Общественное мнение и его значение для выработки социально обусловленного правового решения

Если попытаться обобщить и упростить многочисленные определения понятия «общественное мнение», суще-твующие в современной социологической литературе, то ложно сказать, что общественное мнение — это специфическое проявление массового сознания, связанное с !ысказыванием суждений по общественно значимым проблемам. Общественное мнение как особое явление социальной жизни возможно лишь при условии, когда «об-цественность осознает себя в качестве субъекта социального поведения; располагает свободной и доступной информацией по предмету обсуждения; способна и имеет возможность выражать свою позицию, располагает широкой сетью функционирующих каналов межперсональной и межгрупповой коммуникации» .

Такой подход существенно отличается от принятого оанее в советской социологии понимания общественного мнения как отношения населения к каким-либо явлениям, в формировании которого ведущую роль играет классовая позиция носителей общественного мнения . И дело че только в привычном для историко-материалистиче-ской доктрины указании на классовую природу данного феномена. Главные отличия состоят в том, что в рамках современного подхода общественное мнение, во-первых, шязывается с высказываниями суждений (что предполагает свободу публичных высказываний), и, во-вторых, речь идет о высказываниях по актуальным проблемам

общественной жизни. В прежнем же, советском, варианте общественное мнение рассматривалось как отношение населения к той или иной проблеме. Вопрос о том, может ли это отношение высказываться публично, оставался непроясненным, а в некоторых работах прямо утверждалось, что общественным мнением считается не только явное, но и скрытое отношение людей к событиям и фактам социальной действительности . При этом предмет, суждения о котором выдавались за общественное мнение, мог бьт'1'ь сколь угодно незначительным.

Подобное понимание общественного мнения очень недалеко ушло от обыденного представления о наличии некоего народного мнения, отражающего сложившееся в обществе отношение людей к событиям и явлениям общественной жизни. Такое народное мнение существует в любом обществе. Еще А. С. Пушкин в поэме «Борис Годунов» вложил в уста своего предка знаменитую фразу: «Но знаешь ли, чем сильны мы, Басманов? Не войском, нет, не польскою помогой, а мнением: да! мнением народным». Но это «мнение народное», которое в России испокон веков было загнано в подполье и прорывалось наружу лишь в периоды страшных российских бунтов, отнюдь не есть то общественное мнение, о котором говорит современная социология.

1 См.: Философский энциклопедический словарь. М., 1983. С. 418.

Дело в том, что общественное мнение как особое социальное явление и специфический социальный институт существует не в любом обществе, так как оно не есть просто сумма тех частных мнений, которыми люди обмениваются в узком кругу семьи или друзей. Общественное мнение — это такое состояние общественного сознания, которое выражается публично, оказывая влияние на функционирование общества и его политической системы. Именно возможность гласного, публичного высказывания населения по острым, злободневным проблемам общественной жизни и влияние этой высказанной вслух позиции на развитие общественно-политических отношепш отражает суть общественного мнения как особого яв-•ения и социального института.

Когда мы говорим об общественном мнении как о социальном институте, то имеем в виду, что общественное днение как социальное явление представляет собой сис-ему отношений, обладающих устойчивым, т. е. гарантированным от случайностей, самовозобновляющимся характером . Речь идет о том, что з обществе сложился и функционирует особый механизм реагирования на социально значимые проблемы путем высказывания по ним уждений заинтересованными членами социума. И такая )еакция населения носит не случайный, спорадический характер, а является постоянно действующим фактором >бщественной жизни. Когда мы говорим об общественном мнении как о факторе общественной жизни, речь ;дет о том, что общественное мнение влияет на развитие общественных отношений. Функционирование общественного мнения как социального института означает, что >но действует в качестве своего рода «социальной влаги», т. е. «власти, наделенной волей и способной подчи-шть себе поведение субъектов социального взаимодействия» . Очевидно, что это возможно лишь там, где, во-;ервых, существует гражданское общество, свободное от диктата политической власти, и где, во-вторых, власть читается с позицией общества. В этом смысле мы гово-ш.м об общественном мнении как об институте граждан-кого общества.

Научная традиция, связывающая существование ин-титута общественного мнения с наличием гражданского ■ •бщества (т. е. исторически — буржуазного общества) и характерной для такого общества свободой индивидов, вдет еще от Гегеля, который, в частности, писал в -Философии права»: «Формальная субъективная свобода, состоящая в том, что единичные лица как таковые

(т. е. частные лица, члены гражданского общества. — В. Л.) имеют и выражают свое собственное мнение, суждение о всеобщих делах и подают совет относительно них, проявляется в той совместности, которая называется общественным мнением»'. Подобная свобода возникает лишь с утверждением гражданского общества как отличной от государства, самостоятельной, неполитической сферы частных (индивидуальных и групповых) интересов.

Общественное мнение в его современном значении и понимании возникло лишь с развитием буржуазного строя и формированием гражданского общества как сферы жизни, не зависимой от политической власти. В Средние века принадлежность человека к тому или иному сословию имела непосредственное политическое значение и жестко определяла его социальную позицию. С зарождением буржуазного общества на смену сословиям пришли классы, состоящие из формально свободных и независимых индивидов. Наличие таких свободных, независимых от государства индивидов, индивидов-собственников (пусть даже это собственность только на свою рабочую силу) — необходимая предпосылка формирования гражданского общества и общественного мнения как его особого института.

В нашей стране общественное мнение начало формироваться в качестве самостоятельного социального института совсем недавно — с начала перестройки. О каком общественном мнении могла идти речь в российском обществе до 1917 г., когда социальные низы, составлявшие подавляющее большинство населения, и узкий слой представителей верхушки общества, в чьих руках находились основные объекты собственности и рычаги власти, жили в совершенно разных социально-экономических, политических, правовых, культурных и других измерениях и условиях? Не существовало общественного мнения как социального института и в условиях тоталитарного социализма, где все социальные отношения были жестко политизированы, где

1 Гегель Г. В. Ф. Философия права. М., 1990. С. 352.

не было гражданского общества и свободного частного индивида как носителя и выразителя независимого, т. е. не совпадающего со стереотипами господствующей идеологии и требованиями власти, гласно выражаемого мнения. Со времени хрущевской «оттепели» (50-е гг. XX в.) в СССР начали формироваться зачатки общественного мнения и появилась некоторая возможность, правда, весьма ограниченная, публичных высказываний по общественно значимым проблемам.

За годы перестройки наше общество очень быстро прошло путь от приказного единомыслия через так называемые гласность и плюрализм мнений к реальному политическому плюрализму и свободе слова. За этот период сформировалось и независимое в своих оценках и суждениях общественное мнение. Однако можем ли мы говорить о том, что наше общественное мнение стало полноценным институтом гражданского общества?

Для ответа на этот вопрос вспомним краткую, но весьма насыщенную историю становления и развития общественного мнения, отсчет которой надо начинать с 1988 г., когда устами Генерального секретаря ЦК КПСС М. С. Горбачева был провозглашен курс на гласность и плюрализм мнений. В марте 1989 г. в стране прошли первые альтернативные выборы Съезда народных депутатов СССР, давшие мощный импульс формированию нового общественного самосознания. В этот период общественное мнение было не только очень заметным фактором социально-политической жизни страны, но нередко и основным двигателем проводимых преобразований. Для общества, находившегося на начальной стадии перехода от тоталитарного состояния к гражданскому обществу, такая роль общественного мнения, очевидно, является закономерной.

Дело в том, что в условиях развитой демократии, при стабильной социально-политической ситуации роль и значение общественного мнения четко ограничены и сбалансированы сильной и авторитетной представительной властью. Общественное мнение выступает там как институт гражданского общества, и его воздействие на госу-

дарственную деятельность осуществляется не напрямую, а опосредованно — через формы представительной демократии. При этом посредниками между обществом и государством и выразителями общественного мнения являются политические партии и иные общественные объединения политического характера. В нашей же ситуации, когда представительные органы не были сформированы на основе достаточно свободного волеизъявления избирателей, когда общество относилось к ним с заметной долей недоверия (ведь после выборов 1989 г. настойчиво звучали призывы к перевыборам по партийным спискам) и т. д., общественное мнение нередко пыталось выступать в несвойственной ему роли института прямой демократии. Это происходило потому, что в тот период демократический потенциал общества был выше, чем у структур представительной власти. И общество стремилось выражать свое мнение напрямую, в митинговой форме, осуществляя таким образом давление на государственные органы. Вышедшие на улицу массы оказались непосредственно вовлечены в активную политическую деятельность, а их мнение стало фактором воздействия на сферу государственно-политических отношений.

Это обусловило значительный интерес к общественному мнению со стороны отечественного законодателя, пик которого пришелся на период первых съездов народных депутатов СССР. Так, опрос, проведенный социологической службой одного из съездов с участием автора настоящей работы, показал, что 74% депутатов считали социологические данные о состоянии общественного мнения важным аргументом при решении спорных вопросов. И если вспомнить атмосферу съездов тех лет, то она вся была пронизана ссылками депутатов на мнение своих избирателей и народа в целом, высказываниями типа «народ нас не поймет», «народ нам не простит», демонстрацией пачек писем и телеграмм от избирателей и т. п. За этими преувеличенными апелляциями депутатов к «мнению народному» зачастую стояло ощущение некоторой самонедостаточности, желание укрепить свои позиции ссылкой на некий безусловный авторитет.

Переломным моментом на пути становления и развития общественного мнения в России стал переход от системы Советов народных депутатов к парламентаризму и разделению властей, связанный с принятием Конституции РФ 1993 г. С этого периода наблюдается снижение роли общественного мнения как фактора социальных преобразований.

В настоящее время ситуация с общественным мнением внешне выглядит вполне благополучно. Общественное мнение заняло подобающую его природе нишу в социальной жизни и уже не претендует на роль института прямой демократии. Люди смело высказываются по самым острым и злободневным проблемам, проводятся многочисленные опросы общественного мнения, результаты которых публикуются в печати и транслируются по электронным средствам массовой информации. Однако все же на вопрос о том, может ли современное российское общественное мнение рассматриваться в качестве института гражданского общества, следует дать отрицательный ответ. И дело не только в том, что еще не сложилось само гражданское общество, отсутствует средний класс, позиция которого в развитых демократиях составляет основу общественного мнения. Ведь, в конце концов, общественное мнение в своем становлении могло бы опередить процессы формирования гражданского общества. Однако опыт показывает, что наше общественное мнение, которое на первых порах успешно взяло на себя роль локомотива, вытягивающего общество из тоталитарного состояния к цивилизованным общественным отношениям, в настоящее время не способно справляться с этой задачей. Одна из главных причин такого положения дел заключается в том, что в результате шоковых реформ 1992 г. и последующих преобразований в экономической сфере общественное мнение оказалось расколотым на приверженцев принципиально различных взглядов на пути, цели и средства реформирования общественных отношений. Это уже не прежнее, достаточно монолитное общественное мнение, сплотившееся в борьбе против всевластия КПСС

Раскол существенно ослабил позиции общественного мнения в его взаимоотношениях с органами власти. Общественное мнение перестало быть сколько-нибудь влиятельным фактором социально-политической жизни, и власти все меньше и меньше считаются с ним. Ярким свидетельством безразличия органов власти к общественному мнению является то обстоятельство, что многочисленные политические скандалы последних лет, которые в странах с развитым и сильным общественным мнением привели бы к крушению многих политических карьер, у нас обычно мало отражаются на судьбах лиц, дискредитированных г, глазах общественного мнения. И лишь в периоды избирательных кампаний общественное мнение становится объектом усиленного внимания и массированного воздействия со стороны как властных структур, так и их оппонентов.

К тому же нельзя не признать, что качество нашего общественного мнения (в силу очень небольшого по историческим меркам опыта его функционирования) во многих отношениях оставляет желать лучшего. Современное общественное мнение в России очень подвержено манипулированию, готово впадать в крайности, характеризуется низкой способностью к поиску компромиссов, мар-гинальностью оценок и суждений.

В сложившейся ситуации состояние российского общественного мнения можно охарактеризовать следующим образом: общественное мнение в России существует, однако в силу своей неразвитости и раздробленности (а точнее — раскола, который демонстрируют опросы по всем наиболее принципиальным проблемам общественной жизни) оно не оказывает сколько-нибудь существенного влияния на общественную и политическую жизнь страны, а потому оно не может рассматриваться в качестве вполне сформировавшегося института гражданского общества. Очевидно, что качественное состояние общественного мнения и перспективы его становления как полноценного социального института во многом будут зависеть от общего хода преобразований в стране, от успехов на пути к гражданскому обществу и правовому государству.

Приведенный выше .экскурс в историю формирования российского общественного мнения и анализ состояние исследований общественного мнения на современном эта пе — это тот необходимый контекст, в рамках которогс следует рассматривать актуальный для социологии правг вопрос о значении общественного мнения для законода теля. По сути дела, речь идет о возможностях и предела> использования знаний об общественном мнении для вы работки социально обусловленного законодательного ре шения. В позиции науки по этому вопросу обозначили^ две крайности.

Первая состоит в представлении о том, что в периодь социальной нестабильности, когда общественное мненш возбуждено и крайне неустойчиво, изучать его надо «липн для того, чтобы учитывать как ограничивающий фактор который надо знать, чтобы убеждать, воспитывать, избе гать взрывов». В такие моменты гораздо важнее, считаю' сторонники данной позиции, «наличие компетентны; людей, способных принимать квалифицированные ре шения» . Подобный взгляд довольно распространен сред! экспертов, советников, аналитиков, занятых интеллекту альным обслуживанием властных структур. Но мы уж> имели опыт пребывания у власти «компетентных людей» занимавшихся «убеждением и воспитанием граждан вместо того, чтобы считаться с их позицией. Сохраня; принцип такого подхода, мы не гарантированы от возврат, прежних методов «убеждения и воспитания». Предлагае .мая модель отношения органов власти к общественном мнению, по сути дела, мало чем отличается от советской Разница лишь в том, что если тогда общественное мнени вообще не бралось в расчет ввиду его фактического отсут ствия, то сейчас нам предлагают рассматривать его в каче стве ограничения, которое непросвещенное общество на

кладывает на деятельность властей по облагораживанию этого общества сверху. Вместо того, чтобы познать и адекватно выразить в законе ожидания и интересы общества, ему вновь хотят навязать «компетентную» позицию сверху. Но где гарантия, что и на этот раз не будет совершена ошибка? Да и будут ли реализованы такого рода решения без прежних репрессивных механизмов, обеспечивавших их действие?

Другая точка зрения на роль и значение общественного мнения для законотворчества сводится к тому, что «надо законодательствовать в соответствии с общественным мнением» . Показательно, что даже такой авторитетный специалист в области социологии права, как французский ученый Ж. Карбонье, недвусмысленно заявляет: «Опрос общественного мнения, проведенный в национальном масштабе, равнозначен выявлению той общей воли, которая призвана создавать закон» .

1 Карбонье Ж. Указ. соч. С. 335.

Подобный подход, основанный на убеждении, что создающая закон общая воля напрямую выражена в общественном мнении, представляется упрощенным. И дело не только в том, что для выявления общей воли в разноголосице общественного мнения нужно как минимум суметь отличить в нем истинное от ложного. Но даже если отбросить проблему ложного в общественном мнении (к которой мы вернемся позже), то остается вопрос — на чью именно волю должен ориентироваться законодатель? Известно, что общественное мнение имеет сложную структуру. И хотя, как заметил известный польский социолог и политолог Е. Вятр, «языковая привычка навязывает в данном случае единственное число», в обществе публично высказываются различные точки зрения и «путем их столкновения формируется доминирующее течение общественного мнения, часто называемое попросту общественным мнением» . Именно в этом обыденном смысле употребляются выражения типа «общественное мнение поддерживает» или «общественное мнение возражает». На самом же деле в общественном мнении помимо мнения большинства присутствует целый спектр иных, зачастую весьма значимых позиций. Поэтому вопрос следует поставить таким образом: выражает ли большинство в общественном мнении всеобщую волю, которая может стать основой нормы закона?

Анализ этой проблемы, лишь недавно ставшей для нас актуальной, имеет давнюю традицию в истории политической и правовой мысли. Так, еще Ж.-Ж. Руссо в трактате «Об Общественном договоре» проводил различие между общей волей и волей всех. «Общая воля, — писал он, — ...стремится всегда к пользе общества, но из этого не следует, что решения народа имеют всегда такое же верное направление... Часто существует немалое различие между волею всех и общею волею. Эта вторая блюдет только общие интересы; первая — интересы частные н представляет собой лишь сумму изъявлений воли частных лиц» .

В переводе на современный язык «воля всех» (т. е. сумма, точнее — набор воль отдельных индивидов) в определенном смысле аналогична тому, что мы сейчас называем общественным мнением. Всеобщая же воля — это та единственная точка пересечения различных воль, находящихся в состоянии противоборства, та равнодействующая векторов направления этих воль, в которой фиксируется момент общественного согласия. Это не позиция большинства в общественном мнении, а приемлемый для всего общества баланс соотношения воль, который должен быть основой законодательства. В общественном же мнении представлена не эта, говоря словами Руссо, общая воля народа, а суммарное выражение комплекса различных изменчивых суждений определенной совокупности индивидов.

В советской социологической литературе получила распространение точка зрения, согласно которой «общественное мнение не является суммой индивидуальных мнений» . При таком подходе предполагается, что из сложения выявляемых в ходе опроса индивидуальных мнений вырастает (непонятно, почему и как) нечто качественно иное, характеризующееся большей, чем просто сумма мнений, степенью всеобщности. Именно на этом и строится представление о том, будто общественное мнение непосредственно выражает ту общую волю, которая является основой всеобщего законодательства. Ошибочность такого подхода особенно очевидна применительно к состоянию массового сознания переходного общества, когда за противоречивыми, нередко прямо противоположными суждениями общественного мнения очень трудно, а иногда и невозможно разглядеть тот момент общественного согласия, в котором может быть выявлена общая воля.

Для понимания истоков различия между общественным мнением и общей волей важно иметь в виду следующее. Законодательный орган как институт государственной жизни базируется на воле и мандате сформировавшего его народа (в лице избирательного корпуса, электората), а не на изменчивом и текучем общественном мнении. Ведь свои полномочия законодатель получает не от членов гражданского общества как частных лиц, а от граждан как политических субъектов (точнее — от избирателей, т. е. граждан, наделенных избирательным правом). И хотя общественное мнение формируется теми же людьми, они выступают здесь уже в другом качестве — не как граждане-избиратели, а как частные лица.

1 Коробейников В. С. Пирамида мнений. М., 1981. С. 12.

В свое время К. Маркс, анализируя вслед за Гегелем эту проблему, отмечал, что «раскол между политическим государством и гражданским обществом» означает вместе с тем «раздвоение человека на публичного и частного человека» — на гражданина государства и члена гражданского общества. В условиях отделения государства от гражданского общества человек, по оценке К. Маркса, ведет двойную жизнь: в государстве (политической общности) он выступает как всеобщее, родовое существо, как «равноправный участник народного суверенитета», а в гражданском обществе «он действует как частное лицо» .

Такая же логика прослеживается и во взаимоотношениях между законодателем и общественным мнением. На выборах законодательного органа позиция гражданина-избирателя ориентирована на всеобщие (общегосударственные) интересы и продиктована необходимостью решения общих задач государства. Институт народного представительства и процедура выборов подразумевают, что выбрать нужно тех, кто способен лучше других выразить общие интересы. Все это предопределяет более взвешенную, осторожную и, можно сказать, более скромную позицию человека как гражданина-избирателя по сравнению с его же позицией как носителя и выразителя частного мнения.

Эта разница в позициях человека как избирателя и как носителя частного мнения достаточно наглядно просматривается из сравнения итогов прошедших в стране общероссийских референдумов и выборов в федеральные органы власти с результатами предшествовавших им опросов общественного мнения. Если бы события в стране развивались в соответствии с прогнозами, полученными напрямую из опросов общественного мнения, то давно бы наступил крах. Тем не менее этого не происходит. Напротив, в отличие от резких словесных заявлений, фиксируемых опросами общественного мнения, в своем реальном поведении население явно демонстрирует умеренную, взвешенную и компромиссную позицию, в значительной мере сдерживающую радикализм (левый или правый) политических элит. В ситуации, когда граждане должны принять решение, исходя не из эгоистичных частных интересов, а из своих представлений об общем благе, они своей позицией достаточно четко демонстрируют разницу между общей волей и волей всех.

Эта двойственность позиции человека как гражданина государства и как члена гражданского общества зачастую не учитывается при анализе проблем взаимодействия законодателя и общественного мнения. Характерно, например, высказывание немецкого юриста К. Адомайта о том, что содержащиеся в общественном мнении «представления и ощущения могут быть настолько полярными, что ни о каком выражении истины не может быть и речи. И в то же время именно общественное мнение или мнение большинства, выраженное через выборы и референдумы, детерминирует в условиях демократии законодательство»'. С этими положениями трудно согласиться. Во-первых, неверно напрямую увязывать истинность и ложность суждений общественного мнения со степенью его поляризации. Ведь далекими от истины вполне могут быть и суждения монолитного по своей структуре общественного мнения. Во-вторых, и это здесь главное, позиция населения, выраженная через выборы и референдумы, — это уже не общественное мнение, а общая воля, получившая государственно-правовое оформление.

1 Адомаит К. Нормативная логика — теория метода — юридическая политология. Сб. статей по теории права // Общественные науки за рубежом. Сер. 4. Государство и право. 1988. Nn 3. С. 10.

И еще одна ошибка данного высказывания заслуживает специального внимания. Дело в том, что если в референдуме действительно именно большинство непосредственно принимает законодательное решение, то с выборами в представительные органы дело обстоит иначе. Технология этих выборов строится таким образом, чтобы обеспечить представительство в них интересов не только большинства, но и других слоев населения. В большей мере это обычно достигается на основе пропорциональной избирательной системы, но и мажоритарная система, как правило, не лишает меньшинство возможности иметь своих представителей в законодательном органе. Именно в силу этого законодатель и может выражать общую волю, а не только волю какой-то части общества, пусть даже и большинства. И поэтому трудный поиск решения проблемы на базе согласования различных социальных интересов в рамках представительного органа зачастую предпочтительнее вынесения вопроса на референдум.

Рассмотренный выше подход, согласно которому «надо законодательствовать в соответствии с общественным мнением», по сути дела, обесценивает роль и значение представительных органов. Ведь если бы общую волю можно было определять, опираясь только на знание общественного мнения, то общество не нуждалось бы в представительных органах власти. Между тем история становления представительной демократии как раз демонстрирует жизненную необходимость представительных органов наряду с развитым, эффективно функционирующим институтом общественного мнения.

Итак, законодатель должен знать общественное мнение, но отнюдь не обязан непосредственно руководствоваться его суждениями как велениями общей воли. Какую же роль в выявлении законодателем общей воли должна играть информация о состоянии общественного мнения? Очевидно, лишь роль исходного материала, из которого законодатель делает нечто качественно иное. Представленный в общественном мнении неупорядоченный, хаотичный конгломерат мнений законодатель должен (с учетом всех других многочисленных факторов, значимых для социально обусловленного законодательства) свести к такому общему знаменателю, который может быть сформулирован в виде всеобщей нормы закона. Разумеется, он должен учитывать всю разноголосицу общественного мнения, но в конечном счете ему нужна одна позиция, которая не может быть результатом каких-то арифметических действий с информацией о структуре общественного мнения. Требуется иной, качественный подход к осмыслению этой информации, в ходе которого должны быть задействованы знания самих депутатов, их жизненный опыт, интуиция, а также позиция и рекомендации ученых-юристов, консультантов, экспертов и т. д. Ведь в конечном счете законодателю нужно не

мнение (даже если это и общественное мнение), а знание, точнее — знание о тех социальных потребностях и интересах, которые скрываются за теми или иными мнениями.

Как бы ни было неустойчиво общественное мнение, за ним всегда стоят объективные потребности общественной жизни. Зачастую эти потребности могут быть неосознаваемы носителями общественного мнения, представлены в суждениях общественного мнения в завуалированном или искаженном виде. Однако если за изменчивыми и внешне противоречивыми высказываниями и оценками общественного мнения исследователям удастся увидеть пульсацию жизненных интересов, их коллизии, пересечения и совпадения, выявить опорные ценностно-нормативные ориентации населения, то они получат информацию, которая необходима для создания социально обоснованных правовых законов, отвечающих потребностям общественного развития. В этом смысле общественное мнение должно быть для органов власти прежде всего не «ограничивающим фактором», который они стремятся нейтрализовать путем «убеждения и воспитания» населения (хотя, разумеется, есть и такая проблема, как просвещение общественного мнения), а индикатором социальных потребностей и интересов, которые необходимо знать и учитывать.

Какое знание должна нести законодателю информация о состоянии общественного мнения, получаемая им от социологов? Очевидно, что характер такой информации должен определяться содержанием работы на различных стадиях процесса создания закона. Так, на начальных этапах, связанных с выявлением потребности в правовом регулировании, законодатель должен получить сведения о наличии социальной проблемы, требующей правового решения. На стадии работы над концепцией правовой новеллы исследования общественного мнения должны дать информацию о соотношении различных социальных интересов и о возможности их согласования на правовой основе. В конечном счете законодателю нужен здесь выражающий общую волю всеобщий (правообразующий) интерес

который представляет собой результат согласования разнонаправленных социальных интересов. После того как проект закона готов, нередко бывает важно знать общественное мнение по поводу наиболее принципиальных его положений. И наконец, после введения закона в действие законодатель должен регулярно получать сведения о соответствии закона общественным ожиданиям, о степени его эффективности, причинах его неэффективности и т. д.

К сожалению, в настоящее время есть все основания говорить о недооценке органами власти значения информации о состоянии общественного мнения. Практика показывает, что сведения об общественном мнении интересуют властные структуры не как источник информации о социальных интересах, а как показатель лояльности масс по отношению к деятельности властей. При таком подходе к общественному мнению власть лишается надлежащей опоры на рациональные аспекты общественного сознания, на то, что обычно называется здравым смыслом народа и что резюмирует в себе осознание людьми своих интересов, корневые для общественного сознания ценности, представления, ориентации и т. п.

Назначение права состоит в упорядочении общественных отношений, в регулировании поведения людей. Но принятые юридические нормы и нормативные правовые акты не смогут регулировать общественные отношения, если не будут претворены в жизнь, т.е. реализованы. Без этого они остаются бездействующими.

Под реализацией права принято понимать претворение, воплощение предписаний юридических норм в жизнь путем правомерного поведения субъектов общественных отношений (государственных органов, должностных лиц, общественных объединений, физических лиц).

Реализация права и действие в принципе близкие понятия, так как реализация права означает одновременно его действие. Вместе с тем действие права более широкое понятие, оно предполагает не только его собственно юридический аспект функционирования (регулирование общественных отношений), но и информационное, психологическое, социальное и иное воздействие на общественные отношения. Реализация же права есть его специально-юридический механизм действия, т.е. непосредственное регулирование общественных отношений, перевод общих, абстрактных моделей поведения в конкретные поступки и деятельность субъектов правового общения.

Реализация права характеризуется следующими особенностями:

она всегда связана только с правомерным поведением. Это могут быть действия как активные, так и пассивные, т.е. воздержание от совершения противоправных действий. Только правомерное поведение субъектов общественных отношений реализует норму права, неправомерное — нарушает ее;

в реализации права заинтересован главным образом тот субъект, который обладает субъективными правами;

осуществляется в различных формах, что обусловлено разнообразием общественных отношений; спецификой содержания различных норм права; различием средств воздействия на поведение людей; положением субъектов в системе правового регулирования; многообразием механизмов реализации права и рядом других факторов.

По характеру действий субъектов, степени их активности обычно выделяют четыре формы реализации права — соблюдение, исполнение, использование и применение.

Соблюдение права означает воздержание субъекта от совершения действий, запрещенных нормами права. В данной форме реализуются главным образом запреты. Это пассивная форма действий, она протекает незаметно, не фиксирована и характерна для реализации норм уголовного, административного.

Исполнение права предполагает активные действия по выполнению субъектом возложенных на него обязанностей. В этой форме реализуются обязывающие нормы (обязанность исполнить договор, уплатить налоги).

Использование права выражается в осуществлении возможностей, предоставленных нормами права. В этой форме реализуются управомочивающие нормы права: избирательное, право на жилище, на частную собственность.

Использование прав зависит от усмотрения субъекта, за которым они закреплены. Никакой ответственности за неиспользование своих прав законодательством не предусмотрено. Но это относится только к физическим лицам. Что касается государственных органов и должностных лиц, то неосуществление ими своих полномочий является правонарушением.

В указанных трех формах реализуется большинство юридических норм. Они непосредственно претворяются в жизнь действиями или бездействием (запреты) самих субъектов общественных отношений.

В юридической литературе нет единого мнения по вопросу о том, реализуются ли нормы права в правоотношениях или и вне таковых. Сторонники реализации норм права вне правоотношений обосновывают свою позицию тем, что этим путем реализуются нормы посредством воздержания от действий, запрещенных правом, т.е. речь идет о реализации запретов путем пассивного поведения. Аналогично реализуются нормы, устанавливающие право на честь, достоинство. Здесь не возникает конкретных правоотношений. В приведенных случаях реализация норм права происходит в рамках общих правоотношений, которые определяются связью индивидов с государством. Следовательно, юридические предписания реализуются только в правоотношениях, модель которых закрепляется в этих предписаниях.

Нередко для реализации юридических норм требуется вмешательство государства. В этих случаях используется правоприменение.

Под правоприменением понимается осуществляемая в установленных законом формах специально-юридическая деятельность компетентных государственных органов, должностных лиц, органов местного самоуправления по созданию новых юридических фактов, предоставлению субъективных прав и возложению юридических обязанностей на конкретных субъектов, развитию определенных отношений путем реализации властных полномочий.

Формами реализации права являются: соблюдение, исполнение, использование и применение правовых норм.

Соблюдение выражается преим