Частая смена стратегии равнозначна ее отсутствию

Прежде чем ре­шить­ся на ка­кие-ли­бо пе­ре­ме­ны, на­до убе­дить­ся в их це­ле­со­об­раз­нос­ти. По­ра­же­ние мо­жет зас­та­вить вас из­ме­нить и то, что не нуж­да­ет­ся в пе­ре­ме­нах, а по­бе­да - убе­дить, что все прек­рас­но, да­же ес­ли вы на­хо­ди­лись на гра­ни ка­тас­т­ро­фы. Ус­пех ред­ко ана­ли­зи­ру­ет­ся столь же скру­пу­лез­но, как не­уда­ча, ибо обыч­но все склон­ны при­пи­сы­вать свои по­бе­ды не во­ле слу­чая, а лич­но­му пре­вос­ход­с­т­ву. Но из­лиш­няя са­мо­уве­рен­ность и са­мо­до­воль­с­т­во по­рож­да­ют ошиб­ки.

Если вы пос­ле каж­до­го по­ра­же­ния ме­ня­ете свою стра­те­гию, счи­тая ее оши­боч­ной и гу­би­тель­ной, то на са­мом де­ле у вас нет ни­ка­кой стра­те­гии. Фун­да­мен­таль­ные из­ме­не­ния мож­но рас­смат­ри­вать и вно­сить толь­ко при рез­кой сме­не си­ту­ации. Про­во­дя лю­бой план, на­до быть и пос­ле­до­ва­тель­ным, и гиб­ким. Стра­тег дол­жен ве­рить в свою стра­те­гию и твер­до ей сле­до­вать, но при этом - ос­та­вать­ся дос­та­точ­но неп­ре­ду­беж­ден­ным, что­бы вов­ре­мя осоз­нать не­об­хо­ди­мость сме­ны курса. Об­ду­мы­вать та­кие пе­ре­ме­ны на­до очень тща­тель­но, а осу­щес­т­в­лять - ре­ши­тель­но.

В од­ном из са­мых нап­ря­жен­ных шах­мат­ных по­един­ков в жиз­ни я стал сви­де­те­лем то­го, как со­пер­ник ут­ра­тил ве­ру в свой за­мы­сел. Это бы­ла пос­лед­няя, ре­ша­ющая пар­тия вто­ро­го мат­ча на пер­вен­с­т­во ми­ра с Ана­то­ли­ем Кар­по­вым (1985). Пе­ред ней я был на оч­ко впе­ре­ди - 12:11 и в слу­чае ничь­ей, не го­во­ря уже о по­бе­де, ста­но­вил­ся чем­пи­оном. Но Кар­пов имел пре­иму­щес­т­во бе­ло­го цве­та, а с ним и шан­сы на вы­иг­рыш, ко­то­рый поз­во­лил бы ему свес­ти матч вничью и сох­ра­нить ти­тул.

Такие пар­тии, пред­с­тав­ля­ющие ни с чем не срав­ни­мую цен­ность в жиз­ни шах­ма­тис­та, под­чи­не­ны осо­бым за­ко­нам борь­бы. Ког­да все­го один ход мо­жет ре­шить воп­рос «быть или не быть», труд­но сох­ра­нять аб­со­лют­ную яс­ность мыш­ле­ния. В та­ких эк­с­т­ре­маль­ных си­ту­аци­ях, ког­да со­пер­ни­ки иг­ра­ют на пре­де­ле нер­в­но­го нап­ря­же­ния, мно­гое, ес­ли не все, ре­ша­ет пси­хо­ло­ги­чес­кая под­го­тов­лен­ность, нас­т­рой на иг­ру. По­беж­да­ет тот, кто ока­зы­ва­ет­ся хлад­нок­ров­нее, рас­чет­ли­вее, уве­рен­нее в се­бе.

Будучи обя­зан­ным ид­ти впе­ред, Кар­пов ос­тал­ся ве­рен сво­ему из­люб­лен­но­му на тот мо­мент пер­во­му хо­ду е2-е4. В ва­ри­ан­те си­ци­ли­ан­с­кой за­щи­ты, ко­то­рый я ре­гу­ляр­но от­с­та­ивал в мат­че, он при­ме­нил но­вый, го­раз­до бо­лее энер­гич­ный план ата­ки, вро­де бы со­от­вет­с­т­ву­ющий ду­ху ре­ша­ющей пар­тии. Од­на­ко в кри­ти­чес­кий мо­мент он не ре­шил­ся пусть и на рис­ко­ван­ную, но под­лин­но ата­ку­ющую иг­ру, не стал фор­си­ро­вать со­бы­тия и по­пы­тал­ся вы­иг­рать спо­кой­ны­ми сред­с­т­ва­ми, из­б­рав бла­го­ра­зум­ный ход «в кар­пов­с­ком сти­ле». Ве­ро­ят­но, в глу­би­не ду­ши Кар­пов не был уве­рен в пра­виль­нос­ти ата­ки на ко­ро­лев­с­ком флан­ге и по­это­му не мог вес­ти ее сме­ло и твер­до. Ины­ми сло­ва­ми, его лич­ный стиль всту­пил в кон­ф­ликт с при­ня­той на дан­ную пар­тию иг­ро­вой стра­те­ги­ей, из-за че­го он и сбил­ся с вер­но­го кур­са.

Это был пе­ре­лом­ный мо­мент всей иг­ры! Пос­ле мо­его не­оче­вид­но­го и труд­но­го от­вет­но­го хо­да ата­ка бе­лых на­ча­ла вы­ды­хать­ся. Вско­ре Кар­пов от­верг воз­мож­ность фор­си­ро­вать ничью, ведь его ус­т­ра­ива­ла толь­ко по­бе­да. Те­перь я уже был в сво­ей сти­хии - кон­т­ра­та­ке! И в ито­ге выр­вал по­бе­ду, сде­лав­шую ме­ня чем­пи­оном ми­ра.

Интересно, что Кар­пов из­в­лек из этой судь­бо­нос­ной пар­тии цен­ный урок: пос­ле нее он уже очень ред­ко на­чи­нал иг­ру хо­дом е2-е4. Ви­ди­мо, он по­нял, что ему слиш­ком труд­но удер­жи­вать кон­т­роль над си­ту­аци­ей в ос­т­рых ва­ри­ан­тах сици­ли­ан­с­кой за­щи­ты и что зак­ры­тые де­бю­ты все-та­ки бли­же ему по сти­лю, боль­ше со­от­вет­с­т­ву­ют его об­ще­му под­хо­ду к шах­ма­там. Имен­но по­то­му, что он су­мел вов­ре­мя из­ме­нить­ся и прис­по­со­бить­ся, Кар­пов еще мно­го лет ос­та­вал­ся у са­мой вер­ши­ны шах­мат­но­го Олим­па…

Вы дол­ж­ны не толь­ко знать, ка­кие воп­ро­сы сле­ду­ет за­да­вать се­бе в кри­ти­чес­кие мо­мен­ты, но и уметь рас­поз­на­вать эти мо­мен­ты. Из­ме­ни­лись ли ус­ло­вия нас­толь­ко, что уже не­об­хо­ди­мо ме­нять стра­те­гию, или же хва­тит и не­боль­ших кор­рек­ти­ро­вок? Из­ме­ни­лись ли глав­ные це­ли, и ес­ли да, то по­че­му? Из­бе­гай­те пе­ре­мен ра­ди пе­ре­мен.

Следует так­же из­бе­гать от­к­ло­не­ния от из­б­ран­но­го стра­те­ги­чес­ко­го кур­са под дав­ле­ни­ем кон­ку­рен­тов. Ес­ли вы осу­щес­т­в­ля­ете ус­пеш­ный стра­те­ги­чес­кий план по за­во­ева­нию прос­т­ран­с­т­ва на шах­мат­ной дос­ке или до­ли рын­ка в гло­баль­ном эко­но­ми­чес­ком прос­т­ран­с­т­ве, кон­ку­рен­ты пос­та­ра­ют­ся зас­та­вить вас от­ка­зать­ся от не­го и та­ким об­ра­зом сбить вас с кур­са. Но до­бить­ся ус­пе­ха они смо­гут толь­ко с ва­шей по­мощью. Ибо ди­вер­си­он­ная так­ти­ка, при­ме­ня­емая про­тив ос­но­ва­тель­ной стра­те­гии, как пра­ви­ло, не­эф­фек­тив­на. В боль­шин­с­т­ве слу­ча­ев мож­но сме­ло иг­но­ри­ро­вать ее и дви­гать­ся даль­ше по из­б­ран­но­му пу­ти.

Мое мно­го­лет­нее до­ми­ни­ро­ва­ние в шах­ма­тах при­во­ди­ло по­рой к ин­те­рес­но­му по­боч­но­му эф­фек­ту. Не­ко­то­рые из соперников при­ме­ня­ли про­тив ме­ня ред­кие, не­за­ез­жен­ные ва­ри­ан­ты, стре­мясь нап­ра­вить иг­ру в ори­ги­наль­ное рус­ло. Они на­де­ялись, что мне не удас­т­ся ис­поль­зо­вать мой пре­ды­ду­щий опыт и я бу­ду ху­же ре­аги­ро­вать на не­ожи­дан­ные по­во­ро­ты со­бы­тий. Но обыч­но ока­зы­ва­лось, что этим «ди­вер­си­он­ным» кон­цеп­ци­ям не­дос­та­ет эле­мен­тар­но­го здра­во­го смыс­ла. Вре­мен­ные плю­сы по­доб­ных но­вов­ве­де­ний не ком­пен­си­ру­ют та­ко­го су­щес­т­вен­но­го ми­ну­са, как не­сос­то­ятель­ность.

Решайте свои задачи

Даже ес­ли со­пер­ни­ки не ме­ша­ют вам нап­ря­мую, они все рав­но мо­гут от­в­ле­кать ва­ше вни­ма­ние. В лич­ном еди­но­бор­с­т­ве - ска­жем, мат­че на пер­вен­с­т­во ми­ра - вы иг­ра­ете лишь | с од­ним че­ло­ве­ком, си­дя­щим нап­ро­тив вас за шах­мат­ной. дос­кой. Тут ис­ход ясен: вы­иг­ры­ва­ете вы - про­иг­ры­ва­ет он. Или на­обо­рот. А вот в тур­ни­ре, где ря­дом еще с де­ся­ток иг­ро­ков, на ваш ко­неч­ный ре­зуль­тат мо­жет пов­ли­ять про­ис­хо­дя­щее на дру­гих дос­ках. В биз­не­се так обыч­но ве­дут де­ла с мно­го­чис­лен­ны­ми пар­т­не­ра­ми и кон­ку­рен­та­ми: ес­ли ави­аком­па­нии Uni­ted и Ame­ri­can всту­па­ют друг с дру­гом в пе­ре­го­во­ры, то Del­ta дол­ж­на неп­ре­мен­но уде­лить это­му вни­ма­ние.

В 2000 го­ду я иг­рал в су­пер­тур­ни­ре в Са­ра­ево и пе­ред фи­ни­шем ли­ди­ро­вал, опе­ре­жая бли­жай­ших кон­ку­рен­тов f Алек­сея Ши­ро­ва и Май­к­ла Адам­са лишь на пол-оч­ка. В пос­лед­нем ту­ре все мы встре­ча­лись с раз­ны­ми со­пер­ни­ка­ми. Ес­ли бы я сыг­рал вничью, а Ада­ме и Ши­ров по­бе­ди­ли, то они бы дог­на­ли ме­ня и раз­де­ли­ли со мной пер­вое мес­то. А ес­ли бы я про­иг­рал, то мог и вов­се ос­тать­ся треть­им.

Перед пар­ти­ей я дол­жен был ре­шить, иг­рать ли мне на по­бе­ду или дей­с­т­во­вать ос­то­рож­но. Бы­ло бы не­оп­рав­дан­ным ге­ро­из­мом ри­нуть­ся в бой под де­ви­зом «по­бе­да или смерть» - в шах­ма­тах, как и в жиз­ни, та­кие от­ча­ян­ные си­ту­ации редкость. Во-пер­вых, я иг­рал чер­ны­ми. Во-вто­рых, мой со­пер­ник Сер­гей Мов­се­сян, хо­тя и был аут­сай­де­ром это­го элит­но­го тур­ни­ра, в пре­ды­ду­щих двух ту­рах одо­лел весь­ма име­ни­тых со­пер­ни­ков. К то­му же в на­шей ду­эли бы­ло и неч­то лич­ное. Не­за­дол­го до это­го, во вре­мя чем­пи­она­та ми­ра ФИ­ДЕ в Лас-Ве­га­се (1999), кри­ти­куя этот но­ка­ут-тур­нир при ста учас­т­ни­ках как неп­ри­год­ный для вы­яв­ле­ния силь­ней­ше­го шах­ма­тис­та пла­не­ты, я в шут­ку наз­вал не­ко­то­рых чет­вер­ть­фи­на­лис­тов, вклю­чая Мов­се­ся­на, «ту­рис­та­ми». Сер­гей вос­п­ри­нял это с оби­дой и в рез­кой фор­ме выс­ка­зал в прес­се свои воз­ра­же­ния. Те­перь этот «ту­рист» на­вер­ня­ка со­би­рал­ся за­по­лу­чить в ка­чес­т­ве су­ве­ни­ра мой скальп.

Мне так­же на­до бы­ло учи­ты­вать ве­ро­ят­ный ис­ход по­един­ков мо­их кон­ку­рен­тов. Со­пер­ник Ши­ро­ва фран­цуз Бак­ро, по­тер­пев уже пять по­ра­же­ний, на­хо­дил­ся в са­мом ни­зу тур­нир­ной таб­ли­цы. И я не мог рас­счи­ты­вать на то, что он добь­ет­ся ничь­ей, ког­да Ши­ро­ву так нуж­на по­бе­да.

С уче­том всей этой ин­фор­ма­ции я и выс­т­ро­ил свою иг­ро­вую стра­те­гию. Из­б­рав про­тив Мов­се­ся­на свой из­люб­лен­ный ос­т­рый ва­ри­ант си­ци­ли­ан­с­кой за­щи­ты, я при пер­вой воз­мож­нос­ти пе­ре­шел в кон­т­ра­та­ку. Ког­да я встал из-за сто­ли­ка пос­мот­реть, как де­ла у мо­их прес­ле­до­ва­те­лей, иг­ра уже скла­ды­ва­лась в мою поль­зу. Ко­неч­но, я по­ни­мал, что, ес­ли вы­иг­раю сам, ис­ход дру­гих по­един­ков не бу­дет иг­рать ро­ли, но мне бы­ло труд­но удер­жать­ся от ис­ку­ше­ния. Ведь ес­ли Ада­ме и Ши­ров не вы­иг­ра­ют, то с мо­ей сто­ро­ны бу­дет глу­по рис­ко­вать: тог­да я смо­гу сог­ла­сить­ся на ничью - и все рав­но вы­иг­раю тур­нир. Приз­нать­ся, та­кие мыс­ли ме­ша­ют сос­ре­до­то­чить­ся на соб­с­т­вен­ной иг­ре. Опас­но и вни­кать в за­мыс­лы кон­ку­рен­тов: это от­в­ле­ка­ет от тех за­дач, ре­ше­ние ко­то­рых на­хо­дит­ся не­пос­ред­с­т­вен­но в ва­шей влас­ти.

Поэтому я поч­ти с об­лег­че­ни­ем уви­дел, что и Ши­ров, и Ада­ме уве­рен­но дви­жут­ся к по­бе­де. Те­перь я уже точ­но знал, что дол­жен о них за­быть, сос­ре­до­то­чить­ся на соб­с­т­вен­ной

партии и вы­иг­рать во что бы то ни ста­ло! Ког­да я вер­нул­ся к сво­ей дос­ке, все мыс­ли об ос­то­рож­ной иг­ре бы­ли выб­ро­ше­ны из го­ло­вы… В кон­це кон­цов вы­иг­ра­ли все трое, и я, сох­ра­нив ми­ни­маль­ный от­рыв в пол-оч­ка, за­нял пер­вое мес­то. Мо­раль этой ис­то­рии прос­та: слиш­ком бес­по­ко­ясь о чу­жих де­лах, мы рис­ку­ем упус­тить из ви­ду соб­с­т­вен­ные це­ли.

Вопрос «по­че­му?» прев­ра­ща­ет так­ти­ка в стра­те­га

Свою кни­гу о япон­с­ком биз­не­се Ке­ни­чи Ома по­ды­то­жил та­ким оп­ре­де­ле­ни­ем стра­те­гии: «Стра­те­ги­чес­кий ме­тод сос­то­ит в ис­пы­та­нии на проч­ность гос­под­с­т­ву­ющих убеж­де­ний един­с­т­вен­ным воп­ро­сом: по­че­му?»

«Почему?» - это воп­рос, поз­во­ля­ющий от­ли­чить обыч­но­го так­ти­ка от нас­то­яще­го стра­те­га. На­до как мож­но ча­ще за­да­вать се­бе этот воп­рос, ес­ли вы хо­ти­те осоз­нать и раз­ра­бо­тать свою стра­те­гию, а за­тем ей сле­до­вать. Ког­да я спра­ши­ваю но­вич­ка, за­чем им сде­лан тот или иной ужас­ный ход, он очень час­то во­об­ще не на­хо­дит от­ве­та Хо­тя оче­вид­но, что это не бы­ло час­тью глу­бо­ко­го пла­на, за ко­то­рым сто­яли стра­те­ги­чес­кие це­ли. Меж­ду тем пе­ред каж­дым хо­дом или ре­ше­ни­ем лю­бо­му че­ло­ве­ку по­лез­но сде­лать па­узу и спро­сить се­бя: «По­че­му я де­лаю та­кой ход? Че­го я пы­та­юсь дос­тичь и чем этот ход мо­жет мне по­мочь?»

Шахматы де­мон­с­т­ри­ру­ют нам си­лу воп­ро­са «по­че­му?» с пре­дель­ной яс­нос­тью. Каж­дый ход име­ет пос­лед­с­т­вия; он ли­бо сог­ла­су­ет­ся с ва­шей стра­те­ги­ей, ли­бо ей про­ти­во­ре­чит. Ес­ли вы не за­ду­мы­ва­етесь над целью каж­до­го хо­да, то про­иг­ра­ете со­пер­ни­ку, име­юще­му бо­лее-ме­нее чет­кий план дей­с­т­вий.

У каж­до­го из нас есть мас­са не­ре­шен­ных лич­ных и про­фес­си­ональ­ных за­дач, но за­час­тую они по­хо­жи на «спис­ки же­ла­ний», а не на чет­кие це­ли, ко­то­рые дол­ж­ны лечь в основу вер­ной стра­те­гии. Ска­зать «хо­чу боль­ше за­ра­ба­ты­вать», «хо­чу об­рес­ти нас­то­ящую лю­бовь» или «хо­чу вы­иг­рать эту пар­тию» - все рав­но что не ска­зать ни­че­го. Же­ла­ние - это еще не цель (да и не все же­ла­ния сто­ит воз­во­дить в цель).

К при­ме­ру, поч­ти каж­дый из нас на оп­ре­де­лен­ном эта­пе жиз­ни ис­пы­ты­ва­ет же­ла­ние най­ти луч­шую ра­бо­ту. Но на­чи­нать по­ис­ки име­ет смысл лишь с то­го мо­мен­та, ког­да вы пой­ме­те, по­че­му вам не­об­хо­ди­ма эта пе­ре­ме­на. Воз­мож­но, на са­мом де­ле вам нуж­на не прос­то но­вая ра­бо­та, а сме­на ви­да де­ятель­нос­ти. А мо­жет быть, дос­та­точ­но бу­дет что-то из­ме­нить в ва­шей ны­неш­ней ра­бо­те. Вы не уз­на­ете, к че­му стре­мит­ся, по­ка не пой­ме­те, что имен­но бу­дет вас удов­лет­во­рять.

В на­ча­ле по­ис­ков пу­ти, ве­ду­ще­го к глав­ной це­ли, сос­тавь­те спи­сок про­ме­жу­точ­ных за­дач. К при­ме­ру, ес­ли при ны­неш­ней ра­бо­те день­ги для вас не глав­ная проб­ле­ма, не сле­ду­ет сог­ла­шать­ся на пред­ло­же­ние, ко­то­рое су­лит боль­ше де­нег, но не ме­ня­ет об­с­то­ятельств, де­ла­ющих ва­шу ра­бо­ту труд­но­ вы­но­си­мой.

Каждый ли­дер в лю­бой об­лас­ти - будь то ус­пеш­ная ком­па­ния или от­дель­ный че­ло­век - дос­ти­га­ет вер­ши­ны бла­го­да­ря упор­ной ра­бо­те и сос­ре­до­то­чен­нос­ти на сво­их це­лях. Луч­шие из луч­ших ве­рят в се­бя, в свои пла­ны - и пос­то­ян­но тру­дят­ся над их со­вер­шен­с­т­во­ва­ни­ем. Об­ра­зу­ет­ся как бы цикл по­зи­тив­ной под­дер­ж­ки: ра­бо­та ук­реп­ля­ет ве­ру и же­ла­ние, а они, в свою оче­редь, по­буж­да­ют ра­бо­тать еще луч­ше.

Анализ сво­их дей­с­т­вий дол­жен стать при­выч­кой, дос­та­точ­ной силь­ной для пре­одо­ле­ния та­ких пре­пят­с­т­вий, как не­ре­ши­тель­ность или чрез­мер­ная са­мо­уве­рен­ность. Это как мыш­ца, ко­то­рую нуж­но тре­ни­ро­вать пос­то­ян­ны­ми уп­раж­не­ни­ями.

В биз­не­се есть за­ме­ча­тель­ная по­го­вор­ка: «План без дей­с­т­вия бес­по­ле­зен, дей­с­т­вие без пла­на ги­бель­но».

Пол Мор­фи (22.06.1837 - 10.07.1884), США

Виль­гельм Стей­ниц (14.05.1836 - 12.08.1900), ав­с­т­рий­с­кая им­пе­рия / США

Отцы-основатели

Зда­ние сов­ре­мен­ных шах­мат зиж­дет­ся на двух стол­пах - Мор­фи и Стей­ни­це. пер­вый ос­та­вил яр­кий след в ис­то­рии, по­ра­зив сов­ре­мен­ни­ков сво­им не­ви­дан­ным та­лан­том и гар­мо­нич­ным сти­лем, вто­рой про­воз­г­ла­сил об­щие прин­ци­пы шах­мат­ной стра­те­гии и соз­дал шко­лу по­зи­ци­он­ной иг­ры. Нас­ле­дие Мор­фи и Стей­ни­ца пе­ре­нес­ло шах­ма­ты из бур­но­го ро­ман­ти­чес­ко­го прош­ло­го в сов­ре­мен­ную эру «же­лез­ной» ло­ги­ки.

Труд­но по­ве­рить, что один шах­ма­тист мо­жет ме­нее чем за год ока­зать глу­бо­кое вли­яние на та­кую древ­нюю иг­ру. Но в 1858 го­ду аме­ри­ка­нец Пол Мор­фи про­ло­жил тро­пу, нав­сег­да из­ме­нив­шую лан­д­шафт шах­мат­но­го ми­ра, сос­то­ятель­ный мо­ло­дой че­ло­век из Но­во­го Ор­ле­ана стал иг­рать в шах­ма­ты толь­ко по­то­му, что пос­ле окон­ча­ния уче­бы он еще не дос­тиг воз­рас­та, с ко­то­ро­го по за­ко­ну мож­но бы­ло за­ни­мать­ся ад­во­кат­с­кой прак­ти­кой. Он быс­т­ро до­ка­зал, что в США рав­ных ему нет; нас­то­ящие со­пер­ни­ки на­хо­ди­лись по дру­гую сто­ро­ну Ат­лан­ти­чес­ко­го оке­ана.

Ев­ро­пей­с­кое тур­не Мор­фи мож­но срав­нить с ис­то­ри­ей ве­ли­ких за­во­ева­тель­ных по­хо­дов. Про­де­лав пусть кон­кис­та­до­ров в об­рат­ном нап­рав­ле­нии, этот юно­ша (ему был 21 год) сок­ру­шил од­но­го за дру­гим луч­ших мас­те­ров то­го вре­ме­ни. Раз­г­ром­лен был да­же прос­лав­лен­ный не­мец Адольф Ан­дер­сен. ата­ку­ющая мощь Ан­дер­се­на так вос­хи­ща­ла его сов­ре­мен­ни­ков, что две его ве­ли­чай­шие пар­тии бы­ли наз­ва­ны «бес­смер­т­ной» и «веч­но­зе­ле­ной»; их кра­со­той и по сей день лю­бу­ют­ся все, кто впер­вые зна­ко­мит­ся с шах­ма­та­ми. Но и он ни­че­го не смог про­ти­во­пос­та­вить уди­ви­тель­но силь­ной иг­ре Мор­фи (а поч­тен­ный ан­г­лий­с­кий ма­эс­т­ро

Го­вард Ста­ун­тон, ве­ду­щий иг­рок 40-х го­дов, и вов­се ук­лонил­ся от встре­чи с гроз­ным со­пер­ни­ком).

Мор­фи был встре­чен в США как ге­рой, что и не­уди­витель­но: ведь он стал ед­ва ли не пер­вым аме­ри­кан­цем, ко­то­рый при­об­рел все­мир­ную из­вес­т­ность. И хо­тя офи­циаль­ный ти­тул чем­пи­она ми­ра по шах­ма­там по­явил­ся лишь поч­ти че­рез трид­цать лет, нет сом­не­ний, что Мор­фи был ис­тин­ным ко­ро­лем шах­мат.

Увы, цар­с­т­во­ва­ние Мор­фи ока­за­лось очень ко­рот­ким. Он ни­ког­да не счи­тал шах­ма­ты над­ле­жа­щим за­ня­ти­ем для джен­т­ль­ме­на-южа­ни­на и пос­ле сво­его три­ум­фаль­но­го воз­в­ра­ще­ния из Ев­ро­пы боль­ше не иг­рал с серь­ез­ны­ми со­пер­ни­ка­ми. Он ра­зо­ча­ро­вал­ся не толь­ко в шах­ма­тах, но и в юрис­п­ру­ден­ции, где его карь­ера бы­ла весь­ма пос­ред­с­т­вен­ной. Его деп­рес­сия усу­гу­би­лась двой­с­т­вен­ным от­но­ше­ни­ем к Граж­дан­с­кой вой­не в США, а в пос­лед­ние го­ды жиз­ни он стра­дал от прог­рес­си­ру­юще­го ду­шев­но­го за­бо­ле­ва­ния. Ве­ли­ко­го Мор­фи с пол­ным ос­но­ва­ни­ем на­зы­ва­ют «гор­дос­тью и пе­чалью шах­мат».

В чем при­чи­на та­ко­го ус­пе­ха Мор­фи? По­че­му мо­ло­дой че­ло­век не толь­ко не имел дос­той­ных со­пер­ни­ков у се­бя на ро­ди­не, но и лег­ко по­беж­дал луч­ших шах­ма­тис­тов ми­ра? Сек­рет Мор­фи зак­лю­чал­ся в его при­род­ном да­ре - по­ни­ма­нии по­зи­ци­он­ной иг­ры, хо­тя сам он вряд ли это соз­на­вал. Вмес­то то­го что­бы сра­зу бро­сать­ся в бе­зог­ляд­ную ата­ку, как это бы­ло при­ня­то в те дни, Мор­фи сна­ча­ла про­во­дил всес­то­рон­нюю под­го­тов­ку. Он по­ни­мал, что по­бед­ную ата­ку мож­но на­чать лишь с силь­ной по­зи­ции и что по­зи­ция без яв­ных сла­бос­тей не мо­жет быть раз­г­ром­ле­на.

К со­жа­ле­нию, Мор­фи не ос­та­вил пос­ле се­бя чет­ко­го руко­вод­с­т­ва или прог­рам­мы, объ­яс­ня­ющей его ме­тод. Он настоль­ко опе­ре­дил свое вре­мя, что пос­ле его ухо­да на шахмат­ной сце­не сно­ва во­зоб­ла­да­ли пред­с­та­ви­те­ли «ро­манти­чес­ко­го нап­рав­ле­ния», слов­но ни­че­му не на­учив­шись.

По­на­до­би­лось еще с чет­верть ве­ка, что­бы за­но­во от­к­рыть и сфор­му­ли­ро­вать ос­но­во­по­ла­га­ющие прин­ци­пы по­зи­ци­онной иг­ры.

Честь это­го «пов­тор­но­го» от­к­ры­тия при­над­ле­жит Виль­гель­му Стей­ни­цу, уро­жен­цу Пра­ги. Ран­няя шах­мат­ная карь­ера Стей­ни­ца от­ли­ча­лась ста­биль­ным прог­рес­сом, а его стиль был впол­не сов­ре­мен­ным, то есть он иг­рал ин­ту­итив­но и рис­ко­ван­но, поч­ти не за­ду­мы­ва­ясь об обо­ро­не или взве­шен­ной стра­те­гии. И, прос­ла­вив­шись сво­ими дер­з­ки­ми ата­ка­ми, зас­лу­жил проз­ви­ще «австрий­с­ко­го Мор­фи».

За­тем Стей­ниц пе­ре­ехал в Ан­г­лию, где про­жил двад­цать лет, преж­де чем стать граж­да­ни­ном США. Имен­но там он пос­те­пенно из­ме­нил свой об­раз мыс­ли и стиль иг­ры. Дли тель­ные пе­ре­ры­вы меж­ду тур­ни­ра­ми да­ва­ли ему вре­мя для раз­мыш­ле­ний и ис­сле­до­ва­ний; по­пут­но он вел по­пу­ляр­ную шах­мат­ную ко­лон­ку в од­ной из нью-йор­к­с­ких га­зет и иг­рал по­ка­за­тель­ные пар­тии. В 1870 го­ду Стей­ниц прис­ту­пил к раз­ра­бот­ке те­ории шах­мат­ной стра­те­гии и оцен­ки по­зи­ций. Эта да­та в ис­то­рии шах­мат слу­жит во­до­раз­де­лом меж­ду пе­ри­ода­ми «до Стей­ни­ца» и «пос­ле Стей­ни­ца».

Хо­тя Стей­ниц об­рел бес­смер­тие те­оре­ти­чес­ки­ми ра­бота­ми, он ус­пеш­но при­ме­нял свою те­орию и на шах­мат­ной дос­ке. В 1886 го­ду он всту­пил в бит­ву за пер­вый офи­ци­аль­ный ти­тул чем­пи­она ми­ра с Иоган­ном Цу­кер­тор­том, шах­мат­ным ро­ман­ти­ком ста­рой шко­лы. На­чав с че­ты­рех по­ра­же­ний в пер­вых пя­ти пар­ти­ях, Стей­ниц с по­мощью сво­их прин­ци­пов су­мел до­бить­ся пе­ре­ло­ма. Он изу­чил со­пер­ни­ка, внес не­об­хо­ди­мые кор­рек­ти­вы и в кон­це кон­цов вы­иг­рал матч со сче­том 10:5 при пя­ти ничь­их. Цу­кер­торт не мог по­нять, как это Стей­ниц по­беж­да­ет его без блес­тя­щих атак. В кон­це кон­цов, раз­ве не ата­ка при­но­сит по­бе­ду в шах­ма­тах?!

Ког­да в 1894 го­ду Стей­ниц ус­ту­пил ко­ро­ну Лас­ке­ру, но­вое по­ко­ле­ние шах­ма­тис­тов уже глу­бо­ко ус­во­ило его уро­ки.

Его прин­ци­пам от­да­ва­ли дол­ж­ное все чем­пи­оны ми­ра. Эво лю­ция шах­мат про­дол­жа­лась, но имен­но Стей­ниц, во­оду­шев­лен­ный Мор­фи, впер­вые пе­ре­вел иг­ру с зы­бу­чих пес­ков ин­ту­иции на твер­дую опо­ру те­ории.

«До сих пор Мор­фи яв­ля­ет­ся неп­рев­зой­ден­ным мас­тером от­к­ры­тых игр. Нас­коль­ко ве­ли­ко его зна­че­ние, вид­но из то­го, что ни­че­го су­щес­т­вен­но но­во­го пос­ле Мор­фи в этой об­лас­ти соз­да­но не бы­ло (до се­ре­ди­ны 20-го ве­ка. - Т.К.). Каж­дый шах­ма­тист - от на­чи­на­юще­го до мас­те­ра - дол­жен в сво­ей прак­ти­ке сно­ва и сно­ва воз­в­ра­щать­ся к твор­чес­т­ву ге­ни­аль­но­го аме­ри­кан­ца» (Бот­вин­ник).

«В от­ли­чие от дру­гих игр, где целью слу­жит жаж­да нажи­вы, шах­ма­ты пред­наз­на­че­ны для лю­дей ра­зум­ных, хо­тя бы по­то­му, что они из чис­ла тех битв, где нет иной наг­ра­ды, кро­ме по­че­та. Это бе­зус­лов­но фи­ло­соф­с­кая иг­ра. Ес­ли шах­мат­ная дос­ка вы­тес­нит кар­точ­ный стол, то в об­щес­т­вен­ных нра­вах про­изой­дут оче­вид­ные из­ме­не­ния к луч­ше­му» (Мор­фи).

«Зна­че­ние уче­ния Стей­ни­ца зак­лю­ча­ет­ся в том, что он по­ка­зал - в прин­ци­пе шах­ма­ты име­ют стро­го вы­ра­жен­ную ло­ги­чес­кую при­ро­ду» (Пет­ро­сян).

«Шах­ма­ты не для сла­бых ду­хом, они пог­ло­ща­ют че­лове­ка це­ли­ком… Шах­ма­ты труд­ны, они тре­бу­ют ра­бо­ты, серь­ез­ного раз­мыш­ле­ния и рев­нос­т­но­го ис­сле­до­ва­ния. К це­ли ве­дет толь­ко чес­т­ная, не­ли­цеп­ри­ят­ная кри­ти­ка» (Стей­ниц).

Глава 4

СТРАТЕГИЯ И ТАКТИКА

Тактика - это зна­ние то­го, что де­лать, ког­да есть, что де­лать. Стра­те­гия - это зна­ние то­го, что де­лать, ког­да де­лать не­че­го.

Са­ве­лий Тар­та­ко­вер

Быть в движении!

Чтобы де­лать пра­виль­ные хо­ды, мы дол­ж­ны знать, к че­му стре­мим­ся. В шах­ма­тах цель до­воль­но яс­на: пос­та­вить мат неп­ри­ятель­с­ко­му ко­ро­лю. Стре­мясь к этой це­ли, мы оп­ре­де­ля­ем стра­те­гию и так­ти­ку иг­ры и на­ме­ча­ем луч­ший план дей­с­т­вий. При про­ве­де­нии стра­те­ги­чес­ко­го пла­на мы ис­поль­зу­ем воз­ни­ка­ющие так­ти­чес­кие воз­мож­нос­ти. К со­жа­ле­нию, сло­ва «стра­те­гия» и «так­ти­ка» не­ред­ко ис­поль­зу­ют­ся как си­но­ни­мы, что при­во­дит к сти­ра­нию мно­гих ка­чес­т­вен­ных раз­ли­чий меж­ду эти­ми в прин­ци­пе раз­ны­ми по­ня­ти­ями.

Если стра­те­гия аб­с­т­рак­т­на и ос­но­ва­на на от­да­лен­ных це­лях, то так­ти­ка кон­к­рет­на и ос­но­ва­на на по­ис­ке оп­ти­маль­ных си­юми­нут­ных ре­ше­ний - она свя­за­на с оцен­кой уг­роз и за­щи­той от них. Так­ти­чес­кий шанс мо­жет спас­ти вас в труд­ной по­зи­ции. Кро­ме то­го, встре­ча­ют­ся слу­чаи «един­с­т­вен­но­го хо­да», ког­да все ос­таль­ное про­иг­ры­ва­ет. В шах­мат­ной ли­те­ра­ту­ре су­щес­т­ву­ет спе­ци­аль­ный сим­вол для обоз­на­че­ния та­ких аб­со­лют­но не­об­хо­ди­мых хо­дов. Они не хо­ро­ши и не пло­хи, не труд­ны и не лег­ки - они прос­то не­об­хо­ди­мы для то­го, что­бы из­бе­жать не­мед­лен­но­го по­ра­же­ния.

Когда ваш со­пер­ник до­пус­ка­ет про­мах, вне­зап­но мо­жет по­явить­ся и вы­иг­ры­ва­ющая так­ти­ка - здесь она слу­жит сред­с­т­вом, не­пос­ред­с­т­вен­но ве­ду­щим к це­ли. Так и в фут­бо­ле: опыт­ный иг­рок, обу­чен­ный слож­ным фин­там, схе­мам и ком­би­на­ци­ям, уви­дев, что вра­тарь со­пер­ни­ка пос­коль­з­нул­ся на тра­ве и упал, тут же, без ко­ле­ба­ний на­но­сит удар по пус­тым во­ро­там. Это чис­то так­ти­чес­кое ре­ше­ние.

Когда по­зи­ция тре­бу­ет точ­но ре­аги­ро­вать на уг­ро­зы и ис­поль­зо­вать лю­бой под­вер­нув­ший­ся бла­гоп­ри­ят­ный шанс, так­тик на­хо­дит­ся в сво­ей сти­хии. Но пе­ред ним воз­ни­ка­ет неп­рос­тая проб­ле­ма, ког­да под ру­кой нет оче­вид­ных хо­дов, ког­да тре­бу­ет­ся про­ду­ман­ное дей­с­т­вие, а не ре­ак­ция. Из­вес­т­ный грос­смей­с­тер и шах­мат­ный ли­те­ра­тор Са­ве­лий Тар­та­ко­вер по­лу­шу­тя наз­вал это «фа­зой ни­че­го­не­де­ла­ния». На са­мом де­ле имен­но мас­тер­с­т­во в этой «фа­зе» от­ли­ча­ет силь­ных шах­ма­тис­тов.

Дело в том, что в шах­ма­тах мы не мо­жем про­пус­тить ход, да­же ес­ли не зна­ем, ку­да пой­ти. Эта обя­зан­ность - тяж­кое бре­мя для иг­ро­ка, не об­ла­да­юще­го стра­те­ги­чес­ким ви­де­ни­ем: при от­сут­с­т­вии пря­мых уг­роз он не в си­лах сос­та­вить план и лю­бой це­ной пы­та­ет­ся обос­т­рить иг­ру, что обыч­но лишь ухуд­ша­ет его по­зи­цию. На при­ме­ре твор­чес­т­ва Пет­ро­ся­на мы зна­ем, что впол­не жиз­нес­по­соб­ной стра­те­ги­ей мо­жет быть «бди­тель­ное без­дей­с­т­вие», но та­кое ос­мыс­лен­ное вы­жи­да­ние тре­бу­ет вы­со­чай­ше­го мас­тер­с­т­ва. Как пи­сал вто­рой чем­пи­он ми­ра Эма­ну­ил Лас­кер, «кто не по­ни­ма­ет язы­ка рав­ных по­зи­ций, тот не в сос­то­янии под­ме­тить приз­на­ки, пред­ве­ща­ющие ве­ли­кие со­бы­тия».

Итак, что же де­лать, ког­да на пер­вый взгляд де­лать не­че­го? Иг­ру в та­кие пе­ри­оды мы на­зы­ва­ем «по­зи­ци­он­ной», ибо суть де­ла в пос­те­пен­ном улуч­ше­нии по­зи­ции. На­до ук­реп­лять сла­бые учас­т­ки и на­хо­дить спо­со­бы уси­ле­ния фи­гур, при­чем не те­ряя кон­цен­т­ра­ции. Спо­кой­ные по­зи­ции ко­вар­ны: в них есть опас­ность рас­сла­бить­ся. И тут мас­те­ра по­зиционной иг­ры на­но­сят свои смер­то­нос­ные уда­ры! Осо­бен­но хо­ро­шо это по­лу­ча­лась у Кар­по­ва и Пет­ро­ся­на. Они поч­ти ни­ког­да не те­ря­ли бди­тель­нос­ти и бы­ли го­то­вы пе­ре­жи­дать дол­гие пе­ри­оды ка­жу­ще­го­ся без­дей­с­т­вия, на­кап­ли­вая од­но кро­шеч­ное пре­иму­щес­т­во за дру­гим. По­рой их со­пер­ни­ки в ито­ге во­об­ще не мог­ли най­ти хо­ро­ших хо­дов, ока­зы­ва­ясь слов­но на зы­бу­чем пес­ке.

В жиз­ни мы на­хо­дим­ся в дви­же­нии от­нюдь не всег­да. Ес­ли у нас нет пла­на по­лез­ных дей­с­т­вий, мы мо­жем смот­реть те­ле­ви­зор, за­ни­мать­ся обы­ден­ны­ми де­ла­ми и счи­тать, что от­сут­с­т­вие но­вос­тей - то­же хо­ро­шая но­вость. Увы, лю­ди не­обы­чай­но изоб­ре­та­тель­ны в по­ис­ке спо­со­бов без­дар­но­го вре­мяп­реп­ро­вож­де­ния. Но нас­то­ящий стра­тег имен­но в пе­ри­од ста­биль­нос­ти про­яв­ля­ет свой та­лант, отыс­ки­вая пу­ти для прод­ви­же­ния впе­ред и ук­реп­ляя свои по­зи­ции в пред­две­рии не­из­беж­но­го кри­зи­са. Не сто­ит за­бы­вать, что в жиз­ни, как и в иг­ре, ста­биль­ность не­дол­го­веч­на и кри­зис дей­с­т­ви­тельно не­из­бе­жен!

История не­од­нок­рат­но под­т­вер­ж­да­ла это. Вспом­ним хо­тя бы бреж­нев­с­кие вре­ме­на, ког­да ка­жу­щи­еся ста­биль­ность и бла­го­по­лу­чие за­кон­чи­лись аф­ган­с­кой ка­тас­т­ро­фой, а за­тем эко­но­ми­чес­ким кол­лап­сом и рас­па­дом го­су­дар­с­т­ва…

Или иной при­мер. Ев­ро­па всту­пи­ла в XX век поч­ти без во­ен­ных пот­ря­се­ний, и па­ци­фис­т­с­кие нас­т­ро­ения ох­ва­ти­ли об­щес­т­во, дой­дя до пар­ла­мен­тов мно­гих ев­ро­пей­с­ких стран. А меж­ду тем кай­зе­ров­с­кая Гер­ма­ния го­то­ви­лась к вой­не. Рост ее во­ен­но-мор­с­кой мо­щи соп­ро­вож­дал­ся, а от­час­ти и сти­му­ли­ро­вал­ся ус­ко­рен­ным раз­ви­ти­ем во­ен­но-мор­с­ко­го фло­та Ве­ли­коб­ри­та­нии, в чем бы­ла зас­лу­га по су­ти од­но­го че­ло­ве­ка - ад­ми­ра­ла Джо­на (Джек­ки) Фи­ше­ра.

Англия бо­лее ста лет яв­ля­лась ис­тин­ной вла­ды­чи­цей мо­рей, и в 1900 го­ду ан­г­лий­с­кие по­ли­ти­ки и во­ена­чаль­ни­ки вос­п­ри­ни­ма­ли та­кое пре­вос­ход­с­т­во как дол­ж­ное. Но ад­ми­рал Фи­шер нас­то­ял на мо­дер­ни­за­ции Ко­ро­лев­с­ко­го ВМФ, строительстве пер­вых ог­ром­ных дред­но­утов и раз­ра­бот­ке бо­евых под­ло­док, през­ри­тель­но на­зы­ва­емых его кол­ле­га­ми по Ад­ми­рал­тей­с­т­ву «трус­ли­вым» и, еще ху­же то­го, «про­тив­ным ан­г­лий­с­ко­му ду­ху» изоб­ре­те­ни­ем.

Фишеру, чей бо­евой дух пло­хо со­че­тал­ся с го­су­дар­с­т­вен­ны­ми де­ла­ми, при­хо­ди­лось пре­одо­ле­вать ог­ром­ные труд­нос­ти, что­бы осу­щес­т­вить свою прог­рам­му во­ен­ной мо­дер­ни­за­ции в мир­ное вре­мя. Он да­же ушел в от­с­тав­ку, но в 1914 го­ду был сно­ва приз­ван на служ­бу, и в хо­де Пер­вой ми­ро­вой вой­ны его заб­ла­гов­ре­мен­ная ре­фор­ма во­ен­но-мор­с­ко­го фло­та до­ка­за­ла свою сос­то­ятель­ность. Ны­не Джек­ки Фи­шер приз­нан ис­то­ри­ка­ми од­ним из ве­ли­чай­ших бри­тан­с­ких ад­ми­ра­лов, хо­тя са­мые важ­ные его по­бе­ды не пот­ре­бо­ва­ли ни еди­но­го выс­т­ре­ла. Это был стра­тег, хо­ро­шо по­ни­мав­ший, что в мо­мент ка­жу­щей­ся ста­биль­нос­ти на­до не сто­ять на мес­те, а дви­гать­ся впе­ред.

Стратегия дол­ж­на нап­рав­лять так­ти­ку

В шах­ма­тах так­ти­чес­кое ре­ше­ние по­рож­да­ет це­лую се­рию хо­дов, вы­нуж­ден­ных для обе­их сто­рон. Вы ана­ли­зи­ру­ете по­зи­цию на дос­туп­ную вам глу­би­ну, рас­счи­ты­вая мно­жес­т­во ва­ри­ан­тов. Це­на каж­до­го хо­да очень вы­со­ка: один про­мах - и на­ка­за­ние не­из­беж­но.

Это мож­но срав­нить с ра­бо­той трей­де­ра на бир­же, ко­то­рый дол­жен де­сят­ки, а то и сот­ни раз в день ре­шать - «ку­пить или про­дать?». Он смот­рит на це­ны и ин­дек­сы, ана­ли­зи­ру­ет их в ме­ру сво­их спо­соб­нос­тей и за ог­ра­ни­чен­ное вре­мя при­ни­ма­ет на­илуч­шее, с его точ­ки зре­ния, ре­ше­ние. Чем боль­ше он тра­тит вре­ме­ни, тем ка­чес­т­вен­нее это ре­ше­ние, но ес­ли он про­мед­лит, бла­гоп­ри­ят­ная воз­мож­ность мо­жет уй­ти без­воз­в­рат­но.

Тактические рас­че­ты в шах­ма­тах по­на­ча­лу очень труд­ны для че­ло­ве­чес­ко­го моз­га, но, ког­да вы при­во­ди­те их в сис­тему, они ста­но­вят­ся ес­тес­т­вен­ной час­тью иг­ры, поч­ти три­ви­аль­ной по срав­не­нию со стра­те­ги­ей. Как пра­ви­ло, это чет­кий ряд суж­де­ний, пос­т­ро­ен­ных по прин­ци­пу «если - то», иде­аль­но под­хо­дя­щих для ком­пь­ютер­но­го прог­рам­ми­ро­ва­ния. «Если он возь­мет мою пеш­ку, то я пой­ду ко­нем на е5. Ес­ли за­тем он ата­ку­ет мо­его ко­ня, то я по­жер­т­вую сло­на. Ес­ли за­тем…» и т.д. Ра­зу­ме­ет­ся, на под­хо­де к пя­то­му или шес­то­му «если» ва­ши рас­че­ты не­ве­ро­ят­но ус­лож­ня­ют­ся из-за оби­лия воз­мож­ных хо­дов. Чем даль­ше впе­ред вы пы­та­етесь заг­ля­нуть, тем боль­ше ве­ро­ят­ность до­пус­тить ошиб­ку.

Мы при­ни­ма­ем на­ши ре­ше­ния, опи­ра­ясь на опыт и ана­лиз, по­это­му так важ­но ра­зоб­рать­ся в этом про­цес­се и пос­то­ян­но со­вер­шен­с­т­во­вать его. Бо­лее ши­ро­кая пер­с­пек­ти­ва поз­во­ля­ет нам оце­ни­вать бо­лее от­да­лен­ные пос­лед­с­т­вия так­ти­чес­ких ре­ше­ний. При этом нель­зя до­пус­кать, что­бы слу­чай­ные так­ти­чес­кие опе­ра­ции уво­ди­ли нас в сто­ро­ну от стра­те­ги­чес­кой це­ли.

В 2004 го­ду, вско­ре пос­ле сто­лет­не­го юби­лея зна­ме­ни­то­го по­ле­та брать­ев Райт, я выс­ту­пал в Швей­ца­рии с лек­ци­ей на те­му «Как рас­к­рыть свой по­тен­ци­ал». И в ка­чес­т­ве при­ме­ра, ил­люс­т­ри­ру­юще­го опас­ность от­сут­с­т­вия стра­те­ги­чес­ко­го ви­де­ния, при­вел имен­но брать­ев Райт с их прос­лав­лен­ным изоб­ре­те­ни­ем - ле­та­тель­ным ап­па­ра­том.

Орвилл и Уил­бур ос­та­лись в ис­то­рии на ве­ка, од­на­ко са­ми они счи­та­ли, что аэроп­ла­ну вряд ли суж­де­но стать чем-то боль­шим, чем прос­той за­ба­вой. А пос­коль­ку это мне­ние раз­де­ля­ли и аме­ри­кан­с­кие уче­ные то­го вре­ме­ни, вско­ре США яв­но от­с­та­ли от Ев­ро­пы в об­лас­ти са­мо­ле­тос­т­ро­ения. Братья Райт не смог­ли оце­нить по дос­то­ин­с­т­ву ог­ром­ный по­тен­ци­ал сво­его изоб­ре­те­ния, по­это­му не они, а дру­гие рас­к­ры­ли зна­че­ние воз­душ­ных пе­ре­ле­тов для ком­мер­чес­ких и во­ен­ных це­лей. Вот по­че­му сей­час мы ле­та­ем на са­мо­ле­тах не брать­ев Райт, а Уиль­яма Бо­ин­га! Аме­ри­ка ос­т­ро нуж­да­лась в че­ло­ве­ке, со­че­тав­шем ин­же­нер­ную мысль с пред­п­ри­ни­ма­тель­с­кой

дальновидностью, и та­ким че­ло­ве­ком стал Бо­инг. Его при­мер по­учи­те­лен вдвой­не: Бо­инг был не толь­ко стра­те­гом, но и так­ти­ком с твор­чес­ким мыш­ле­ни­ем.

В 1910 го­ду он про­чел в жур­на­ле Ame­ri­can Sci­en­ti­fic Maga­zi­ne с­татью, где те­зис о том, что са­мо­ле­ты мо­гут ре­во­лю­ци­они­зи­ро­вать мир, был наз­ван «не­ле­пей­шим пре­уве­ли­че­ни­ем». Тог­да мо­ло­дой ин­же­нер Бо­инг еще не был зна­ком с иде­ей ле­та­тель­ных ап­па­ра­тов тя­же­лее воз­ду­ха и жил в Си­эт­ле - да­ле­ко от вос­точ­но­го по­бе­режья США, где про­во­ди­лись ос­нов­ные лет­ные ис­пы­та­ния. Он не об­ла­дал тех­ни­чес­ки­ми поз­на­ни­ями брать­ев Райт, од­на­ко су­мел осоз­нать ком­мер­чес­кий по­тен­ци­ал пе­ре­ле­тов и раз­ра­бо­тать стра­те­гию, ве­ду­щую к це­ли.

Боинг по­ни­мал, что не­об­хо­ди­мым фун­да­мен­том для соз­да­ния ус­пеш­ной ком­па­нии в этой но­вой об­лас­ти яв­ля­ет­ся тех­но­ло­ги­чес­кое со­вер­шен­с­т­во. Что­бы осу­щес­т­вить свою идею, он пре­одо­лел нес­коль­ко тех­ни­чес­ких пре­пят­с­т­вий, пос­та­вив на кар­ту все свои сбе­ре­же­ния. И не си­дел сло­жа ру­ки в на­деж­де, что тех­но­ло­ги­чес­кий про­рыв про­изой­дет рань­ше, чем он ста­нет бан­к­ро­том. Его стра­те­ги­ей бы­ла раз­ра­бот­ка ин­но­ва­ци­он­ной тех­но­ло­гии са­мо­ле­тос­т­ро­ения, а так­ти­кой - со­ору­же­ние аэро­ди­на­ми­чес­кой тру­бы при мес­т­ном уни­вер­си­те­те для обу­че­ния бу­ду­щих ин­же­не­ров.

В 1917 го­ду аме­ри­кан­с­кие во­ору­жен­ные си­лы го­то­ви­лись всту­пить в Пер­вую ми­ро­вую вой­ну. Они нуж­да­лись в са­мо­ле­тах, и Бо­инг уже имел, что пред­ло­жить. Проб­ле­ма бы­ла в том, что аме­ри­кан­с­кая ар­мия ис­пы­ты­ва­ла но­вые са­мо­ле­ты за пять ты­сяч ки­ло­мет­ров от Си­эт­ла - во Фло­ри­де, ку­да нель­зя бы­ло до­ле­теть на ма­ло­мощ­ных ма­ши­нах то­го вре­ме­ни. Но Бо­инг не мог упус­тить та­кой шанс: он рас­по­ря­дил­ся ра­зоб­рать са­мо­ле­ты, упа­ко­вать их, слов­но де­та­ли кон­с­т­рук­то­ра, в ко­роб­ки и пе­ре­вез­ти че­рез всю стра­ну. Блес­тя­щий так­ти­чес­кий ма­невр!

Этот скром­ный ус­пех поз­во­лил Бо­ин­гу про­дол­жить де­ло.

Хотя его ави­аци­он­ный за­вод бо­рол­ся тог­да за вы­жи­ва­ние, про­из­во­дя мо­тор­ные лод­ки и да­же ме­бель, он по-преж­не­му на­ни­мал са­мых та­лан­т­ли­вых ин­же­не­ров и вкла­ды­вал сред­с­т­ва в ис­сле­до­ва­тель­с­кие ра­бо­ты. И ког­да, на­ко­нец, воз­душ­ная дос­тав­ка поч­ты, пас­са­жир­с­кие по­ле­ты и сен­са­ци­он­ный пе­ре­лет Чар­ль­за Лин­д­бер­га из Нью-Йор­ка в Па­риж в 1927 го­ду при­ве­ли к нас­то­яще­му бу­му ави­ации, Бо­инг со сво­ей пе­ре­до­вой тех­но­ло­ги­ей ока­зал­ся го­тов вой­ти в на­рож­да­ющу­юся ин­дус­т­рию и за­нять в ней гос­под­с­т­ву­ющее по­ло­же­ние.

В том же 2004 го­ду, чи­тая лек­ции на двух биз­нес-выс­тав­ках в Бра­зи­лии, я до­ба­вил к этой ис­то­рии еще од­ну гла­ву. У бра­зиль­цев есть свой «отец ави­ации» - изоб­ре­та­тель Аль­бер­то Сан­тос-Дю­мон, со­вер­шив­ший пуб­лич­ный по­лет на ап­па­ра­те тя­же­лее воз­ду­ха еще до брать­ев Райт. От­важ­ные под­ви­ги и яр­кий ха­рак­тер сде­ла­ли его в 1900 го­ду чуть ли не са­мым зна­ме­ни­тым че­ло­ве­ком на Зем­ле, хо­тя ны­не о нем поч­ти за­бы­ли. Это пол­ный ан­ти­под Бо­ин­га. Сан­тос-Дю­мон был одер­жим уто­пи­чес­кой меч­той о все­об­щем ми­ре, ко­то­рый дол­жен нас­ту­пить бла­го­да­ря кру­гос­вет­ным пу­те­шес­т­ви­ям, и ма­ло ин­те­ре­со­вал­ся бу­ду­щим сво­их изоб­ре­те­ний. При­ме­не­ние ави­ации в во­ен­ных це­лях его ужас­ну­ло и, воз­мож­но, ста­ло од­ной из при­чин его са­мо­убий­с­т­ва в 1932 го­ду.

Если бы мне до­ве­лось чи­тать эту лек­цию в Рос­сии, я бы в ка­чес­т­ве при­ме­ра от­сут­с­т­вия стра­те­ги­чес­ко­го ви­де­ния рас­ска­зал о тра­ги­чес­кой судь­бе изоб­ре­та­те­ля Алек­сан­д­ра Мо­жай­с­ко­го. Он про­вел ус­пеш­ные ис­пы­та­ния сво­ей мо­де­ли са­мо­ле­та еще в 1882 го­ду, за двад­цать лет до по­ле­та брать­ев Райт. Так впер­вые бы­ла прак­ти­чес­ки до­ка­за­на воз­мож­ность по­ле­та че­ло­ве­ка на ап­па­ра­те тя­же­лее воз­ду­ха. Но вмес­то все­об­ще­го приз­на­ния и пра­ви­тель­с­т­вен­ной под­дер­ж­ки Мо­жай­с­ко­го жда­ло горь­кое ра­зо­ча­ро­ва­ние. Его изоб­ре­те­ние бы­ло объ­яв­ле­но во­ен­ной тай­ной, и пи­сать что-ли­бо о са­мо­ле­те стро­

Наши рекомендации