После этого учитель потряс участников собрания, предупредив их о последствиях ментальной эксплуатации, которой подвергаются они и которую, возможно, переносят на своих детей

Он рассказал о том, что многие родители оказывают на своих детей давление, требуя, чтобы они соревновались, занимались до истощения, ходили на курсы, готовились к тому, чтобы выжить в будущем. При этом родители не понимают, что чрезмерное давление лишает детей простодушия, принижает значение ценностей человеческой жизни, блокирует изучение опыта, разрушает то гуманное, что в них есть. Сделав небольшую паузу, чтобы отдышаться, учитель открыл по слушателям пулеметный огонь вопросами, как делал это со мной, когда мы только познакомились.

— Знают ли ваши дети о ДТП, в которых вы участвовали? Знают ли, как вы вышли из этих затруднений? Знают ли они о ваших страхах и алогичных поступках? Известно ли им что-нибудь о вашей храбрости? Интересовались ли они вашими наиболее важными планами? Знакомы ли они с вашей житейской философией, с вашей способностью интуитивно чувствовать, анализировать, размышлять? А видели ли они когда-нибудь ваши слезы? Прошу прощения, но если они ничего этого не знают, то это значит, что вы готовите машины, которые будут использованы системой, а не человеческие существа, призванные изменить эту систему. Если они не знают, то это значит, что вы пренебрегаете фундаментальными мотивами, по которым наш мозг сделал их такими зависимыми.

Затем последовала фраза, которая некоторых участников лишила сна:

Поставьте себя на тридцать секунд на место ваших детей и подумайте, какие надписи они сделают на табличках, которые однажды появятся на ваших собственных склепах.

Это предложение вызвало вихрь эмоций в душах собравшихся. Я не хотел бы увидеть, что на моей могильной плите напишет мой сын. Он меня так и не узнал. Я всегда от него прятался. «Как может некто, живущий на самом краю общества, оценивать образование? Чем он руководствуется? Какие тайны хранит?» — думал я.

Вслед за этими рассуждениями учитель, взяв их за основу, перенес огонь на главный объект своей критики.

Капиталистическая система принесла обществу невообразимые завоевания, но серьезно рискует взорваться изнутри менее чем через сто лет или даже через несколько десятилетий. Хотя и не по причине классовых противоречий, предсказанных Марксом, но по причине, которая кроется в ней самой, в ее сердцевине: она дает свободу владеть и выражаться, но не дает свободы быть самим собой. Развитие капитализма зависит от мучительной жажды получить желаемое, но не необходимое. Оно зависит от хронической неудовлетворенности ростом потребления. Если в какой-то определенный период человечество состояло бы только из поэтов, философов, скульпторов, наставников, духовных вождей, то произошел бы мировой коллапс ВВП (валового внутреннего продукта), поскольку в целом эти люди являются наиболее удовлетворенными и больше потребляют необходимое. Возможно, ВВП сразу же упал бы на тридцать-сорок процентов. Появились бы сотни миллионов безработных. Произошел бы самый большой в истории спад производства, возникли бы бесконечные войны и споры.

Эти аргументы привели слушателей в изумление. Деловые люди над этим никогда не задумывались. Но учителю не хотелось углубляться в детали триединой проблемы: образование, потребительство и неудовлетворенность. Он предпочел не распространяться на эту тему и сразу же превратил обстановку из напряженной в доставляющую удовольствие. Он начал продавать мечты о снятии напряженности:

Возвратимся к симптомам, о которых я спрашивал. Я хочу задать еще один вопрос, и если вы ответите все вместе, я приглашу вас на открытие психиатрической лечебницы.

Слушатели тут же по-настоящему расслабились.

Кто проявляет рассеянность? У кого проблемы с памятью?

Невероятно, но руки подняли почти все. Люди забывали свои обещания, элементарные сведения, номера телефонов, места, в которых что-то оставляли, имена знакомых.

Некоторые настолько забывчивы, — продолжал учитель раскованно, — что кладут ключи от машины в холодильник, а потом ищут их по всему дому. — Слушатели засмеялись. — Самые забавные ищут очки, находящиеся у них на носу. Другие забывают имена коллег, с которыми работали многие годы. Некоторым из-за боязни ошибиться приходится постоянно переспрашивать