Отдых в одиночестве

«…Я ходил по всем дорогам и туда и сюда,

обернулся и не смог разглядеть следы» (с)

После слов «Патиссоны готовы» от моей громкой бабули, полностью ощутил себя в Ялте, в раю своей души. Кто же догадался назвать эти овощи таким именем, вызывающим у меня смешной позитив?!

Двигаю к пляжу.

Два чернокожих перца вытворяют что-то невообразимое, танцуя голыми зажигательный африканский танец у бассейна, позируя на камеру в онлайн. YouTube взорвется от количества просмотров. Сбрендили от жары что ли? Да вроде всего +29, и им не привыкать. Может, радуются, что, скорее всего, на чёрном континенте же нет такого холода, а уж тем более такого ласкового Черноморского ветерка. К ним присоединяются темнокожие тинейджеры. Их настолько много, что я невольно вспоминаю слова Боярского «Тысяча чертей».

- Какого вы здесь столпились? Не загораживайте мне девушек!

Метрах в двадцати лежали две итальянки и оживленно беседовали, по пять раз, через каждое слово, повторяя спагетти.

Меня так и послушали. Набежало еще больше чертей, и пляж стал похож на оккупацию чернокожих, в отместку за все их расовые унижения со стороны запада.

Стало невыносимо шумно. Итальянки решили искупаться в море, подмигивая мне сигналом к действию.

Между домом, дамами и прогулкой я доверился последнему, в надежде хоть как-то скрасить сегодняшний день, посмотрев город. Поднявшись на набережку я невольно вспомнил детство, когда совсем мелким катался в этих чудо-машинках под пристальным наблюдением счастливых родителей, и от этого сделалось грустно. Ялта вообще самый грустный город для меня, - загадка в примеси с нежными воспоминаниями. Сити, как будто живой человек, с ним можно общаться, особенно вечером, когда сверчки просто отжигают, а природа торжествует. Не знаю, кто как определяет своё душевное состояние, но именно тут я нахожу гармонию и умиротворение, несмотря на левую массовку вокруг и отдых в мнимом одиночестве. Машинки уже не те, они напоминают тачки из одноименного мульта, только с милыми рожицами. Они шлют всем милые смайлы, и дети безумно довольны, катаясь на них с огромной скоростью. С точки зрения эмоциональности ничего не меняется, думаю я.

Город в июне настолько многонационален, что на двадцати квадратных метрах можно услышать и испанский и китайский и гоблинский, не говоря уже о языках братских, славянских народов. Обезьянки и попугаи, которые теснятся здесь на каждом шагу, требуют фото на память. Это все конечно здорово, но прогуляться я решил не поэтому, оставив целое африканское семейство, танцующее, в чём мать родила, без своего внимания. Я пришёл на набережку для глотка любимого молочного коктейля, в который влюбился еще мальчонкой. Что за секрет в этом напитке, который придаёт мне силы и способности к успехам?!

Делаю заметки в дневнике и слышу, откуда-то справа прилетает:

- Хай, как дела? Ау?! Ты русский?

Я молчу и оглядываю с ног до головы девушку лет двадцати пяти очень стройную рыжеволосую с кульными веснушками и зеленущими глазами, пахнущей яблочной Donna Karan.

- Ду юс пик рашн? - спрашивает она.

- Привет, - отвечаю я, улыбаясь.

- Я, Юля. А это моя лапочка Джесси. Правда, милаха?

О господи, почему у таких красоток всегда есть какие-нибудь совсем не нужные предрассудки в виде чикуа хуа, шиншиллы или домашней крысы, думаю я, но отвечаю:

– Ага.

– Ты чего какой не разговорчивый-то? Давно отдыхаешь? Где остановился?

- Ну да – отвечаю машинально, а сам вспоминаю африканцев и представляю Инну около плиты, танцующую голой, пекущей блинчики на завтрак.

– Что ну да, ты ненормальный что ли? - удивляется Юля.

Я возвращаюсь в реальность и чтобы хоть как то соответствовать человечности предлагаю выпить коктейль.

- Сюда с собаками нельзя…

- Подожди чуток, я сейчас.

Мы оживленно беседуем втроем, глядя на море. Я, моя новая знакомая и подтявкивающая хозяйке чебурашка.

Юля - рекламщик из Новороссийска, обожает своё лохматое сокровище, ненавидит бывшего мужа, в активном поиске отношений, (утром побрила ноги), любит детей и это лишь малая часть, которую мне удалось узнать за 15 минут одностороннего общения, не сказав о себе ни слова.

Юля предложила встретиться вечером и куда-нибудь сходить, сославшись на полное незнание города с серьёзными намерениями это исправить.

Обменявшись номерами, я направился к дому, утомленный жарким солнцем. Там меня ожидал вкусный украинский борщ, приготовленный по доброму рецепту моей доброй бабули, а также два часа утомительных бесед о родственниках, о городе, о России, о моих жизненных планах.

Прилёг с мыслями закипеть до вечера, но позвонила Инна и после моего:

- Да, кисуль

началось:

- Я когда-нибудь придушу этих гадов сверху.

В телефоне на заднем плане слышу громкую музыку, видимо соседей, и понимаю, что безумно соскучился по любимому голосу своей малютки.

- Давай быстрее обратно, у меня сломался пылесос, ноготь, и вообще я уже не могу тут находиться. Завтра же вылетай ко мне!

Я, не успев сказать ни слова, слышу только гудки.

Чёрт. Почему я её не взял с собой? Какие мне мысли надо привести в порядок, если я и сам уже не могу без неё? Что я ожидал от этой поездки? Развеяться?

Звонок.

Я неохотно просыпаюсь. На улице (уже) (ещё) темно. В трубке слегка пьяная, как показалось, женщина сообщает, что давно собралась и ждёт моего звонка. Догоняю, что это недавняя знакомая и сонным утверждаю, что скоро буду у отеля. Одеваюсь. Бабуля уже спит, ведь на часах доходит десять вечера. Ловлю на улице такси и направляюсь к Респект Холлу.

Я показываю ей Ялту, сам до конца не уверенный в худой памяти, ведь со временем забываешь многие места. Мы идём в «Белый Лев» на Ленинке, помпезное и эффектное заведение этих мест. На Юлии потрясающее платье, но как я не пытался угадать дизайнера, она, улыбаясь, так и не раскололась. Живая музыка – кул. Значит, она точно не зря меня разбудила. Но и это не поможет в отсутствии интереса. Мысли о Инне перебарывают все рассказы красотки сидящей рядом, но сказать ей это сейчас значит еще больше убедить в без того то сформировавшемся мнении, что все мужики козлы.

Гарсон зажег нам свечи, а я, почему то не стал этому препятствовать (Инна бы меня убила, наверное). Юля, сидевшая на диете, заказала овощной суп «Минестроне», и в её голосе проскользнула нотка Сицилии. Как позже выяснилось она жила какое-то время в Милане и обожает итальянскую кухню. У меня возникло желание съесть что-нибудь грубое, а озадаченный официант порекомендовал салат из дикого кабана с лесными грибами, что вполне соответствовало в данный момент.

Вскоре, «Пино Гриджио» дало о себе знать, и Юля уплыла припудривать носик. Когда всё идёт как надо, необходимо сделать какую-нибудь глупость. Я обнаруживаю за дальним столиком мужчину, ужинающего в единении с рестораном, на вид лет двадцати восьми с ярко выраженной потерянностью взгляда. На моё внезапное счастье он украинец, с отличным русским акцентом, к тому же действительно одинокий. Я объясняю ему в дикой спешке, что и как нужно сделать, а сам сажусь за незаметный vip столик, рядом с мажорами, бухающими «Шато Петрюс» и обсуждающими свои приключения на Ямайке.

Закуриваю сигару.

Юля, не находя меня, начинает нервничать, но тут, словно по взмаху волшебной палочки появляется В*.

- Девушка, если я еще раз пропущу Вашу улыбку, то это станет самым печальным воспоминанием. Потанцуем?

Юля, оглядываясь по сторонам, в замешательстве, всё же соглашается. Надеюсь, у вас всё сложилось и ты не считаешь всех мужиков ничтожными. Выхожу из ресторана с отличным настроением и наслаждаюсь ночью столицы моей души, но чего-то явно не хватает, того поиска, который меня преследует везде, из-за которого я собственно говоря сюда и приехал.

Сверчки приветствуют меня, и откуда-то появляется желание набраться чего-нибудь крепенького. Как ни странно не слышу вездесущего русского мата и выкриков «Тагил», неужели все уже в щи и отдыхают.

Иду уже сам не понимаю где, попутно взяв какого-то зверского шнапса, и чувствую, как торкает на глазах. Ссу под пальму (единственный акт вандализма с моей стороны в нынешней поездке). Теперь она точно не вырастет, приношу извинения всем жителям Украины.

Ура! Я слышу гитару где-то вдалеке, прибавляю шаг пока вовсе не бегу и тут поскальзываюсь на какой-то хрени, как оказалось позже кожуре от бананов у вывески «Фото с обезьяной», будь она не ладна. Кровище из коленки. Брызгаю этой алкогольной дрянью, находя ей самое лучшее применение. Щиплет не по-детски. Да, было бы всё хорошо, если бы я вдруг не понял, что будет ещё лучше. Чутка хромая, продолжаю свой путь и в мгновение впадаю в психосоматическую реакцию моего не окрепшего после падения организма на то, что встаёт перед моим взором.

Увидев утренних африканцев, уже, правда, одетых, сидящих на скамейке с тремя бутылками водки, поющими Цоя, мои глаза пришлось растирать от недоумения. Запалив меня, один с жутким акцентом произнёс:

- Ах, это ты!

- А мы тебя везде искали!

- Давай выпьем с нами, браток?

Я в изумлении, ущипнув себя за руку, осознав, что нахожусь в реальности, разлил стопэ. Боже, они понимали всё сказанное утром, и как же это не комильфо с моей стороны.

Чёрт возьми, но этим отъявленным рок-н-рольщикам походу на всё по барабану. Приятно познакомится с начинающими музыкантами, собравшимися покорять Россию, начавших с дружеской страны, и так любящих русский рок-н-ролл. Кажется, я понял, что искал и начал подпевать Джону:

- «..если есть в кармане пачка сигарет, значит все не так уж плохо на сегодняшний день. И билет на самолёт с серебристым крылом, что взлетая, оставляет земле лишь тень».

Вот так бывает, то, что мы ищем, тоже ищет нас. Опупеть можно, мне реально не хватало группы «Кино». Неужели мой мозг не мог допереть до этого в России, никуда не уезжая от своей малышки. Роюсь по карманам в поисках сигареты, забыв, что бросил курить, перейдя на сигары. В найках только обратный билет на самолет, что уже не так уж плохо, если верить легенде русского рока. Видимо водка вскоре дала о себе знать, поскольку мало что помню после выкуренной на троих сигары; очнулся в гостинице в номере на полу, Джон с «не помню как зовут второго» спали вместе. Ну, уж точно им нужно в русский шоу-бизнес, промелькнуло в чугунной от боли голове. В холодильнике нашёл минералку и решил, не переодеваясь идти на пляж, глядя на часы, - а их нет.

Потерял!!

Это ж отец мне подарил, вот беда.

В холе констатирую, что есть еще примерно сутки до вылета обратно.

Звонит Инна и заявляет:

- Ты что, шлялся всю ночь, я ужасно спала из-за тебя! Может, хватит уже фотографировать попугаев!

Жду коротких гудков, но слышу дыхание в трубке.

- Милая, завтра прилечу. Я очень соскучился. Люблю тебя.

- Мы с тобой дома поговорим о твоих ночных путешествиях.

Как выяснилось, родная позвонила бабуле на домашний, и они перебирали мне кости в моё отсутствие.

Свежий воздух набережной подлечил моё херовое состояние (более точное определение не удаётся подобрать), направился на поиски потерянных часов и бумажника в скромных надеждах отыскать и то и другое.

Моему взору на месте вчерашнего падения, предстала блатная обезьяна Яна, в затемненных очках, с чётками и как ни странно отцовским подарком на руке. Разговоры с хозяином привели к тому, что бумажника естественно не было, как и восьми сотен евреев и 20К рублей само собой, ладно хоть кредитку отдали. Спасибо Вам огромное. Оставить всё так было бы глупо, не просто же так отец предлагал мне ценить время, отдавая часы в дар со своими напутствиями. Пришлось действовать изощренными методами. Так сказать, играть по мартышкиным правилам. Взяв фрукты у соседей по палаткам, я с коммерческой улыбкой пошагал делать фото на память. Через несколько минут мы играли с волосатой Яной в ладушки-ладушки без явной искренности и удовольствия.

Не найдя поблизости фонтан со всего размаху кидаю мелочь прямо в море. Моя традиция кидать всю мелочь, что имеется в карманах, бывало даже с ключами от хаты, чтобы наверняка, наверное. Направляюсь к последнему молочному коктейлю, поправляя часы на руке, ужасаясь от мысли, что в них гоняла обезьяна. Да простит меня общество защиты животных, но:

- Милые обезьяны, на самом деле я вас очень люблю. Думаю, вы находитесь в шаге от того, что б научится читать и, возможно, когда-нибудь сможете это осилить, поскольку все остальные человеческие занятия вы делаете с лёгкостью. Так вот, все мои оскорбительные речи в ваш адрес лишь ответная реакция на пролитую баночку с колой на мою еще непонимающую, чистую голову в далёком детстве, на кожуру от бананов и украденные представителем вашего рода подаренные часы. Исправляйтесь!

После завтрака и долгих объятий с бабушкой, которая сказала, что от меня «воняет морем» (до сих пор не могу состыковать эти два слова), погнал в аэропорт и до самого дома продрых, не желая абсолютно ничего, только бы поскорее добраться до своей. Встретил ее в фартуке на кухне, пекущей оладьи, почти так, как представлял на набережке за сотни километров. Впрочем, покушать пришлось отложить на пару часов в спальной, где Инна, запыхавшись, спросила, нашёл ли я то, что искал, в своей Украине.

– О да, - обнимая её крепко-накрепко, сказал я.