Глава 22. Мы с Рэ почти не разговаривали весь день

Мы с Рэ почти не разговаривали весь день. Она не проявляла недоброжелательности, нет. Она совсем не такая. Мы сидели вместе на уроках, она задавала мне вопросы. Но не было той веселой болтовни, смешков и беззаботного трепа. Сегодня мы были одноклассницами, а не подругами.

Перед ужином, когда мы обычно вместе садились за уроки, она собрала свои учебники, ушла в столовую и закрыла дверь.

После ужина я прошла вслед за ней на кухню, неся свои грязные тарелки.

– Сегодня моя очередь стирать, – сказала я. – Ты не покажешь мне, как пользоваться стиральной машинкой? – Я чуть понизила голос. – Мне надо с тобой поговорить.

Она пожала плечами.

– Конечно.

– Прости, что не рассказала тебе, – сказала я, когда она показывала мне всякие рычажки и кнопки на стиральной машинке. – Я… мне очень непросто сейчас.

– Почему? Ты же можешь говорить с мертвыми. Разве это не круто?

Это было совсем не круто, а даже очень жутко. Но мне не хотелось, чтобы она подумала, что я скулю. А может, мне просто не хотелось показаться тряпкой.

Я затолкала в машинку первую партию белья и насыпала порошка.

– Тихо! Тихо! Ты тут весь подвал пеной заполнишь. – Рэ забрала у меня из рук коробку с порошком. – Если ты можешь доказать, что действительно видишь призраков, то почему просто не сказать им об этом?

Совершенно логичный вопрос, но при мысли об этом какой‑то глубинный инстинкт кричал во мне: «Не говори! Никогда не говори!»

– Я… я пока не хочу говорить им правду. Не сейчас. Не здесь.

Рэ кивнула и отставила в сторонку коробку с порошком.

– Да уж, Джил – это конторская крыса, и воображения у нее не больше, чем у канцелярской кнопки. Она будет держать тебя тут, пока у тебя не пройдет «вся эта чушь с призраками». Так что лучше прибереги свои страшилки до тех времен, когда выберешься отсюда.

Мы молча разбирали корзину с бельем, потом я сказала:

– Но я хотела поговорить с тобой, потому что, понимаешь, здесь на самом деле есть призрак.

Рэ медленно огляделась, намотав футболку на кулак, словно боксер, готовящийся к бою.

– Не прямо сейчас. Я хотела сказать, здесь был призрак. Тот же самый, которого я слышала вчера ночью. – До того как появилась Лиза. Весь день я гнала от себя мысли о Лизе. Если я видела ее, это же не может означать, что она…

Почему я не спросила миссис Талбот, когда можно будет поговорить с Лизой? Я боялась ответа?

– …он сказал?

Я встряхнулась и повернулась к Рэ.

– А?

– Что этот призрак сказал?

– Я не разобрала. Он все время пропадал. Я думаю, это влияние лекарств. Но он сказал, что мне надо открыть эту дверь.

Я показала на ту самую дверь в подвале. Рэ обернулась так быстро, что у нее аж шея хрустнула.

– Вот эту дверь? – Глаза у Рэ заблестели. – Запертую дверь в подвал?

– Да‑да, я знаю, это банально. У‑у‑у, не ходи в подвал, девочка!

Но Рэ уже направлялась к двери.

Я сказала:

– Я вот подумала, может, мы могли бы с тобой это проверить? Ну, например, попробовать открыть ее?

– Да само собой! Я бы уже давно это сделала. Как можно жить в таком подвешенном состоянии?

– Во‑первых, я абсолютно уверена, что там ничего такого нет.

– Тогда почему она заперта?

– Потому что там хранятся вещи, с которыми нам, по мнению персонала, не стоит баловаться. Садовая мебель, например. Или зимнее постельное белье. Елочные украшения.

– Тела детишек, которые никогда не вернутся домой из Лайла…

Она улыбалась, а я вдруг застыла, подумав о Лизе.

– Да ладно, я же шучу. Ты как маленькая.

– Нет, просто я слишком много фильмов смотрела.

– И это тоже. – Рэ прошла к стеллажу и порылась в коробке. – Еще один идиотский замок, который может открыть любой младенец с кредиткой.

– Не так уж много младенцев имеют кредитные карты.

– Уверена, у Тори она была. Вот для кого построен этот дом. – Она взяла в руки губку, повертела ее и бросила обратно в коробку. – Богатенькие детишки, которые кредиткой пользуются только для того, чтобы купить себе новую пару кроссовок. Поэтому в двери здесь вставляют дешевые замки, зная, что вы подойдете, дернете ручку и, хмыкнув «Заперто», отойдете.

– Это…

Она взглядом остановила меня.

– Несправедливо? Но ведь именно это ты и сделала. – Рэ помахала жестким куском картона – этикеткой, оторванной от новой рубашки. – Не лучший инструмент, конечно, – пробормотала она, просовывая картонку в щель между дверью и косяком, – но он нам… – Рэ подвигала картонкой и чертыхнулась. – А может, и не… – она резко дернула картонку вниз, и я услышала, как та разорвалась пополам, – …и не поможет.

И снова ругательства, некоторые – очень даже затейливые.

– Там кусочек застрял… Ну‑ка, давай я.

Я зацепила кусок картона ногтями. Было бы, конечно, легче, если бы они у меня были. Но когда я очнулась в больнице, ногти у меня были коротко обрезаны. Врачи, похоже, боялись, что я совершу самоубийство, расцарапав себя. Мне все же удалось зацепить картонку, потянуть и… оторвать еще клочок. Остальное застряло там, куда уже никакими, даже самыми длинными ногтями не пролезть.

– У тебя нет такого ощущения, что кое‑кому не хочется, чтобы мы туда заходили? – спросила Рэ.

Я попыталась рассмеяться. Но с тех пор, как она сказала «тела детей», у меня во рту все время стоял какой‑то горький привкус.

– Нам понадобится ключ, – выпрямляясь, заявила Рэ. – Он может быть в той же связке, что и ключ от сарая, та связка висит на кухне.

– Я ее достану.

Я пробралась на кухню и застала там Дерека, шурующего в корзинке с фруктами. Дверь даже не скрипнула, поэтому он не заметил моего появления. Отличная возможность отыграться. Я очень медленно и осторожно сделала три шага к нему, не смея дышать…

– Ключ, который тебе нужен, не в той связке, – не глядя на меня, сказал Дерек.

Я застыла. Он выудил из корзины яблоко, откусил его, потом прошел к холодильнику, сунул руку между задней стенкой и стеной и вынул оттуда связку ключей.

– Попробуй вот эти. – Он бросил их мне в ладонь и прошел к двери. – Не знаю, что вы там делаете, но в следующий раз, когда затеете тайно открыть запертую дверь, не кричите об этом на весь дом.

Я принесла ключи в подвал, но не стала говорить Рэ о том, что Дерек в курсе наших планов. А то вдруг она решит все отменить. К тому же ябедничать – не в правилах Дерека. Во всяком случае, я рассчитывала именно на это.

Пока Рэ перебирала ключи, я потерла шею, морщась от подступающей головной боли. Неужели я и впрямь так волнуюсь из‑за того, что мы можем найти там, за дверью? Я повела плечами, пытаясь стряхнуть с себя наваждение.

– Нашла, – прошептала Рэ.

Она распахнула дверь, а там…

Пустая кладовка. Рэ шагнула внутрь. Я – за ней. Мы оказались в таком маленьком помещении, что едва втиснулись туда вдвоем.

– Что ж, – сказала Рэ. – Это довольно странно. Кто‑то делает кладовку, ничего туда не кладет, но дверь запирает? Должен быть какой‑то подвох. – Она обстукала стены. – Бетон. Покрашенный бетон. Даже оцарапалась. – Она пощупала прилегающую стену. – Не понимаю. А где остальная часть подвала?

Я потерла виски, которые уже стучали от боли.

– Это полуподвал. Моя тетя жила в старом викторианском доме, пока ей не надоело его ремонтировать и она не переехала в квартиру. Она рассказывала, что изначально там вообще не было подвала, просто небольшое пространство под домом. Потом кто‑то выкопал помещение для прачечной. И у тети все время были проблемы – подвал часто заливало грунтовыми водами. Может, и из‑за грунтовых вод этот пустует и заперт. И никто им не пользуется.

– Ладно, и что твой призрак хотел, чтобы мы тут увидели? Нерационально используемое место?

– Я же говорила тебе, это, скорее всего, ерунда.

Слова прозвучали резче, чем я хотела. Я снова повела плечами и потерла шею.

– Что такое? – Рэ положила руку мне на плечо. – Боже, да ты вся в мурашках.

– Просто холодно.

Но на самом деле я вовсе не замерзла. Я… насторожилась. Как кошка, которая чувствует опасность и поднимает дыбом шерсть.

– Тут есть призрак, да? – оглядываясь, сказала Рэ. – Постарайся вызвать его на разговор.

– Как?

Она покосилась на меня.

– Начни хотя бы с «Привет».

Я так и сделала.

– Еще, – подталкивала меня Рэ. – Продолжай говорить.

– Привет! Есть тут кто‑нибудь?

Рэ закатила глаза. Но я не стала обращать на нее внимания. Я и без нее чувствовала себя полной дурой.

– Если здесь кто‑нибудь есть, я хочу поговорить с вами.

– Закрой глаза, – посоветовала Рэ. – Сфокусируйся.

Что‑то мне подсказывало, что здесь требуется гораздо больше, чем просто «закрой глаза, сфокусируйся и поговори с ними». Но у меня не было других идей, поэтому я решила воспользоваться советом.

– Ничего, – какое‑то время спустя сказала я.

Когда я открыла глаза, мимо меня скользнула фигура, да так быстро, что слилась в одно пятно. Я быстро развернулась за ней, но никого уже не было.

– Что? – теребила меня Рэ. – Что ты видела?

Я закрыла глаза и попыталась перемотать пленку назад. И через мгновение все пришло. Я видела мужчину в сером костюме, чисто выбритого, в очках в роговой оправе – как носили в пятидесятых.

Я описала его Рэ.

– Но это была всего лишь короткая вспышка. Все из‑за лекарств. Сегодня мне пришлось их принять, а они… похоже, блокируют связь. Я вижу только вспышки.

Я медленно повернулась, прищурив глаза и пытаясь как можно лучше сконцентрироваться. Я искала хоть малейший признак движения. Поворачиваясь, я задела локтем дверь, и та стукнулась о стену с характерным металлическим звуком.

Я отодвинула Рэ в сторону и заглянула за дверь. Рэ протиснулась вслед за мной, заглядывая мне через плечо.

– Похоже, мы кое‑что проглядели? – осклабилась она.

Кладовка была такой тесной, что, когда мы открыли дверь, та закрыла собой левую стенку. Заглянув за дверь, я увидела металлическую лестницу, приделанную к стене. Несколько ступенек вели к маленькой деревянной дверце, выкрашенной в серый цвет, так что та почти сливалась с бетонной стеной. Я поднялась по лесенке. Дверца держалась на одной щеколде. Один хороший толчок, и она распахнулась в темноту.

Оттуда пахнуло плесенью.

Запах тления и смерти.

Ну да, конечно. Можно подумать, я знаю, как пахнут мертвые. Я всего раз видела мертвое тело – свою маму. И от нее совсем не пахло смертью, пахло мамой. Я отогнала от себя воспоминания.

– Думаю, это какой‑то подпол, – сказала я. – Как в доме моей тети. Пойду взгляну.

– Эй! – Рэ потянула меня назад. – Не так быстро. Там, похоже, темно. Слишком темно для человека, который может спать только при свете.

Я провела рукой по полу. Сырая утрамбованная земля. Я пощупала стену.

– Грязный подпол, – сказала я. – И никакого выключателя на стене. Нам понадобится фонарик. Я как раз видела один…

– Я знаю. Теперь я пойду за ним.