Бедность и безработица – будут не к разуму, но к эмиграции. Так происходит везде, где духовный центр потерян. Нации расточаются.

Сейчас – на глазах – происходит перерождение этносов. «Иудеи в мировом процессе глобализации сохраняют свою идентичность, а христианские народы исчезают один за другим... Утрата живой связи со Христом рано или поздно приводит к утрате суверенного существования христианского народа» [Выпуск 3]. На глазах «суверенный» народ Украины утрачивает суверенитет.

-----

Достоевский, может быть, один высказал, что по существу происходит сейчас с нами на Украине (хотя он имел перед глазами другую историческую проблему). Он назвал это «ошибка сердца»:

«Ошибки и недоумения ума исчезают скорее и бесследнее, чем ошибки сердца… Ошибки сердца есть вещь страшно важная: это есть уже зараженный дух иногда даже во всей нации, несущий с собою весьма часто такую степень слепоты, которая не излечивается даже ни перед какими фактами… причем, происходит даже так, что скорее умрет вся нация, сознательно, то есть даже поняв слепоту свою, но не желая уже излечиваться» («Дневник писателя», январь 1877 г., гл. 1).

-----

О «славянских племенах» в отношении к России Достоевский сказал пророческое слово:

«По внутреннему убеждению моему, самому полному и непреодолимому, – не будет у России, и никогда ещё не было, таких ненавистников, завистников, клеветников и даже явных врагов, как все эти славянские племена – чуть только их Россия освободит, а Европа согласится признать их освобождёнными! И пусть не возражают мне, не оспаривают, не кричат на меня, что я преувеличиваю и что я ненавистник славян! Я, напротив, очень люблю славян, но я и защищаться не буду, потому что знаю, что всё точно так именно сбудется, как я говорю, и не по низкому, неблагодарному, будто бы, характеру славян, совсем нет, – у них характер в этом смысле, как у всех, — а именно потому, что такие вещи на свете иначе и происходить не могут.

Начнут же они, по освобождении, свою новую жизнь, повторяю, именно с того, что выпросят себе у Европы, Англии и Германии, например, ручательство и покровительство их свободе, и хоть в концерте европейских держав будет и Россия, но они именно в защиту от России это и сделают. Начнут они непременно с того, что внутри себя, если не прямо вслух, объявят себе и убедят себя в том, что России они не обязаны ни малейшей благодарностью, напротив, что от властолюбия России они едва спаслись при заключении мира вмешательством европейского концерта, а не вмешайся Европа, так Россия поглотила бы их тотчас же, «имея в виду расширение границ и основание великой Всеславянской империи на порабощении славян жадному, хитрому и варварскому великорусскому племени».

Может быть, целое столетие, или ещё более, они будут беспрерывно трепетать за свою свободу и бояться властолюбия России; они будут заискивать перед европейскими государствами, будут клеветать на Россию, сплетничать на неё и интриговать против неё. О, я не говорю про отдельные лица: будут такие, которые поймут, что значило, и значит и будет значить Россия для них всегда. Но люди эти, особенно вначале, явятся в таком жалком меньшинстве, что будут подвергаться насмешкам, ненависти и даже политическому гонению.

Особенно приятно будет для освобожденных славян высказывать и трубить на весь свет, чтоони племена образованные, способные к самой высшей европейской культуре, тогда как Россия – страна варварская, мрачный северный колосс, даже не чистой славянской крови, гонитель и ненавистник европейской цивилизации.

У них, конечно, явятся с самого начала конституционное управление, парламенты, ответственные министры, ораторы, речи. Их будет это чрезвычайно утешать и восхищать. Они будут в упоении, читая о себе в парижских и лондонских газетах телеграммы, извещающие весь мир, что после долгой парламентской бури пало наконец министерство в (…страну по вкусу...) и составилось новое, из либерального большинства и что какой-нибудь из них (… фамилию по вкусу...) согласился наконец принять портфель президента Совета министров. России надо серьёзно приготовиться к тому, что все эти освобождённые славяне с упоением ринутся в Европу, до потери личности своей заразятся европейскими формами, политическими и социальными, таким образом должны будут пережить целый и длинный период европеизма прежде, чем постигнуть хоть что-нибудь в своем славянском значении и в своём особом славянском призвании в среде человечества.

Между собой эти землицы будут вечно ссориться, вечно друг другу завидовать и друг против друга интриговать. Разумеется, в минуту какой-нибудь серьёзной беды они все непременно обратятся к России за помощью. Как ни будут они ненавистничать, сплетничать и клеветать на нас Европе, заигрывая с нею и уверяя её в любви, но чувствовать-то они всегда будут инстинктивно (конечно, в минуту беды, а не раньше), что Европа естественный враг их единству, была им и всегда останется, а что если они существуют на свете, то, конечно, потому, что стоит огромный магнит — Россия, которая неодолимо притягивает их всех к себе и тем сдерживает их целость и единство» («Дневник писателя», сентябрь-октябрь 1877 г.).

--------

Из всех «славянских племен», зараженных ненавистью к России, самой беспрецедентной и острой сегодня является нацистская идеология Галиции. Обратимся к статье Армена Асрияна на эту тему:

«Вообще судьба Галиции – трагедия, не имеющая исторических аналогов... Сегодняшняя Галичина сформирована межвоенной Польшей и нацистской Германией. И это – именно “Антироссия”. Во всех войнах и локальных конфликтах 90-х годов принимали участие отряды УНА-УНСО: Карабах, Приднестровье, Абхазия, Югославия, Чечня…

Никаких государственных интересов Украины ни в одном из этих конфликтов не было и быть не могло. Как и не существовало у «украинцев» никаких исторических связей ни с азербайджанцами, ни с грузинами, ни с чеченцами, ни с хорватами, ни с мусульманами Боснии и Герцеговины. У галичан был только один мотив к участию во всех перечисленных войнах: на противоположной стороне воевали русские добровольцы.

Желание воевать против русских в любой точке земного шара – единственная задача, прошитая в программе сегодняшнего галичанина. Да, знание истории позволяет понимать, что это не столько их вина, сколько их беда. Но бешенство – тоже не вина, а беда зараженных животных. Это не отменяет необходимости защищаться от опасности.

Галичане в сегодняшнем изводе – смертники. Единственная осознаваемая ими задача невыполнима по причине несоизмеримости сил. Но отказаться от нее и попытаться выработать позитивную программу самостоятельного созидательного существования без постоянного поиска возможности нового конфликта с Россией они и не пытаются. Не хотят или принципиально неспособны – пока сказать трудно…

Здесь не идет речь о добре и зле. Речь идет только о жизни и смерти. Люди, не имеющие позитивных ценностей, не могущие сформулировать смысл своего существования и существования своего государства без упоминания имени “врага”, не просто хотят убивать, но и сами не хотят жить. У них нет программы для жизни. Они служат смерти в самом прямом смысле слова.

Однако последние 23 года галичане существуют в границах мертворожденного “украинского государства”, пользуясь правами привилегированного меньшинства.

Надо понимать очень важную деталь происходящих на Украине процессов. В этническом отношении сегодняшняя Украина не двух-, а трехчастна. Первая часть – галичане и волыняне (различия между ними обе стороны до поры игнорируют). Вторая – малороссы Центра и Северо-Запада. И третья – русские Новороссии[Новороссия, чтобы не углубляться в историю, – это Кировоград (Елисаветград), Днепропетровск (Екатеринослав), Крым, Одесса, Херсон, Николаев, Юг Запорожской области].

Двадцатилетний языковой и образовательный террор против Новороссии – это не просто блажь русофобствующих “украинцев”, а единственный действенный механизм украинского этногенеза. Только объединившись против “граждан третьего сорта” – русских Новороссии, галичане и волыняне вместе с малороссами сплавляются в “украинцев”.

Если завтра “Украина” потеряет Новороссию – лопнет пружина этногенеза. Без “третьесортных” русских галичанам не останется ничего, как со всем пылом взяться за полную украинизацию “второсортных” малороссов.

Достаточно вспомнить, что и завершающийся – но все еще незавершенный – грузинский этногенез остановился после потери Абхазии. Только в процессе колонизации Абхазии менгрелы и сваны – последние не до конца интегрированные в единый этнос племена – становились просто “грузинами”. Сейчас процесс прерван, и будет ли он продолжен в обозримом будущем, сказать трудно.

“Украинизаторы” все это прекрасно понимают. Именно этим, а отнюдь не “безумной нерассуждающей русофобией”, объясняется террор против Новороссии. И именно этим объясняется категорическое нежелание отпустить Новороссию, несмотря на все кажущиеся издержки пребывания под одной государственной крышей столь разнородных частей. И стоять насмерть против попыток федерализации их заставляют те же соображения.

Русские Новороссии и исторической Украины не были мобилизованы. Они видели в людях, осуществлявших языковой (тогда еще – только языковой!) террор, не врагов, а сограждан, которых надо понять, в чем-то согласиться, с чем-то спорить, искать компромисс… А искать компромисс с бескомпромиссным врагом– значит заранее обречь себя на поражение».

------

На каком пестром и жестоком историческом фоне разыгрались и будут, может быть, на наших глазах доиграны события, которые покрываются словами «ошибка сердца» – «скорее умрет вся нация, сознательно, то есть даже поняв слепоту свою, но не желая уже излечиваться».

МАЙДАН – ОБРАЩЕНИЕ ПАТРИАРХА КИРИЛЛА ОТ 21 ФЕВРАЛЯ (22:30)

В пятницу 21 февраля в 22:30 по Московскому времени Патриарх Кирилл высказался по поводу последних событий на Украине. Гóлоса Патриарха никто не услышал, во-первых, потому, что не было этого «голоса» – обращение было опубликовано на официальном сайте Московской Патриархии. Во-вторых, «слушать» было нéчего, ибо что сказал Патриарх?

«С волнением, болью и тревогой... Церковь горячо молится о мире... оплакивая умерших... помолимся о упокоении». Это практически все. То есть ничего. В тот же день Мисс Вселенная 2013 года высказалась в пользу «гражданского мира» в Венесуэле. Чего такие слова стоят?

В самой Украине обращения Патриарха очень ждали. В УПЦ МП отметили, что «после жесткой эскалации конфликта в Киеве к украинскому народу уже обратились и Римский Папа, и Константинопольский Патриарх, предстоятель Американской Православной Церкви, Грузинская Патриархия». Но ждали-то не Римского, а Русского! Не дождались.

«Патриарх Кирилл, из уст которого за последние пять лет постоянно слышались слова о том, что Украина – это сфера его “канонической ответственности” [читай: управления], украинскому народу не сказал ничего. Уже стали звучать слова открытого недоумения в среде духовенства УПЦ... Патриарх Кирилл ищет возможности усилить свое влияние на УПЦ. Похоже, что все остальное сейчас его мало интересует... Проповеднические дарования Патриарха Кирилла заканчиваются там, где начинается “украинский вопрос”. Похоже, в Украине Патриарх предпочитает оставаться больше политиком, чем пастырем» (портал «Религия в Украине»).

На этом анализ ситуации нашими украинскими православными закончился. Он остановился на той точке, где нужно сделать решающий шаг. Почему 21 февраля в 22:30 Патриарх сделал свое заявление? А потому что прямо – вот именно к этому часу все было решено. Политики и Майдан подписали соглашение. Стало ясно, что дальше последует стабилизация – полная сдача под напором националистов и католиков.

Когда все закончено, можно сказать слово... Кто себя так ведет? Конечно, политик. Кризис на Украине, соглашение с Майданом – это важные, но «текущие» события. Все это проходит. Не проходит только очевидный «факт»: если «пастырь душу полагает за овцы своя», или хотя бы готов чем-то рискнуть, войти в поле неопределенности, – то наш предстоятель не таков.