О явлении преподобнаго старцу Тимофею и о написании образа святаго Александра.

И по сем убо игумен Васиан совещает с братиею, како угодно быти о иконах. И призваша из града иконописца Семиона имянем. Семион же прииде к ним по словеси их с сыном с Ываном. Игумен же начат Семиону глаголати о иконном писании. Семион же рече в себе: «Слышу чюдеса преподобнаго Александра, яко не вотще малый труд мои будет, яко да и аз приобещник буду святому сему месту». И рече к игумену и к братии: «Аще Богу угодно будет и преподобному Александру и вам потребно, како Бог поможет и преподобнаго молитва». И взем от игумена благословение и от отець молитвы, и ятся делу. Бе же в то время в монастыре старець некый от древних, имянем Тимофеи, простый человек, книгам не учився, но духовен бяше и трудо//(л. 95 об.)положен. И сему обычен бе всегда на дело и тружатися своего ради спасениа. Иногда же случися ему по вечернеи молитве и по своем келеином правиле взлег мало препочити дневнаго ради труда, и усну легце и абие, аки на яве, видит пришедша к нему старца умилна образом в полыседа и сице глаголюща: «Брате Тимофеи, иди к игумену и к братии и рци им, да повелять написати образ игумена Александра, началника обители сеи, и положат в притворе на гробе моем. Аз есми Александр, яко же мя видиши». И сие рек и невидим бысть.

Старець же тои, яко очюти свои себе от видениа, скоро встав, славя Бога и преподобнаго Александра. И наутрие, шед, поведа игумену. Игумен же по заутрении братии сказа видение оного брата и сведителя//(л. 96) его поставляеть оному видению. Он же поведа всеи братии, и вси прославиша Бога и его угодника, преподобнаго Александра, и повелеша иконописцу Семиону написати образ началника Александра. Семион же иконописець, не ведый, како по образу подобно написати, многа бо лета прешла суть по преставлении святаго, и многу вопрошению бывше от древних инок, в обители пребывающих и по окрестных местех от живущих человек, но никто же самовидець бяше преподобнаго, но токмо от видениа оного старца и прежереченнаго Тимофея уверитися.

Прещедрыи же Бог вся творит, елико хощеть. В то же время прииде в монастырь человек некый Никифор имянем, Филипов сын, посетити братию, жилище имея на Онеге реце в веси онои //(л. 96 об.) прежереченнои Пиале. Тои же Никифор известный самовидець бяше блаженнаго Александра и веру велию к нему имея. Тако же и по смерти преподобнаго братию посещая. Тои же вся поведая игумену и братии иконописцу Семиону о преподобнемь и рече: «Александр бе возрастом средний человек, лицем сух, образом умилен, очи имев лущене, брада не велика и не велми густа, власы русы в полысед». Игумен же, и братиа, и иконописець, яко услышаша от Никифора, и радости наполнишася, яко искомое обретох, желаемое получих. Иконописець же с радостию и со тщанием написа образ преподобнаго, и положиша на гробе святаго, иже есть и доныне, с верою приходящим многа исцелениа бывают благодатию Христовою и молитвами преподобнаго отца нашего Александра. //(л. 97)

О Закхеи черньце

Поведа же ми се прежереченны диак Иван о некоем черньце Закхее имянем, бывшу ему, рече, иногда во прежереченнои веси Пеяле прикащиком у промысла, идеже соль варять. Тамо пребысть неколико время, и прииде по обычаю в монастырь, и отдасть игумену и братии отчеть службы своеа, и сребро положих пред ними, еже ему Бог дарова от того промысла. И диавольскым же илучением утаи сребра седмь рублев, остави в келии своеи. В монастыре же в то время бе некый человек-пришлець Василеи имянем, рукоделие имея, порты шия. Сеи же часто прихожаше ко оному черньцу и, уведав сребро у него, и украде, и прочее изыде из монастыря, а Закхее же того не ведущу, и абие слышить роптание в братии, яко Закхеи брат утаил есть сребра, яко лихо име//(л. 97 об.)тель есть, казну монастырьскую похищаеть и скрываеть в келии своеи. Он же, слышав, раскаяся, и позна свое согрешение, и рече: «Почто аз толико сребра скрых в келии своеи? Пити и ясти вся готова суть с братиею на трапезе, одеяние и обувение с казны тако же готово бысть. Ничто же ино мню быти, но толико на болшее осуждение и на пагубу души своеи скрываю его, понеже всеи братии злодеи есми, и всем в ненависти буду, и приму от них клятву, а не благословение, яко же ин некый, ему же речено бысть: “Сребро твое с тобою да будеть в пагубу” (Деян 8:20). Ныне убо сам пагубник есми своеи души, малого ради сребра с еретикы осужден буду и со идолослужебники огню вечному предан буду. Святии бо отци сребролюбие вменяют второе идолопоклонение. Ию//(л. 98)да бо сребра ради удавлению предаться и “кости его рассыпашася при аде” (Пс 140:7). Тако же и аз во тму кромешную ввержен буду и бесконечно мучим буду». И пакы рече: «Шед, возму сребро, и положу пред игуменом и пред братиею, и обнажу свои грех, и прииму прощение и благословение». И шед взяти сребро, и не обрете его на положенном месте, и поискав, и не обрете нигде же, и рече: «Горе мне, и увы мне беды сея. Грех сотвори, имениа не получих, обое бедно мне таити и поведати». И смыслив же сие: «Лучши ми есть поведати, аще и срам ми есть, да срамом срама оного гоньзну». И шед, поведа игумену и всеи братии, и многу взысканию и испытанию бывшу, и не обретоша. Закхеи же рече, яко «Фотеи брат тои же, которавый со мною, тои же и похити». И пакы мнозе которе бывше//(л. 98 об.) и клятве межи има, и ничтоже успеша тем, толико студ и грех. Бог же, не хотя погибели человеком, но хотя всех спастися (Иез 33:11), преподобныи же Александр явися некоему древнему старцу во сне, аки на яве, рече: «Сребро ваше никтоже от братиа похити. Но пришлець он, тои есть украдеи, того ради прочее отиде. Ты же, шед, поведаи игумену и братии и, послав, обрящут его в некоеи ближнеи веси и сребро у него, донелиже мало изнурих его, даже вдалее не отидет». И сиа рече, и невидим бысть. Старец же взбнув от видениа, и не виде никогоже, и дивяся видению, и верова истинну быти. И скоро шед, поведа игумену и всеи братии, и пакы послаша на взыскание татя, и обретоша его, и взяша сребру у него и, мало потязав его о изнурившем сребре, ничим же вредивше, отпустиша его. И прослави Бога, и хвалу воздаша преподобному Александру, новому чюдотворцу.// (л. 99)