Почему нельзя причащаться без страха божия

В Житии святителя Василия Великого есть рассказ о неком еврее, который пожелал узнать, что собой представляют Святые Тайны. Для этого он представился христианином и вместе с прочими верующими вошел в церковь, где совершалась литургия. Во время богослужения еврей увидел, как святитель Василий взял в свои руки Младенца и разрезал его на части. Когда верующие стали причащаться из рук святого, подошел и еврей. Святитель Василий подал ему, как и прочим христианам, часть Святых Даров. Приняв их в руки, еврей воочию убедился, что это была действительно человеческая Плоть. Когда же он приступил к чаше, увидел в ней подлинную Кровь. Страх и трепет охватил еврея. Спрятав частицу Святых Даров, он пришел домой, где показал святыню своей жене и рассказал ей обо всем, что видел своими глазами.

Смотрите, человек, обманом получивший Святые Дары, не был наказан Богом! Наоборот, взяв Дары в свои руки — именно так в древности причащались христиане, — он удостоился увидеть Пречистое Тело Христа. Почему? Этот богобоязненный еврей любил и искал Бога. Большинство его соплеменников не признало в Иисусе из Назарета Мессию, но ему было важно не мнение большинства, а — истина. Он на личном опыте хотел узнать, является ли Иисус Спасителем мира.

Рассказ об этом человеке заканчивается так: «Уверовав, что христианское таинство есть действительно страшное и славное, он пошел на утро к блаженному Василию и умолял удостоить его святого крещения. Василий же, воздав благодарение Богу, немедленно окрестил еврея со всем его семейством».

Как видим, Бог привел этого искателя истины к православной вере через чудо, вызвавшее в его сердце благочестивый страх. Да, начало мудрости — страх Господень (Пс. 110, 10). Без него человеку не возможно спасти свою душу. Страх Божий должен лежать в основе всех наших поступков.

При подготовке к причащению, наряду с горячим желанием принять Святые Дары и покаянием в грехах, нам надо также возбудить в себе чувство страха Божия. Для чего? Выдающийся церковный писатель митрополит Вениамин (Федченков; 1880–1961) писал, что причастнику Христовых Тайн «нужен страх Божий, чтобы не было страшно. То есть, если человек приступает или ведет себя бесстрашно, тогда ему грозит страшное последствие: суд, осуждение, болезни, смерть, даже хуже: впадение в грехи или во власть сатаны, как то было и с Иудой. И, наоборот, если будет в нашей душе страх Божий, будет и радость, и мир, и свобода духа, и собранность, и углубление. Благодать приумножится»[13].

В Ливанских горах близ города Илиополя в начале II века святая Евдокия основала женскую христианскую общину. Это было время гонений на Церковь со стороны римского императора Траяна. Поэтому, когда наместнику Илиополя Диогецу донесли, что обнаружено тайное убежище христианок, он приказал доставить к себе их настоятельницу. Идя на мученическую смерть, святая Евдокия, по обычаю того времени, взяла в храме Святые Дары и в ковчежце повесила их под одежду у себя на груди.

До своего обращения в христианство Евдокия была одной из самых красивых куртизанок Востока, и ее внимания добивались представители самых аристократических семейств империи. Торгуя своей необыкновенной красотой, она приобрела столь значительное состояние, что о ее богатстве складывались легенды. Однако все это было в прошлом. Перед Диогеном предстала нищенка в смиренном рубище с низко опущенной головой. Наместник приказал воинам поднять ее голову и снять с лица покрывало. Когда они выполнили приказ, их начальник потерял дар слова от красоты лица Евдокии. Выйдя из оцепенения, он смущенно сказал сидевшим рядом судьям:

— Клянусь моим богом солнцем! Нельзя предать смерти подобную солнцу красоту. Не знаю, как поступить?

— Не думает ли твое величество, что такая красота естественна? Нет, это волшебный призрак, — подал голос один из судей.

Обвинив Евдокию в чародействе и заодно свалив на святую похищение городской казны, чиновники потребовали от нее отречься от Христа. Не хочешь? Ну что же, давай поговорим о твоей вере. После долгой дискуссии обвинители впали в прострацию. Они, напыщенные своим умом и знаниями, явно проиграли в споре! Да, перед ними была не запуганная деревенская девчушка. Ничего, для таких припасены другие, более весомые, чем словесные, аргументы!

Евдокию привязали к дереву и обнажили до пояса для бичевания. Когда ее раздевали, Святые Дары упали у нее с груди, и воины, не зная, что это такое, поднесли их наместнику. Протянув руку, Диоген хотел взять их, но они вдруг превратились в огонь, пламя которого было столь сильным, что опаленные им воины скончались на месте, а правитель с обожженной левой рукой упал на землю и взвыл от боли:

— Владыко солнце! Исцели меня, и тотчас предам огню эту волшебницу. Знаю, что ты наказываешь меня за то, что я до сих пор не погубил ее!

В ответ на эти слова на Диогена с неба ниспал, как молния, огонь и его тело мгновенно превратилось в обугленную головню. Ужас охватил всех присутствовавших, а один из воинов, увидев около святой Евдокии ангела Божия, что-то ей говорящего на ухо, тотчас уверовал и воскликнул:

— Верую и я в Бога твоего, прими меня кающегося, раба Бога Живого!

Исполненная любви к ближним, Евдокия помолилась о погибших — и они воскресли, что привело ко Христу и их самих, и многих свидетелей этого чуда.

Как видим, Господь не допустил нечестивцу даже дотронуться до Святых Даров, перед которыми трепещут все ангельские чины, ибо они есть Тело и Кровь Самого Господа. Христос, благодаря Своей непостижимой любви к роду человеческому, подает Святые Дары людям для достижения ими жизни вечной. Люди же часто не понимают, к какому великому, а вместе с тем и страшному дару они приобщаются. Для того, чтобы вразумить Диогена, Богу понадобилось испепелить его огнем, других Он исправляет по-иному.

Блаженный Иоанн Мосх посетил многие святые места Востока. На Кипре в монастыре Филоксен он со своими спутниками встретил инока Исидора родом из Милета. «Мы видели, — рассказывал Иоанн Мосх, — как он непрестанно плакал с воплями и рыданиями. Все убеждали его, чтобы он хотя немного отдохнул от плача, но он не соглашался.

— Я столь великий грешник, — говорил инок всем, — какого не было от Адама до сего дня.

— Отче, — возражали мы. — Мы все — грешники. Кто без греха, кроме Бога?

— Поверьте мне, братия, — отвечал инок, — ни в Писании, ни в предании, ни между людьми я не нашел грешника, подобного мне, и греха, который я совершил. В миру я был женат. Я и жена моя принадлежали к секте Севера. Придя однажды домой, я не застал дома жены и узнал, что она ушла к православной соседке, чтобы вместе причаститься. Я бросился немедленно туда, чтобы остановить жену. Войдя в дом соседки, я узнал, что жена недавно приняла святое Причастие. Схватив ее за горло, я заставил ее извергнуть святыню, я бросал ее в разные стороны, и наконец она упала в грязь. И мгновенно, перед моими очами, молния восхитила святое Причастие с того места… Прошло два дня, и вот я вижу эфиопа, одетого в рубище.

— Я и ты — мы оба осуждены на одинаковую кару, — сказал он.

— Но кто ты? — спросил я.

— Я тот, кто ударил Творца всех Господа нашего Иисуса Христа по ланите во время Его страданий, — ответил мне явившийся эфиоп.

— Вот почему, — закончил свой рассказ инок, — я не могу перестать плакать»[14].

Инок Исидор, будучи еретиком, поступил так, как считал правильным. Господь открыл ему ложность его взглядов, и он покаялся. Мы, православные, исповедуем истинную веру и боимся в чем-либо оскорблять Господа. Однако когда Он входит во время причащения в наши души и тела, оскверненные грехами, то кто из нас может поручиться в том, что не прогневляет Бога? При всем нашем покаянии мы должны вкушать Кровь и Тело Христовы со страхом и трепетом. Удивительно, но иногда бессловесные творения Божий воздают Господу почтение большее, чем облагодетельствованные Им люди.

Некий сектант, по профессии пчеловод, рассказывает святитель Феофан Затворник в своей книге «О покаянии», причастился в православном храме. Однако Святые Дары он не проглотил, а вынул изо рта и завернул в платок. Придя домой, он положил их в улей. Для чего сектант это сделал, неизвестно, но то, что затем случилось, получило широкую огласку.

Как только частица Святых Тайн оказалась в улье, пчелы прекратили строить соты и быстро принялись сооружать хранилище для Тела Господа. Сначала они воздвигли крошечный престол, потом дискос, а затем над ними возвели свод наподобие алтаря. Положив на дискос святую частицу, они стройными рядами расположились вокруг и тихим жужжанием стали воздавать хвалу Богу. Увидев это, пчеловод пришел в ужас и приказал домочадцам скорее привести священника. Под впечатлением чуда он принес покаяние и вернулся в лоно Матери-Церкви.

Многим из людей есть чему поучиться у этих пчел. Бессловесные создания Божий, хотя и не имеют тех талантов, которыми наделен человек, по мере своих возможностей с благоговением почитают своего Создателя.

Один известный московский протоиерей рассказывал мне, как его отец, тоже священник, совершая литургию, вдруг застыл от неожиданности: огромный шершень ворвался в открытое окно алтаря и с лета сел на Святой Агнец. Пока священнослужитель приходил в себя, шершень, видимо напуганный не менее его самого, оторвался от Агнца и завис над ним, тщательно отряхивая лапку об лапку. Это очень напоминало действие священников, когда они после прикосновения к Агнцу стряхивают над дискосом приставшие к пальцам мелкие частицы. Через несколько секунд, исправив допущенную оплошность, шершень, сопровождаемый удивленным взором батюшки, скрылся в том же направлении, откуда и прилетел.

Не только живые существа, но и законы природы учат нас со страхом Божиим относиться к святыне. В VI веке в городе Селевкии, находившемся на западе от Антиохии, один православный христианин, отправленный своим хозяином-купцом в Константинополь, забыл в шкафу запасные Святые Дары. Спустя продолжительное время его хозяин случайно обнаружил их, но принять святыню в свои уста не решился, так как не принадлежал к Церкви Христовой. Прошел год — слуга не возвращался. Тогда купец решил сжечь Святые Дары, чтобы они не испортились. Открыв шкаф, он изумился: из всех частиц произросли стебли, которые уже колосились. Взяв со страхом и трепетом Святые Дары, купец со всем своим семейством пришел в храм к православному епископу Дионисию. А вскоре туда же устремились почти все жители города, привлеченные слухом о чуде и желающие видеть его собственными глазами. Вразумленные этим необыкновенным случаем, многие еретики, жившие в Селевкии, приняли Православие.

Из этих примеров видно, что к Христовым Тайнам надо относиться с великим почтением и благоговением. Перед причащением нет ничего более необходимого, как позаботиться о том, чтобы чувство страха Божия наполнило всё наше существо. А как же иначе? Ведь не только за явное кощунство, но и за малейшее небрежение к Святым Дарам человек может быть наказан и в земной, и в вечной жизни. В отношении Тайн Христовых неуместны и невинные, казалось бы, детские игры.

Однажды в древности около сирийского селения Гонаг дети пасли скот. Улучив время для игры, они решили, подражая взрослым, совершить литургию. Одного мальчика избрали священником, двух других — диаконами. На большой гладкий камень, как на жертвенник, положили хлеб и поставили кувшин с вином. «Священник» и «диаконы» встали перед жертвенником, и игра началась.

В те далекие времена пресвитеры произносили евхаристические молитвы вслух, поэтому мальчик, исполнявший роль священника, хорошо их знал. Во время игры он в точности воспроизвел эти молитвы вместе с сопутствующими им священнодействиями. Когда наступил момент раздробления хлеба и причащения, с неба вдруг ниспал огонь, который бесследно испепелил и камень, и всё, что на нем лежало. Дети же в страхе упали на землю и лишились чувств.

Когда в обычное время пастушки не пришли в селение, родители пошли на поиски и нашли их возле стада распростертыми на земле. Несмотря па все усилия, взрослым не удалось узнать от детей, что же с ними произошло. Они не узнавали своих родителей и ничего не отвечали на их расспросы. В таком тяжелом состоянии пастушки были принесены в свои дома. Целые сутки дети приходили в себя и только на следующий день смогли поведать о случившемся с ними. Жители селения, выслушав их рассказ, поспешили на место, где произошло чудо. Здесь они собственными глазами смогли увидеть следы небесного огня. Спустя некоторое время сюда же прибыл и местный епископ. Ввиду важности события, он повелел на месте испепеленного камня поставить жертвенник, возвести храм и устроить монастырь, а детей определить туда послушниками. Впоследствии этот монастырь стал очень знаменит. Посещавшие его паломники в течение многих лет могли видеть иноков, из-за которых был основан монастырь.

Наш Бог человеколюбив и милостив, но вместе с тем Он — грозный Судия. Поэтому нам надо, как пишет апостол Павел, служить благоугодно Богу с благоговением и страхом, потому что Бог наш есть огнь поядающий (Евр. 12, 29).

Страх, который требуется от человека, готовящегося к причащению, отнюдь не является чувством, вызывающим состояние подавленности, угнетения, обреченности, уныния или отчаяния. Страх перед Богом — это чувство любящего сына к любвеобильному Отцу, это благоговейное желание никогда не нарушать Его святую волю и стремление ни в чем не оскорблять Его Божественное величие. Богобоязненность избавляет душу от грехов, страстей и скверных помыслов. Она делает христианина духовно-трезвенным и ревностным к своему спасению.

Благодать Святого Причащения словно огонь опаляет недостойного причастника, человека же благоговейного просвещает и очищает.

Страх перед Богом и любовь к Нему — это два чувства, которые должны постоянно обитать в наших сердцах. В человеческих взаимоотношениях они чаще всего исключают друг друга. По отношению же к Богу любовь и страх не только дополняют друг друга, но составляют одно целое — фундамент нашей духовной жизни. Мы любим Бога, но и благоговеем перед Ним; мы боимся Бога, но наш страх растворяется в любви к Нему.

Апостол Павел писал: «Очистим себя от всякой скверны плоти и духа, совершая святыню в страхе Божием» (2 Кор. 7, 1). При подготовке к причащению наше сердце охватывает трепет перед святыней, однако Бог-Любовь, дающий нам Кровь и Тело Своего Сына, исполняет нашу душу любовью и надеждой.

* * *

Итак, в заключение сделаем выводы.

1. Вынося святую чашу на амвон для причащения верующих, диакон возглашает: «Со страхом Божиим и верою приступите». Если в человеке нет страха Господня, ему нельзя причащаться. Поэтому при подготовке к причащению мы должны позаботиться о том, чтобы чувство страха Божия стало неотъемлемым свойством нашей души. Особенно во время литургии непосредственно перед приобщением Христовых Тайн наша душа должна быть объята благоговейным трепетом.

2. Приобрести страх Божий и благоговение перед Святым Причащением нам помогают:

— осознание того, что мы приступаем к пречистым и страшным в своей святости Христовым Тайнам;

— понимание того, что Христовы Тайны, являясь Божественным огнем, могут попалить своим пламенем недостойного человека.

Глава 6

ВЕРА — ФУНДАМЕНТ ПОДГОТОВКИ К ПРИЧАСТИЮ

Однажды, беседуя с иудеями, Господь наш Иисус Христос сказал: «Плоть Моя истинно есть пища, и Кровь Моя истинно есть питие» (Ин. 6, 55). Что означают слова Господа?

По учению Церкви, во время совершения литургии наитием Святого Духа хлеб и вино становятся Телом и Кровью Христовыми. Это — самый важный момент богослужения; хор в это время поет песнопение «Тебе поем…». После освящения Святых Даров вид хлеба и вина для человеческого глаза не изменяется. Однако их вещество становится совершенно иным по своей природе. Теперь под видом хлеба и вина на святом престоле находятся истинное Тело и истинная Кровь Господа Иисуса Христа.

Иеросхимонах Сампсон (1898–1979) как-то поведал своим духовным чадам о чудесном случае, происшедшем во время служения литургии в Александро-Невской Лавре. «Однажды я, — рассказал старец, — удостоился видеть в чаше Плоть и Кровь Христовы. Епископ Стефан служил в Успенской митрополичьей церкви. Я вынес чашу на амвон для причащения народа. Он прочел „Верую, Господи, и исповедую“, открыл покровец по прочтении молитвы и обомлел: в чаше Плоть человеческая и Кровь. Тогда он обращается ко мне: „Виждь, отче, что делать?“

Он повернулся через левое плечо, а я с чашей через правое, вошли в алтарь, поставили ее на престол и стали молиться, чтобы Господь сотворил милость. Владыка четверть часа молился с воздетыми руками.

Потом после его молитвы посмотрели в чашу — Плоть и Кровь Христовы опять сотворились в виде хлеба и вина. Тогда владыка вышел и причастил людей.

Свидетелями этого чуда были митрополит Гурий и отцы Лев и Варсонофий»[15].

Всё, что сотворил Бог, делится на материальное и нематериальное, воспринимаемое и не воспринимаемое человеческими чувствами. В таинствах Церкви Божией также присутствуют эти элементы: духовное, которое наши органы чувств не ощущают, и вещественное, которое подвластно чувственному восприятию.

Тем не менее мы не лишены возможности познавать духовную сторону творения Божия. Она постигается не нашими чувствами, а умом и сердцем. Это относится и к церковным священнодействиям. Однако нужно знать, что рассудок и душа становятся способными понимать и ощущать происходящее в таинствах только при наличии в сердце человека веры.

Особенно восприимчивой к благодатной стороне священнодействий человеческая душа становится в результате напряженного духовного труда. Так, подвижник Элладской Церкви старец Иероним Эгинский (1883–1966) достиг просветленного состояния духа, когда после рукоположения во священника сорок дней подряд служил Божественную литургию. Однажды во время совершения таинства он собственными глазами увидел, как вино и хлеб видимым образом преложились в Тело и Кровь Господа. После долгой и слезной молитвы подвижника Пречистые Тайны приняли свой обычный вид, и он смог причаститься. Чудо так сильно подействовало на Иеронима Эгинского, что он в тот же день отказался от совершения литургий. С этого времени старец только пел на клиросе и произносил проповеди.

Когда мы готовимся к причащению, для нас очень важно укрепить в себе веру в то, что нам предстоит принять в себя Тело и Кровь Самого Христа. Без такой непоколебимой уверенности причащаться просто не имеет смысла. Демоны же, зная об этом, всячески стремятся посеять семена сомнения в сердце человека.

Церковный историк Созомен рассказывает следующий случай. Когда святой Иоанн Златоуст во время литургии причащал верующих, к нему подошла некая женщина, последовательница еретика Македония. Как только она, не имея веры, приняла Божественное Причастие, мгновенно Тело Христово в ее устах превратилось в камень. Женщина ужаснулась от такого предивного чуда и рассказала о случившемся всему народу, показав и сам камень. Она раскаялась в своем заблуждении и от ереси обратилась к истинной вере.

Македоний, отрицавший Божество Святого Духа, был осужден Церковью в 381 году на II Вселенском Соборе. Однако, как известно из истории, новые лжеучения и после этого продолжали по временам волновать Церковь, порой улавливая в свои сети значительное число христиан. В этом нет ничего удивительного: ереси — одно из средств борьбы диавола с Церковью. Представления об Евхаристии у многих древних и современных еретических сообществ в корне отличаются от православного учения об этом таинстве. Различные еретики утверждают, что в хлебе и вине Евхаристии Христос присутствует символически, образно, преизбытком Своей благодати или пребывает в них невидимо, не изменяя их природы. Но Святая Церковь всегда исповедовала веру в то, что во время евхаристического священнодействия хлеб и вино действительно прелагаются, пресуществляются, преобразуются в истинные Тело и Кровь Господа. Такая вера — непререкаемый догмат Церкви. Всякий христианин, трактующий таинство Евхаристии иначе, перестает быть членом Православной Церкви.

Конечно, в человеческих умах всегда возникал вопрос: как обычные хлеб и вино становятся Святыми Дарами? На это преподобный Иоанн Дамаскин, выдающийся православный богослов, отвечал так: «Ибо как Бог всё, что ни сотворил, сотворил действием Святого Духа, так и ныне действием Святого Духа совершает то, что превышает естество и чего нельзя постигнуть, разве только одной верой. Дух Святой нисходит и совершает то, что превыше слова и разумения»[16]. Поэтому Евхаристия и именуется таинством.

Один из самых прославленных святых Православной Церкви, преподобный Арсений Великий, для назидания учеников как-то поведал им о неком подвижнике египетского Скита. Будучи человеком праведной жизни, этот монах, однако, по своему невежеству заблуждался относительно Святых Даров. Он говорил, что христианин во время причащения принимает не Тело Христово, но его образ в виде хлеба. Два скитских старца, услышав о его мнении, сильно обеспокоились о спасении своего собрата. Они знали его простоту и великие подвижнические труды, поэтому пришли к нему и начали убеждать:

— Не думай так, отец, но исповедуй по преданию Святой Соборной Апостольской Церкви. Мы веруем, что хлеб есть само Тело Христово, а в чаше — сама Кровь Христова, а отнюдь не образы. Хотя непостижимо, каким образом хлеб может быть Телом, но, так как Господь сказал о хлебе: «Сие есть Тело Мое», мы веруем, что хлеб есть истинное Тело Христово.

— Если я не буду удостоверен в этом опытом, то пребуду в сомнении, — стоял на своем старец.

— Давай будем молиться Богу в течение всей следующей недели, чтобы Он объяснил нам таинство, и мы веруем, что Бог нам поможет, — предложили скитяне.

Старец согласился, и все трое уединились в своих хижинах. Неделя прошла в усердных молитвах и духовных подвигах. Через семь дней старцы пришли в храм. Во время совершения литургии у них отверзлись духовные очи и все трое увидели вместо хлеба Младенца, а вместо иеромонаха, преломляющего хлеб, ангела, который заклал Младенца. Когда же они приступили к принятию Святых Тайн, сомневающемуся старцу было подано кровавое мясо. Увидев его, он испуганно закричал:

— Господи! Верую, что хлеб есть Тело Твое!

И тотчас кусок кровоточащего мяса стал по виду обычным хлебом. После причащения два старца-скитянина, поблагодарив Бога за чудо, сказали своему собрату, обретшему веру:

— Бог знает, что люди не могут употреблять сырое мясо, и поэтому Он прикрыл Свое Тело видом хлеба, а Кровь видом вина.

Святые отцы I Вселенского Собора, следуя точному смыслу Священного Писания, сообразуясь со Священным Преданием и подкрепляясь в своей вере общеизвестными чудесами, указали христианам, с каким душевным расположением необходимо приступать к Святому Причащению: «На божественной трапезе мы не должны просто видеть предложенный хлеб и чашу, но, возвышаясь умом, должны верою разуметь, что на священной трапезе лежит Агнец Божий, Который берет на Себя грех мира (Ин. 1, 29), приносимый в жертву священниками, и, истинно приемля честное Тело и Кровь Его, должны веровать, что это знамения нашего воскресения»[17].

Что происходит, если человек приступает к святой чаше, не имея истинной веры? Если он делает это злонамеренно, на него обрушивается гнев Божий; если без злого умысла — Господь различными способами вразумляет его. Расскажем об одном из таких случаев.

В XIX веке Россию захлестнули волны так называемых либерализма и гуманизма, однако государственная власть в это время еще строго следила за тем, чтобы православные граждане империи хотя бы раз в год приступали к причастию. Причем элемент принуждения в этой заботе правительства о спасении своих подданных иногда граничил с кощунством.

Однажды в Великий пост воспитанников Пажеского корпуса стройными шеренгами вели в храме к святой чаше. Дмитрий Шепелев, юноша, просвещенный «передовыми» идеями того времени, поделился с шагавшим рядом с ним товарищем своим мнением о происходящем: хоть его и заставляют причащаться, он всё равно не верит в то, что в чаше — Тело и Кровь Христовы. С таким настроением Дмитрий и принял Святые Дары. Однако во рту вместо хлеба и вина он ощутил вкус мяса, и холодный скепсис его ума мгновенно улетучился под напором ледяного ужаса, охватившего неверующую душу. Онемев, Дмитрий застыл перед священником не в силах проглотить Частицу. Священник заметил, что с юношей произошло нечто необычное, и попросил его войти в алтарь. Здесь, придя немного в себя, с Частицей во рту Дмитрий покаялся в своем сомнении и только после этого смог проглотить преподанные ему Святые Дары.

После происшедшего с ним чуда Дмитрий Александрович Шепелев стал глубоко верующим человеком. Никакие модные атеистические веяния уже не могли поколебать его приобретенную личным опытом веру в Бога и Святые Тайны.

В подготовке к причащению укрепление веры имеет исключительную значимость. Принимая в уста Святые Дары, мы должны твердо веровать в то, что приемлем Пречистые Тело и Кровь Господа. Святые Дары остаются для наших чувств хлебом и вином только для того, чтобы не смущать нас видом и вкусом человеческой плоти. Господь может за каждой Евхаристией показывать людям истинный вид Святых Тайн, но Ему нужна не наша вера в Его чудеса, а наше доверие к Его словам: «Хлеб же, который Я дам, есть Плоть Моя» (Ин. 6, 51).

Господь во время Тайной вечери взял хлеб, благословил его, преломил и, раздавая ученикам, сказал: «Приимите, ядите; сие есть Тело Мое. И, взяв чашу и благодарив, подал им и сказал: пейте из нее все; ибо сие есть Кровь Моя нового завета, за многих изливаемая во оставление грехов» (Мф. 26, 26–28). Когда мы готовимся к причащению, то должны погрузиться своим умом в созерцание того, что происходило на Тайной вечере. Нам необходимо запечатлеть в своем сознании слова Спасителя, сказанные Им Своим ученикам. Это нужно для того, чтобы укрепить свою веру. Ведь, участвуя в Евхаристии, мы сподобляемся принять те же Тело и Кровь Христовы, которые Он преподал тогда Своим апостолам. А чтобы получить божественную благодать, которую получили апостолы на Тайной вечере, мы должны иметь и такую же веру, какой обладали они. К сожалению, нашу слабую веру часто колеблют наветы лукавого. Более того, подчас среди верующих находятся люди, дерзающие приступать к Святым Дарам с весьма смутными представлениями о них и даже не пытающиеся позаботиться об укреплении своей веры. Слава Богу, вразумляющему и их, и нас Своими чудесами!

В древности существовал обычай: хлеб и вино, необходимые для совершения Евхаристии, в храм приносили сами миряне. Надо сказать, что тогда христиане старались не загружать своих духовных пастырей хозяйственными заботами приходов. Так вот, однажды знатная римлянка, придя на литургию, которую служил святитель Григорий Двоеслов, подала в алтарь просфоры для совершения таинства. В конце богослужения она вместе с другими христианами приступила к святой чаше. Однако, когда очередь дошла до нее, она усмехнулась, услышав сказанные святителем слова: «Преподается животворящее Тело Господа нашего Иисуса Христа». Святитель Григорий спросил:

— Чему же ты смеешься?

— Мне странно, владыка, — ответила женщина, — что хлеб, который я испекла из муки своими руками, ты называешь Телом Христовым.

Святитель Григорий, желая насадить в ее сердце веру в таинство, помолился Богу, и тотчас вид хлеба изменился, и все увидели окровавленную человеческую плоть. Присутствовавшие в храме христиане пришли в благоговейный трепет и прославили Господа, еще более укрепившего этим чудом их веру. К ним же присоединилась и виновница происшедшего, осознавшая свое заблуждение. После того, как по молитве святителя Григория Святые Дары приняли прежний вид, она с твердой верой причастилась Тела и Крови Христовых.

Для чего нужны чудеса? Господь творит их не для удовлетворения человеческого любопытства. Он совершает чудеса для того, чтобы пробудить или укрепить в человеке веру, помочь ему в трудных житейских обстоятельствах и решить волнующие его духовные проблемы. Блажен человек, который, увидев чудо, поверил Христу и Его Церкви, но блаженнее тот, кто верит и без чудес.

Христу нужна наша вера, но вера осознанная и основанная на истинных догматах Церкви. Поэтому, готовясь к причащению, мы должны знать церковное учение о таинстве Евхаристии. Церковь заповедует нам твердо верить, что в этом великом таинстве хлеб и вино становятся Телом и Кровью Христа. Господь присутствует в Святых Дарах не только Телом и Кровью, но и всем Своим Божеством, Которое нераздельно соединено с Его человеческой природой. Поэтому, когда мы причащаемся, как пишет преподобный Ефрем Сирин, «Тело Господа новым [таинственным] способом соединяется с нашими телами и чистейшая Кровь Его вливается в наши жилы: весь Он вселяется во всех нас, по благости Своей»[18]. А святой Иоанн Дамаскин объясняет: «Сие таинство называется Причащением, потому что чрез оное мы делаемся причастниками Божества Иисусова»[19].

Перед причащением священник разделяет Агнец — хлеб, ставший Телом Господним, — на части. У непосвященного человека может создаться впечатление, что разделяют Самого Христа. Конечно, это не так: Христос всегда един и неразделим. Церковь учит нас, что в каждой частице Святых Даров находится не часть Тела и Крови Господа, но всецело присутствует Сам Христос, совершенный Бог и совершенный Человек.

Таинство Евхаристии совершается постоянно в разных частях света. Во всех храмах хлеб и вино прелагаются в Христовы Тайны. Это отнюдь не значит, что появляются новые Тела Господа. На всех престолах во время совершения всех литургий присутствуют одно Тело и одна Кровь Иисуса Христа. По этому поводу восточные Патриархи в «Послании о православной вере» пишут так: «И это не потому, что Тело Господа, находящееся на небесах, нисходит на жертвенники, но потому, что хлеб предложения, приготовляемый порознь во всех церквах и, по освящении, претворяемый и пресуществляемый, делается одно и то же с Телом, сущим на небесах. Ибо всегда у Господа одно Тело, а не многие во многих местах: посему-то таинство сие, по общему мнению, есть самое чудесное, постигаемое одною верою, а не умствованиями человеческой мудрости»[20].

Происходят ли какие-либо изменения со Святыми Дарами после их пресуществления? Нет. После того, как хлеб и вино пресуществились в Тело и Кровь Христовы, они остаются таковыми навсегда. То есть до причащения, во время причащения и после причащения никаких изменений со Святыми Дарами не происходит. Они являются истинными Телом и Кровью Христа, даже если ими никто не причастился. В прежние хлеб и вино они не прелагаются никогда. Поэтому после каждой литургии священнослужители потребляют, то есть вкушают, оставшиеся в чаше Святые Дары, не оставляя ни малейшей частицы.

Свидетельством того, что Святые Дары никогда не прелагаются в прежние хлеб и вино служит Ланчанское чудо. Шел VIII век. В итальянском городе Ланчано в храме Сан-Легонций совершалось таинство Евхаристии. Одного из священников, служившего в тот день литургию, вдруг охватило сомнение, на самом ли деле хлеб и вино превращаются в Тело и Кровь Христовы? Не являются ли они лишь символами, напоминающими о Тайной вечере? Терзаемый сомнениями священник произнес слова Евхаристического канона, и, несмотря на его маловерие, пресуществление произошло. Когда он преломил Евхаристический Хлеб, из его груди вырвался крик изумления. Под пальцами священника преломляемый Хлеб вдруг превратился во что-то другое — он не сразу понял, во что именно. Через несколько мгновений ошеломленный священник осознал, что его руки держат тонкий срез мышечной ткани человеческой Плоти. Взглянув в чашу, он увидел там… Кровь. Собратья священника, привлеченные его криком, окружили престол и с изумлением взирали на Плоть и Кровь Спасителя. Потрясенный чудом, священник исповедал перед ними свои сомнения, а по окончании литургии молча упал на колени и погрузился в долгую молитву. Весть о чуде быстро облетела близлежащие города, и в Ланчано потянулись вереницы паломников.

С тех пор в городе Ланчано почти тринадцать веков хранятся Кровь и Плоть Христовы, материализовавшиеся во время Евхаристии в церкви Сан-Легонций (ныне Сан-Франческо).

После отпадения католической Церкви от Православия Святые Дары стали объектом внимания ученых. Для сознания православного христианина кажется странным, зачем с помощью методов светской науки проводить исследования над великой святыней. Рационализм же западного человека посчитал такие методы допустимыми. С 1574 года над Святыми Дарами велись различные опыты и наблюдения, а с начала 70-х годов двадцатого столетия они стали проводиться на экспериментальном уровне.

Крупный специалист в области анатомии, патологической гистологии и клинической микроскопии профессор медицинского факультета Сиенского университета Одоардо Линоли проводил со своими коллегами исследования в 1970 и 1971 годах и пришел к следующим выводам. Святые Дары, хранящиеся в Ланчано с VIII века, представляют собой подлинные человеческие плоть и кровь. Плоть является фрагментом мышечной ткани сердца, содержащим в сечении миокард, эндокард и блуждающий нерв. Значительная толщина миокарда позволяет сделать вывод, что, возможно, фрагмент Плоти принадлежит левому желудочку сердца. И Плоть, и Кровь относятся к одной группе крови: АБ. К ней же относится и Кровь, обнаруженная на Туринской Плащанице. Кровь содержит протеины, и минералы в нормальных для человеческой крови процентных соотношениях. Ученые особо подчеркнули: более всего удивительно то, что Плоть и Кровь двенадцать веков сохраняются под воздействием физических, атмосферных и биологических факторов без искусственной защиты и применения специальных консервантов.

Руджеро Бертелли, профессор анатомии Сиенского университета, проводил исследования параллельно с Одоардо Линоли и получил такие же результаты. В ходе повторных экспериментов, проводившихся в 1981 году с применением более совершенной аппаратуры и с учетом новых достижений науки в области анатомии и патологии, эти результаты вновь были подтверждены.

По свидетельствам современников Ланчанского чуда, материализовавшаяся Кровь позже свернулась в пять шариков разной формы, затем затвердевших. Интересно, что каждый из этих шариков, взятый отдельно, весит столько же, сколько все пять вместе. Это противоречит элементарным законам физики, но это факт, объяснить который ученые не могут до сих пор. Помещенная в древнюю чашу из цельного куска горного хрусталя чудесная Кровь уже тринадцать веков предстает взорам паломников и путешественников, посещающих Ланчано. Кроме того, Кровь, будучи приведена в жидкое состояние, остается пригодной для переливания, так как обладает всеми свойствами свежей крови[21].

Какое еще необходимо чудо, чтобы убедить маловеров?

Во Христе нераздельно и неслитно соединены два естества: Божественное и человеческое. Обоим естествам Богочеловека подобает единое Божественное поклонение. Поэтому нам, приступающим к принятию Христовых Тайн, необходимо воздавать им славу и честь, которые подобают Единому Богу. По этому поводу преподобный Иоанн Дамаскин разъясняет: «Не отвергаем поклонение плоти, ибо ей воздается поклонение в единой Ипостаси Слова, которое соделалось Ипостасию для плоти; но не служим твари, ибо поклоняемся плоти не как простой плоти, но как плоти, соединенной с Божеством, потому что два естества соединились в одно Лице и одну Ипостась Бога Слова»[22].

Надо помнить, что, рассуждая о Пречистых Тайнах, нам необходимо придерживаться простоты и не выходить за пределы церковного учения. Как-то раз преподобного Алексия Зосимовского (1844–1928) одна из его духовных чад спросила:

— Не грешно ли думать, что когда приобщаешься Святых Тайн, то теснейшим образом соединяешься и с Божией Матерью?

— Твоя мысль не еретическая, — ответил преподобный, — но лучше совсем не думать о таких вопросах, иначе дод<