В такой ситуации, вероятно, временное предпочтение следует отдать Т2 1 страница

Теория фальсификации и возможность отделить научное знание от ненаучного

Новизна концепции Поппера заключалась в предложении не подтвер­ждать, а опровергать теории и суждения: доказательное подтверждение невозможно, а вот доказательное опровержение вполне реально и по­зволяет сохранить рациональность знания.

Такая процедура называется фальсификацией. Она происходит путем сопоставления дедуктивно выведенных из объясняющей гипоте-

//. Поппер___________________________________________ 134

зы следствий с эмпирически наблюдаемыми значениями. Эта схема выполняет те же функции, что и верификация в классическом неопози­тивизме. С ее помощью происходит отделение тех суждений, которые могут быть научными, от тех, которые не могут быть опровергнуты никогда, а значит, не должны входить в корпус рационального научно­го знания. Согласно Попперу, придумав, высказав и обосновав свою теорию, ее автор должен не искать для нее дальнейшие доказательства, а спросить себя: «При каких фактических опровержениях я от нее от­кажусь?».

Здесь следует обратить внимание на одну чрезвычайно прин­ципиальную вещь. Неопозитивисты делали акцент на уточнении со­держания научного знания или хотя бы на прояснении его реальной или идеальной структуры; исключение из знания ненаучных элементов подчинено общей цели достижения небольшой, но истины. Поппер пе­реносит вопрос в другую плоскость: хотя некоторое состояние дел и может быть в принципе отражено адекватно, т.е. истина возможна, мы не способны знать о своем знании, что оно истинно. Таким обра­зом, история развития науки становится важнее, чем ее содержание — точнее, содержание науки как раз и состоит в истории опровержений одних научных гипотез другими. Соответственно, основной вопрос тео­рии знания уже не в том, как организовать гипотезу, чтобы это было хорошо — скорее, речь идет о том, какой гипотезе следует отдавать предпочтение, если мы имеем выбор из нескольких альтернативных вариантов. Поппер приблизительно намечает ответ, говоря о том, что критерием должно стать то, сколько следствий, дедуктивно выведен­ных из объясняющей гипотезы, показало себя как истинные и как лож­ные. Здесь, правда, есть один нюанс: нередко оказывается так, что но­вая теория объясняет проблемы и слабые места («ложные следствия») предыдущей теории, но при этом добавляет свои ложные следствия, о которых в предыдущей теории не было сказано ни слова, и тогда чисто количественное сравнение альтернатив становится затруднительным.

Например, давайте сравним чисто марксистскую теорию рево­люции и ее ленинский вариант. По Энгельсу, чем быстрее капиталисти­ческое развитие, тем быстрее оно закончится полным крахом: револю­ции должны произойти в промышленно наиболее развитых странах Европы. Ленин предположил, что «рыба гниет не с головы, а с хвоста»,

11. Поппер_________________________________________________ 135

и даже ввел соответствующую метафору «империализма как загни­вающего капитализма». В согласии с этой теорией, слабину дадут наиболее уязвимые страны, находящиеся на периферии западного мира. По мере триумфального шествия социализма эта периферия бу­дет все больше продвигаться к центру, который в конечном итоге тоже падет. Таким образом, ленинская теория позволяет объяснить то, что революционное движение сильнее на периферии развитого мира, там даже революция случилась. Однако обещанный крах мировой капи­талистической системы не произошел — налицо ложное следствие. Возникает вопрос: является ли ленинская теория более истинной, чем чисто марксистская? Получается, что опровержения не могут быть окончательными и что в истории науки неоднократно приходилось воз­вращаться к уже отвергнутым гипотезам. С другой стороны, если даже опровержения не пополняют багаж наших знаний и не входят в него навечно, концепция рационально организованной науки остается чрезвычайно уязвимой.

В заключение хотелось бы обратить внимание на моменты, схо­жие в представлениях Поппера и неопозитивизма. Неопозитивисты, как мы помним, представляли себе прибавление знания путем очи­щения его от метафизики и переструктурирования оставшегося. Точ­но так же и Поппер больше озабочен не столько добычей нового зна­ния, сколько сохранением логической чистоты имеющегося, способного быть почвой для будущих озарений. В свою очередь, буду­щие гипотезы нужны для того, чтобы их можно было снова опроверг­нуть, т.е. пафос попперовской теории все равно критический, что, в общем-то, очень характерно для методологии XX века.

Лекция 12 СОЦИОЛОГИЯ ЗНАНИЯ

Социология знания и ее значение для гуманитарной гносеологии середины XX века

Шла ли речь о неопозитивизме или о теории фальсификации, мы имели дело с философией знания - с тем, как объяснить получение исследо­вателями новой информации и как оценивать ее правильность или неправильность, исходя только из внутренней логики рассужде­ния. Неопозитивисты, например, хотели теорий, в которых отправные постулаты и данные были бы очевидны, а процедуры их трансформа­ций — гарантированно корректными. Выяснилось, что построить такую общеубедительную концепцию мы не можем. Карл Поппер был ближе к тому, чтобы переделать теорию знания - он предложил стремиться не к поиску правильного содержания и правильной структуры науки, а к тому, чтобы описывать историю и модели ее развития. В своей теории фальсификации Поппер пытался прояснить логическую схему, согласно которой должна происходить замена одной объясняющей теории на другую, альтернативную. Социология знания предлагает иной подход: развитие знания определяется не тем, что в нем уже есть, но тем, кто его носители. Знание — это не доказанная истина и не подлежащая опровержению ложь, а корпус убеждений группы компетентных или не очень людей. В этом случае знание определяется внешними влияниями: прежде всего, факторами социального, психоло­гического и экзистенциального порядков.

Можно привести ряд примеров. Устройство и потребности об­щества, организация системы образования и академических возна­граждений — все это социальные факторы. Допустим, готовность ис­следователя идти на риск и новизну в переопределении своего знания, способность противостоять или подчиняться авторитету отдельных

12. Социология знания

мэтров или всей массы коллег — это, скорее, психологические характе­ристики. К области экзистенциального могут быть отнесены, например, стремление к истине или желание выполнять свой долг, не халтуря (очевидно, что к культуре, этике и сознательному выбору это имеет больше отношения, чем к психологии). Повторю вышеприведенное оп­ределение: социология знания — это наука, пытающаяся интерпретиро­вать содержание и изменения знания как колебания в убеждениях опре­деленной группы людей.

Содержание знания в 1-й момент

Содержание знания во 2-й момент

tl

-А,

Изменение содержания знания

V,

Нетеорети1 еские факторы

Психологические

Экзистенциальные

Исходная модель социологии знания - конвенционализм. Две основные логики социологии знания

Логически наиболее элементарной формой социологии знания является конвенционализм: доктрина, согласно которой содержание знания опре­деляется договоренностью между компетентными специалистами. При этом остальные члены общества не интересуются данными во­просами или доверяют решение профессионалам. Допускается, что упомянутая компетентная группа может прийти к соглашению любого содержания. Акт такой договоренности является полностью свободным и, следовательно, не может быть предсказан, исходя из со­держания теорий, принятых на данный момент в конкретной науке.

Конечно, даже сами авторы этой теории, П. Дюэм и А. Пуанкаре, думали не настолько плоско, и признавали, что все-таки содержание консенсуса является не абсолютно произвольным. Это означает,

12. Социология знания_______________________________________ 138

что формы его заключения и существования обладают какими-то по­стоянными условиями. Например, Дюэм высказал очень плодотворную гипотезу о том, что взгляды любого исследователя или группы распре­деляются на две зоны: 1) жесткое ядро, в содержании которого иссле­дователь никогда не пытается сомневаться по своей воле; 2) периферия, где он, собственно, и проводит исследования, пробует решения про­блем, спорит с оппонентами, уточняет формулировки и т.д. Из этого примера становится ясен основной предмет социологии знания - соче­тание социальных или социально-экзистенциальных влияний и требо­ваний с логической моделью изменения исследовательских взглядов.

Эта двусторонность выливается в сосуществование двух подхо­дов. Первый состоит в наблюдении за привычками отдельных ученых и их групп: ставится задача выявлять какие-то правила, а в идеале — описывать действующие нормативы исследовательского поведения. Как выразился по несколько другому поводу уже упоминавшийся Поппер, исследуются тотемы и табу расы профессиональных иссле­дователей. Другие авторы, относящие себя к социологии знания, анали­зируют абстрактный механизм развития исследовательских взглядов. В этом случае делается попытка обосновать феномен приращения знания с помощью аргументов не из области его содержания, но идущих от другой логики — развития личности и общества.

Концепция «этоса науки» Роберта Мертона

Родоначальником первой линии считается американец Роберт Мертон (1910 — 2003). В центре его интереса лежат описание и кодификация правил реального поведения в научном сообществе. Именно Мертон предложил такое понятие, как «этос науки» — нормативно-ценностная система той интеллектуальной деятельности, которую общество при­знает компетентной.

В назывном порядке следует перечислить главные, по мнению Мертона, характеристики, отличающие от неспециалистов людей, занимающихся прибавлением знания профессионально. Ученый — это тот, кто сознательно или интуитивно применяет к себе и к своей работе четыре требования: универсализма, всеобщности, незаинтересованно-

12. Социология знания_______________________________________ 139

emu и организованного скептицизма¹. Универсализм - это обязатель­ство руководствоваться как при обсуждении чужих, так и при подго­товке собственных концепций едиными для дисциплины критериями. Всеобщность - готовность делиться знанием с другими и держать его открытым для обсуждения и опровержения. Незаинтересованность — обязательство принять убедительно аргументированный результат, даже если он не нравится. Наконец, организованный скептицизм -обязательство подвергать свои и чужие взгляды корректной, но не­пременно рациональной критике; при этом критика должна прово­диться по признаваемым в сообществе процедурам.

Понятно, что эти четыре характеристики довольно относительны; понятно, что можно предложить другие, а эти применять не к академиче­скому сообществу, а, допустим, к некоторым религиозным сектам или любительским кружкам. Однако стоит привести несколько доводов в оправдание Мертона. Во-первых, формулируя эти этические нормы, он говорил не о том, какой наука должна быть всегда, а о том, какова ее эмпирическая форма; по его мнению, эти правила выросли из норм поведения английских пуритан-интеллектуалов XVII — XVIII веков. Во-вторых, разумеется, Мертон понимал, что этот императив далеко не все­гда исполняется. Его следует рассматривать именно как регулятивную норму, на которую ориентируются, сознательно и неосознанно. Прихо­дится мириться с очень высокой вероятностью фактических наруше­ний и даже с тем, что эта норма полностью никогда не осуществится. Однако сию секунду для нас не столь существенно, сводится или не сво­дится этос науки к четырем выделенным Мертоном характеристикам. Мы не можем также подробнее говорить и о механизме поддержания этого этоса при помощи функционирующей в обществе системы награж­дений и репрессий, в том числе и академических. Нужно лишь отметить еще раз сам метод анализа, предложенный Мертоном: наблюдение за поведением профессиональных ученых.

¹ Перевод на русский язык и краткое изложение значения этих четырех характе­ристик приводятся по статье: Этос науки // Современная западная философия. Словарь. М., 1998. С. 523. Стоит заметить, что предложенные Мертоном слова — universalism, communism (иногда появляется и «communalism), disinterestedness and organized skepticism - нередко переводятся самым причудливым образом: «общность», «коммунализм», «коллективизм», «бескорыстность» и т.п.

12. Социология знания___________________________________ 140

Карл Манхейм.

Ориентированная на гносеологию социология знания: различие идеологии и ноологии, понятие стилей знания

Родоначальником другого направления в социологии знания можно назвать Карла Манхейма (1893 — 1947). Его в первую очередь интере­совало, как общественное положение исследователя и его, если угод­но, общественная психология влияют на содержание его открытий -не на то, когда открытие делается, раньше или позже, но именно на содержание знаний. Для обозначения и изучения этой проблемати­ки Манхейм ввел очень удачный термин: «внетеоретические факторы знания». В качестве основных задач социологии знания Манхейм выде­лял, во-первых, историческое описание фактов социальной обуслов­ленности знания, а во-вторых, поиск гносеологических рекомендаций, которые, благодаря учету фактора обусловленности знания извне, дела­ли бы исследовательскую работу более эффективной.

Такой подход потребовал разработки соответствующего катего­риального аппарата, который позволял бы описывать, например, те осо­бенности концепции, которые сам исследователь не вполне осознает. Это значит, что возникает необходимость изучения характеристик лю­бой научной теории, связанных не только и даже не столько с ее экс­плицитным содержанием.

Удобно начать с того, что Манхейм противопоставил два вида искажения какого-либо знания. Если это искажение является созна­тельным и целенаправленным, то уместно говорить об идеологии', чаще всего оно связано с определенными обстоятельствами социальной (в особенности, классовой) позиции исследователя. Возможно и более глубокое влияние исторической и социальной ситуации на ученого: даже при самом горячем желании истины он все равно не сможет существенно превысить уровень знаний и предрассудков своей эпо­хи и своей культурной среды. Это стоит пояснить примером: допустим, когда в семидесятые годы прошлого века советские партийные боссы или школьные учителя утверждали, что капитализм плодит нищих и экономически обречен, это была чистейшей воды идеология — наме­ренное искажение знания. Однако то, что наличие нищих признается критерием краха экономической системы - это уже искажение совер-

12. Социология знания_______________________________________ 141

шенно другого порядка. Так могут считать люди — и ученые, и не уче­ные — выросшие в культуре с гипертрофированно высокой оценкой со­циальной справедливости и даже с культом благородной бедности. И, между прочим, нельзя сказать, что эти люди совсем неправы - про­сто, несомненно, возможны другие точки зрения. Для анализа чужого знания существенно отличать друг от друга ошибки, идеологические искажения и культурную обусловленность знания.

Одним из ключевых понятий социологии Манхейма является по­нятие «стиля», заимствованное из искусствоведения. С помощью стиля обозначается весь способ мысли, характерный для определенной груп­пы - как правило, достаточно большой - в определенную эпоху: на­пример, для представителей французского Просвещения в середине XVIII века или для сторонников политического либерализма и фило­софского эмпиризма в начале XIX-го. Очень важно, что представители двух стилей отличаются не тем, что о такой-то проблеме одни думают позитивно, а другие негативно. Гораздо важнее, что думают они об этом разными словами, при помощи различного понятийного аппа­рата. К примеру, пушкинского «Евгения Онегина» анализировали и В.Г. Белинский, и Ю.М. Лотман; более того, оба автора говорили о значимости социальных параметров для интерпретации произведения. Однако совершенно очевидно, что, даже если содержательно выводы Белинского и Лотмана могут совпадать, их построения включены в контекст абсолютно различных систем и способов восприятия и интер­претации текста. Таким образом, важнее содержания концепции оказы­вается стиль ее существования. По Манхейму, этот стиль проще всего описывать, характеризуя понятийный аппарат: его структуру, выбор наличествующих и отсутствующих понятий, анализ их значения. Мож­но назвать и другие критерии: модели мышления, уровень абстракции, предпосланная онтология, и т.д.

Возможность опознавать не только содержание, но и стиль кон­цепции позволяет социологии знания играть важную гносеологическую роль — интенсифицировать развитие науки. При отсутствии этого мето­да спорящие ученые, по мнению Манхейма, способны только приво­дить все новые и новые аргументы в пользу своих точек зрения. Од­нако эти наборы аргументов, как мы помним, действенны только

12. Социология знания_______________________________________ 142

в рамках определенного мировоззрения; они выглядят очень убеди­тельными для тех, кто и так с ними согласен, и абсолютно не убежда­ют противников. Например, спор об эффективности политики Петра I не должен идти в такой форме: «Он построил Петербург, но при этом погибли десятки тысяч человек». Одни всегда будут утверждать, что надо было строить город на Балтике любой ценой, другие — что нельзя платить за это человеческими жизнями. Гораздо продуктивнее попытать­ся выйти на те системы, в рамках которых тезисы спорящих сторон приобретают свою значимость. В данном случае это поведет к понима­нию, что речь идет не о Петербурге иди конкретном количестве жертв. Здесь сталкиваются приоритеты государственного интереса и личного, соответственно, двух способов мыслить - холистского и ориентиро­ванного на существование независимых от индивида ценностей, с одной стороны, и либерального — с другой. Знание не о предмете спора, а о позиции спорящих, во-первых, экономит усилия и, во-вторых, позволяет участникам спорить по сути, сразу сопоставляя ос­новы своих позиций и более осознанно находя синтезирующие точки зрения и языки описания, способные учитывать достижения концепций более частных.

Социология знания Томаса Куна: понятия «научной революции» и «парадигмы»

Когда говорят о социологии знания, чаще всего подразумевают Томаса Сэмюэла Куна (1922 — 1996). Этот американский ученый занимался историей естественных наук, прежде всего, физики; в 1962 году, ис­пользуя материалы своих исследований, он издал вызвавшую бурные споры книгу «Структура научных революций». Сам Кун, несколько прибедняясь, заявлял, что ему принадлежат только два по-настоящему значительных оригинальных соображения.

Первое из них для нас совершенно необходимо, иначе пришлось бы начинать этот курс как минимум с древних греков. Кун оспорил, казалось бы, естественное представление о том, что в любой области науки имеет место постепенное и непрерывное накопление знания. По его мнению, иногда и даже не очень редко, происходит резкая сме-

12. Социология знания_______________________________________ 143

на взаимно противоречащих друг другу объяснительных моделей. Уче­ные, которые оказываются перед выбором, какой из этих моделей при­держиваться, не могут принять решение, исходя исключительно из содержательных соображений, поскольку каждая из конкурирующих программ отвергает аксиоматику и категориальный аппарат другой программы, а не только какие-то частные выводы. Для того чтобы обо­значать такие решительные разрывы в истории научного знания, Кун предложил термин «научная революция».

В качестве примера радикально новых, революционных, гипотез можно назвать теорию относительности, предположение о волновой природе света или мнение об обусловленности сознания бытием. Поче­му такая новая гипотеза способна решить проблемы, остававшиеся камнем преткновения для предшествующих концепций? Согласно Ку­ну, потому, что она является с точки зрения старых теорий логически и эмпирически недопустимой: новая гипотеза вводит новые правила обращения с мыслями и вещами. Отсюда следует, что рационально убе­дить приверженца старой теории в том, что ему следует изменить взгляды, совершенно невозможно: он будет считать, что мы допускаем самые грубые ошибки. Например, очень трудно представить себе, что элементарная частица может не иметь массы, а иметь только ско­рость, или что два явления, одновременных по отношению к одному наблюдателю, могут быть не одновременны по отношению к друго­му, - а ведь этого требует теория относительности. Принятие теорий, решительно противоречащих предыдущим убеждениям и прошлому опыту, возможно только потому, что у исследователей есть некоторый мета-уровень; находясь на этом более высоком уровне, они принимают решения о правильности тех или иных взглядов. При этом они могут исходить из критериев различного рода: для одного дороже логическая оформленность и непротиворечивость, для другого — простота объясне­ния, для третьего — смелость гипотезы, для четвертого — количество решенных прикладных задач, а для пятого и вовсе мнение президента Академии наук или Президента вообще.

Помимо идеи о революционном развитии знания Кун пытался разработать соотношение революционной и рутинной фаз истории нау­ки. Вторую фазу он уподоблял постоянному решению головоломок

12. Социология знания

по уже имеющимся правилам. Эти правила сформулированы в соответ­ствии с определенными образцами решения: для их обозначения Кун ввел термин «парадигма». Речь идет приблизительно о том, что Ман-хейм называл стилем, но Кун строит свое определение иначе. Пара­дигма — это совокупность взглядов, которой придерживается научное сообщество; научное сообщество — круг людей, которые принимают парадигму.

Круг идей, >•• которые ^^ исповедует

Парадигма

Научное сообщество

Круг людей,

которые

разделяют

Если присмотреться, это круговое определение вовсе не является пустым. Оно позволяет достаточно четко опознавать в истории той или иной дисциплины периоды нормальной науки - когда маленькие или большие исследовательские группы, исходя из общих теоретиче­ских предпосылок и рекомендаций по процедуре исследования, в тече­ние продолжительного времени накапливали решения проблем. Перио­ды нормальной науки располагаются между сменами парадигм. В это время находящийся в распоряжении исследовательского сообщества фонд теоретических построений и результатов не встречает серьезных возражений. Научная стадия развития любого знания начинается тогда, когда оформляется первая парадигма. Соответственно, с точки зрения Куна, гуманитарное знание вообще не имеет оснований именоваться наукой, поскольку в его истории пока не было периодов достаточно полного и универсального согласия.

12. Социология знания

Послекуновская социология знания: расширяющее и сужающее понимание парадигмы и научного сообщества

Продолжатели и оппоненты Куна занимаются преимущественно изуче­нием того, как обыкновенный ученый оказывается в состоянии сменить парадигму. Мы уже говорили о том, что противоборствующие концеп­ции сосуществуют в более широком пространстве взглядов исследова­теля - тех, в которых он не является специалистом и которые вполне могут быть для него не совсем ясными. Из утверждения Куна о том, что решение специалистов в интересующей их области зависит от их воззрений, принятых без компетентного разбирательства, более или менее на веру, противники и сторонники Куна делают весьма разные выводы.

Проблема взаимоотношения индивидуальных, групповых и универсальных парадигм

История литерату

ЭЫ

/iff

ф1,ф2, фЗ
История идей.....

циолргия" литератур!

Историческая социология, литературы Новый историцизм

Ф - историк литературы, (чуть)'бблёё склонный в рамках Нового

историцизма (НИ) к традиционным филологическим подходам

С - историк литературы, (чуть) более склонный в рамках НИ

к социологическим подходам

ф1, ф2, фЗ - филологи-традиционалисты

с1, с2, сЗ - социологи литературы

Сторонники кумулятивной, прогрессистской теории знания за­ключают, что преемственность метауровня, объединяющего предста­вителей разных направлений, сравнительно вечна. В разное время могут пересматриваться лишь отдельные его части, законы предпочте­ния тех или иных парадигм сравнительно предсказуемы, а значит, на-

12. Социология знания_______________________________________ 146

копление знания все-таки поступательно, да и истина, возможно, где-то есть. В этом случае нам будет казаться (поскольку выбор новой точки зрения всегда обуславливается достаточно старыми взглядами), что парадигма есть, она одна, имеет непрерывную историю и охватывает все сообщество. Грубо говоря, различиями между филологом-традиционалистом, социологом литературы и новым историцистом (см. рис.) стоит пренебречь, ради того чтобы отразить факты взаимо­влияния филологических и социологических подходов друг на друга и их сосуществования (пусть и в разных пропорциях) в головах кон­кретных исследователей.

Релятивистски настроенные исследователи упирают на другое: достаточно трудно установить, в каких вопросах члены научного сооб­щества должны быть непременно согласны между собой, а где они мо­гут расходиться, соответственно, до каких границ можно расширять или, наоборот, сужать границы научного сообщества. Предполагается, что каждый самостоятельный исследователь является абсолютно ори­гинальным и произвольным сочетанием того, во что он верит, с тем, чем он занимается, что он вычитал и что думает. Таким образом, ис­следовательский консенсус оказывается иллюзорен, и значит, мы мо­жем говорить вовсе не о научных сообществах и парадигмах, но лишь о случайных совпадениях в мировоззрении отдельных ученых. Однако оба хода рассуждений позволяют нам реабилитировать гуманитарное знание, поскольку механизм циркуляции в нем исследовательских взглядов становится приблизительно таким же, как в точных науках.

Лекция 13 ИНТУИТИВИСТСКАЯ СТРАТЕГИЯ В XX ВЕКЕ

Общая характеристика герменевтической методологии

Очередная тема формулируется как «Интуитивистская стратегия в гу­манитарном знании». Для ее освещения придется сделать небольшое отступление в пространство соседних с герменевтикой философских направлений (в особенности, феноменологии и экзистенциализма) и в прошлое герменевтики, в XIX век. В порядке предварительных универсальных замечаний я обозначу три тезиса.

Во-первых, именно интуитивистская стратегия является «самым гуманитарным» из возможных способов исследования: это наиболее разработанная альтернатива идеалу точного, натуралистического знания в науках о человеке и обществе или, если угодно, о духе и культуре.

Во-вторых, следует четко разделять два ряда теорий - интуити-вистские методологии исследования, основанные на том, что при науч­ной работе мы имеем право выходить за пределы строгой логики, и ин-туитивистские метафизики, предлагающие картину мира, в которой подобные методологии имеют право на существование.

Для обозначения интуитивистской методологии стоит вспом­нить слово «герменевтика» — в переводе с греческого «истолкование». Такое истолкование понимается как основная техника работы с ис­точниками: например, с письменными текстами или произведениями искусства. В принципе, герменевтика может быть и вполне точной. Создатель этого термина Ф. Шлейермахер на рубеже XVIII и XIX веков выделял, в частности, грамматическую и филологическую герменевти­ку. «Грамматическую» он понимал именно как аналитическое, научное истолкование сложного текста: допустим, перевод на современный рус­ский язык, комментарий и понимание значения слов, составляющих, допустим, «Песнь о Мамаевом побоище». Филологическая - это угады-

13. Интуитивизм в XX веке. Гадамер__________________________ 148

вание, понимание того смысла, который собирался выразить автор ин­терпретируемого произведения.

Здесь, между прочим, важно внимательнее посмотреть на слово «понимание»: понимание противостоит объяснению¹, диалог - допро­су, сопереживание смыслу исторического или литературного персона­жа противопоставляется холодному анализу. Герменевтика всегда больше хочет быть искусством, чем наукой истолкования; всегда боль­ше ценит контакт понимания, чем дистанцию объяснения; всегда, хо­тя и признает требования логики и научности, отводит им не единст­венное, а значит (с их точки зрения), подчиненное место. Может быть, стоит привести еще одну метафору: герменевтика отказывается видеть человеческое сознание как механические часы, пусть даже очень точно и тонко согласованные, но способные только к единственному, необхо­димому соотношению между своими составляющими. Для герменевти­ки нечто, возникшее в сознании / истории, - это, прежде всего, система ценностей, где акценты могут быть расставлены так, а могут - иначе. Понять смысл чьего-либо поступка означает понять ту систему ценно­стей, в которой этот поступок имеет смысл. На этот счет есть довольно известный методологический пример про трех человек, каждый из ко­торых везет тачку с кирпичами на строительстве Шартрского собора. Однако на вопрос, что он делает, каждый из троих отвечает по-разному: один везет тачку, другой зарабатывает деньги для семьи, третий строит собор. Герменевтика отчасти и подразумевает то, что мы выходим за пределы констатации факта перемещения тачки и пытаемся устано­вить, зачем это делалось.