Договор предводителей крестоносцев

с Венецией о перевозе в Святую землю (апрель 1201 года)

Многократно сообщалось, что [некогда] земля Иеруса­лимская была захвачена язычниками и [затем], когда и как то было угодно Господу, освобождена во хвалу [Его] и к Его славе[287]. В наше время, однако, население этой стра­ны вновь впало в столь плачевное состояние, что Иеруса­лим, где покоилось [когда-то] почитаемое тело [Господа], взят врагами креста Христова, приумножающими тьму не­честивых деяний, причиненных Ему; взяты [также] другие города и крепости, так что сохранилось лишь немного та­ких мест, которые не попали бы под их владычество[288]...

Выслушав [все] это, [что было говорено] послами и сказано во врученных нам с вашей стороны грамотах, мы, Энрико Дандоло, милостью Божьей дож Венеции, Дал­мации и Кроации, приняв, что следовало, с [подоба­ющими] почестями и быстротою, возрадовались во глубине души нашей и вспомнили наших предшественников[289], ко­торые в надлежащее время великодушно приходили на помощь Иерусалимскому королевству, за что, с соизво­ления Господа, удостоились славы и почета. Мы тщатель­но выслушали ваши просьбы, почитая Господа и следуя движению сердца и всей души, еще и вследствие обращения верховного понтифика[290], который весьма часто с оте­ческой заботливостью увещевал нас об этом, а также по­тому, что мы не сомневаемся [в том], что вы хотите по­трудиться [ради дела Бога] преданно, с чистыми помыс­лами и верностью.

Итак, названные выше послы просили, чтобы мы пре­доставили вам флот для перевоза четырех тысяч пятисот хорошо вооруженных рыцарей и стольких же коней, и де­вяти тысяч щитоносцев (притом, если этих щитоносцев недостанет, то сумма денег, названная ниже, не должна быть уменьшена), и двадцати тысяч хорошо вооруженных пехотинцев, со съестными припасами, [сроком] на один год, что мы и обещали им предоставить.

Продовольствие на одного человека будет [таково]: каж­дому — шесть секстариев хлебом, и мукой, и зерном, и овощами, и пол-амфоры вина. А на каждого коня — три венецианской меры модия [корма], воды же — сколько потребуется. Для перевоза указанных выше коней мы долж­ны поставить столько уссериев[291], сколько соответственно будут необходимы. [Что же касается] судов для перевоза людей, [то] мы дадим [их] столько, сколько сообразно определению нашему и баронов наших, сделанному по совести, будет достаточно.

И этот вышеупомянутый флот должен быть поставлен в течение одного года, начиная с праздника святых апостолов Петра и Павла[292], грядущего к чести Бога и блажен­ного апостола и евангелиста Марка[293] и [всего] христиан­ства, если это [условие] будет сочтено целесообразным и сохранится только нашей и вашей общей волей.

Сверх того, однако, и мы [сами] по собственному же­ланию должны выставить для служения Божьего пятьдесят вооруженных галер, которые точно так же будут [находить­ся] на службе Господа в течение года, коль скоро это [ус­ловие] будет сочтено целесообразным и сохранится лишь нашей и вашей волей.

За это вы обязуетесь уплатить нам восемьдесят пять ты­сяч марок чистого серебра кельнской меры, которая употребляется в нашей земле; из этой суммы мы должны получить пятьдесят тысяч марок к августовским календам[294]; другие десять тысяч — между этим сроком и праздником всех святых[295]; еще десять тысяч — ко дню очищения бла­женной [девы] Марии[296]. Остальные пятнадцать тысяч ма­рок мы должны получить, начиная с этого дня и в тече­ние всего ближайшего месяца апреля[297]. А в течение всего этого месяца и люди и кони со всем необходимым снаря­жением должны прибыть в Венецию для перевоза; и они должны отправиться [в поход] и находиться на службе Бога один год, если будет сочтено целесообразным и [условие это] сохранится только нашей и вашей волей...

Акт совершен в Венеции, в Риво Альто, во дворце упо­мянутого господина дожа. Писано рукой Андреа Конрадо, пресвитера* и канцлера* нашей курии* в год от воп­лощения Господа тысяча двести первый, месяца апреля, четвертого индикта*.

Я, Вивиан, писец-нотарий и судья господина Генри­ха, римского императора, видел и читал подлинник это­го [договора], ничего не добавил и не сократил, сохранив лишь то, что нашел, доподлинно скопировал это в сию книгу, собственноручно скрепил и подписал.

8. Из записок Робера де Клари «Завоевание Константинополя» (начало XIII века)

XIII... Дож явился к ним [крестоносцам][298] и сказал им: «Сеньоры, сейчас зима: мы не смогли бы плыть за море; правда, меня-то это не удержало бы, потому что я уж взялся вас перевезти, если бы только это вас не удержа­ло. Однако давайте-ка сделаем доброе дело!». Сказал дож: «Недалеко отсюда есть город под названием Задар. Жите­ли этого города причинили нам великое зло, и я и мои люди, мы хотим отомстить им, если сможем. И, поверьте мне, мы отдохнем там эту зиму, примерно, до Пасхи. А к тому времени мы подготовим наш флот и тогда уже с помощью Господа Бога поплывем за море. Город же За-дар очень хорош и весьма богат всяким добром». Бароны и знатные крестоносцы дали свое согласие на то, что пред­ложил дож; но все остальные в войске не знали об этом решении: там присутствовали только люди самого высокого положения. Итак, все они сообща приготовились к свое­му походу, приготовили свой флот и вышли в море. И у каждого из знатных людей был свой неф[299] — для него и его вассалов, и свой юнсье — для его коней, и у дожа Ве­неции было пятьдесят галер, поставленных целиком за его счет...

XIV. Венецианцы и пилигримы держали курс так, что прибыли к Задару в ночь на праздник святого Мартина[300]. Жители города Задара, увидев эти суда и этот огромный флот, затрепетали от страха. Они заперли все городские ворота и вооружились самым лучшим образом, как люди, решившие защищаться. Когда они вооружились, дож об­ратился ко всем знатным [людям] в войске. Он сказал им: «Сеньоры, сей город причинил нам много зла, мне и моим людям: я бы охотно отомстил ему за это. И я прошу вас также быть мне в помощь». И все бароны и люди высокого положения ответили ему, что охотно ему помо­гут. Ну, а жители-то Задара хорошо знали, что ве­нецианцы ненавидели их. И они [жители Задара] запас­лись также грамотами из Рима, где говорилось, что все те, кто пойдет на них войной или причинит им какой-либо вред, будут отлучены [от церкви][301]. С добрыми послами они переслали эти грамоты дожу и крестоносцам, которые туда причалили. Когда послы явились в войско, грамоты папы римского были прочитаны дожу и пилигримам. Когда фа-моты прочитали и дож услышал их, он сказал, что не от­кажется отомстить жителям города из-за папского отлу­чения. После этого послы удалились. Дож вторично об­ратился к баронам и сказал им: «Сеньоры, знайте, что я ни при каких обстоятельствах [букв.: ни за какую цену] не откажусь отомстить им, даже папы ради!». И он попро­сил баронов помочь ему. Все бароны ответили, что они охотно пособят ему; остались в стороне только граф Си­мон де Монфор и мессир Ангерран де Бов[302]. Последние сказали, что не пойдут против воли папы, ибо не жела­ют быть отлученными; и тогда они собрались и уехали на всю зиму в Венгрию. Когда дож увидел, что бароны ему помогут, он приказал расставить свои орудия для осады города; жители города увидели тогда, что долго им не про­держаться, и они сдались на милость [крестоносцам] и сдали им город. Пилигримы и венецианцы вступили в него и поделили город на две половины: пилигримы получили одну половину, а венецианцы — другую.