Кранки – христианские панки 4 страница

Фальшивое пение

Это был День королевы, 30 апреля 1986 года. Королева Беатрис (с небольшой помощью своих верноподданных) праздно­вала свой День рождения в Королевстве Нидерланды. В этот день Амстердам превращается в одну большую вечеринку. Все улицы полны людей, наслаждающихся этим национальным праздником в атмосфере карнавала.
Представляя собой часть праздника, музыкальные группы играли живую музыку по всему городу. Наша группа расположи­лась на одном из мостов в центре города. Мы припарковали фур­гон рядом с нами. Там стояли наши люди и приглашали на встре­чи по изучению Библии, которые проходили на одной из старых барж, ранее известной как «Ковчег», по адресу Стайгер, 14.
На мосту у нас стоял переносной электрогенератор, и наша группа создавала такой шум, что ее было слышно по всему городу. Сотни людей останавливались послушать нас и получали флаера с приглашением на встречи.
Когда мы уже собирались закончить нашу песню «Я люблю Бога», к нам подошла группа панков-сатанистов с ирокезами на головах, с темным макияжем, в разрисованной одежде, у одного даже была в щеку заколота английская булавка. Они останови­лись рядом с нами и стали громко кричать, как они ненавидят Бога и любят сатану. Я был потрясен, видя, какую боль они при­чиняют Богу.
Один из них зарычал и угрожающе направился на меня.
Другой взял бутылку, разбил ее о барабанную установку и грозно поднес своей кровавой рукой к моему лицу. Вокруг нас собралась большая толпа, и можно было почувствовать дух ненависти, вита­ющий в воздухе. Я опасался попасть под контроль этого страха.
«Кто из вас верит, что сатана сейчас находится в Амстерда­ме?» - прокричал я, и мое лицо покрылось плевками, а разозлен­ный панк все еще держал бутылку в дюйме от моей головы.
«Мы верим!» - прокричали в ответ панки-сатанисты.
«Кто из вас любит сатану?» - ответил я.
«Да, мы любим сатану», - сказали они все как один.
Можно было почти физически почувствовать напряжение в воздухе.
«Хорошо, у меня есть другое послание, - сказал я. - Бог тоже есть сегодня в Амстердаме. Он любит этот город. Он любит не просто на словах, но Он доказал это тем, что послал Своего Сына на смерть вместо нас. Иисус занял наше место и умер. Ио Он не остался мертвым. Он воскрес из мертвых, и Он жив сегодня в Амстердаме. Поэтому я не стыжусь говорить о том, что Бог любит Амстердам», - продолжал я.
Теперь я чувствовал, что работает Дух Святой.
Парень, стоявший рядом со мной, убрал разбитую бутыл­ку от моего лица и бросил вниз. Часть панков бросилась к наше­му фургону, обрушившись своими ножами на шины, пока другие разбили фары и лобовое стекло. Остальные пытались выкинуть нас и наше оборудование в канал. Два голландских полицейских прибыли к месту происходящего, но это была настолько опасная ситуация, что им пришлось вызвать подкрепление, прежде чем вмешаться. Наконец, когда прибыли еще офицеры, они начали пытаться взять ситуацию под контроль. Мы побросали все, что успели, из нашего снаряжения в фургон (включая Мартина, на­шего шестнадцатилетнего бас-гитариста) и закрыли дверь, пока что-либо могло быть выкинуто в канал.
«Уезжай!» - спеша, сказал мне офицер.
«Как? - сказал я, насколько возможно было мягко. - У меня порезаны три шины».
«Просто уезжай», - настаивал он.
Поэтому я поехал, скорее, похромал, с тремя порезанными шинами. Фары были разбиты, дворники погнуты. Но все осталь­ное выглядело вполне прилично.
Когда я ехал, люди по обеим сторонам улицы смеялись надо мной, а я кричал: «Иисус!»
Я думал: «Ты сильнее, Бог? Ты действительно сильнее дья­вола?» Я не чувствовал, что мы уезжаем с победой, но Бог соби­рался меня научить духовной брани, потому что это должно было помочь мне в будущем.
Две недели спустя мы проводили наши обычные встречи по изуче­нию Библии. В то время около двадцати-тридцати человек посе­щало наши собрания. Эти встречи переросли из занятий, начатых у меня дома с четырьмя подростками, и стали настолько больши­ми, что мы перенесли их на баржу. Обычно наша команда играла несколько песен, и затем я начинал говорить.
Вдруг пятнадцать панков-сатанистов ворвались на баржу, возглавляемые Раафом. Это был его псевдоним, означающий по-русски «ворон». Рааф выглядел очень угрожающе, его лицо, похо­жее на лицо мертвеца, было разрисовано темным, черным макия­жем вокруг глаз. У него на поясе висела голова куклы с шипом в глазу. У других были цепи, а у кого-то - даже большие железные крючья, которые они обычно использовали в драке. Они прошли и сели. Из-за того случая на мосту мы были испуганы, но не позво­лили страху остановить нас.
Наша группа сыграла несколько песен, и я начал расска­зывать историю про Фому, о том, как у него были сомнения о вос­кресении Христа, и о том, как Иисус предстал перед ним и сказал: «Вот ребра мои и руки мои».
Я сказал: «Многие из вас задают вопросы о Боге и сомнева­ются. Иисус хочет доказать, что Он жив, как сделал это с Фомой!» Сила Божья была настолько реальна, что панки сидели тихо в те­чение тех 20 минут, пока я говорил. Казалось, некоторые из них не могли даже взглянуть на меня.
После этого я попытался поговорить с некоторыми из них, и они начали трястись. Я знал, что это происходило с ними не от страха, а от присутствия Святого Духа.
Я понял, что если хочу видеть Божье присутствие в своем служении, то это будет что-то стоить для меня. Я подумал о Стефа­не, о котором написано в книге Деяний. Его побили камнями до смерти. Когда Стефан говорил, Божья сила была настолько мощ­ной в его словах, что слушающие не могли вынести его слов; им приходилось затыкать уши и кричать. Я знаю, что когда я говорил на том мосту, Божье помазание было на мне. Но результат хожде­ния в силе Божьей будет значить, что иногда я буду страдать.
Другая вещь, которой я научился, это то, о чем говорил Павел в 1 Коринфянам 2:1-5;
И когда я приходил к вам, братия, приходил возвещать вам сви­детельство Божие не в превосходстве слова или мудрости, ибо я рассудил быть у вас незнающим ничего, кроме Иисуса Христа, и притом распятого, и был я у вас в немощи и в страхе и в великом трепете. И слово мое и проповедь моя не в убедительных словах человеческой мудрости, но в явлении духа и силы, чтобы вера ваша (утверждалась) не на мудрости человеческой, но на силе Божией.
Я должен был понять, что моя вера основывалась на все­могущей Божьей силе. Я и моя группа так испугались этих панков-сатанистов, когда они вошли, что у меня даже затряслись коленки, а голос задрожал, но если хочу быть использованным Богом особым образом, то должен быть готов оказаться слабым. Я знаю, Бог не хотел, чтоб я жил в страхе. Но Он хотел, чтобы моя вера стала больше, чем вера ребенка, который действует, только если ему комфортно и безопасно. Бог хотел, чтоб я сказал Ему: «Даже если мои коленки трясутся и голос дрожит, даже если я не знаю, что говорить, помоги мне быть послушным Тебе». Я также научился не стыдиться Иисуса. Как Павел, я начал понимать, что в послании креста всегда есть сила, и я не могу стыдиться этого послания.
Наконец панки ушли и больше никогда не доставляли нам беспокойств, что, по всей видимости, было их первоначальной целью.
Люди изъявляли желание познать Иисуса почти везде, где мы выступали, и вскоре мы стали получать так много приглаше­ний, что не могли принять их все сразу. Часто нас приглашали играть совместно с другими группами, у которых были свои альбо­мы и годы опыта, но почему-то именно мы выступали как основ­ная группа.
В одном городе, недалеко от Амстердама, мы играли для аудитории, состоящей из металлистов и панков. Во время концер­та один большой толстый панк крутился и толкал стоящих рядом людей. По всему залу ломали стулья и разбивали бутылки.
С самого начала мы ввели традицию выводить слова песни на экран, чтобы все знали, о чем мы поем. После выступления я объяснил, почему мы здесь, что Иисус - это ответ, и что нам нужно следовать за Ним.
Это не было обычным посланием для той аудитории, и кто- то даже написал на нашем фургоне «666».
«Кто-то готов следовать за Иисусом?» - спросил я.
«Я!» - крикнул парень сзади, и все рассмеялись.
Я подумал: «Хорошо, никому не интересно».
«Если вы хотите поговорить, мы открыты», - сказал я в за­ключение.
Тот парень из конца зала подошел ко мне.
«Я не шутил, - сказал он, - я хочу последовать за Иисусом».
И пока его друзья смеялись нам ним, он отдал свое сердце Богу. Такое происходило постоянно.
Как-то раз мы выступали с концертом в месте, называемом «Черная дыра». Мне сказали, что это место, где живет сатана. По­сле концерта я пригласил людей последовать за Иисусом. Пока толпа орала: «Не слушайте, он лжец», пять человек вышли вперед и, склонив колени на сцене, приняли Иисуса как своего Спасите­ля.
Я пошел за кулисы, и там мне сказали, что кто-то хочет поговорить со мной. «Я слышал твое послание сегодня, и я тоже хочу покаяться, - сказал парень, ожидавший меня. - Но я боялся, так как знаю, что думают о Боге в этом месте. Чтобы успокоиться, я пошел в бар и начал пить пиво, - сказал он, держа в руках полу­пустую бутылку. - Но чем больше я пил, тем быстрее билось мое сердце. Скажи, что мне нужно сделать, чтобы стать христиани­ном?» Я попросил его помолиться вместе со мной, и прямо там он принял Иисуса в свое сердце.
Однажды мне позвонил продюсер самого популярного те­левизионного ток-шоу в Голландии «Соня в понедельник» и ска­зал, что хочет увидеть нас в своем шоу, а Соня хотела взять у нас интервью. Миллионы людей смотрели это шоу, и причиной его популярности было то, что Соня пыталась заставить гостей про­граммы выглядеть глупо.
Она рьяно выступала против христиан, поэтому я знал, что не стоит ждать от нее понимания. Больше всего меня пугало то, что это будет прямой эфир, и все будет происходить на голланд­ском языке. А знал я этот язык немного лучше, чем пел.
Мы с радостью провели время в молитве перед програм­мой. Я знал, что множество людей из МСМ тоже молились. Воз­можно, они больше молились о том, чтобы «Nо Longer Music» не разрушила репутацию МСМ в Голландии.
До того, как нам дали знак играть, я настолько нервничал, что сердце мое чуть не выпрыгнуло из груди. Наш бас-гитарист, Мартин, хотел в туалет, но времени уже не было.
Соня только что представила нас. Она стала цитировать слова одной из наших песен:
Славьте Бога компакт-дисками и видео,
Славьте Бога на гитаре и синтезаторе,
Пусть все, что дышит, славит Господа.
«Это слова песни группы «Nо Longer Music» от «Молодежи с Миссией», - сказала она, - и группа звучит вот так».
Пришла наша очередь начинать. Акустика в студии была не очень плохой, но не было монитора, который бы выходил на поющего. И насколько это было возможно, я мог сказать, что пел нормально.
Когда я пел, слова песни высвечивались внизу субтитрами на экране телевизора.
Аудитория в студии взорвалась бурными аплодисментами. Спев одну песню, мы спустились с балкона, на котором мы пели, и вручили Соне футболку. Название ее передачи было «Соня в по­недельник», и на футболке было написано по-голландски: «Соня в понедельник, Иисус каждый день».
Она прочитала это вслух, и людям это понравилось. После этого она задавала нам разные вопросы, и казалось, все шло хо­рошо.
После программы мы горели желанием узнать у людей, смо­тревших ее по телевизору, каковы их впечатления. Было забавно, что все, кого я спрашивал, пытались сменить тему или говорили, что я хорошо отвечал на вопросы.
Наконец мне удалось достать видеозапись, которую кто-то сделал во время прямого эфира. Я обнаружил, что по телевизору мой голос звучал громче музыки, и что было еще хуже - я фальши­вил.
Вскоре после этого я получил открытку. На ней было напи­сано следующее: «Дэвид, мы видели тебя на передаче. Ты знаешь, что ты фальшивил?»
Я подумал: «Бог, почему Ты это сделал? Ты мог бы совер­шить чудо и сделать так, чтоб я пел хорошо. Мог послать ангела, чтоб он заставил мой голос звучать, как у Эми Грант! Ну, по край­ней мере, чтоб я не фальшивил. Бог, это был шанс продвинуть группу! Подумай обо всех тех возможностях, которые бы откры­лись для проповеди Евангелия». Это было так унизительно.
Я пошел в магазин, и одна женщина, стоящая в очереди, сказала: «А это не тебя я видела на шоу Сони?» Я подумал: «О, нет, весь мир видел эту передачу».
Я шел по улице, и один человек сказал своему спутнику: «Эй, смотри на того парня. Он был на шоу Сони». Мне хотелось где- то спрятаться. Поэтому я пошел в амстердамский зоопарк. Была среда, и я готовился к встрече по изучению Библии. Сидя в кафе зоопарка, я заметил, что люди в другом конце зала показывают на меня пальцем и смеются надо мной.
«Бог, - сердито сказал я, - я знаю, что могу быть гордым, и время от времени Тебе приходиться смирять меня! Но почему не перед сотней или тысячей людей? Зачем Ты сделал это перед всей Голландией? Это Ты попросил меня петь, но почему Ты не помог мне петь хорошо?»
Разговаривая с Богом и жалея себя, я услышал, как Он го­ворит мне: «Я хотел, чтобы ты пел фальшиво, Дэвид. Ты хорошо справился. Как раз так, как Я хотел».
«Но почему, Господь? - спросил я. - Почему Ты хотел, чтоб я пел фальшиво?»
И я услышал в ответ: «Потому что, когда ты увидишь, что Я делаю, ты воздашь Мне славу. И все будут знать, что это не ты, а Я».

Запрещенное утро

Было раннее утро субботы, 8 августа 1987 года, наша ин­тернациональная команда из двадцати человек выехала из Ам­стердама в Польшу в трех арендованных фургонах. У нас было официальное приглашение от Польского парламента и Баптисткой церкви из Вроцлава. Оба эти приглашения были необходимы, по­тому что Польша все еще оставалась труднодоступной для въезда советской страной. Москва нервно смотрела на лидера «Солидар­ности» Пеха Валенсу, который был вовлечен в жестокую борьбу с генералом Войцехом Ярузельским, лидером советской Польши.
На немецко-польской границе нам пришлось стоять четыре часа. Было понятно, что система прохождения создана для того, чтобы запугать людей, переезжающих границу. У польских погра­ничников были автоматы, а у немецких - овчарки на поводках.
Пройдя таможню, мы ехали еще 6 часов до пункта нашего назначения, Яроцина. В общей сложности мы ехали сутки. Это было утомительно, особенно для двух наших мальчиков, Аарона и Бенджамина.
Магда, наша полячка-организатор, которую мы нашли че­рез кого-то в Швеции, должна была присоединиться к нам в Яроцине. В этой деревне проходил самый большой рок-фестиваль Восточной Европы.
Я видел по телевизору на ВВС в Голландии документальный фильм про польскую молодежь. Фильм показывал плач их сердец и отсутствие надежды, передаваемые через их музыку. Во время программы у главного гитариста и вокалиста группы под назва­нием «Москва» взяли интервью. (Название не было продиктовано просоветскими взглядами, а наоборот - было циничным.)
Пауэл, этот гитарист, взволновано говорил о своем жела­нии видеть справедливость и свободу, и о том, как музыка отра­жает это желание. Во время просмотра этой передачи я почув­ствовал, как Бог обращался к моему сердцу, говоря, что я должен поехать в Польшу и принять участие в фестивале.
Когда мы приехали, нас переполняло чувство ожидания. Это небольшое село было заполнено тысячами молодых людей со всей Восточной Европы и даже из Советского Союза. Броса­лось в глаза то, что католические священники ходят рука об руку с молодыми людьми, среди которых было много хард-рокеров, тяжелых металлистов и панков. В то время Римско-католическая церковь, к которой принадлежало 97%, т.е. 38 миллионов населе­ния Польши, была убежищем от отчаяния, святилищем свободы и антиправительственной силой во время десятилетий борьбы с коммунистическим контролем.
По приезду нас пригласили присоединиться к службе, ко­торая посвящена умершим рок-звездам. Было видно, что священ­ник делал это каждый год; служба была посвящена памяти Джона Леннона, Элвиса и других. Процессия состояла из людей, несущих символику с написанными на ней именами умерших рок-звезд.
Большая готическая церковь, бывшая местом проведения службы, была битком набита молодыми людьми. В тот вечер нас пригласили играть и показать постановку на ступеньках церкви. Мы играли с переносным генератором для около 500 человек. Наши песни перевели на польский язык, и мы показывали их на экране над нами.
После нашего выступления мы попросили людей присесть, чтобы показать постановку. Она длилась семнадцать минут и изо­бражала падение человека, то, как Иисус пришел в мир, как Он был распят и воскрес из мертвых. Это было ясное повествование с польским переводом. После окончания я вышел с Магдой - на­шим переводчиком - проповедовать о том, что сделал Иисус и как Он хочет познакомиться с каждым лично.
Я пригласил тех, кто был готов принять такое решение, выйти вперед и склонить колени вместе со мной. Сотни молодых поля­ков вышли вперед, многие со слезами на глазах, и отдали свои жизни Иисусу. Во время молитвы я посмотрел и увидел, как люди берутся за руки и начинают прославлять Бога. Это было абсолют­но спонтанно - невероятное переживание.
На следующий день мы получили приглашение выступить на самом фестивале. Там было две сцены: главная - примерно для 15 000 человек и вторая - для 2000. Нам сказали, что мы будем играть на второй сцене. С радостью мы привезли нашу аппарату­ру и начали настраиваться. Как раз перед началом выступления кому-то на сцене позвонили и сообщили, что «No Longer Music» (NLM, некоторые звали нас именно так) нельзя играть.
Когда я услышал это, то запротестовал.
«Но мы уже настроились, и люди уже ждут нашего высту­пления», - сказал я.
«Нет, вам запрещено играть, - ответили нам. - Иностран­ным командам нельзя выступать на фестивале - по указанию пра­вительства».
Кто-то, услышав этот разговор, подсказал мне: «Ты что-то должен сказать толпе». Поэтому я вышел на сцену.
«Нам только что запретили выступать, - объявил я, - но если вы хотите услышать нас, мы будем выступать сегодня вече­ром перед католической церковью». Из-за того, что нам запретили выступать, все вдруг захотели увидеть и услышать нас, и сотни людей ушли с фестиваля, чтобы попасть на наш концерт.
Во время нашего выступления тем вечером я заметил в тол­пе того гитариста из группы «Москва», дававшего интервью в до­кументальном фильме канала ББС, который я смотрел в Амстерда­ме. Ему понравилась наша музыка, и я молился, чтобы он остался посмотреть и спектакль. Он остался, и я был рад, что он сидел по центру и мог видеть все происходящее.
После спектакля я снова попросил тех, кто был готов сде­лать Иисуса Господом их жизни, выйти вперед и склонить колени.
Сотни хлынули вперед. Я глянул вперед, и у меня перехватило ды­хание. Б толпе был Пауэл и бас-гитарист из его же группы, Дарэк Малежонек. Они тоже склонили колени. Я подошел к ним и ска­зал: «Я видел тебя в документальном фильме ВВС в Голландии. Я уважаю ваше желание видеть справедливость и свободу - то, как вы хотите изменить Польшу».
Я сделал паузу и продолжил: «Музыка никогда не изменит мир. Только Бог может сделать это. Вы должны отдать свои серд­ца Иисусу. С Богом вы можете помочь изменить Польшу!»
После этого известный гитарист одной из популярных му­зыкальных групп Польши склонил колени вместе со мной, с ги­тарой за спиной, и отдал свою жизнь Иисусу Христу. Молодой па­рень, которого я видел по телевизору, тронувший меня криком своего сердца, только что принял Божью любовь.
На следующий день я и Пауэл встретились на основном фе­стивале и говорили о том, что значило его решение и чего это будет ему стоить. Он познакомил меня с остальными членами груп­пы. Везде, где мы были, молодые люди выкрикивали его имя и хотели поговорить с ним. Я был изумлен, увидев его влияние в этой стране. Я познакомил его с польскими христианами, которые могли научить его, и он пригласил нас приехать как-нибудь в Вар­шаву поиграть.
По окончании фестиваля мы поехали во Вроцлав, чтобы поработать там с небольшой баптисткой церковью в трущобах центра города. Это был наихудший район, который я видел за пределами Азии. Мое сердце сжалось при виде детей, живущих в таких угнетающих, безобразных и безвыходных условиях. Нам сказали, что все алкоголики и преступники города жили в этом районе. Люди были очень бедными. Нам пришлось вывезти наши фургоны за пределы района и поставить их на охраняемую стоян­ку. «В противном случае ничто не будет в безопасности», - сказал нам один поляк.
В такие моменты я поражался тому, какую жену дал мне Бог - Джоди никогда не жаловалась и не боялась. Мы жили в квар­тире в самом гетто. В нашей двери было шесть замков. Я лежал в квартире и молился о защите для Джоди, Аарона и Бенджамина.
Меня пригласили проповедовать в воскресенье в одной не­большой церкви, и я решил пойти прогуляться и помолиться о том, о чем я буду проповедовать, пока Джоди, дети и остальные члены команды пошли на экскурсию.
Идя и молясь, я решил зайти в какое-то кафе, выпить ча­шечку кофе и почитать Библию. Это было нелегко сделать в Поль­ше, но по внешнему виду одного заведения, я подумал, что там могут подавать кофе. Было около 11 часов утра, а дым уже висел над столиками голубым туманом. Я заметил, что несколько чело­век валялись без сознания, сложив свои головы на стол, а другие со стеклянными глазами уставились в свои напитки. Те, кто были в сознании, запрокидывали свои головы, нервно глотая прозрач­ную крепкую жидкость, которая, как я догадался, была водкой.
Я увидел, что это не кофейня, поэтому начал продвигаться к выходу. Вдруг меня схватил полусумасшедший пьяный человек и вытаращил на меня глаза. Он был в странном, похожем на гипноз состоянии. Его лицо было красным, голова - недавно бритая, а его телосложение напоминало пожарную машину.
«Пожалуйста, отпустите меня», - твердо произнес я, напрас­но пытаясь пробраться к выходу. Куда бы я ни ступал, он преграж­дал мне путь. Затем он схватил мои руки своими большими рас­пухшими руками и начал их выкручивать. Я почувствовал острую боль.
«Иисус, - взмолился я, - Ты должен вывести меня отсюда».
Стараясь выглядеть решительным, я освободился и дви­нулся к двери, а тот человек - следом за мной. И прямо как в ве­стернах, меня выкинули на улицу и захлопнули за мной дверь.
Я поднялся, отряхнулся и подумал: «Возможно, мне следует отказаться от кофе».
Тем временем остальная команда покинула гетто и поеха­ла в другой район Вроцлава. Как только они вышли из машины, огромный скинхед, со шрамом на щеке, подошел к Брайану и по­пытался вырвать сережку из его уха. Эдвин, парень из нашей ко­манды, вмешался, и скинхед боднул его своей головой. Все это произошло на глазах у Джоди и детей.
В тот вечер в маленькой баптисткой церкви я говорил о том, как Бог хочет поощрить нас смотреть на Его величие, а не на свои ограничения. После этого я разговаривал с разными людьми в церкви. Я заметил небритого сорокалетнего человека, одетого в лохмотья, он стоял в конце зала. Я подошел к нему и попривет­ствовал его пожатием руки. Казалось, его тронуло мое внимание к нему.
«Спасибо, что вы были здесь сегодня», - сказал он через переводчика.
«Хорошо, расскажи мне о себе», - попросил я.
«Вам будет это неинтересно, - сказал он, - я простой, обыч­ный человек».
Когда я услышал это, то внутри меня вспыхнул огонь, и я почувствовал то, что и Бог испытывал к этому человеку.
«Разве ты не знаешь, - сказал я, - что Бог хочет исполь­зовать простых людей, чтобы изменить мир?» Если кому-то было известно об этом, так это мне. Встреча с этим человеком помогла мне понять до конца Божье отношение к нашим дарам. В 1 Корин­фянам 1:26-31 я прочитал следующее:
Посмотрите, братия, кто вы, призванные: не много из вас мудрых по плоти, не много сильных, не много благородных. По Бог избрал немудрое мира, чтобы посрамить мудрых; и немощное мира избрал Бог, чтобы посрамить сильное; и незнатное мира, и уничиженное, и ничего не значащее избрал Бог, чтобы упразд­нить значащее для того, чтобы никакая плоть не хвалилась пред Богом. От Него и вы во Христе Иисусе, Который сделался для нас премудростью от Бога, праведностью и освящением и искуплени­ем, чтобы было, как написано: хвалящийся хвались Господом.
Я выделил, что Бог хочет использовать «немудрое мира, чтобы по­срамить мудрых». В Деяниях 4:13 сказано:
Видя смелость Петра и Иоанна и, приметив, что они люди некнижные и простые, они удивлялись, между тем узнавали их, что они были с Иисусом.
Славу Богу воздает то, когда Он использует нас так, как мы и не думали. Я увидел в Библии, что Бог делал пастухов царями, и рыбаки изменяли мир. Я обнаружил, что слишком часто смотрю на свои обстоятельства, дары или способности и говорю себе: «Хорошо, Бог может использовать меня в этих пределах». Но Богу воздают славу такие слова человека: «Я знаю Дэвида Пирса. Он никогда бы не сделал это. Наверное, через него действует Бог». Я верю, что Бог говорит сегодня: «Отдай Мне свое неодаренное сердце, жаждущее Меня. Это все, что нужно». Часто наши настоя­щие дары ограничивают Бога, потому что мы полагаемся на них, а не на Бога.
Проведя пару дней во Вроцлаве, наша команда поехала в польский реабилитационный центр за городом. Видеть зеленую траву было куда приятнее, чем серость и однообразие Ворцлава. Наша польская переводчица договорилась о том, чтобы мы посетили мирской реабилитационный центр для наркозависимых людей, возглавляемый бывшими зависимыми. Начальники приме­няли строгую дисциплину и давление, чтобы заставить пациентов избавиться от зависимости. Нашу команду из двадцати человек приняли скептически, и мы почувствовали реальное противосто­яние со стороны сотрудников нашему пребыванию там. Видя не­гостеприимный прием, я созвал всю свою команду и сказал: «Нам нужно усиленно молиться о том, чтобы Бог открыл сердца этих людей для нас».
Мы настроили нашу звуковую систему и свет в конференц-зале центра и приготовились давать полный концерт и пред­ставление. Чтобы выразить свою признательность, они закололи ягненка и приготовили его на открытом огне. Под звездами я гово­рил с одним из лидеров центра. Ранее он был наркозависимым. По телосложению напоминал быка. Он сказал мне, что не может по­верить в Бога, что был жестоким и не может чувствовать любовь.
Я попытался рассказать, как Иисус любит его, что Бог хо­чет заполнить его душевную пустоту. Во время нашего разговора я почувствовал сильнейшее присутствие Святого Духа. Казалось, будто мы купались в мощной силе любви. Это произошло не по­тому, что мы что-то сделали, это просто случилось, и мы оба могли это чувствовать. Этот грузный грубый человек начал плакать. Слезы катились по его щекам. Он больше не мог отрицать Божье присутствие, и мы вместе помолились.
Он знал, что жизнь никогда не будет прежней. Прежде чем покинуть центр, мы провели много подобных бесед. Это было не­забываемое время; особая связь появилась между нами, и много слез было пролито с обеих сторон. Мы выросли в рамках разных идеологий, но имели абсолютно одинаковые нужды. Нам всем нужна была любовь, Божья любовь в наших жизнях.
Потом мы поехали в Яроцин, Польша. Правительство по­зволило проводить этот фестиваль, потому что на нем праздно­вали паломничество к Черной Мадонне на Ясной Горе. Миллионы поляков совершали туда свое ежегодное путешествие. Говорили, что эта икона Черной Мадонны спасла Польшу в битве и обладала силой исцеления. Находясь там, люди проявляли разные формы политического протеста против советского правительства.
В Яроцине было много туристов, живущих в палатках, и в одной определенной части лагеря разместилась известная группа хиппи. Это была большая территория, где молодые люди вместе жили, слушали музыку, курили гашиш и посещали Черную Мадон­ну. Довольно странное зрелище.
Священник того округа был известен как священник-хип­пи. Он собирал толпы людей на поле, и в своих служениях сме­шивал католицизм, нью-эйдж и оккультные практики. Когда мы приехали туда, я почувствовал, что должен попросить его покро­вительства, и спросил его, можем ли мы провести концерт на от­крытом поле. Мое решение просить о покровительстве священ­ника исходило из опыта работы в районе Красных фонарей в Амстердаме несколькими годами ранее. Наша команда по вечерам ходила на одну из самых опасных улиц, проповедовала и пригла­шала людей в наше кафе. Однажды вечером, пока мы ставили наше небольшое представление с гробом, возле нас поднялся мятеж, так как проститутки, стоявшие на другой стороне канала, начали кричать на нас. Не успел я прийти в себя, как был окружен вышибалами, нанятыми для того, чтобы следить за округой. Все они были профессиональными кик-боксерами и не знали пощады.
Апекс, один из хозяев той улицы, толкнуп меня, и его пар­ни окружили меня. Остальная часть команды просто испарилась, кроме Джоди, которая напрасно пыталась урезонить Алекса.
«Замолчи! Я здесь начальник!» - сказал он Джоди.
«Позволь мне объяснить!» - попросил я.
«Заткнись! Я здесь начальник!» - повторил он.
Мы с Джоди все поняли, забрали гроб и вернулись в свое кафе. Меня всего трясло от пережитого, но я знал о желании Бога, чтобы мы вернулись. У Джоди было такое же чувство, но она не хотела, чтоб я возвращался туда, потому что со мной могло произойти нечто ужасное - меня могли и убить. Поэтому наша не­большая группка молилась и взывала к Богу о том, чтобы Он явил нам Свое решение нашей дилеммы.
Когда мы молились, я четко ощутил, как Бог говорил мне: «Вернись обратно и попроси у Алекса разрешения». Я попросил команду подождать и один пошел туда, где предположительно мог находиться Алекс. Он был там, и, сидя перед одним из борделей, разговаривал с одной из девушек.
«Привет, Алекс, - сказал я так спокойно, как только мог. Он удивился, увидев меня, да еще и одного. - Я хотел бы кое о чем тебя попросить».
Его помощник вытаращился на меня. «Ладно, что еще?» - сказал он нетерпеливо.
«Можно попросить у тебя разрешения вернуться сюда зав­тра вечером и провести уличную встречу на мосту?» - сказал я.
После нашей минутной перестрелки глазами, он ответил резко: «Конечно, давай. В конце концов, я здесь главный». Затем он поднял голову, смотря, не пойдет ли дождь.
На следующий вечер мы вернулись: пели и молились на том мосту, и в этот раз никто не мешал нам, даже полиция (такие пар­ни как Алекс часто разбираются и с полицией.)
Итак, я подумал, что, став под покровительство священ­ника, как я это сделал с Алексом, у нас все получится. Священ­ник-хиппи, как и Алекс, сказал: «Конечно, вы можете провести концерт», - и разрешил нам выбрать лучшее место на поле, где был естественный склон. Это было великолепное место для про­ведения концерта. По крайней мере до тех пор, пока не пошел дождь. Мы поставили два наших микроавтобуса рядом друг с дру­гом и натянули между ними брезент. Около 1000 молодых людей собралось под проливным дождем.
После концерта и постановки я проповедовал. Они услы­шали о том, что нам необходимо родиться свыше, о том, как Иисус умер на кресте, но воскрес из мертвых. Как Он занял наше место, и нам нужно покаяться в наших грехах. Я максимально усложнил призыв к покаянию. Я сказал: «Если ты готов отдать свое сердце Иисусу и сделать Его царем своей жизни, выходи вперед прямо сейчас!»
Море молодых людей моментально хлынуло вперед. На протяжении следующих четырех часов наша команда и группа польской баптистской молодежи, приехавшая с нами из Вроцла­ва, молились со многими молодыми людьми о принятии Христа как Спасителя.
Священник-хиппи был глубоко тронут тем, что произошло с его паствой. «Пожалуйста, возвращайтесь снова, - сказал он. - Потому что, когда вы здесь, ощущается реальное Божье присут­ствие и Его любовь!» Мы обнялись, и я сказал, что мы с радостью вернемся. Оживленные, но совершенно истощенные, мы начали наш тридцатишестичасовой путь обратно.
Запрещенная группа больше не была запрещенной!