Глава 2 объект и предмет социологии
Конституирование социологии как науки предполагает раскрытие ее сущности и содержания, выявление ее границ и места среди других общественных дисциплин.
Решение этого вопроса и особенно таких основополагающих требований, как определение объекта и предмета социологии, было долгое время затруднено тем, что, возникнув на пограничных областях человеческого знания, она в течение значительного периода не могла в полной мере отпочковаться от породивших ее наук – философии, истории, права, экономики.
Многие представители социологии претендовали на то, что социология является своего рода метанаукой и, опираясь на данные других социальных и гуманитарных наук, строит свою концепцию, свое понимание происходящих процессов в обществе. Естественно, что такая постановка вопроса вызывала возражение представителей смежных наук, что выражалось в различной форме.
Другой серьезной преградой для конституирования социологии является ее претензия, что она изучает общество (а что же изучают другие науки?). Эта точка зрения, не преодоленная до сих пор, в том числе и в отечественной социологии, серьезно затрудняет выявление качественной определенности социологии. Начатый Э.Дюркгеймом пересмотр этой концепции (социология изучает не все общество, а только одну из его частей) продолжается до сих пор. И большинство исследователей все больше и больше задаются вопросом: а какая часть, какой аспект, какой срез общества становится объектом и предметом социологической науки? Имеется много соображений, и это многообразие отражает наличие значительного числа школ в западной социологии, большое разнообразие взглядов, которое стало характерным и для российской социологии.
Оспаривает ориентацию на общество как предмет социологии и эмпирическая социология, которая всем ходом своего развития показывает, что ни в одном не только крупномасштабном, но и комплексном проекте нельзя охватить все многообразие связей, которые интересуют исследователя. И дело даже не в том, что нельзя уловить все многообразие (можно стремиться к увеличению числа показателей, все тоньше и глубже описывать социальные процессы и явления), а в том, что за пределами компетенции социолога остаются экономические, геополитические, технические, технологические и т.п. связи, которые не могут быть изучены социологом, если только он не захочет прослыть всезнайкой, «поверхностным» наблюдателем всего и всея.
Нужно отметить и российскую специфику трактовки сущности социологии. Долгое время социология отождествлялась с историческим материализмом или социальной философией, которые трактовались как методологическая основа социологии, ее теория. К компетенции же социологии, согласно этому подходу, отошли только прикладные проблемы, эмпирические исследования, поиск возможностей и резервов в отдельно взятых социальных институтах, процессах и явлениях. Этот вспомогательный, подсобный характер социологии культивировался в течение 60-80-х годов, что в той или иной мере поддерживалось представителями других наук: давайте, мол, нам факты, сведения, данные, а их теоретическим осмыслением займемся мы. Следствием такого подхода стал тот факт, что даже в документах Высшей аттестационной комиссии СССР в 70-80-е годы социология признавалась только в сочетании со словом «прикладная».
ОБЪЕКТ СОЦИОЛОГИИ
Долгое время в спорах о сущности и границах социологии как науки специально не выделялся вопрос об объекте социологии. Попытки поднять его практически оставались незамеченными. В какой-то мере это можно было объяснить тем, что общество является предметом изучения всех гуманитарных наук, и каждая из них имеет свой аспект.
В поисках собственной специфики социология сталкивалась с серьезными трудностями. Определения типа «социология есть наука о законах и движущих силах развития общества» [1] ничего не проясняли, поскольку с таким же успехом можно было бы утверждать, что физика изучает физические законы, химия – химические и т.д. Социология по сути отождествлялась с историческим материализмом, социальной философией, причем эти представления постоянно воспроизводились в том или ином виде во многих ее определениях [2]. Расплывчатость, неясность формулировок вполне оправданно порождала жаркие дискуссии, ибо предлагаемые подходы не удовлетворяли требованиям достаточно четкого описания объекта науки.
Следует еще раз вернуться к тому исходному положению, которое, на наш взгляд, способно привести к достаточно строгому выводу об объекте социологии. Когда общество предстает перед нами экономической гранью, то очевидно, что весь комплекс экономических наук, и в первую очередь экономическая теория, направляет свои усилия на выявление сущности экономических законов, их системы и взаимодействия.
Если рассматривается политический строй общества (в том числе и правовые отношения), то на передний план выходит весь спектр правовых и политических наук.
Анализ общества в его поступательном развитии относится к компетенции исторических наук. Они рассматривают общество как историю всего человечества, стран и народов, отдельных сфер жизни людей (социальной, бытовой, производственной и т.п.) (3). Что же в таком случае призвана изучать социология? Прежде всего следует обратить внимание на многочисленные попытки найти самые различные формы компромисса между определениями истмата и социологии. В марксистском обществознании до недавних пор лишь болгарские ученые (Ж.Ошавков, В.Добриянов, С.Михайлов и др.) различали исторический материализм как философскую науку об обществе и социологию как нефилософскую, специфическую науку об обществе (4)
Между тем в истории научной мысли известен подход, направленный на более четкое выделение объекта социологии – гражданского общества. В этой связи хотелось бы отметить заслугу К.Маркса, который, анализируя процесс развития человечества, пришел к выводу, что данный феномен – гражданское общество – рожден только на определенной стадии исторического процесса, а именно как результат эры новой истории, ведущей свой отсчет от периода великих буржуазных (английской и французской) революций. По его мнению, гражданское общество – это такая грань и ступень в развитии человеческого общества, которая охватывает «определенный общественный строй, определенную организацию семьи, сословий или классов... Возьмите определенное гражданское общество, и вы получите определенный политический строй, который является лишь официальным выражением гражданского общества» (5).
Эта степень зрелости человеческого общества – гражданское общество – долгое время не замечалась ни в зарубежной, ни в отечественной социологии. Это уже в XX веке гражданское общество и его отклики в виде «общества потребления», «общества благоденствия», «социального общества» приобрели определенные права в трудах и исследованиях социологов. Вместе с тем среди социологов было немало тех, кто считал, как известный шведский исследователь П.Монсон, что отсчет гражданского общества нужно вести с XVIII века, когда оно отделилось от государства (6). В русской социологии тоже в течение длительного времени в качестве ее объекта рассматривалось общество в целом. Это характерно даже для той группы, которая исповедовала субъективизм и психологизм. Так, член Петербургской академии наук, историк и социолог Н.И.Кареев считал, что «социология ставит своей целью изучение общества вообще, т.е. взятого отвлеченно и, так сказать, вне данных мест и данных времен» (7). В дальнейшем он уточняет: для социологии помимо выяснения природы и генезиса общества представляют интерес основные его элементы, факторы и силы, их взаимоотношения, характер процессов, совершающихся в обществе вне зависимости от времени или места происхождения. Иначе говоря, им было обосновано положение о таком моменте в жизни человека, который нельзя свести ни к политическому, ни к юридическому, ни к экономическому компоненту. Вместе с тем он волей-неволей строил свои рассуждения в рамках социальной философии или по крайней мере не представлял возможность четкого ее разграничения с социологией.
Идея гражданского общества в советскую социологию пришла сравнительно поздно, что совпало с ее возрождением в конце 50 – начале 60-х годов. Одну из первых попыток выйти на проблемы гражданского общества как объекта социологии предпринял в своей ранней работе Г.В.Осипов (8). Но так как трактовка проблем гражданского общества сближалась с представлением о нем как о социальной сфере общественной жизни, это вызвало определенные возражения в научной литературе (9). В целом все имеющиеся суждения можно охарактеризовать как стремление найти границы размежевания между социальной философией и социологией, которая, в отличие от первой, не рассматривает общество во всех его многообразных связях, а избирает в качестве объекта анализа особую форму его проявления – гражданское общество.
Итак, что же собой представляет гражданское общество как объект социологии?
Необходимо подчеркнуть, что гражданское общество смогло возникнуть лишь на определенном этапе развития человечества. Хотя на ранних ступенях и существовали его элементы, незрелые формы, но как самостоятельное, самодовлеющее явление оно сформировалось на том рубеже, когда человек стал демонстрировать принципиально новые черты поведения и образа жизни. Это было вызвано процессом становления и развития буржуазного общества, когда человек получил возможность действовать как самостоятельная общественная сила, влияние которой в значительной степени зависело от уровня и степени сознательности, творчества участников реального исторического процесса.
В отличие от условий рабовладельческого и феодального общества человек в массовом порядке оказывался ответственным за судьбу экономических преобразований, а впоследствии и за устройство политической жизни буржуазного общества.
О том, что появление человека как гражданина связано лишь с определенным этапом развития общества, свидетельствует и замечание К.Маркса, что «быть рабом или быть гражданином – это... отношения человека А к человеку В», которые устанавливаются в обществе, посредством и при помощи общества (10).
Именно при появлении капитализма люди на качественно новой основе стали воздействовать на ход общественной жизни. Резко возросло участие отдельного человека в решении самых различных жизненных проблем. Вместе с тем люди все чаще начинают действовать сообща – не как одиночки в древние эпохи или средние века, а как классы, социальные группы и слои, включаясь в политические и другие объединения и организации.
Все это позволяет утверждать, что гражданское общество – это совокупность соответствующим образом организованных, исторически сложившихся форм совместной жизнедеятельности, определенных общечеловеческих ценностей, которыми руководствуются люди и каждый человек во всех сферах общества – экономической, социальной, политической и духовной.
Поиск истины в общечеловеческом плане не отменяет анализа специфических форм деятельности людей в различных общественно-экономических системах. Но эта специфика является особой формой проявления общечеловеческого, а не первопричиной противопоставления жизни в капиталистическом и социалистическом обществах. Именно такой подход служил (и служит) исходным пунктом вульгаризированного анализа и противопоставления различных направлений социологической мысли. Как показала жизнь, интеллектуальная ограниченность ведет к тупику, потере исторической перспективы.
Логика общественного развития подтверждает необходимость постоянного сопоставления жизнедеятельности классов, социальных групп и слоев не только внутри определенного общества, но и между различными типами обществ. Об этом свидетельствует и та объективная реальность, которая подталкивает ученых к сравнению различных взглядов, мнений, суждений людей в условиях неоднородных социально-экономических систем.
Этот импульс – нахождение и сравнение различных видов жизнедеятельности с учетом специфики каждой страны – может характеризовать вклад социологии в решение как глобальных, так и конкретных проблем, волнующих все человечество или отдельные его слои и группы. «С точки зрения основных идей марксизма, интересы общественного развития выше интересов пролетариата...» (11).
Автор считает, что по немалому числу вопросов мнения социолога-марксиста и социолога, не придерживающегося этих взглядов, могут существенно различаться, как различается и конкретная ситуация в условиях того или иного общества. И все же точкой отсчета и для того, и для другого являются нахождение и выявление таких показателей жизнедеятельности людей – членов различных общественных систем, которые их объединяют, и только затем на базе этого осуществляется исследование специфических особенностей каждого общества. Именно это характеризует сущность социологии как науки при определении основного объекта ее исследования – гражданского общества, в котором общее находится в органическом единстве с особенным, специфическим. В условиях, когда общество преследует общечеловеческие, гуманистические цели, значение социологии как науки, изучающей эти объединяющие различные социальные силы характеристики, становится показателем общественного прогресса в самом широком смысле слова.