Правда не нуждается в объяснениях

Извинение необходимо из-за отсутствия близких от­ношений. Извинение необходимо, потому что нет любви. Если есть любовь, то нет необходимости в извинении, в объяснении, любовь всегда понимает. Вы извиняетесь, потому что вы не уверены в другом. Извинение это трюк, чтобы миновать конфликт.

Извиняясь, мы как бы гово­рим, что не ответственны. Мы говорим в переполненном автобусе: «Простите, я вам наступил на ногу, но здесь столько народу». Любовь всегда несет ответственность, полно ли тут народу, или нет, потому что любовь всегда сознательна и чутка.

Вы не можете свалить всю вину на ситуацию, вы ответственны. Извинение и объяснение — это способ перекладывания ответственности на кого-ни­будь другого.

Духовность это принятие всей ответственности на себя. Чем больше вы ответственны, тем больше осознанности возникает из этого. А если вы чувствуете, что на вас не лежит никакой ответственности, то вы заснете насовсем.

Это и произошло на всех уровнях взаимоот­ношений в обществе. Пробужденный человек считает себя ответственным за всё: «Если кто-то нищенствует, если где-то воюют, то я несу за это ответственность. Я — здесь. И я не могу свалить вину на общество».

И еще, когда вы чувствуете, что вы ответственны, внезапно вы становитесь бдительны, чутки, сознательны. Ответственность проникает в ваше сердце и пробуждает в вас осознанность. «Ни общество, ни судьба, ни Сатана, а я — ответственен за всё происходящее».

Объяснения, всевозможные истории всегда обманчи­вы. Они кажутся логичными, но они фальшивы. Вы даете объяснения, когда вам надо что-то скрыть. И это факт, понаблюдайте за своей жизнью.

Правда не нуждается в объяснениях. Чем больше вы лжете, тем больше нужно и объяснений. Ложь порождает объяснения, а объясне­ния порождают ложь. Объяснения не могут ничего скрыть. Напротив, они выдают. Если вы способны ви­деть, то никакие объяснения не нужны. Лучше помол­чите, но не пытайтесь сделать из молчания объяснение. Самое простое — быть истинным и подлинным, быть самим собой.

Нелюбящий себя скрывается в лицемерии

Потребность побеждать состоит в том, чтобы утверждать себя, а единственный известный вам способ это делать — это самоутверждаться в глазах других, потому что их глаза стали зеркалами, отражениями.

Вы знаете, что в собственных глазах вы ничтожество, что вы — ничто, и это «состояние-ничто» начинает терзать ваше сердце. Вам хочется проявить себя перед другими. Вам необходимо возвыситься в их глазах, самоутвердиться, необходимо создать впечатление у окружающих, что вы не ничтожество.

И глядя в их глаза, вы будете собирать общественное мнение, а из общест­венного мнения вы создаете образ, имидж. Этот образ — эго; он не является вашим настоящим «я». Он отра­женное великолепие, не ваше собственное; он соткан из мнений окружающих.

Лицемер всегда боится людей, ибо они могут забрать всё, взятое у них. Его «я» — это всего лишь «я», позаимствованное у других. Если вы боитесь других, то вы — раб, вы не владыка. Эго зависит от других, от общественного мнения; я — это ваша под­линная суть. Она не заимствована, она — ваша.

Когда вы забавляетесь, вы не пытаетесь самоутверждаться. Пока вы играете просто ради забавы, вас не волнует, что о вас подумают другие, подумают о вашем поражении или победе. Забава несерьезна, она не имеет отношения к эго. Эго всегда серьезно.

Видели ли вы отца, который в шутку борется с ребенком? Отец будет побежден. Он будет лежать на лопатках, а ребенок будет смеяться и кричать: «Я тебя победил! Я тебя победил!», — и отец будет счастлив.

Смех важнее философии

Жизнь не имеет объяснений. Она существует в своем абсолютном великолепии, но у нее нет объяснений. Она есть, как таинство, и если вы пытаетесь ее объяснить, вы упустите ее. Философия — это враг жизни, и самое ужасное, что может произойти с человеком — он попа­дает в болото объяснений. Если вы решаете, что вы можете что-то объяснить, жизнь покидает вас, вы уже мертвы. Жизнь всегда в пути, это незавершенный про­цесс, и это означает, что неведомое только впереди.

Вы можете знать прошлое, но не можете знать буду­щего. Вы можете построить теорию прошлого, но буду­щее — всегда открытие, бескрайнее, бесконечное откры­тие: и оно продолжает открываться и открываться. Объяснение всегда касается того, что мертво. Вряд ли вы сумеете найти кого-нибудь мертвее, чем философы.

Они производят много шума, но в нем нет музыки жизни. В их руках остались только объяснения. Даже смех — больше, чем любая философия, и когда кто-то смеется вместе с жизнью, он понимает ее. Жизнь смеется вечно. Философ серьезен, потому что считает жизнь головолом­кой. Он трудится, корпит для разгадки и становится всё более серьезным, и жизнь уходит из него.

Анатом может найти объяснение только трупу, а не живому человеку. Вы можете исследовать в лаборатории клетку, кровь, цветок, но в них уже не будет той жизни. У поэта подход иной, не через препарирование, но через любовь, не через обрывание цветов с деревьев, а через слияние с цветком, пребывание с ним в глубокой любви, в мистерии участия, в событии. Всё, что поддается осмыслению, не живо. Мысль имеет дело со смертью, с мертвыми предметами. Ищите не объяснений и теорий, а переживаний и ощущений жизни.

Враг относится к вам, как к объекту. Любимый не смотрит на вас как на объект, он сливается с вами и тает. У него нет объяснений, у него есть переживание. Чувство придает существованию другую размеренность, дополнительное измерение — измерение живого.

В споре умирает истина

Можно обсуждать теории, но жизнь обсуждать невоз­можно. Только любящие сердца могут вести диалог о жизни. В чем разница между дебатами и диалогом? В дебатах вы не хотите слышать другого. Даже если вы слушаете, то не по-настоящему. Вы просто подготавли­ваете свои аргументы.

Вы ждете удобного случая, чтобы возразить. В вас уже живет предубеждение против его слов, у вас всегда есть свои соображения, свои теории. Вы не открыты для нового, вы переполнены теориями и хотите лишь одного — доказать их правоту, их истин­ность.

Искатель истины не таскает с собой тяжелый мешок с теориями. Он открыт, восприимчив. Он может слушать и слышать. Как может мусульманин, индус или христи­анин слушать? Они ничего не слышат. Они уже знают истину. Они закрыли свои двери для новых ветров, для новых рассветов, нового пробуждения, они считают, что уже достигли цели.

И они могут дебатировать, но всту­пать в диалог не способны. Их дебаты перерастают в конфликт, и они во всём противопоставляют себя дру­гому. В подобных дебатах и спорах вы можете доказы­вать, что угодно, хотя и ничего не сможете доказать. Вы можете заглушить, подавить, осмеять другого, но никог­да не сможете передать ощущение, музыку истины. Это просто война, где вы стреляете словами.