Если два этих человека помогали Киритцугу, потому что верили в него, все их глупые действия были логичны. Но в конце появился ещё один важный вопрос.

Женщины зачастую бывают эгоистичны. Но если две женщины были готовы принести себя в жертву ради него, значит, они обе приняли Киритцугу и полностью поняли его стремления.

Сказать прямо – был ли Эмия Киритцугу человеком, которого могут понять другие?

- Это невозможно…

Горло Кирея издало стенающий шепчущий звук. Подобных противоречий не должно быть.

Его представления об Эмии Киритцугу оказались полностью перевернуты, словно интуиция Кирея подвела его.

Эмия Киритцугу – пустой человек. Этот человек должен быть на пике внутренней пустоты, но у него есть причина, по которой он сражается. Поэтому Кирей его и преследовал. Он считал, что глубоко в сердце Киритцугу, который живёт такой жизнью, должно быть стремление к ответу, которого он ищет.

И если Киритцугу хочет его найти, он должен оставаться один. Он не должен быть понят каким-либо человеком, становясь душой отделённой от этого мира… прямо как Кирей.

Кирей выбросил разрастающееся сомнение из своей души, словно пытаясь избежать подобных мыслей. Сжав зубы, в полном одиночестве он продолжил бежать по лесу.

* * *

Ирисфиль слышала как кто-то находящийся далеко-далеко, зовёт её, и медленно открыла глаза. Знакомое лицо и золотые волосы сверкали даже прекраснее чем обычно, словно отражая солнечный свет.

- Ирисфиль! Держись, Ирисфиль!

- Сэйбер…?

После того как Ирисфиль поняла, что девушка была Королём Рыцарей, ощущение вновь обретенной безопасности было настолько сильно, что она едва не потеряла сознание во второй раз.

- Нет! Оставайся в сознании! Я приведу Киритцугу! Продержись до этого момента!

- …Кирей… где враг? – спросила Ирисфиль слабеющим голосом.

На лице Сэйбер появилось сожаление, и она ответила:

- Он сбежал. Если бы я появилась здесь хоть немного раньше, этого бы не произошло.

- …а мисс Майя?

- Хотя она сильно ранена, угрозы жизни нет. Твои раны много хуже! Такая обширная кровопотеря…

Поражённая Сэйбер замолчала, не окончив предложения.

Кровь, которая потоками покидала тело Ирисфиль из раны на животе, внезапно прекратила течь. Сэйбер осторожно убрала части поврежденной одежды и увидела, что хоть одежда была и пропитана кровью, на теле не было ни следа ран, лишь гладкая кожа.

- ..Прости, я напугала тебя.

Ирисфиль, опираясь на руку Сэйбер, встала, не ощущая боли. Её лицо было бледным, но уже восстанавливало свой естественный цвет. Казалось, недавняя рана была простой иллюзией.

- Ирисфиль, что…

- Всё будет в порядке. Не волнуйся. В сравнении с Волшебством, которое направлено на то, чтобы исцелять других, лечить себя мне намного проще… с самого начала, моё тело не было телом обычного человека.

- Ах…

В то время как Ирисфиль нежно улыбалась Сэйбер, глаза которой были распахнуты от удивления, в душе она извинялась перед ней за то, что лгала несравненно верному рыцарю.

- На самом деле это благодаря тебе, Сэйбер…

Хотя тело Ирисфиль, с точки зрения Волшебства, было искусственным, у него не было функции самоисцелениия, когда гомункул находился без сознания. То, что её исцелило, не имело ничего общего с Волшебством семьи Айнцберн.

Небесный Фантазм Авалон - Та далёкая Утопия - исцелял все раны носителя и предотвращал старение. Ножны святого меча Экскалибур. Артефакт, который был использован в замке семьи Айнцберн, для того чтобы призвать Героическую Душу Артурию. Сейчас они превратились в концептуальное оружие, помещённое внутрь тела Ирисфиль.

При обычных обстоятельствах, они стали бы козырной картой Мастера, и тогда Киритцугу взял бы их с собой. Но, посылая на передовую замещающего Мастера, он вверил самый лучший защитный Фантазм своей жене.

В любом случае, если бы истинный владелец не был по близости и не поставлял магическую энергию, ножны не будут служить своей цели. Для Киритцугу, который с самого начала решил действовать отдельно от Сэйбер, они были бесполезны.

Киритцугу, не доверяя собственному Слуге, для того чтобы сохранить их, попросил Ирисфиль на всякий случай не говорить Сэйбер о существовании ножен. Но Ирисфиль, чувствовала тяжесть на сердце из-за того, что вот так одалживала святой артефакт Короля Рыцарей.

Даже если и так, после того как эффект действия ножен был подтвержден, их мощь воистину была невообразима. Ирисфиль, несомненно, была в критическом состоянии. Раны мягко исцелились, а силы восстановились… всё благодаря чудодейственному Фантазму.

Её магическая цепь, которую Кирей порвал, используя грубую силу, должна была плохо функционировать, но сейчас с ней никаких проблем не было. Теперь она вновь сможет использовать Волшебство так же легко, как и раньше.