Свидетельство Петра как очевидца

1:12.Напоминание было важным приемом в древних нравственных наставлениях, особенно в сочетании со смягчающей фразой «хотя вы и знаете это».

1:13.В ряде древних текстов тело сравни валось со скинией, «храминой», как здесь; Петр выбирает образ, близкий и понятный своим читателям.

1:14.Иудейские писатели обычно считали, что праведный часто предупреждался о грядущей смерти. В древних иудейских исто риях герои, чувствуя приближение смерти, в завещании оставляли наставления своим наследникам. Заявляя о своей близкой смерти (несомненно, о своей казни в Риме), Петр сообщает своим читателям: «Это мои последние наставления вам, по этому будьте особо внимательны к ним». Ср.: Ин. 21:18,19.

1:15.Напоминания были характерны для завещаний (1:14), хотя и не только для них, а в целом свойственны нравственным наставлениям (1:12). «Отшествие» буквально означает «уход», «исход», этот термин часто употреблялся в иудейских и христианских текстах для описания смерти (напр., в Лк. 9:31).

1:16.Слово, переведенное как «басни» (или мифы, как в NRSV), использовалось обычно в негативном смысле по отношению к вымышленным историям, например, лживым историям, призванным опорочить бо гов; басни и мифы обычно противопоставлялись правдивым историям. Свидетельство очевидца было чрезвычайно важным для восстановления реальности событий или явлений, хотя греческие и римские ораторы не придавали этому столь серьезного значения, как в настоящее время. (Некоторые исследователи обращают внимание на то, что тот же самый термин, который Петр использует здесь по отношению к «очевидцам», применяется и в ряде языческих культов мистерий, напр., в мистериях Элефси-на и Самофракии; но близкое понятие так же использовалось и в более высокой философии Платоном и Аристотелем, и обычно это был термин для обозначения свидетелей, даже по отношению к Самому Богу в иудаизме диаспоры. Поскольку Петр описывает не свой начальный опыт вхождения в веру, но более глубокий опыт веры, элемент свидетельства занимает здесь центральное место. Так же как в этом послании,в Евангелиях говорится о том, что слава, которую сподвижники Иисуса увидели перед смертью, была преображением, а не вторым пришествием; но это преображение предвосхищало второе пришествие; ср.:1:19.)

1:17.В некоторых «заветах», завещаниях (1:14) приводились примеры особых откро вений героя (часто небесных путешествий); Петр упоминает более «приземленное» откровение: то, что он испытал, присутствуяв момент преображения (Мк. 9:2-13). В раннем иудаизме часто говорилось о возвещении, о гласе Божьем с небес (см. коммент, к Мк. 1:11). Термин «слава» иногда у евреев заменял титул Бога; Петр, вероятно, здесь косвенно указывает на Синай, где Бог открыл Свою славу Моисею.

1:18.Израиль также получил откровение от Бога на «святой» горе, и Петр, вероятно, проводит параллель своего собственного свидетельства о славе Иисуса со свидетельством Моисея о славе Божьей на Синае. (В Ветхом Завете это обычно относится к Сиону, но Сион должен был служить местом нового Синая, или дарования закона, в конце времен; ср.: Ис. 2:2-4.) Оба откровения привели к появлению божественныхПисаний (ср.: 2 Пет. 1:20; 3:16), хотя все иудейские учителя обычно согласны с тем, что закон имел большую силу, чем любой голос с неба.

1:19.Апостольское откровение во Христе подтвердило откровения ветхозаветных пророков. Некоторые тексты из "Свитков Мертвого моря описывают «звезду» из Чис. 24:17 как мессианскую, а ветхозаветный текст описывает наступление Дня Господня в образах восходящего солнца (Мал. 4:2), поскольку пришествие Бога будет подобно солнцу (ср.: Пс. 83:12). Речь здесь идет, по-видимому, об утренней звезде (Венере), которая возвещает наступление зари; новый век должен был наступить как рассвет (ср.: 2 Пет. 1:11), но Ветхий Завет, раскрытый через первое пришествие Иисуса, был величайшим откровением, ожидающим мир, до Его возвращения в День Господень. «Вы хорошо делаете» — обычное выражение, указывающее на действия человека (т. е. «Вам следовало бы сделать это»).

1:20,21.В древнем иудаизме и у греческих мыслителей пророческое озарение, рассматривалось как божественная одержимость или экстаз, когда рациональный разум пророка замещается божественнымсловом. Такая точка зрения была особен но широко распространена среди иудеев диаспоры, которые придерживались по добных представлений об экстатическом состоянии (см., напр.: Филон и авторыСивиллиных оракулов.) Разные литературные стили у разных ветхозаветных пророков показывают, что речь идет не об этом: богодухновенность подразумевает возможность использования человеческихспособностей и языка (ср.: 1 Пет. 1:10—12; 1 Кор. 7:40; 14:1,2,14-19), хотя и могут существовать разные уровни экстаза (ср.: 1 Кор. 14:2; 2 Кор. 5:13; 12:4). В любой модели, однако, божественное наитие может защитить вовлеченных в божественное озарение людей от ошибки (ср.: 2 Пет. 2:1).