Северус презрительно фыркнул, на что его тело отозвалось колющей болью в животе. €

— Пока вы ещё можете ворчать, не может быть... — Грейнджер не закончила предложение, поэтому он развернулся к ней и увидел, что она стоит, наклонившись вперёд и упираясь руками в колени.

— Что случилось? — спросил он тоном, в котором присутствовала достаточная порция холодности.

— Ничего, — прохрипела она и выпрямилась. Он с недоверием посмотрел на неё, предполагая, что это должно иметь отношение к её падению на камни. Но внезапное головокружение и чернота перед глазами, упорно застилающая ему поле зрения, заставили его отвлечься от этих мыслей.

— Прекрасно. Тогда делайте то, что вы собирались здесь делать, прежде чем я потеряю сознание, — проинформировал он её как бы между прочим, после чего она снова подхватила его, помогая выпрямиться.

— Когда я вас видела в последний раз, вы были намного самостоятельнее, — прорычала Грейнджер, направляясь с ним дальше.

Северус чуть-чуть приоткрыл глаза и впервые более внимательно огляделся кругом. Куда бы она не притащила его, здесь было очень солнечно и зелено. И довольно безлюдно, что, с точки зрения его внешнего вида и положения, было очень кстати. На небольшой возвышенности перед ними он рассмотрел старинный дом, выкрашенный в коричневый цвет, возвышающийся грязным пятном среди этого радужного пейзажа. Его окружала низкая изгородь, и в нём, возможно, было максимум комнат пять, распределённых на два этажа. Маленький сад перед ним выглядел заброшенным и заросшим травой, калитка в изгороди была перекошена и криво висела на петлях. Она тихо скрипела на ветру.

— Мисс Грейнджер, что мы здесь делаем?

Она сначала ничего не ответила на его вопрос, а посмотрела через плечо на то место, где они аппарировали. — Нужно было получше метиться! — вскрикнула она и заторопилась.

Северус знал, что она имеет в виду. Пожиратели наверняка смогли выяснить, куда они отправились, и последовали за ними. Метка сильнее привязывала его к ним, чем он считал возможным, даже если она была еле различима на его руке. Он был помечен, и это останется навсегда.

Её приглушённый стон прервал его размышления. — Что с вами произошло? — спросил он снова, стараясь в этот раз придать больше заботы своему голосу. В данной ситуации он был полностью зависим от неё, и ему необходимо было сохранить её расположение.

— Это вас не касается, — огрызнулась его бывшая ученица и при этом даже не удосужилась взглянуть на него. — И поторопитесь, наконец, немного! Я бы охотно оказалась в этом доме прежде, чем Пожиратели нас найдут! — она с нетерпением посмотрела на него, и, не будь она сейчас так бесконечно права, он давно бы остановился просто из вредности.

Он подавил в себе все мучившие его вопросы и опёрся о деревянную изгородь, чтобы хоть немного освободить её от тяжести своего тела. Он бы охотно передвигался дальше самостоятельно — для него было невыносимым принимать такую помощь. Но одновременно он знал, что развалиться сейчас на части, как и его маскировка, если она только отпустит его.

В следующий момент прямо у его уха просвистело проклятье, ударяясь о стену дома. Грейнджер замерла на долю секунды. — Проклятье!

После этого она больше не старалась обращаться с ним осторожно, если ее действия до этого можно было назвать таковыми. Она просто волокла его следом за собой, заставляя его, больше спотыкаясь, чем двигаясь, достигнуть двери. Грейнджер затолкала его внутрь, при этом отражая несколько проклятий, летящих им вслед. Но, когда она хотела последовать за ним, одно всё же попало ей в ногу. Её крик гулко прозвучал в пустом холле, и Северус вздрогнул.

Он видел, как она упала, и тут же перетащил её через порог, чтобы закрыть дверь. — Прекратите! — это было всё, что он услышал в благодарность. Он сморщил нос и недовольно хмыкнул.

Она с трудом поднялась на ноги, повернула ключ в замке и опёрлась на дверь. Из носа у неё потоком бежала кровь. Волшебной палочкой она несколько раз коснулась дверной ручки и нарисовала в воздухе нечто, отдалённо напоминающее руны. Внезапно она приглушённо застонала, опустилась на колени, отчаянно сжимая одной рукой палочку, в то время как другая рука комкала ткань одежды на животе.

— Нет, нет, нет... — застонала она, — не сейчас... Северус слышал, что она всхлипывает и мучительно вздыхает. Тыльной стороной ладони она вытерла нос, ещё больше размазывая кровь. Руки её дрожали, как листья на ветру.

— Мисс Грейнджер, что...

— Заткнитесь! — закричала она так громко, что его поразило, сколько силы ещё осталось в её теле. Он отшатнулся от неё. Многочисленные проклятья врезались в стены дома. Одно из них попало в окно, заставив его разлететься на мелкие осколки, которые с шумом посыпались на пол холла.

Бросив на него последний угрожающий взгляд, она вновь повернулась к дверному замку и сказала чётко и внятно: — Initium!**

Благодаря заклятью, на дверной ручке образовалось красноватое сияние, которое стало расти, пока не превратилось в шар, после чего проникло наружу через дверь. Северус услышал крики Пожирателей, когда их откинуло с крыльца на гравиевую дорожку перед домом.

Почти сразу после того, как это шарообразное сияние исчезло за стенами дома, внутри повисла полная тишина. Только его прерывистое дыхание и дыхание Грейнджер было слышно. Он взглянул на её измученное и усталое лицо, прежде чем одобряюще кивнуть. Ноги его задрожали, перед глазами всё поплыло. — Великолепное выступление, мисс Грейнджер! — пробормотал он неразборчиво. После чего Северус, наконец, позволил темноте завладеть им. Он даже не почувствовал, как приземлился на пол.

*Murus — стена

**Initium — начало (в этом случае, приведение в силу заклинания, которое Дамблдор уже до этого наложил на дом)

Глава 2. Реконвалесценция

Должно быть прошло не так уж много времени, когда Грейнджер опять неосторожно растолкала его. Северус подумал, что понятие "растолкать" слишком мягкое для этой ситуации. Даже быть разбуженным пением домашнего эльфа не шло ни в какое сравнение с тем, что она вытворяла своей проклятой волшебной палочкой.

— Вам нужно запретить ею пользоваться, — прохрипел Северус, тут же закашлявшись и скривив от боли лицо. Затем он попытался открыть глаза, чтобы понять, где он находится.

Одновременно он почувствовал, что лежит на чём-то мягком. Значит ей, по крайней мере, удалось переместить его из прихожей сюда. Комната была тёмной и освещалась лишь парой свечей, стоявших на маленькой тумбочке. По всей видимости, прошло уже довольно много времени, или же в ней пробудилось сочувствие к его чувствительным глазам. Но, учитывая её обращение с ним с тех пор, как она нашла его, этот вариант казался маловероятным.

— Хорошо, что вы снова посетили нас, вменяемых, — возразила на это Грейнджер и отвернулась от него.

Северус пытался понять, куда она направляется, и, прежде всего, КАК она себя чувствует. Мысль о том, что ей при побеге тоже ужасно досталось, не была особо приятна для него. Но не мог же он проигнорировать это.

Он немного приподнялся, и тонкое покрывало, которым она накрыла его, сползло немного вниз, на что ни он, ни она не обратили ни малейшего внимания из-за вскрика, вырвавшегося у него в этот момент.

Грейнджер повернулась к нему, неодобрительно приподняв одну бровь. — Вам лучше лежать, сэр, — велела она ему спокойно, на что он отозвался лишь рычанием. Но он уже не ощущал прежней боли, когда отвечал ей более эмоционально, чем обычно.

— Как вы себя чувствуете, мисс Грейнджер? — он постарался звучать, как можно твёрже. Дожидаясь ответа, он решил рассмотреть обстановку в комнате. Большой шкаф стоял у стены напротив, рядом с ним — стол и два стула. Окна были завешаны потрёпанными занавесками, небольшая полка у двери вмещала в себя минимальный набор вещей. Он увидел ещё одну дверь и предположил, что она ведёт в прилегающую ванную комнату.

— Великолепно, — пробормотала Грейнджер монотонно, будто и не слышала его вопроса.

— Ну, тогда нас уже двое. — Он приглушённо зашипел, пытаясь переместить ногу на матрасе. Интересно, осталось ли вообще хоть какая-то часть его тела, которaя бы не болело. Вероятнее всего, нет.

— Нет, сэр. Ваше самочувствие — самое что ни на есть дерьмовое. А это значит — противоположное моему. Она вернулась к кровати с миской в руках, и когда он почувствовал поднимающийся из неё аромат трав, понял, что Грейнджер теперь намерена приняться за его тело. С ее стороны было очень предусмотрительно разбудить его перед этим.

— Что там намешано? — спросил он, чтобы поддержать разговор и сдержать поднимающееся в нём раздражение. Уже много недель он не разговаривал ни с кем кроме себя самого. И даже если ему были неприятны изменения в его бывшей ученицы, она всё же интересовала его. Она излучала ауру горечи, которую нельзя было сравнить даже с его собственной. Он ещё никогда не видел её такой а, учитывая, что они почти год работали друг с другом бок о бок, это что-то да значило.

— Угадайте. Или ваши умения настолько заржавели за три месяца? — Откидывая в сторону покрывало, она не смотрела ему в лицо. После этого она удалила лишь те обрывки одежды, которые закрывали раны. Позже ей придётся раздеть его полностью, но пока он даже думать об этом не хотел. Все утверждали, что пытки — это самое страшное, что может быть. Северус же считал лечение после этого ещё более мучительным.

Он сконцентрировался на запахе зелья и вдохнул его в свои измученные лёгкие. — Ромашка, календула, толокнянка... Пока он перечислял, она, наморщив лоб, смазывала наиболее глубокие порезы на его груди. Зелье адски жгло, и Северус свободной рукой, что есть силы, сжал одеяло, но так, чтобы она не заметила его слабости. — Золотарник, — добавил он, и Грейнджер кивнула.

— И некоторые премилые порошочки и пасты, — добавила она как бы между делом.

— Это я считал само собой разумеющимся.

Она скривилась. — Я была бы очень разочарована, будь это не так. — Она мимолётно взглянула в его ничего не выражающее лицо и скорчила ему рожицу. — О, сэр, ну хватит уже! Чего вы от меня ждёте? Что я наложу на себя траур только потому, что вы ранены? Это никому из нас не поможет. — Она достала волшебную палочку и одним её взмахом освободила верхнюю часть его тела от одежды.

Северус чертыхнулся себе под нос, в надежде, что она не расслышит. — Что же могло случиться с вами за те два года, что я не видел вас? — Холодная маска на лице Грейнджер, казалось, немного дрогнула. — Даже мне понадобилось бы пять лет, чтобы так ожесточиться!