Д.: Они не соглашались с учениями?

С: Они по-разному их толковали.

Д.: А с тобой они спорили?

С: Никогда. (Он улыбнулся.) Бен-Иосифу вообще нет необходимости спорить. Если Он чувствует, что Его не понимают, то просто смотрит на человека. Глаза Его как будто душу отражают. Он в таких случаях всегда будто говорил: «Я знаю, ты не понимаешь Меня. Я прощаю тебя». На этом все заканчивалось. Кому захочется спорить в такой ситуации?

На протяжении всех этих лет они были единственными учениками Садди: «Учеников всегда мало. Поэтому они и усваивают то, чему мы учим их. Если бы учеников было больше, то каждому доставалось бы куда меньше внимания». Занятия с учениками были важнее всего остального, поэтому Садди не часто появлялся в Назарете. Но теперь новых учеников не предвиделось.

Д.: Я думала, ты постоянно учительствуешь?

С: Нет, когда мы не учим, мы можем совершенствовать свои знания и заняться другими вещами. Пришло время покинуть общину и посмотреть, что творится в мире. Я должен рассказать другим о происходящих великих событиях. Вселить в них надежду и по возможности помочь им понять смысл жизни и порядок вещей.

Д.: Ты будешь ходить по домам или обращаться к народу на площадях?

С: И то и другое. Мы будем наставниками. Если у нас один слушатель, мы учим одного, а если истину хочет узнать больше людей, мы стараемся открыть глаза им всем.

Садди сказал: «Большинство людей вообще не умеют читать». Ессеи учили людей, разговаривая с ними. Это так похоже на то, что в Новом Завете Иисус советовал делать Своим ученикам. Возможно, что и это Он заимствовал из практики ессеев.

Д.: А женщинам у вас разрешается учиться?

С: Конечно! Почему нет? То, о чем мы говорим, понятно веем — и женщинам, и мужчинам.

Д.: Я слышала, будто евреи не разрешают женщинам даже входить в синагогу.

С: У них очень недалекий взгляд на бытие.

Д.: А у ессеев женщины покидают общину, чтобы напутствовать других?

С: Обычно они обучают здесь, на месте, и только иногда отправляются в другие общины, если там к ним относятся так же, как здесь. Им опаснее покидать Кумран, чем, скажем, мне.

Д.: А тебе что-нибудь угрожает?

С: Да. Некоторые из нас не возвращаются. Римлянам не понравится то, что я буду говорить. Стоящим у власти не нравятся пророки. Пророки дают людям надежду, а это угрожает их власти над народом. Они чувствуют, что теряют контроль, и это пугает их.

Д.: Куда ты направишься?

С.: Мне пока не сообщили.

И все же больше всего меня интересовал Иисус, или Бен-Иосиф, как называл его Садди.

Д.: У Бен-Иосифа есть братья или сестры?

С: У Него — дай подумать — шесть братьев и, по-моему, три сестры. Он старший.

Д.: Он обучен какому-нибудь ремеслу?

С: Он плотник, как и Его отец.

Д.: А какие плотницкие работы ведутся у вас в общине?

С: Разные. Кто-то строит дома, кто-то мастерит мебель, кто-то помогает возводить храмы. Бен-Иосиф лучше всего умеет делать мебель, и у Него получаются очень красивые вещи. Одни материалы есть у нас, другие приходится доставлять. Здесь много деревьев, и древесины для мебели хватает. Но из нее храма не построишь. Тут нужен мрамор или кирпич.

Д.: А как бы ты описал характер своих учеников?

С: Они совсем разные. Бен-Захария кипит энергией и неудержимо жизнерадостен. Бен-Иосиф так же радуется жизни, но спокойно. Одного сравню я с дикой, яркой тигровой лилией, а другого с полевой, маленькой и неприметной. Но вторая так же красива, как первая.

Я думаю, Садди использовал это сравнение неспроста. В Библии Иисус назван «лилией долин»[4] (ландышем). По-моему, именно об этом говорит Садди.

Д.: Бен-Иосиф выглядит немного грустным.

С: Нет, Он весел. Его все восхищает. Кажется, будто Он смотрит на мир только что открывшимися глазами и во всем видит только великолепие.

Д.: Как ты думаешь, Ему известна Его судьба?

С. (вздыхает): От нее не уйти. (Глубоко вздыхает.) Как это объяснить? Наверное, Он знает. Чему быть, того не миновать. Но пока Он думает: «Поживем — увидим» — и просто наслаждается каждым днем Своего бытия.

Д.: Значит, Его не беспокоит то, что может произойти в будущем?

С.: Я не заглядывал к Нему в душу и не могу сказать, волнует Его это или нет.

Похоже, Садди не хотел говорить на эту тему. Тогда я спросила его, куда мальчики направятся из Кумрана.

С: Я точно не знаю. У них свои пути-дороги, определенные учителями. Их знают старейшины и, конечно, они сами.

Д.: Понятно. Скажи хотя бы, они отправятся в другие страны?

С: Возможно, их путь лежит куда-то дальше.

Д.: Как ты думаешь, родители отправятся с ними?

С: Может быть, мать Бен-Иосифа, но вряд ли. Мать Бен-Захарии останется жить с нами. Скорее всего, компанию им составит двоюродный брат матери Бен-Иосифа. (Это вместе с ним Иисус странствовал в детстве.)

Д.: Как долго они будут отсутствовать?

С: Кто знает? На все воля Яхве.

Д.: Как ты думаешь, ты встретишься с ними когда-нибудь снова?

С: С одним из них — да (печально), а второго я больше никогда не увижу. Наши с Бен-Захарией пути уже не пересекутся. Я только что понял это, и я опечален. Но у него своя судьба, а у меня своя.

Кто знает, возможно, это дурное предчувствие пробудили в нем мои вопросы. Я надеялась, что мы не потеряем Иисуса из виду после завершения Его обучения и сможем проследить за Ним дальше. Теперь это становилось вероятным, ибо Садди интуитивно чувствовал, что встретится с ним снова.

Глава 22:Странствия Иисуса. Мария

Опять услышать от Садди о Мессии я смогла, когда Иисусу было около 17 лет и Он снова обучался в Кумране. Бен-Захария не вернулся в общину и оставался со своими двоюродными братьями. Я точно не знаю, — возможно, он жил с Марией и Иосифом в Назарете, поскольку братья и сестры Иисуса были его двоюродными родственниками. Мне казалось, что после получения аттестата Иисусу больше не нужно было брать уроки у ессеев.

С.: Это правда, Он не должен. Но это не столько обучение, сколько обсуждение, просто беседы. Он странствовал несколько лет, а сейчас вернулся к нам с вопросами, требующими разъяснения. Одни из них касаются пророчеств и их значения, другие — толкования законов. Многие вещи можно понимать по-разному.

Д.: Это хорошо, вы учите его мыслить самостоятельно.

С: И подвергать сомнению очевидное. Никогда ничего не принимать за чистую монету.