Социальный статус прикладников

Аудитория прикладной социологии — это клиенты и заказчики, которые финансируют исследование в надежде получить для себя полезные резуль­таты. Аудитория же академической социологии — крайне неопределенная совокупность коллег-профессионалов, дилетантов, интересующихся соци­альными проблемами, студентов, изучающих социологию. В любом случае она шире, чем первая. Статьи в профессиональных журналах и научные мо­нографии — единственный способ для академических социологов найти признание, аудиторию и статус. Для социологов-практиков это — дополни­тельный, но не главный путь. Их продукция — устные сообщения руковод­ству фирмы, лекции для менеджеров, социоинженерные проекты и ограни­ченные издательскими возможностями годовые отчеты, существующие, может быть, в нескольких экземплярах.

Академический социолог и прикладной социолог — две совершенно раз­личные по статусу, вознаграждению, месту в обществе, приемам работы и оценке достижений фигуры. Первый — творец фундаментальной науки, сво­бодный в выборе темы исследователь и преподаватель. Второй — создатель прикладных разработок, имеющих сиюминутную ценность, зависящий в тематике от вкусов и интересов заказчика наемный работник. Первый волен распоряжаться результатами своего исследования, как хочет, второй не имеет права так поступать, ибо результаты его работы — собственность компании. У первого выше авторитет и престиж, но ниже зарплата, у второго ниже пре­стиж, но выше зарплата. У первого гарантированная работа, у второго ника­ких гарантий занятости нет.

Профессиональный статус и положение дел в прикладной социологии США, по мнению П. Росси, противоречивые. В глазах большинства амери­канских социологов ее престиж гораздо ниже академической (базисной) со­циологии, хотя оплата труда значительно выше. Работы и научные отчеты социологов-практиков, как правило, более низкого качества, чем статьи, опубликованные в ведущих профессиональных журналах. Их ряды постоянно пополняются министрами и экс-министрами, радикалами и экс-радикала­ми, консерваторами и экс-консерваторами. Всех их прельщает кажущаяся близость прикладной социологии к социальным реформам и инновациям. Не известно, помогли ли они решить часть стоящих перед обществом соци­альных проблем, но остается фактом, что перед самой наукой возникло мно­жество новых и не менее сложных задач²³.

О высоком статусе прикладной социологии, существующем реально и отражающем ее действительные роль и место в системе научного знания, а не отраженном в сознании академических кругов и часто искаженном в нем, свидетельствуют многие факты. В своей речи «Претензии и возможности прикладных исследований», произнесенной на ежегодной конференции АСА в 1980 т., ее президент П. Росси²⁴ отметил, что из 30 последних президентов АСА 18 преимущественно занимались прикладными исследованиями, хотя не все они получили известность за вклад в эту область. Причина кроется в том, что их прикладные исследования были столь значительными, что со

²³ Rossi P.H. Presidential Adress: The Challenge and Opportunities of Applied Social Research. Amer. Sociol.Rev. 1980. Vol. 45. № 6. P. 889.

²⁴ Ibid. P. 894.

временем вошли в состав фундаментальной науки. Среди 12 оставшихся некоторые занимались прикладной работой время от времени, например П. Сорокин. Многие выдающиеся социологи США и Европы значительную часть времени посвятили прикладным исследованиям. Даже их неполный список впечатляет. Он включает Дюркгейма, Гиддингса, Огбурна, Стауфе-ра, Парка, Лазарсфельда, Дэвиса, Хаузера, Севела, Кулемана идр. Их отли­чительная черта — ярко выраженное тяготение к количественной методоло­гии, в результате чего техническое развитие исследовательских процедур стало отличительной чертой их научного вклада.

Но это вовсе не свидетельствует о процветании этой сферы социологии, ибо прикладные исследования не являются исключительной монополией социологов. Ими интенсивно занимаются психологи, экономисты, предста­вители политических наук. Кроме того, большинство фондов, предназначен­ных для прикладных исследований, по­падает в неакадемические организации, что резко снижает научный уровень первых.

Возможно, еще поэтому в научной сфере на социологов-практиков приня­то смотреть как на профессиональных аутсайдеров. В течение длительного времени в американской социологии утверждалось мнение о методологичес­кой несамостоятельности прикладных исследований, что было чревато да­леко идущими последствиями: на специалистов прикладной социологии стали смотреть как на граждан «второго сорта». Сегодня американские со­циологи убеждены, что всякий нормальный ученый стремится к академичес­кой карьере и лишь неудачники, которым не повезло стать преподавателем в университете или колледже, обосновываются на прикладной работе. Это, считает Д. Спайн, самое огорчительное и, пожалуй, самое популярное мне­ние в социологических кругах²⁵.

Но и это еще не все. У специалистов появился своеобразный «комплекс неполноценности». Американские социологи-практики обычно не называ­ют себя социологами. Они предпочитают называть себя как-то иначе, напри­мер по названию должности, на которую им удалось устроиться в корпора­ции или фирме. Для работодателей все они — «преходящие», «люди между прочим». Больше всего социолог опасается не того, что предприниматель не сможет по достоинству оценить их вузовский диплом, а наоборот, плохо, если это случится и работодатель увидит за обложкой профессиональную принад­лежность социолога. Многие менеджеры даже не слышали слова «социолог», не знают, каклучше использовать такого специалиста. Некоторые полагают, что человек вовсе не обязательно должен получить место социолога-практика только потому, что он социолог. Так или иначе, интересы предпринимателей и менеджеров совпадают, когда они отказывают прикладной социологии в выполнении ее профессионального долга²⁶.

' Applied Sociology: Roles and Activities of Sociologists. San Francisco etc.: Jossey-Bass Publishers, 1983.

P. 125. ^:" Ibid. P. 177.

Р. Соренсену не раз доводилось разговаривать с такими руководителями корпораций, для которых социолог по статусу ценится ниже учителя. Они не воспринимают социолога как социолога когда принимают решение о по­вышении. Существует множество причин, по которым социология на про­изводстве не признается. Одна из них — недостаточное знакомство менедж­мента с ее практическими возможностями. Лишь немногие корпорации вы­ступают инициаторами проведения таких социологических исследований, которые затем получают широкую известность. А научные отчеты исследо­ваний нередко сдаются в архив или в библиотеку²⁷.

Когда руководство корпорации нанимает социолога, это вовсе не значит, что ему позволят заниматься его непосредственными профессиональными обязанностями. Скорее его рассматривают как работника обычной функцио­нальной службы или специалиста по социальному благосостоянию. Социоло­гические отделы, если такие создаются, редко значатся в штатном расписании корпорации. Более того, не определен круг обязанностей для должности, име­нуемой «практический социолог», поэтому она не внесена в список профес­сий работников корпораций. Явление это не исключительное, а повсеместное.

В отличие от своих академических коллег американские социологи-практи­ки, работающие в сфере частного бизнеса, некоммерческих организациях и федеральных агентствах, изолированы от научного сообщества. Д. Спайн уда­лось выяснить это на сравнительно небольшой выборке из 25 социологов-де­мографов, имеющих значительный практический опыт. Оказывается, ²/₃ респон­дентов являются единственными социологами в той организации, которая их наняла. На вопрос: «Как часто они сотрудничают со своими коллегами?»—боль­шинство ответили: «Очень редко или никогда», «Один-два раза в неделю». Толь­ко немногим удавалось это ежедневно или по крайней мере еженедельно²⁸.

Социологические факультеты университетов и колледжей США — это замкнутые научные сообщества коллег, где нет места другим специалистам. Но у социологов-практиков ситуация иная. Редко можно увидеть объявле­ние «требуется социолог» в какой-нибудь частной компании. Например, в 1979 г. в федеральном правительстве трудилось 100 социологов — большой отряд среди более чем 3 тыс. социальных ученых. Многие социологи числи­лись «специалистами по статистике». Малочисленность вакансий показывает, что работодатели не испытывают острой нужды в социологии. Чтобы устро­иться на работу, социолог должен объявить себя специалистом по количе­ственным методам и уже затем, получив заказ, полностью раскрыть свои про­фессиональные умения²⁹.

Отраслевая и географическая разобщенность социологов-практиков оз­начает изолированность их не только друг от друга, но и от Американской социологической ассоциации (АСА). Она полностью ориентирована на ака­демических социологов. Анализ списков кандидатов на выборах руководя­щих органов АСА за последние несколько лет показывает, что 95% канди­датов представляют университеты и колледжи и только 5% в момент выбо­ров работали в неакадемической сфере. Такова исторически сложившаяся тенденция, однако сейчас центр тяжести перенесен на более широкое при-

²⁷ Applied Sociology: Roles and Activities of Sociologists. San Francisco etc.: Jossey-Bass Publishers, 1983.P. 176-177.

²⁸ Ibid. P. 123.

²⁹ Ibid. P. 124.

влечение отраслевых социологов. В противном случае АСА рискует поте­рять массовую поддержку ученых. По данным Ассоциации, около 11% ее членов — это неакадемические социологи. По мнению Д. Спайн, такое число непропорционально всей численности академических социологов и им труднее сохранить свое членство в АСА³⁰.

Может ли называться социологом тот, кто несколько лет был оторван от академической науки? Подобный вопрос задают сегодня многие. Он — ре­зультат господствующего в профессиональных кругах мнения, что «быть социологом» означает публиковаться в «American Sociological Review» и пред­ставлять статьи на ежегодные собрания АСА. Если этот критерий действи­тельно взят на вооружение руководством АСА, то оно рискует потерять свои социологические мандаты. Ведь многие социологи-практики не желают кон­курировать со своими академическими коллегами по числу публикаций, так как у них существует иная форма научного признания. Гарантия занятости не зависит оттого, как много статей они опубликуют, но определяется тем, какую прибыль принесли компании их рекомендации.

Знакомый сценарий разыгрывается каждый раз на национальной конфе­ренции АСА. Здесь собираются, чтобы познакомиться с достижениями сво­их старых друзей. Вдруг кто-то спрашивает о судьбе некой Сюзанны, поки­нувшей академическую сферу. «О, сейчас она работает в правительстве и о ней никто ничего не слышал». Иными словами, ее имя уже не числится сре­ди авторов ведущих американских журналов, т.е. она перестала быть «насто­ящим» социологом. Присутствующие дают молчаливую клятву, что с ними этого никогда не случится. Реальная же причина исчезновения Сюзанны из поля зрения состоит в том, что до сих пор нет институциализированной формы признания достижений социологов-практиков³¹.

Прикладные социологические исследования в последние два десятилетия стали одним из быстрорастущих секторов американской социологии. Из федерального бюджета на эти нужды в последние годы затрачено 1 —2 млрд. долл. В 1976 г. только на подготовку и обучение практических со­циологов использовано 100 млн долл. Кроме этого помощь в сотни милли­онов долларов оказывали и местные органы штатов. В то же время на акаде­мические исследования по всем социальным наукам, включая и социологию, тратилось всего несколько сотен миллионов долларов³². Однако, считают X. Фриман и П. Росси, хотя социологи-практики не страдают от безработи­цы — или по крайней мере испытывают эти бедствия в меньшей степени, чем академические социологи, — положение в этой сфере профессиональной деятельности далеко не безоблачное. «Социология, как и большинство дру­гих социальных наук, столкнулась с серьезными социальными проблемами, включая дефицит на академическом рынке труда, сокращение занятости в университетах и уменьшение правительственных ассигнований на исследо­вания и подготовку специалистов»³³. Для положения дел в американской социологии в период с 80-х по 90-е гг. характерна следующая статистика.

" Applied Sociology: Roles and Activities of Sociologists. San Francisco etc.: Jossey-Bass Publishers, 1983.

P. 124. ■'' Ibid. P. 125. ^] Rossi P.H. Presidential Adress: The Challenge and Opportunities of Applied Social Research. Amer. Sociol.

Rev. 1980. Vol. 45. №6. P. 901. '"' Freeman H.E., Rossi P.H. Furthering the applied side of sociology. Amer. Sociol. Rev. 1984. Vol. 49. №4. P. 571.

Б57

Численность академических социологов в США достигла максимума в 15 535 человек в 1977 г., а минимум — 14 529 — приходился на 1980 г. Прав­да, в 1972 г. эта цифра равнялась 12 483 человека. В этот момент 2797 соци­ологов были трудоустроены временно, к 1980 г. данный контингент возрос до 3652, т.е. 25,3%. Подготовка социологов со степенью бакалавра достигла максимума в 1974 г. — 35 491 человека, а минимума в 1980 г. — 18 782. Соответственно магистров в 1976 г. — 729 и в 1980 — 584³⁴. В 1980 г. около 14 529 социологов (69,5%) работали в университетах и колледжах США, а 6832 — в прикладной сфере (частный бизнес, некоммерческие организации, правительство и т.д.). Таким образом, предложение в этот период равнялось 20 911 рабочих мест, а спрос — 21 225.

Профессиональные ориентации выпускников социологических отделе­ний, как и статусный престиж самой науки, меняются не под влиянием кап­ризов моды или интересов рекламных бюро. Прикладные исследования, сфера социоинженерной и клинической деятельности становятся ныне все более привлекательным поприщем для приложения сил талантливой моло­дежи, чем почтенная и, по мнению радикально настроенных «синих ворот­ничков», — «старорежимная» академическая социология.

К 1990 г. занятость социологов в прикладных областях, особенно правитель­ствах штатов, здравоохранении и бизнесе, росла значительно быстрее, чем в академической сфере. Так, если в 1980 г. занятость социологов-практиков в общественном секторе составляла 1806, т.е. 28,3% от общего числа рабочих мест для практических социологов, то к 1990 г. эта цифра увеличилась до 3267, что составило 41,3%. Наибольший рост ожидался в правительствах штатов — на 225%, а наименьший — в федеральном правительстве. В здравоохранении за­нятость социологов расширилась на 400 позиций, т.е. на 50%. Должны ли мы советовать студентам специализироваться по социологии, задают в связи с этим вопрос американские специалисты по образованию, если нет ясных перспек­тив на будущее? И не нуждается ли в коренной переориентации традиционная система университетской подготовки с перемещением центра тяжести на изу­чение прикладных дисциплин (например, административного дела, органи­зации производства, экономического анализа)?

Своеобразие социального статуса прикладных исследований заключается в их большей, чем у академической социологии, интегрированности в поли­тическую систему общества. Несмотря на то что реальная квалификация час­ти прикладников не соответствует требованиям, в целом их профессиональ­ное мастерство должно быть выше, чем у академических ученых. Может быть, эта мысль звучит парадоксально, но основания так считать более чем убеди­тельны. В самом деле, качество конечного результата академического социо­лога интересует скорее научную общественность, круг знакомых и коллег, специалистов по данной проблематике, студенческую аудиторию (если это преподаватель университета или колледжа), наконец, читателей профессио­нального журнала, где опубликована его статья. Иными словами, этот результат скажется лишь на академической карьере ученого и его профессиональном статусе, а косвенно — на авторитете учреждения, где он работает.

Политический же резонанс научной деятельности практического социо­лога неизмеримо шире. Ее результаты влияют на качество и компетентность

³⁴ Applied Sociology: Roles and Activities of Sociologists. San Francisco etc.: Jossey-Bass Publishers, 1983. P. 57.

принимаемых клиентом политических или управленческих решений. В круп­ной корпорации — это выбор социальной политики или стратегии на гума­низацию труда, определение судьбы новой продукции, которую фирма выб­расывает на рынок, желая переманить у конкурента часть потенциального рынка сбыта (поэтому изучение мнений и ценностных ориентации потреби­телей — одна из массовых и высокорентабельных сфер деятельности социо­лога-прикладника). В федеральном правительстве или правозащитных орга­нах социолог в качестве консультанта может побудить к принятию проектов с далеко идущими последствиями, затрагивающими судьбы многих тысяч людей.

Не только ошибки, допущенные социологом, но и позитивные результа­ты отражаются на расстановке классовых сил в обществе. Особенно широко социологические данные используются в межпартийной борьбе и экономи­ческой конкуренции монополий. Допустим, что сенат, опираясь на инфор­мацию опросов, принимает закон о замораживании роста зарплаты. Понят­но, что сторонники правительственной фракции, ратующие за более либе­ральные законодательные меры в сфере трудового права, по-иному воспользуются эмпирикой, чем приверженцы консервативного курса. При­чем вторые свое негативное отношение к социологам выместят в печати, помещая «разоблачающие» статьи. Включенность в межпартийную борьбу часто происходит независимо от воли и желаний самого социолога, но в любом случае превращается для него в своеобразную «западню», из которой не просто выбраться. Обычно соперничающие политические группировки используют полученную информацию не только во благо, но и во зло учено­му и всякий раз делают это по своему усмотрению.

Кроме вненаучных (например, политических) факторов социальный ста­тус практических социологов определяют и внутринаучные факторы, такие, как характер и содержание труда, мотивационная структура деятельности, сложившиеся в ученом сообществе система признания заслуг и иерархия статусных приоритетов. Так, академический социолог полагает, что он за­нят индивидуальной, творчески неповторимой деятельностью, которая при­носит ему удовлетворение своим процессом, содержанием. Фактор внешне­го признания его заслуг — это не гонорар или зарплата, а прежде всего при­знание (устное или печатное) его коллег, т.е. референтной группы. Напротив, образ и условия жизни практического социолога зависят главным образом от внешних факторов — удачного контракта с фирмой, обязанности выпол­нять условия договора даже в случае падения акций или банкротства после­дней, наличия постоянного и надежного клиента-заказчика, умения дого­вориться с ним и заключить выгодную сделку. Материальное благосостоя­ние и оплата труда социолога-прикладника определяются тем, удовлетворен или нет заказчик результатами его научной работы. Любой промах ог­раничивает перспективы трудоустройства, а выбор темы исследования дик­туется потребностями клиента. У академического же ученого сохраняется хотя бы видимость свободы выбора, но в действительности и она сдержива­ется тем, что собирается публиковать издатель журнала, что поддерживает руководство университета, что, наконец, одобряет научное сообщество³⁵.

Freeman H.E., Rossi P.H. Furthering the applied side of sociology. Amer. Sociol. Rev. 1984. Vol. 49. № 4. P. 573.

В кризисные моменты государство обычно сокращает финансирование фундаментальной науки. Ученые обращаются к рыночным источникам — хоздоговорной практике, работе по заказам частных фирм, коммерческих банков, промышленных предприятий, государственных организаций, бирж. 90-е гг. для отечественной социологии явились таким кардинальным пово­ротом, требующим решительной переоценки сложившихся ценностей, норм и принципов профессиональной деятельности, методов научного исследо­вания. На коммерческие рельсы переходят некогда независимые и творчес­ки свободные университеты, академические институты и исследовательские центры.

Прикладные исследования и конструкторские разработки (наряду с дол­госрочными фундаментальными исследованиями) выступают ныне приори­тетным направлением научной деятельности в США. Так называемые «ори­ентированные фундаментальные исследования», как и прикладные, оказы­ваются все более выгодными для промышленных корпораций, обеспечивая им более хорошую, чем у конкурентов, инновационную стратегию. Основ­ную прибыль от их реализации компании получают через 15—25 лет после начала исследования, а промежуточные результаты видны уже в течение первых 3— 10 лет³⁶.

Финансирование прикладных разработок идет главным образом через частный сектор, а в государственном секторе, например, внутри академичес­кой науки, темпы роста ассигнований замедлились с 12% среднегодовых в 60-х гг. до 2,8% в 70-е и примерно до 3% в 80-е гг. Несмотря на такие сокра­щения, темпы развития прикладных разработок все это время в 6 раз опере­жали темпы роста фундаментальных исследований³⁷. Характерна следующая деталь: внутренний и внешний рынок научных прикладных исследований в США остается достаточно стабильным. И это на фоне обнаружившихся в последнее десятилетие определенных диспропорций в государственном и коммерческом финансировании НИОКР — роста военных и одновременно сокращения гражданских исследовательских проектов, неблагоприятных изменений в балансе наукоемкой продукции.

У фундаментальной науки есть практически единственная возможность выжить — превратиться целиком или в значительной своей части в науку прикладную. Это общемировая тенденция, свойственная и промышленно развитым, и экономически отсталым странам. Наиболее ярко ее выразили два бывших президента Американской социологической ассоциации (АСА), «прикладники» по роду своей деятельности, П. Росси и В. Уайт³⁸. В хорошие времена, считают они, когда правительство оказывает широкую поддержку и академический рынок труда благоприятен, особенно быстро развивается фундаментальная наука. Напротив, в плохие времена, когда ухудшается эко­номическая ситуация и сужается рынок занятости, преимущество получают прикладные исследования. Причем академические ученые, обращаясь к предпринимателям за помощью, хвалятся не своими успехами, а достиже­ниями собратьев — практических исследований.

³⁶ Directed basic research: Its role and connduct // Research management. N.Y., 1983. Vol. 26. № 6.P. 17-19.

³⁷ Science indicators 1982: Rep. of the Nat. science board. Wash.: Nat. science found., 1983. P. 110-118.

³⁸ Applied Sociology: Roles and Activities of Sociologists. San Francisco etc.: Jossey-Bass Publishers, 1983. P. 5.

G60

Бизнес — очень требовательный и капризный спонсор. Он неумолим, когда навязывает ученым свои стандарты, требования, сроки и правила игры. Он щедр, когда оплачивает высококачественную продукцию социолога по самым высоким расценкам. Работать в бизнесе труднее и рискованнее, но заработать в нем можно гораздо больше. Тут иные критерии и приемы, пра­вила и принципы, чем в сфере фундаментальной (или «казенной») науки. Тут вообще иная субкультура и иная реальность.

Прикладная социология на службе у бизнеса — не только настоящее, в котором приходится жить нынешнему поколению отечественных социоло­гов. Это еще и общемировой путь развития науки, на который давно и проч­но вступили передовые страны. Это путь служения не абстрактным идеалам туманного будущего, а вполне прозаическим потребностям тех, кто управ­ляет поведением многомиллионной массы людей.

Одним словом, миссия прикладной социологии — обслуживать интере­сы и потребности менеджмента. Если говорить откровенно, то в этом ниче­го нового нет. Сотни и тысячи за­водских социологов в стране — с разной степенью успешности — многие десяти­летия занимались сервисными разра­ ботками. По всей видимости, такая тен­денция, даже если она на время замед­ляется, в будущем должна усилиться, стать наконец-то профессиональным занятием людей, специально для этого подготовленных. Время диктует свое. «Гуманитарные прикладные исследования должны стать сервисным эле­ментом управленческой практики» —так считают лидеры игротехнического движения в своем программном первом номере журнала «Вопросы методо­логии» (1991, № 1).

Итак, прикладная социология и менеджмент связаны между собой род­ственными узами. Они органические части одного целого. Их союз естествен, как естественно их тяготение друг к другу. Прикладная социология на Запа­де возникла, оформилась и развивается сейчас в тесной связи с потреб­ностями менеджмента и предпринимательства. Наука впитывает культурные ценности своего заказчика, приспосабливается к его интересам, целям, за­дачам, обогащая его научными идеями и открытиями, практическими реко­мендациями и методами. Обучение социологов-практиков основам ме­неджмента сегодня так же необходимо, как обучение руководителей-прак­тиков основам социологического знания.