Матушка в повседневной жизни

В делах распространения веры, обращенных ко многим людям, переживала она естественным (а лучше сказать, сверхъестественным) образом особый подъем духа. В точных словах характеризовала эту необыкновенную силу Екатерина В. из Солнечногорска: за матушкой всегда следовали толпы народа потому, что из нее исходило излучение света, радости и любви. Ее подъемной бодренной любви не могли противиться люди, в которых была готовность к приятию и росту веры.

А какой была Анастасия Яковлевна в быту, в непринужденной обстановке, как общалась с соседями, знакомыми, далекими от веры?

Отличалась она необыкновенным хлебосольством, желанием одарить, отдавая последнее, заботливостью и удивительной простотой. Это отмечают все знавшие ее.

Ее вера в условиях дружеского и повседневного общения с давно знакомыми людьми, верующими и неверующими, открывается с новой стороны. Уже не в ее самозабвенно-пламенном бесстрашии, как в проповеднических трудах ради Господа, а со стороны какой-то непередаваемо интимной молитвенной тихости, доброй детской простоты, доверительности и близости в ощущении Господа, небожителей и всех людей. Ничего похожего на назидательно-менторскую интонацию наших разговоров о вере! Между небесным и повседневным совсем не было зазора; сплетались они в какой-то непостижимой естественности. Сама смерть-разлучница была бессильна перед этой безлукавой простотой.

«Одна у нас была женщина неверующая, и она умерла, у нее дочь пьянюшка. Жалко мне ее, эту Варю. Приходит суббота – родительская, и никто ее не поминает... Она такая жестокая была. А я ее любила... И вот когда кошелек-то у меня пропал, паспорта, все на свете, я говорю: «Варя! Вот я за тебя молюсь, Царствие тебе Небесное, прости тебе, Господи, все согрешения вольные и невольные, даруй тебе, Господи, милость Божию! Иди ж ты к Господу и найди мой кошелек, неужели это нельзя сделать».

И усопшая действительно явилась (во сне?) и показала, куда запропастился кошелек и документы.

Заканчивает матушка рассказ поучением и молитвой.

«Вот она, Варвара-то, неверующая, а я за нее с усердием молюсь. Все, думаю, ее никто, никто не поминает! Это большое дело! За каждого человека надо молиться, кого знаешь».

И, обращаясь к духовным чадам, записывавшим в этот момент на видео ее воспоминания, молитвенно взывает:

«Чтобы вы были без греха… чтобы вы не бросили Бога и ни на какие благи вы не определились, а только знали, что есть Господь, есть Вседержитель, Который вас не бросит».

Подивимся духовной свободе, полноте, разнообразию матушкиной веры, полной бесконечных оттенков и интонаций! Веры не в ее догматическом содержании (это само собой!), а веры как живой, преискреннейшей укорененности души в Царствии Божием. Когда это есть, тогда она широка и безбрежна и свободна, как подлинная преизбыточествующая жизнь в стеснении греха и просторе Божией любви. «Познаете истину, и истина сделает вас свободными» (Ин. 8, 32)! Нам заповедана «вера, действующая любовью» (Гал. 5, 6). «Она такая жестокая была, а я ее любила» – любовь без всякого упрека, с желанием спасения всем, кого Господь даст в ближние! Могут ли быть не услышаны прошения такой любви? Здесь источник чудотворной силы ее молитвы. Источник и дочернего дерзновения матушки к Богу, к Богородице, к святым.

Вспоминается поучительный случай из опыта дореволюционного учителя Закона Божия. «Дети, вот мои часы. Я хочу их дать тому, кто захочет их взять. Подходите же скорее...» После долгих колебаний класса поднимается и подходит девочка, дочь учителя, нерешительно принимает часы... Какая изумительно наглядная иллюстрация того, что есть «сыновнее дерзновение веры»! Мы, бездерзновенные, ведем себя, как эти школьники, не веря любви Божией.

Наглая дерзость смела от дьявольской уверенности в себе. Она посрамляется Господом: «Бог гордым противится, а смиренным дает благодать» (Иак. 4, 6). Смиренное сыновнее дерзновение, напротив, есть уверенность не в себе, а в Господе, в Его любви к нам. Не стяжается она иначе, как только полным преданием всей своей жизни Богу.

– Батюшка, что Вы скажете о схимонахине Антонии? Что она оставила в Вашей душе?

– Умиление. Непостижимое. Оно до сих пор пребывает. Получил укрепление. В ней была внутренняя тишина, которой боятся бесы. Трепет пред Богом. Боязнь потерять благодать. Духовная сила... Почему она говорила тихо? Мы говорим с напряжением страсти, а здесь тишина. Ведь она могла говорить громко и, когда нужно, говорила. Старец Алексей Филозов тоже говорил очень тихо. Тихо – чтобы не потерять, не расплескать благодать. Главное для человека – иметь мир, который не зависит от обстоятельств.

Святые Божии были разных темпераментов, разной меры учености, но общее в них – эта внутренняя тихость, мир, смирение, любовь. «Глас хлада тонка...» А что сказал архимандрит Иона в Одессе? Помнит ли ее?

– Сказал, да, помню, помню. Труженица была, труженица, – а конкретнее ничего не сообщил.

– А что же можно еще больше сказать – труженица!

– Имелось в виду – духовная труженица.

– Конечно.

– Батюшка, многие недоумевают, почему матушка мирилась с тем, что муж, а потом сын избивали ее, – и не делала попыток изменить эту неестественную ситуацию, хотя у других людей по ее молитвам радикально менялась жизнь.

– Меру терпения дает Бог. Это непостижимо. Из житийной литературы мы знаем, что искушения святым шли от самых близких людей: от келейников, учеников, духовных отцов, начальников, от родных по плоти, от детей. Но это закон: если претерпишь, если постоишь в смирении, любви и молитве за обижающих до конца, то Господь умножит тебе благодать и им, обижающим, обязательно даст покаяние. А если обнаружишь пред Богом недовольство обстоятельствами, которые Он посылает, то и сам потеряешь драгоценную жемчужину внутреннего мира и любви, и ближние не получат избавления от ожесточения.

(Из беседы с протоиереем Алексеем Н., посещавшим матушку в Никольском монастыре в последние месяцы ее жизни.)