.

Сколько примешалось в мифах! Сколько в них представлений греко-римских собирателей, сколько привнесений, сколько лжи!

У греков она агрессивная участница битв с титанами (поразила стрелой одного из них — Гратиона). Участница Троянской войны (вместе с Аполлоном богиня на стороне троянцев). Участвует в соревновании богов и не прощает Парису того, что он прекраснейшей из богинь признает не ее, а Афродиту. Уничтожает хитрым образом братьев-великанов Алоидов, осадивших Олимп. Вместе с Аполлоном поражает хамоватого Тития, кичащуюся своим многочисленным потомством Ниобу. Стрелы ее достигают великана Ориона, вроде бы покусившегося на девство гиперборейской жрицы Артемиды Опус, и т.п…

Упаси Боже принимать греческие образцы «охотницы на диких зверей»! Греческие мифы заимствованы из Атлантиды и изуродованы, как изуродован современными христианами Христос и осквернена ими же, не узнана в тысячах Своих ликах истерзанная и загнанная Пресвятая Дева Мария.

Да сохранится дева Диана как божественное теогамическое существо, как воплощенная Богоматерь!

Удостоимся и мы общения с нею, ее божественной беседы. Лицо ее сияет. Она мудра, сильна, прекрасна, неподкупна. Она преупокоенна и мирна. Не выходит из молитвы. Божественно высока и недоступна. Одновременно она ходит среди смертных, но ее никто в упор не замечает. А если и заметят недостойным образом, вдвое будут наказаны.

Боже, какой Грааль! Какая умонепостижимая реальность пятого измерения! Царство, никогда не оставляющее смертных в самых пагубных обстоятельствах.

…Кто знает, в каком образе обреченному зеку Второй Соловецкой Голгофы явилась Богородица? Как сестра милосердия? Как доярка? Как зековка?

Божественная «двумерная» реальность Атлантиды (божества среди смертных) продолжалась и в 84 цивилизации. Но только единицы из единиц могли рассмотреть и опознать. А прочие привыкали к 50-миллионой своре псов несчастного Актеона и удостаивались участи растерзать своего Хозяина, не зная кого они убивают, в кого впиваются их острые зубы. Ведь Божество, сходя на землю, принимает неожиданную форму. И все чудо в том, чтобы распознать его.

Не распознал Актеон в Диане божество и свою госпожу — не распознали и псы в олене своего хозяина. Неувиденная божественная метаморфоза повлекла другую, человеческую. Трагедия Актеона отразила страстноoе богов — трагедию божеств, сходящих на землю и вынужденных Последней Каплей осенять и питать евхаристически тех, кто никак иначе не может окормиться пренебесной благодатью и воспринять ее, как только впиваясь в горло своему господину в знак бесконечной благодарности к нему.

Боже, сколько тайн! Как может смертный Актеон видеть богодеву Диану, купающуюся в божественных светах? Разве может смертный воспринять свет без того чтобы ослепнуть, превратиться в пепел, прах и погибнуть? Каким образом божество воплощается на земле, ходит вслед смертных, незаметно страдает за них, никем не опознанное и не признанное?

Боже, сколько тайн! Каждая из них достойна трепетания…

Не было ни одного смертного существа на земле — от совершенного творения человека до последней козявки и шавки — которому не давалось бы божественное знамение, которому не являлся бы хотя бы однажды в каком-нибудь юродивом, понятном, доступном (или в непонятном и недоступном) образе Всевышний. Но не оказалась ли душа букашки в состоянии пророка, проспавшего в пустыне откровение божества?

Во время «совка» я диву давался, как две святые (Мария Орловская и Евфросиния Почаевская) ходили по земле и их никто не замечал, никто не узнавал. Сам Всевышний, Дух Святой открыл мне кто они. Потому я к ним не просто притек, а прилепился. Сочетался с Марией, как ни один муж с женой или друг с другом своим не сочетается. И припал, и пил от ее девственных сосцов. И взял от нее нечто большее ее самой. А потом так же — с Евфросиньюшкой Почаевской, удостоившейся нетленных мощей. А потом припал к соловецкой мощевой раке Серафима Преумиленного и удостоился вкушать ароматы ста тысяч превосхищенных, покоящихся нетленными мощами и удостоившихся царских огненных венцов, что просияют в Богоцивилизации-III.

О величайшие тайны бытия! Для меня поныне духовная жизнь и свидетельство Вышнего остается загадкой, сколько бы его ни копировали, сканировали и подгоняли под рамки привычных и очевидных «житий» вампиры от религии — ученые фарисеи.