Общество среднего класса

Так называют США. Действительно, когда ученые хотят привести пример общества, где наиболее полно реализовались принципы клас­совой стратификации, обычно вспоминают Соединенные Штаты. Если в Европе к началу XX века еще сохранялись значительные пережитки сословной организации — в разных странах в разной степени — и формирование классов происходило так медленно и противоречиво, то в Америке становление классового общества начиналось как бы с чис­того листа. Ведь его создавали эмигранты из самых разных стран, они могли привезти с собой деньги, домашний скарб, умения и знания, на­конец, культурные привычки и традиции, но они никак не могли за­хватить с собой систему стратификации. Она формировалась заново.

Сегодня в США выделяют 4 основных класса, каждый из которых, за исключением рабочего, может разбиваться дополнительно на 1—3 слоя: высший, средний, рабочий и низший классы. Социологические опросы, в ходе которых американцев просили отнести себя к одному из них, проводящиеся в стране регулярно вот уже на протяжении почти 50 лет, дали количественную картину распределения населения по клас­сам. Как ни странно, но она устойчива на протяжении десятилетий, ко­лебания не превышают нескольких процентов. В 1947 и в 1987 годах от­носили себя к высшему классу 3 и 4% американцев соответственно, к среднему — 43 и 47 %, рабочему — 51 и 43 %, низшему — 1 и 5%.

В высший класс входит старая родословная аристократия и ну­вориши, пришедшие из рядов финансистов, торговцев недвижимо­стью, королей нарко- и порнобизнеса. Обычно богатые — не одиночки, а семьи и семейные кланы. Среди 400 фамилий, отнесенных журналом "Форбс" к числу самых богатых (т.е. имеющих не менее 200 миллионов долларов), значатся 14 Рокфеллеров и 8 Меллонов. Многие сделали бо­гатство на нефти: 9 из 50 миллиардеров, 3 наследника Г. Ханта отно­сятся к нефтяным королям. Концентрация богатства в семейных группах продолжается. Характерная черта американской стратификации — самовоспроизводство богатых. Низший класс живет у черты или за чертой бедности. Но не только он. По официальным дан­ным, в 1990 году 32 миллиона американцев, или 14%, жили ниже офи­циального уровня бедности, который составляет доход в 6024 доллара в год на одного человека или 9435 долларов на одну семью. В число бед­ных должна попасть какая-то часть представителей рабочего класса. Другая его часть, квалифицированная, попадает в средний класс.

В результате средний класс в США составляет около 60% всего на­селения. И это не удивительно. Во всех развитых странах, несмотря на их культурные и географические различия, доля среднего класса примерно одинаковая — 55—60%. На социальной лестнице он размещается между элитой ("верхами") и неквалифицированными рабочими либо социальными "низами". Увеличение его рЯли в обще­стве объясняется вполне объективными причинами. В США и других развитых странах в XX веке сокращается доля ручного труда и расширяется доля умственного как в промышленности, так и в сель­ском хозяйстве. Следовательно, сокращается численность рабочих и крестьян, последние составляют в США лишь 5%. Но это не традиционные крестьяне, а независимые и зажиточные фермеры. Спи­сок новых профессий обогащается не за счет малоквалифицированных, как прежде, а за счет высококвалифицированных, наукоемких специ­альностей, связанных с прогрессивными технологиями. Их представители автоматически попадают в средний класс. С 1950 по 1990 год доход американской семьи удвоился. Возросла покупательная способность населения, теперь меньше надо работать, чтобы что-то ку­пить. Расширился досуг, больше времени стало отводиться на развлечения, туризм, увеселения. Трудовое общество уходит в прошлое, ему на смену идет общество досуга.

Средний класс играет в обществе особую роль, образно ее можно уподобить функции позвоночника в человеческом организме, благо­даря которому человек сохраняет равновесие и устойчивость. В средний класс входят, как правило, те, кто имеет экономическую не­зависимость, т.е. являются собственниками предприятия и людьми с

ярко выраженной профессиональной ориентацией. А это как раз те функции, которые обществом не только высоко ценятся, но и высоко вознаграждаются. Ученые, священники, врачи, адвокаты, средние ме­неджеры, банкиры и предприниматели составляют социальный позво­ночник общества. Там, где нет среднего класса или он еще не сформировался, общество нестабильно.

Современный средний класс выступает историческим преемником так называемого "третьего" или "четвертого" сословия, которое на заре промышленной революции изнутри взорвало феодально-сословную систему и привело ее к гибели. Понятие "средний класс" возникло и стало использоваться в Англии в конце XVII века для обозначения осо­бой группы собственников и предпринимателей, которые противостояли крупным землевладельцам "сверху" и сельско-городской голытьбе "снизу". Постепенно к нему стали причислять всю совокупность слоев мелких и средних предпринимателей, торговцев, лиц свободных профессий (адвокатов, священников, инженеров, писа­телей, художников, учителей, врачей), занимающих промежуточную позицию между крупной буржуазией и лицами наемного труда.

Задание

Попробуйте установить свою классовую принадлежность. К какому классу общества вы принадлежите — к высшему, среднему, рабочему или низшему?

СТРАТИФИКАЦИЯ СМЕШАННОГО ТИПА

Хотя все развитые страны по уровню благосостояния находятся примерно на одинаковом месте, между ними существуют различия в характере социальной стратификации, которые объясняются ис­торическим прошлым, культурой, образом жизни и привычками насе­ления. В некоторых странах, которые мы привыкли числить среди са­мых передовых, сохранились пережитки сословного строя, несмотря на интенсивное развитие классов. К таким странам следует отнести Ан­глию, Японию и Россию. О последней мы поговорим позже, а сейчас рассмотрим первые две.

Главная причина существования стратификации смешанного ти­па заключается в сохранении монархии. В Англии главой государства официально является королева, а в Японии — император. Королева и император — высшая форма персонификации приписываемого стату­са, а он, как известно, выступает признаком закрытого общества. В России до 1917 года также существовала монархия, которая была окон­чательно уничтожена в ходе Октябрьской революции. Однако и после

этого государство оставалось главным распорядителем и распределителем социальных позиций, должностей и статусов.

В отличие от других европейских стран Англия перешла от феода­лизма к капитализму без социальной революции, которая разрушила бы старые институты. В обществе сохранилась весьма запутанная сис­тема престижного вознаграждения — графство, рыцарство, сословие пэров. Парламентская система до сих пор хранит черты феодальной организации власти и привилегий. В повседневной жизни, чтобы отли­чить представителей высшего класса, к фамилии добавляют титулы "сэр", "лорд" или "леди".

Классовые различия в стиле жизни выражены в Англии ярче, чем в Америке, именно потому, что там остались сословные пережитки. Представители низшего класса до определенного времени носили обычные кепки, а высшего — котелки. Первые чаще всего играли в по­кер, а вторые — в крикет. Те и другие разговаривают на разных суб­культурных языках, учатся в разных школах. Только 5% английских детей посещают привилегированные школы, 50% студентов двух престижных университетов — Оксфорда и Кембриджа — выпускники этих школ. Из их числа набирается кабинет министров, они составляют ядро высшего класса британского общества, заправляют экрномиче-ской, политической и религиозной жизнью страны.

По своей иерархии Япония очень, похожа на Англию. В обоих
островных государствах контакты между людьми сразу же указывают
на социальную дистанцию. Японская домохозяйка ежедневно общает­
ся с разносчиками и мелкими торговцами, которых называет только по
профессии, например, молочник-сан, или по имени фирмы, скажем,
Мацусита-сан. Чем же объяснить, что, несмотря на присущую японцам
учтивость, есть люди, которые всю жизнь вынуждены оставаться безы­
мянными для других? Таково наследие феодализма, при котором япон­
ское общество делилось на 4 сословия: "воины", "земледельцы",
"ремесленники", "торговцы". Носить фамилии и родовые гербы на ки­
моно имели право только воины. Торговцы как самое низкое сословие
оказывались без имен. Обращаться к ним предписывалось по названию
их дела. \

И в семейном кругу соблюдается иерархия. Мать кланяется отцу, младший или средний брат — старшему, сестра — всем братьям. Главу семьи встречают и провожают у порога дома, первым угощают за сто­лом. Субординация сказывается даже на родительских чувствах: к старшему сыну относятся как к наследнику престола, хотя "престол" — всего лишь родительский дом.

Задание

Опишите повседневные взаимоотношения в дореволюционной России и докажите сохранение в ней сословных пережитков.

Дополнительная информация

Классы и сословия в Британии

Сословная разобщенность доныне присуща Англии куда больше, чем другим странам Запада. Обостренное чувство классовой принадлежности — отличительная черта национальной психоло­гии. Как писал Дж. Пристли, 29 англичан из 30 точно знают, к како­му классу себя отнести. Социологические исследования Джеффре Горера подтверждают его мысль: из 100 человек 54 причисляют себя к рабочему классу, 30 — к среднему, 7 — к "нижне-среднему", 2 — к "верхне-среднему".

В Британии о классовой структуре на каждом шагу напоминают сословные предрассудки. Есть ли еще в мире страна, где классовые различия простираются вплоть до денежных единиц? Налондонском аукционе Сотсби, например, где идут с торгов предметы старины и произведения искусства, цены выражаются в гинеях, хотя при упла­те их тут же приходится пересчитывать на фунты. Вплоть до не­давнего времени в гинеях принято было исчислять гонорары писате­лей, адвокатов, певцов. В них обозначалась цена драгоценностей, ме­хов, оперных лож и скаковых лошадей. Врач, сумевший открыть кли­нику в фешенебельном районе, взимает плату в аристократических гинеях, подчеркивая превосходство над коллегами, получающими вульгарные фунты.

В беседе о литературе обязательно подчеркивают титул ав­тора — лорд Байрон, сэр Вальтер Скотт. Аристократия вращается в своем кругу и имеет особенные развлечения. Когда-то о классовой принадлежности человека говорила его одежда. Со временем внешние признаки свелись до минимума, но по совокупности признаков — внешность, походка, манера держаться, интонация и приемы речи — англичанин сумеет безошибочно классифицировать нового знакомого. Самым бесспорным клеймом класса считается язык. Выговор указывает на социальную принадлежность. Исключи­тельную роль играет обретенное произношение, но его нельзя пу­тать со стандартным — правильным. Последнее свидетельствует о культуре человека, а обретенное — о принадлежности к избранному кругу. Особый выговор шлифуется в колледжах Оксфорда и Кембриджа.

А. И. Кравченко

Почему же у англичан столь обострено чувство общественной иерархии? Почему столь живучи социальные различия и предрассудки? Ответ кроется в жизненной философии англичан. Их идеал — беспрепятственное развитие индивидуального. Они исходят из то­го, что все живые существа — люди, растения, животные — не только принадлежат к разным видам, но и внутри каждого вида от­личаются индивидуально. В таком смысле природа не знает равенства. Англичанина легко убедить в том, что всех людей нельзя ставить на одну доску, как нелепо равнять гончую с овчаркой. Одни люди заведомо принадлежат к породе руководителей, другие — к породе руководимых. Английская элита рассматривает себя как породистый класс, который под воздействием наследственности, традиций, воспитания лучше подготовлен к управлению страной. Издавна менеджеры отдавали приказы, а рабочие их выполняли. Иерархия шла на пользу авторитету одних и дисциплине других. Лю­ди знали свое место, которое гарантировала им классовая система.

С развитием торговли и промышленности влияние старой зе­мельной аристократии не упало. Она принимала в свои ряды всех, кто готов был своим богатством подкрепить ее позиции в обмен на возможность принадлежать к высшему классу. Из поколения в поко­ление воспроизводились элитарные традиции. Аристократия омола­живалась, оставаясь наследственной лишь в смысле своего образа жизни.

Адаптировано по источнику: Овчинников В. Сакура и дуб. — М.,1987.

СТРАТИФИКАЦИЯ РОССИЙСКОГО ОБЩЕСТВА

Пожалуй, это самый дискуссионный и неисследованный вопрос. Отечественные социологи многие годы изучают проблемы социальной структуры нашего общества, но все это время на их результаты оказы­вала влияние идеология. Только недавно появились условия для того, чтобы объективно и беспристрастно разобраться в сути дела. В конце 80-х — начале 90-х годов такие социологи, как Т. Заславская, В. Рада-ев, В. Ильин и другие, предложили подходы к анализу социальной стратификации российского общества, которые, несмотря на то, что они во многом не сходятся в позициях, позволяют описать социальную структуру нашего общества и рассмотреть ее динамику.

Один из представленных выше фрагментов познакомил вас с неко­торыми особенностями российского дворянства. В нем мы не могли опи­сать сословный строй в целом, однако теперь это необходимо сделать. До революции в России официальным было сословное, а не классовое

деление населения страны. Оно подразделялось на два основных сосло­вия — податных (крестьяне, мещане) и неподатных (дворянство, ду­ховенство) . Внутри каждого сословия были более мелкие сословия и слои. Государство предоставляло им определенные права, закрепленные законодательством. Сами права гарантировались сосло­виям лишь постольку, поскольку они выполняли определенные повин­ности в пользу государства (выращивали хлеб, занимались промыслами, служили, платили налоги). Государственный аппарат, чиновники регулировали отношения между сословиями. В этом заклю­чалась польза чиновничества. Естественно, что сословная система бы­ла неотделима от государственной. Вот почему мы можем определить сословия как социально-правовые группы, различающиеся объемом прав и обязанностей по отношению к государству.

Согласно переписи 1897 года, все население страны, а это 125 мил­лионов россиян, распределялось на следующие сословия: дворяне — 1,5% ко всему населению, духовенство — 0,5%, купцы — 0,3%, ме­щане — 10,6%, крестьяне — 77,1%, казаки — 2,3%. Первым привилегированным сословием в России считалось дворянство, вторым — духовенство. Остальные сословия не являлись привилегированными. Дворяне были потомственными и личными. Не все из них являлись землевладельцами, многие занимались госу­дарственной службой, которая выступала основным источником суще­ствования. Но те дворяне, которые являлись землевладельцами, со­ставляли особую группу — класс помещиков (среди потомственных дворян было не более 30% помещиков).

Постепенно классы появляются и внутри других сословий. Некогда единое крестьянство на рубеже веков расслоилось на бедняков (34,7%), середняков (15%), зажиточных (12,9%), кулаков (1,4%), а также мало- и безземельных крестьян, вместе составлявших одну треть. Неоднородным образованием были мещане — средние городские слои, включавшие мелких служащих, ремесленников, кус­тарей, домашнюю прислугу, почтово-телеграфных служащих, студен­тов и т.д. Из их среды и из крестьянства выходили русские промышленники, мелкая, средняя и крупная буржуазия. Правда, в со­ставе последней преобладали вчерашние купцы. Казачество представляло собой привилегированное военное сословие, несшее службу на границе.

К 1917 году процесс классобразования не завершился, он находился в самом начале. Главная причина — отсутствие адекватной экономи­ческой базы: товарно-денежные отношения находились в зачаточной форме, как и внутренний рынок страны. Они не охватили основную производительную силу общества — крестьян, которые даже после

9'

столыпинской реформы так и не стали свободными фермерами. Рабо­чий класс, численностью около 10 миллионов человек, не состоял из потомственных рабочих, многие являлись полурабочими, по­лукрестьянами. К концу XIX века промышленный переворот не был полностью завершен. Ручной труд так и не был вытеснен машинами, даже в 80-е годы XX века на его долю приходилось 40%. Буржуазия и пролетариат не стали основными классами общества. Правительство создавало отечественным предпринимателям огромные привилегии, ограничивая свободную конкуренцию. Отсутствие конкуренции уси­ливало монополию и сдерживало развитие капитализма, который так и не перешел с ранней на зрелую стадию. Низкий материальный уровень населения и ограниченная емкость внутреннего рынка не по­зволяли трудящимся массам стать полноценными потребителями. Так, доход на душу населения в России в 1900 году равнялся в год 63 рублям, а в Англии — 273, в США — 346. Плотность населения была в 32 раза меньше, чем в Бельгии. В городах проживало 14% населения, а в Англии — 78%, в США — 42%. Объективных условий для возник­новения среднего класса, выступающего стабилизатором общества, в России не сложилось.

Октябрьская революция, совершенная внесословными и внеклассо­выми слоями городской и сельской бедноты, руководимыми боеспособ­ной партией большевиков, легко разрушила старую социальную структуру российского общества. На ее развалинах надо было созда­вать новую. Официально ее назвали бесклассовой. Так оно и было на самом деле, поскольку уничтожалась объективная и единственная база для возникновения классов — частная собственность. Начавшийся процесс классообразования был ликвидирован на корню. Восстанавли­вать сословный строй не позволяла официальная идеология марксизма, официально уравнявшая всех в правах и в материальном положении.

В истории в рамках одной страны возникла уникальная ситуация,
когда разрушались и не признавались правомочными все известные ти­
пы социальной стратификации — рабство, касты, сословия и классы.
Однако, как мы уже знаем, общество не может существовать без соци­
альной иерархии и социального неравенства, даже самое простое и
примитивное. Россия к таковым не относилась. I

Обустройство социальной организации общества взяла на себя партия большевиков, объявившая себя представителем интересов пролетариата — самой активной, но далеко не самой многочисленной группы населения. Это единственный класс, уцелевший после опусто­шающей революции и кровавой гражданской войны. Как класс он был солидарен, сплочен и организован, чего нельзя было сказать о сословии

крестьян, интересы которых ограничивались собственностью на землю и защитой местных традиций. Пролетариат — единственный класс старого общества, лишенный какой-либо формы собственности. Это как раз то, что больше всего устраивало большевиков, задумар^их впервые в истории построить общество, где не было бы собственности, неравенства, эксплуатации.

Так как сколько-нибудь большая социальная группа стихийно организовать себя не может, как бы она этого ни хотела, управленческие функции взяла на себя относительно немногочислен­ная группа — политическая партия большевиков, за долгие годы под­полья накопившая необходимый опыт. Проведя национализацию зем­ли и предприятий, партия присвоила всю государственную собствен­ность, а вместе с ней и власть в государстве. Постепенно сформировался новый класс партийной бюрократии, который назна­чал на ключевые посты в народном хозяйстве, в сфере культуры и на­уки идеологически преданные кадры — прежде всего членов коммуни­стической партии. Поскольку новый класс выступал собственником средств производства, он являлся классом эксплуататоров, осуществ­лявшим контроль над всем обществом.

Основу нового класса составляла номенклатура — высший слой партийных функционеров. Номенклатура обозначает перечень руководящих должностей, замещение которых происходит по решению вышестоящего органа власти. В господствующий класс вхо­дят только те, кто состоит в штатной номенклатуре парторганов — от номенклатуры Политбюро ЦК КПСС до основной номенклатуры райкомов партии. Никого из номенклатуры нельзя было всенародно избрать или сменить. Кроме того, в номенклатуру входили руководители предприятий, строительства, транспорта, сельского хо­зяйства, обороны, науки, культуры, министерств и ведомств. Общая численность — около 750 тысяч человек, а с членами семей числен­ность правящего класса номенклатуры в СССР доходила до 3 миллио­нов, т.е. 1,5% всего населения.

Дополнительная информация

Советская коммунистическая номенклатура

Класс номенклатуры — такая среда, в которой одиночке трудно продвинуться. Поэтому стараются продвигаться целые группы, под­пирая друг друга и отталкивая чужих. Тот, кто хочет сделать номен­клатурную карьеру, тщательно сколачивает такую группу. Под­бираются люди прежде всего нужные, а не по личным симпатиям и

или деловым качествам. Глава группы стремится войти в группу бо­лее высокого номенклатурщика и стать его вассалом.

Возникнув как историческое продолжение организации профессиональных революционеров, номенклатура со временем ста­ла похожа на феодальную систему. Вся номенклатура является свое­образной системой ленов, предоставляемых соответствующим партийным комитетом — сюзереном — его вассалам — членам но­менклатуры этого комитета. Как и при классическом феодализме, ячейкой социалистического общества является группа вассалов, подчиненных определенному сюзерену. Чем выше номенклатурный сюзерен, тем больше у него вассалов. Сюзерен покровительствует вассалам и защищает их, а они его всячески поддерживают, восхва­ляют и ему служат.

Известно, что на заре средневековья лены не обязательно состо­яли из земельных наделов, но, например, и из права собирать дань с населения определенных территорий. Номенклатурный "лен" со­стоит из власти. Главное в номенклатуре не собственность, а власть. Даже термин, применяемый в партжаргоне к номенклатуре, соответствует средневековому русскому термину, применявшемуся по отношению к вассалам: "посадить". О князе говорили в феодаль­ной Руси, что он "сел на княжение", своих же ленников "посадил" в различные города и области; отсюда и термин "посадник" (княже­ский уполномоченный). В советской номенклатуре то и дело слы­шится, что товарища такого-то"посадили на министерство", "по­садили на область", "посадили на кадры".

Там, где царит номенклатура, наиболее привилегированная часть населения получает все первосортное по низкой цене, а то и бесплат­но. Обычные же граждане (99% населения) в эти специальные мага­зины, столовые, жилые дома, больницы, поликлиники просто не до­пускаются. В Южной Африке еще недавно процветал расовый апартеид, в Советском Союзе безмятежно процветал социальный апартеид, у истоков которого стоит ЛеКин, еще в годы гражданской войны установивший привилегии для ответственных работников. Разница в зарплате и доходах есть, конечно, и на Западе. Но здесь каждый, независимо от дохода или социального положения/ может делать покупки в любых магазинах, есть в любых ресторанах, ле­читься в любой клинике, снимать любую квартиру. Сэкономив, он может купить костюм у Ив Сен-Лорана, платье у Диора. Зажиточ­ный же человек может покупать себе все первосортное, но должен за это заплатить много дороже.

Источник: Восленский М.С. Номенклатура. —М., 1991.

Книга М. Восленского "Номенклатура", признанная одной из луч­ших книг по социальной структуре в СССР, продолжила развитие идеи известной работы Милована Джиласа "Новый класс. Анализ коммуни­стической системы", опубликованной в 1957 году в Нью-Йорке, в ко­торой автор высказывал мнение о превращении аппарата компартии в новый правящий класс. Однако до Джиласа, а именно в 1950 году, сход­ные мысли высказывал известный американский социолог Алекс Ин-кельс. Анализируя социальную стратификацию советского общества, он обнаружил в ней 4 большие группы — правящую элиту, интелли­генцию, рабочий класс и крестьянство. За исключением правящей эли­ты, каждая группа, в свою очередь, распадалась на несколько слоев. Так, в группе интеллигенции были обнаружены 3 подгруппы: высшая прослойка, массовая интеллигенция (профессионалы, средние чинов­ники и менеджеры, младшие офицеры и техники), "белые воротнички" (рядовые служащие — бухгалтеры, кассиры, низшие менеджеры). Ра­бочий класс включал "аристократию" (наиболее квалифицированные рабочие), рядовых рабочих средней квалификации и отстающих, ма­локвалифицированных рабочих. Крестьянство состояло из двух подгрупп — преуспевающих и средних колхозников. Кроме них А. Ин-кельс особо выделял так называемую "остаточную группу", куда он за­числил заключенных, содержащихся в трудовых лагерях и исправительных колониях. Данная часть населения, подобно от­верженным в кастовой системе Индии, находилась вне формальной классовой структуры.

Различия в доходах указанных групп оказались даже ббльшими, чем в США и Западной Европе. Помимо высокой зарплаты, элита со­ветского общества получала дополнительные блага: личный шофер и служебная машина, комфортабельная квартира и загородный дом, закрытые магазины и поликлиники, пансионаты, спецпайки. Сущест­венно различались также стиль жизни, стиль одежды и манеры пове­дения. Правда, социальное неравенство в известной мере ниве­лировалось благодаря бесплатному образованию и здравоохранению, пенсионному и социальному страхованию, а также низким ценам на общественный транспорт и низкой квартплате.

Обобщая 70-летний период развития советского общества, извест­ный советский социолог Т.И. Заславская в 1991 году выделила в его со­циальной системе 3 группы: высший класс, низший класс и разделяющую их прослойку. Основу высшего составляет номенкла­тура, объединяющая высшие слои партийной, военной, госу­дарственной и хозяйственной бюрократии. Она является собственни­ком национального богатства, большую часть которого расходует на себя, получая явный (зарплата) и неявный (бесплатные блага и услу-

ги) доходы. Низший класс образуют наемные работники государства: рабочие, крестьяне, интеллигенция. У них нет собственности и поли­тических прав. Характерные черты образа жизни: низкие доходы, ограниченная структура потребления, скученность в коммунальных квартирах, невысокий уровень медицинского обслуживания, плохое здоровье.

Социальную прослойку между высшим и низшим классами образуют социальные группы, обслуживающие номенклатуру: средние менеджеры, идеологические работники, партийные журналисты, пропагандисты, преподаватели обществоведения, мед­персонал спецполиклиник, водители персональных автомашин и другие категории обслуги номенклатурной элиты, а также преуспевающие артисты, адвокаты, писатели, дипломаты, командиры армии, флота, 'КГБ и МВД. Хотя по видимости обслуживающая прослойка занимает место, обычно принадлежащее среднему классу, такое сходство обманчиво. Базой среднего класса на Западе выступает частная собственность, обеспечивающая политическую и социальную независимость. Однако обслуживающая прослойка во всем зависима, она не имеет ни частной собственности, ни права распоряжаться обще­ственной.

Таковы основные зарубежные и отечественные теории социальной стратификации советского общества. Нам пришлось обратиться к ним потому, что вопрос до сих пор остается дискуссионным. Возможно, в будущем появятся новые подходы, в чем-то или во многом уточняющие старые, ведь наше общество постоянно изменяется, и происходит это иногда так, что опровергаются все прогнозы ученых.

Подведем итоги и с этой точки зрения определим основные контуры современного состояния и будущего развития социальной стратификации в России. Главный вывод заключается в следующем. Советское общество никогда не было социально однородным, в нем всегда существовала социальная стратификация, представляющая со­бой иерархически упорядоченное неравенство. Социальные группы формировали подобие пирамиды, в которой слои различались объемом власти, престижа, богатства. Поскольку отсутствовала частная собст­венность, то не было экономической базы для возникновения классов в западном понимании. Общество являлось неоткрытым, а закрытым, наподобие сословно-кастового. Однако и сословий в привычном смысле слова в советском обществе не существовало, поскольку не было правового закрепления социального статуса, как это было в феодаль­ной Европе.

Вместе с тем в советском обществе реально существовали классопо-добные и сословноподобные группы. Рассмотрим, почему это было так.

В течение 70 лет советское общество представляло собой самое мобиль­ное в мире общество наряду с Америкой. Доступное всем слоям бес­платное образование открывало перед каждым такие же возможности продвижения, какие существовали только в США. Нигде в мире элита общества за короткий срок не формировалась буквально из всех слоев общества. По оценкам американских социологов, самым динамичным советское общество было в плане не только образования и социальной мобильности, но и индустриального развития. Долгие годы СССР удерживал первые места по темпам индустриального прогресса. Все это признаки современного индустриального общества, которые выдвину­ли СССР, о чем писали западные социологи, в число лидирующих на­ций мира.

В то же время советское общество необходимо отнести к сословному. В основе сословной стратификации лежит внеэкономическое принуждение, которое сохранялось в СССР на протяжении всех 70 с лишним лет. Ведь его способны уничтожить только частная собствен­ность, товарно-денежные отношения и развитый рынок. А их-то как раз и не было» Место правового закрепления социального статуса заня­ло идеологическое и партийное. В зависимости от партийного стажа, идеологической лояльности человек продвигался вверх по лестнице либо опускался вниз в "остаточную группу". Права и обязанности определялись по отношению к государству, все группы населения яв­лялись его служащими, но в зависимости от профессии, членства в партии занимавшими разное место в иерархии. Хотя идеалы больше­виков не имели ничего общего с феодальными принципами, советское государство вернулось к ним на практике — существенно видоизменив их — в том, что поделило население на "податные" и "неподатные" слои.

Таким образом, Россию следует относить к смешанному типу стратификации, но с существенной оговоркой. В отличие от Англии и Японии феодальные пережитки не сохранились здесь в виде живой и высокочтимой традиции, они не наслоились на новую классовую структуру. Никакой исторической преемственности не существовало. Напротив, в России сословный строй вначале был подорван капитализ­мом, а затем окончательно добит большевиками. Классы, не успевшие развиться при капитализме, также были уничтожены. Тем не менее су­щественные, хотя и модифицированные элементы той и другой систе­мы стратификации возродились при таком типе общества, которое в принципе не переносит никакой стратификации, никакого неравенства. Это исторически новый и уникальный тип смешанной стратификации.

После известных событий середины 80-х и начала 90-х годов, на­званных "мирной революцией", Россия повернула к рыночным отно­шениям, демократии и классовому обществу по типу западного. В те­чение 5 лет в стране уже почти сформировался высший класс собствен­ников, составляющий около 3% всего населения, образовались соци­альные низы общества, уровень жизни которых находится за чертой бедности. Они составляют около 70% населения. А середину социаль­ной пирамиды занимают мелкие предприниматели, с разной степенью успеха пытающиеся попасть в правящий класс. По мере того как будет повышаться жизненный уровень населения, средняя часть пирамиды станет пополняться все большим числом представителей не только ин­теллигенции, но и всех других слоев общества, ориентированных на бизнес, профессиональный труд и карьеру. Из нее родится средний класс России.

Основу, или социальную базу, высшего класса составила все та же номенклатура, которая к началу экономических реформ занимала ключевые посты в экономике, политике, культуре. Возможность приватизировать предприятия, перевести их в частную и групповую собственность пришлась ей как нельзя кстати. По сути, номенклатура лишь легализовала свое положение реального распорядителя и собст­венника средств производства. Два других источника пополнения вы­сшего класса — дельцы теневой экономики и инженерная прослойка интеллигенции. Первые являлись фактически пионерами частного предпринимательства в период, когда занятие им преследовалось зако­ном. У них за спиной не только практический опыт управления бизне­сом, но и тюремный опыт преследуемых законом (по крайней мере у части). Вторые — рядовые государственные служащие, вовремя ушед­шие из НИИ, КБ и СКВ, наиболее активные и изобретательные.