Определение проблемы исследования

Выбор проблемы

Чаще всего тема будущего исследования возникает при прочтении литературы, как желание понять какой-то феномен или разобраться в дискуссии по определенному вопросу. Идея может возникнуть и из жизненной практики исследователя, в частности, его личного опыта общения с данным феноменом или профессиональной сферы деятельности (отношения в науке, учебном заведении или более абстрактно — отношения власти в государственном учреждении). Мы уже упоминали, что целью такого изучения служит ознакомление с определенным аспектом жизненного опыта, который до сих пор не подвергался рассмотрению или мимо которого прошли предыдущие исследователи.

Подход к рассмотрению проблемы обычно начинается с изучения публикаций по теме. Такое предварительное знакомство с ситуацией в науке может различаться по степени глубины, но тем не менее позволяет представить ее в более широком круге проблем и определить позицию исследователя. К примеру, удобно построить общую матрицу литературных источников, т. е. формализовать уже имеющиеся подходы к исследованию темы или же зафиксировать концептуальные различия двух альтернативных подходов к тематике.

Постановка проблемы предполагает также ее рассмотрение в понятиях и концепциях качественного исследования. Например, при изучении истории жизни целесообразно указать, почему в данном случае необходимо обратиться к индивидуальному опыту и почему опыт именно этих индивидов важен для решения проблемы в целом.

Итак, на начальном этапе социолог определяет проблему, затем исследовательский вопрос, на который он хотел бы получить ответ, и общий подход к исследованию.

Постановка общего вопроса

Как и в количественном исследовании, отправным пунктом здесь является проблемная ситуация. Исследователь формулирует проблему, начиная с самой общей постановки вопроса. Такой вопрос обычно начинается со слова «что» или «как». Это означает желание изучить данную проблему с точки зрения того, что происходит в реальности. Сравним: в количественном исследовании исследовательский вопрос обычно начинается со слова «почему» и ответ ищется через сравнение различных групп: почему данная группа отличается от другой. Таким образом исследуются отношения между отдельными составляющими (зависимые и независимые переменные).

В качественной методологии исследовательский вопрос формируется как открытый и широкий: не настолько широкий, чтобы объять необъятное, но не настолько узкий, чтобы исключить возможность поиска неожиданных аспектов проблемы.

Это вопрос определяет: а) феномен, подлежащий изучению; б) его стороны, аспекты, на которых вы хотели бы сфокусировать свое внимание и в) что конкретно вы хотели бы узнать о данном предмете.

Обычно основной вопрос ориентирован на изучение действий и процессов. Такой вопрос способствует дальнейшему определению исследовательской ситуации: подсказывает события, которые подлежат изучению; источники информации, необходимые для анализа ситуации; какие действия людей подлежат рассмотрению или кто должен стать участником исследования. Если в процессе изучения множественность и разноликость данных приведет к утере ориентиров, исследовательский вопрос как компас всегда позволит вернуться к стержневому интересу в изучении феномена.

Вопрос может быть также направлен на описание культурных образцов (типа: Как можно описать или интерпретировать...?) или процессов (типа: Каковы пути, формы достижения...?), на выяснение значений (вопросы типа: С точки зрения (заказчика, участника и т.д....) каковы...?).

Вот пример постановки проблемы и вопросов в уже упоминавшемся исследовании А. Страуса о хронической боли и субъективном отношении к ней:

«Цель данного исследования состоит в изучении того, как медики, специализирующиеся в области борьбы с болью, относятся к проблеме боли. Этот аспект работы представляет для них большую сложность, так как не существует единого мнения, на которое они могли бы опереться, чтобы охарактеризовать ситуацию болевых ощущений пациента. Долгое время проблема хронической боли существовала в медицине как данность, хотя она и пронизывает все поля медицинской практики. Теперь медики пытаются конструировать свои взгляды на эту проблему, и это разделило все медицинское сообщество на противоборствующие группы. Центральным в этом противостоянии является проблема формулирования единого авторитетного мнения, так как это позволило бы соответствующим образом определить и практику борьбы с болью. В настоящее время такого консенсуса не достигнуто... Здесь я изучаю, каким образом медики, имеющие разные позиции, формируют свои стратегии по отношению к пациентам с хронической болью и каковы последствия таких стратегий для пациентов. Используя в качестве полевого эксперимента два медицинских центра, можно будет посмотреть, как врачи этих двух центров применяют понятие боли к ситуации пациента и какие они дают советы. Проанализируем, как разные стратегии отношения к боли формируют систему отношений врач-пациент»[ 114, с. 10].

В данном проекте точно указано:

· феномен, подлежащий изучению — «хроническая боль»;

· его стороны, подлежащие изучению, — субъективное отношение к боли;

· общий вопрос — как медики относятся в проблеме боли;

· процессы, подлежащие изучению, — практики борьбы с болью в клиниках;

· источники информации — практики борьбы с болью в двух медицинских центрах;

· кто должен стать участником исследования — врачи, имеющие разные стратегии отношения к боли.

Комментируя это описание замысла исследования, можно отметить, как первично широкая формулировка проблемы постепенно сужается в конкретный вопрос и концентрируется непосредственно на изучении конкретных ситуаций «отношения к боли» (система отношений врач-пациент в условиях клиники и т. д.). В то же время, Уже в самом начале ясно: кто конкретно подлежит изучению, в какой ситуации, какого рода вопросы и относительно чего будут заданы, какие дополнительные источники информации привлечены.

В то же время, постановка общего вопроса оставляет свободу для маневрирования: можно переориентировать исследование на проблему взаимоотношений, на ситуацию в разных клиниках (по типу кейс-стади), если в ходе исследования определенный аспект окажется более интересным для рассмотрения.

Подвопросы

После постановки общего вопроса полезно также предусмотреть его расшифровку через более конкретные подзапросы, которые раскрывают общую ориентацию проекта. Например, в рамках каких конкретных проблемных сфер жизни будут анализироваться полученные данные — политической, исторической и т. п. областях? Скажем так: «Как данный случай может рассматриваться с точки зрения политических проблем: политических конфликтов и последствий политических решений?» Проблемные подвопросы могут быть ориентированы на более узкие аспекты исследуемой проблемы (по типу как это отражается на проблеме...).

Подвопросы могут быть предметно ориентированы, т. е. раскрывать отдельные предметные характеристики исследуемого феномена.

Для иллюстрации разницы в постановке проблемных и предметных подвопросов приведем пример из исследования Дж. Гритц «Голоса из класса: представление об учительском профессионализме» [88]. Для феноменологической интерпретации представлений об учительском профессионализме автор использовала два вида подвопросов:

Общий вопрос:

1. Что означает для практиков понятие «учительский профессионализм»?

Проблемные подзапросы:

а) Каковы его составляющие?

б) Каковы подспудные контексты, которые предопределяют такое представление?

в) Каковы универсальные структуры, обусловливающие чувства и размышления по поводу «учительского профессионализма»?

г) Каковы возможные альтернативные представления об «учительском профессионализме» у практикующих учителей?

Предметные подзапросы:

а) Какие действия характеризуют профессиональных учителей?

б) Каких действий не допускают настоящие профессионалы?

в) Описать одного учителя, который соответствует понятию «учитель-профессионал»

г) Какие качества учителя-профессионала формируются легче, а какие сложнее?

д) В какой момент учитель впервые почувствовал себя профессионалом?

Известный исследователь Н. Денцин предлагает другой путь построения подвопросов. Он считает, что подвопрос должен быть один и начинаться со слова «как?». В нем формулируется будущая обобщенная интерпретация случая в понятиях используемых концепций. Например, при исследовании индивидуальной биографии алкоголиков такой тип подвопроса он формулирует следующим образом: «Как простые мужчины и женщины-алкоголики живут и как ощущают свое состояние хронического алкоголизма?» [73, с. 50].

Примеры показывают, что подвопросы могут быть обращены: на сам предмет исследования, его раскрытие; на отдельные проблемные области, в которых он проявляется; на будущие интерпретативные концепции. Подвопросы могут предвосхищать процедурные шаги сбора информации, а также структурировать будущие повествования как рассказы о данной сфере жизнедеятельности.

В этом параграфе мы рассмотрели разные аспекты, касающиеся подготовительного этапа исследования: определения проблемы, постановки цели и формулировки основного исследовательского вопроса.

Важно запомнить, что постановка проблемы должна быть связана с уже имеющейся литературой, т. е. с предысторией проблемы, а также исходить из традиций качественного подхода.

Центральный исследовательский вопрос как бы сужает и заостряет предмет интереса в уже принятых терминах. Он может раскрываться через подвопросы, как проблемное, тематическое, концептуальное или процедурное видение общего замысла.

Формулировка цели

Цель исследования формулируется в категориях качественного анализа. Она ориентирует на конечный результат и раскрывает, каким путем будет осуществляться движение к этому результату.

Формулировка цели позволяет определить «конечный пункт» исследования и отследить «маршрут движения в данном направлении». Дж. Кресуэл предлагает своим студентам определенную форму для заполнения, которая помогает им в определении исследовательских целей:

Цель данного (биографического, исторического, этнографического, феноменологического и т. д.) исследования состоит в (Понимании? описании? развитии? раскрытии? выявлении?) (чего? центральный вопрос) в (единица анализа: поведении индивидов? групп? в процессе?). На данной стадии изучения (центральное изучаемое понятие) будет определяться как (дать общее определение основной концепции) [69, с. 96].

При такой форме заполнения, считает Кресуэл, исследователь сразу определяет:

а) тактику, в рамках которой он работает;

б) характер научного результата, который ожидает исследователь в качестве конечной цели (описание, интерпретация, концептуализация);

в) субъектов, которые будут служить единицами анализа (индивид, группа);

г) формулировку своей центральной концепции, хотя на предварительном этапе это можно сделать весьма приблизительно. Так, в истории жизни можно определить, какой жизненный этап будет центральным при изучении, а в случае кейс-стади определить границы изучаемого случая по времени и месту.

Приведем еще два примера формулировки цели [96, с. 98]:

С. Конрад (1978) при исследовании изменений в системе академических статусов преподавателей университетов:

«Важнейшая цель данного проекта состоит в теоретическом представлении изменений в системе академических статусов. Такое представление основано на эмпирическом исследовании, в ходе которого решалются два вопроса: каковы основные источники таких изменений? Каковы основные процессы, через которые эти изменения происходят? Для целей этой статьи grounded theory определяется как теория генерирования эмпирических данных на основе их системного анализа и сравнительного метода».

Л. Смит (1987) в исследовании истории жизни Чарльза Дарвина на основе его личных писем так формулирует свои цели:

«В этом эссе я поднимаю несколько вопросов, связанных с общей целью «интерпретативного понимания», (или скорее размышления и предположения), которые возникли в ходе прочтения и осмысления писем Чарльза Дарвина своей семье».

Практические задания:

1. Для своего исследования (см. задание к главе IV) переформулируйте и
скорректируйте проблему, цели и общий вопрос, теперь уже опираясь на знание
способов такого построения.

2. Составьте несколько подвопросов для своей темы, используя разные типы
построения таких подвопросов.

ПОЛЕВОЙ ЭТАП ИССЛЕДОВАНИЯ

Полевой этап исследования включает:

· поиск индивидов

· обеспечение доступа и установление контакта

· определение круга опрашиваемых для насыщения выборки

· сбор данных

· оформление информации в структурированном виде?

· хранение информации.

Как уже говорилось, в качественном исследовании этапы не всегда следуют в определенной последовательности, предложенный порядок может нарушаться, а отдельные процедуры могут происходить одновременно.

Исследовательские приемы на полевом этапе могут несколько различаться в зависимости от основного метода (наблюдение, интервью, анализ документов). Здесь рассмотрим полевой этап на примере интервью^[8].

Общую последовательность действий на полевом этапе рассмотрим на примере темы «Опыт военного детства в формировании отношения к Германии»^[9]. Используем эту тему исследования для иллюстрации шагов полевого исследования.

Исходя из темы, предположим общий исследовательский вопрос: какова роль военного детства в формировании отношения к Германии?

На начальном этапе, как об этом говорилось, исследователь имеет дело с неструктурированным проблемным полем. При выборе проблемы и постановке вопроса очерчен лишь круг исследовательского интереса. Под-вопросы позволяют уточнить: какие темы наиболее важны; какие из них уже достаточно известны, а какие входят в круг неизвестных. Обозначим эти подвопросы:

1. Военное детство: где, когда, с кем находился в военные годы?

2. Каково было отношение к фашистам среди людей, составлявших тогда его/ее окружение?

3. Каков опыт личных впечатлений от контактов с немцами в детстве?

4. Каковы теперешние воспоминания о своем военном детстве?

5. В чем состоял последующий опыт общения с немцами?

6. Как относится к Германии сегодня?

7. Место детских воспоминаний в формировании образа Германии.

При этом первичные предположения о влиянии или не-влиянии детского опыта на отношение к Германии не формулируются. Мы только определяем исследовательское поле, в рамках которого возможно изучить эту проблему и быть уверенными, что нужная нам информация находится в рамках данного круга. Первичные предположения и формулировка гипотез появляются уже после погружения в «живой материал».

Вполне вероятно, что некоторые области анализа в дальнейшем окажутся незначимыми. Также возможно, что появятся другие проблемы. Все это выяснится в поле. Предварительная подготовка сводится к формированию готовности выделить и зафиксировать, с одной стороны, необычное, специфическое для данной проблемной области и, с другой — типичные, обыденные, рутинные характеристики, известные из других источников (на основе предварительного теоретического анализа научной и публицистической литературу консультаций с экспертами и знакомства со статисти кой или данными предыдущих исследований).

Очерчены также временные и пространственные рам. ки анализа, исходя из имеющихся источников и здравого смысла. В нашем случае временной период, представляющий интерес, — годы Великой Отечественной войны.

Выбор конкретных лиц (объектов) для интервьюирования представляет собой ответ на главный вопрос-кто в условиях ограниченной численности глубинных интервью может стать наилучшим «экспертом» по данной проблеме (т. е. обладает соответствующим жизненным опытом) и каковы способы достижения контакта с ним? Фактически, каждый индивид может рассматриваться как эксперт в области каждодневного опыта повседневной жизни. Однако все зависит от задач исследования.

Кроме чисто научных целей, существуют прагматические параметры поиска таких людей: насколько они доступны, хотят ли участвовать в исследовании и потратить свое время на общение с исследователями.

Скажем, дети, имевшие опыт пребывания на оккупированной территории, и дети, не имевшие его. Где лучше начать поиск таких людей? Можно пойти путем «случайных встреч на улице», но насколько это будет продуктивно? И где, в каких географических точках искать тех, кто имел в детстве опыт оккупации и не имел его? Где могут быть представлены одни и другие? Наверно, выходцы из Смоленской области будут больше подходить под первый тип, а выходцы из Сибири, скорее всего, — под второй.

При поиске объектов для интервьюирования первоначально определяют некоторые формальные параметры: пол, возраст, профессия, национальность и т. д. Скажем, сколько лет сейчас людям, у которых могло быть военное детство.

По принципам поиска индивидов различают случайный отбор интервьюируемых, поиск среди респондентов ранее проведенного выборочного количественного исследования, а также волонтеров, инициативно высказавших желание участвовать в исследовании (последнее чаще всего происходит в результате публично объявленных конкурсов или призывов присылать свои заметки).

Специалисты обычно не рекомендуют привлекать в качестве интервьируемых своих хороших знакомых, хотя простота доступа к ним — весьма заманчивая перспектива для начинающего исследователя. Однако минусы перечеркивают возможные плюсы. Во-первых, это может привести к искажению формы подачи информации, во-вторых, существенно сужает социальный круг вовлеченных в исследование, и, в-третьих, может испортить человеческие отношения, так как исследователь становится владельцем информации интимно-личностного характера. Однако и здесь есть исключения. Группа чешских исследователей Пражского университета в течение ряда лет (1990—1993 гг.) проводила взаимные перекрестные интервью в рамках своей исследовательской группы относительно меняющихся стандартов финансового поведения в период кризиса (проблема использования ваучеров, вложение в инвестиционные фонды и их банкротства, изменение в структуре семейных ролей в связи с возросшим значением имущественных основ брачных отношений). Этой группе удалось получить уникальную информацию о скрытых пружинах изменяющегося экономического поведения в условиях кризиса. Такая довольно интимная сторона как долговременные стратегии экономического поведения и финансы обычно редко доверяется посторонним, тем более исследователям. Поэтому социологи и решили пойти на этот эксперимент над собой. При этом им удалось сохранить и нормальные личностные отношения.

Среди интервьюируемых К. Пламер предлагает различать типичных (обычных) представителей (образец широких масс населения), маргиналов ('которые воплощают в себе конфликт двух культур), экстремальный тип (как не характерное, но яркое проявление определенной тенденции), а также выдающихся личностей» (которые оказали существенное влияние на определенную эпоху или развитие определенной области).

Как правило, исследователи обращаются к простым, типичным представителям определенной общности. Но для исследования под углом зрения «нормы-отклонения» более подходят экстремальные случаи, а для изучения «пересечения» разных культур — маргиналы.

При обосновании выбора субъектов желательно рационально обосновать, почему именно данные случаи или индивиды стали объектом анализа, и как это соотносится с общими целями. Например, почему избрана тактика типичного или экстремального случая; чем обосновывается выбор маргинального и т. д. В чем проявляются эти типичные или экстремальные черты в данном конкретном случае?

Особый интерес представляет интервью с выдающимся человеком, так как его опыт в концентрированном виде отражает черты, свойственные представителям определенной социальной среды, общества определенного временного периода. Однако доступ к таким людям затруднен. Прежде чем решиться на такой диалог, следует подумать, не проще ли получить информацию у «отставного лидера» (например, находящегося на пенсии: он имеет больше времени, а иногда и более объективен. Однако при этом надо принять к сведению, что этот человек теперь не принадлежит к членам исследуемого сообщества).

Важно иметь в виду, что люди, привыкшие давать публичные интервью, достаточно четко различают деловую и личную тематику. Относительно собственной жизни их разговорить намного сложнее, чем простых людей. Наилучший объект для интервьирования тот, кто рассказывает о своей жизни впервые. Специфика же общения с выдающимся человеком состоит в том, что интервьюер должен тщательно подготовиться к диалогу и быть достаточно информированным в той области, о которой пойдет речь, дабы не выглядеть полным дилетантом. Хотя, естественно, уточняющие вопросы здесь также будут уместны.

На этапе поиска доступа и установления контакта нужно прежде всего решить, где легче всего искать таких людей, каковы их сообщества и формы организации. Например, члены определенной партии или люди определенного круга имеют свои формальные или неформальные места встреч, так же как безработные, бомжи и т. д. Личные контакты через общих знакомых являются, пожалуй, наилучшим способом вхождения в «целевую среду», даже очень закрытую, если вести поиск направленно, мобилизовав все свои связи.

Отобрав возможные кандидатуры и заручившись их согласием, полезно обговорить с будущим интервьюируемым его права, а также возможности использования личной информации в научных целях.

С этической и правовой точки зрения закономерно поэтому заранее договориться о нескольких вещах:

· о возможности и форме использования личных документов (анонимно, частично, с комментариями, с предварительным разрешением на публикацию, не для печати и т.д.)

· желательно получить письменное согласие участвовать в исследовании;

· предупредить о его праве в любой момент отказаться от участия в исследовании или от освещения определенных тем;

· дать обязательство не разглашать информацию личного характера вне своего исследовательского коллектива и защищать конфиденциальность сведений, полученных от участника исследования.

В рамках установления первичного контакта желательно также попросить будущего информанта заполнить бланк сведений о нем, что позволяет составить предварительный план интервью и вести свободную беседу, не задавая нетактичных вопросов (например, о детях, заранее зная что респондент никогда не был женат).

Проблема доступа в закрытые сообщества имеет свою специфику. Здесь важно заручиться согласием на интервью хотя бы одного члена группы, который, после установления с ним контакта и проведения интервью, мог бы порекомендовать двух-трех своих знакомых из того же круга, а они, в свою очередь, «передадут» исследователя дальше.

В случае этнографического исследования или кейс-стади тактика состоит в первоначальном поиске «посредника», связывающего исследователя с группой, а затем в контакте с ключевой фигурой — человеком, который долгое время является членом группы и имеет ключевой статус в ней. Такой человек — наилучший информант о ее культурных нормах, традициях, неформальной структуре. Выход на такую ключевую фигуру обеспечит дальнейшие контакты, облегчит поиск других информантов и таким образом познакомит «внешнего» человека с особенностями сообщества.

Важной особенностью организации интервью, особенно глубинных, доверительных, является выбор места: дома, на работе, в кругу общения [14]. Неверный выбор места интервью может привести к смещению фокуса идентичности индивида, например на публике респондент может войти в роль «официального» рассказчика^[10]. [12, с. 72].

В проекте по поводу «отношения к Германии» случай помог найти оригинальное место интервьюирования. Это была выставка «Берлин — Москва», посвященная искусству России и Германии довоенных лет. Однако в дальнейшем оказалось, что в условиях выставки подробно «разговорить» людей по поводу их детских воспоминаний достаточно сложно. Пришлось искать дополнительные источники информации. Исследователи пошли до пути случайного поиска объектов интервьюирования (через своих знакомых). Однако при таком подходе встала проблема насыщения выборки для адекватного представления тех, кто имел разный детский опыт (был на оккупированной территории и не был).

При обосновании количества случаев существуют в основном две стратегии. Один из способов обоснования — метод «снежного кома». Когда 20-й, 30-й человек называет имена тех, кого мы уже проинтервьюировали, можно предположить, что в основном некая совокупность представителей данного типа уже охвачена. То же самое происходит, если каждое последующее интервью не дает ничего нового, а является по сути повторением уже известных нам точек зрения и круга проблем — значит, достигнут порог насыщения.

Grounded theory А. Страуса и Б. Глейзера предлагает другой подход к рациональному обоснованию выбора определенных субъектов в качестве изучаемых. Он носит название теоретической выборки (theoretical sampling), что означает отбор случаев (или индивидов) на основе их характеристик, отражающих определенный аспект разрабатываемой теории. Такой отбор начинается с рассмотрения гомогенных (подобных) случаев, с тем, чтобы потом в ходе построения теории дополнительно отобрать и изучить противоположные или вариативные случаи. Это позволяет уточнить первичные теоретические построения через описание противоположных тенденций и их эмпирических проявлений.

Такой отбор случаев был использован при исследовании феномена «хронической боли», о котором мы уже говорили. Случай использования «медикаментозных средств борьбы с болью» был дополнен противоположным случаем «психотроп-Иой борьбы с болью», что позволило сконцентрироваться на их различиях. Аналогичный отбор происходит при построении типов вариации любого феномена.

При любой тактике отбора единиц наблюдения необходимо логическое обоснование своего выбора, хотя бы на уровне здравого смысла, для подтверждения в дальнейшем достоверности своих выводов. Этим правилом нельзя пренебрегать. Оно заменяет процесс обоснования выборки в количественном исследовании и при рациональном объяснении принципов отбора снимает пресловутый вопрос критиков о достоверности и надежности качественных данных: можно ли доверять данным качественного исследования, если в его основании лежит анализ всего нескольких случаев?