Знаки, жесты и значимые символы

Если кратко выразить один из важнейших ре­зультатов творчества Мида, то можно сформулиро­вать следующее теоретическое положение: личность и социальное действие формируются с помощью символов, которые приобретаются в процессе соци­ализации и взаимно подтверждаются и изменяют­ся в процессе социального взаимодействия (интер­акции) его участниками. Чтобы проиллюстрировать этот тезис, необходимо коснуться некоторых основ­ных положений учения Мида более подробно.

Ключевая мысль Мида состоит в том, что чело­век осваивает свой мир через символические значе­ния. В отличие от животных, которые большей ча­стью инстинктивно реагируют на свою среду обита­ния, конкретную для каждого вида, человек сам создает свой мир и овладевает им, помимо всего прочего, через свою деятельность. Эту мысль Мид развивает в рамках антропологической теории ком­муникации, с помощью которой он пытался оха­рактеризовать основные черты человеческой соци­альности.

Мид вводит различие между знаками, жестами и значимыми символами. Простейшими естествен­ными знаками являются смысловые стимулы, ко­торые вызывают инстинктивные реакции. Напри­мер, мы невольно вздрагиваем при раскатах грома. Реакции животных и людей на такие знаки явля­ются примерно одинаковыми, они не зависят от социальных отношений. Однако если мы рассмот­рим коммуникацию между людьми или даже меж­ду животными, то заметим, что в поведении прояв-

Введение в символический интеракционизм Дж. Мида 17

ляется регулятивная роль знаков. Такие знаки Мид называет жестами. Этот термин, заимствованный у Вундта, обозначает отношение, позицию, соци­альную установку, которая в социальном отноше­нии действует на другого индивида как специфи­ческий раздражитель.¹ Мид поясняет это на при­мере двух дерущихся собак: «Действия каждой собаки являются раздражителем, определяющим ре­акцию другой».²

Мидовское понятие жеста свидетельствует о том, что он разрабатывал социологические вопросы ис­ходя из психологической теории. Поэтому к жес­там можно отнести как поведение, так и социаль­ное действие. Жесты выражают определенный смысл. Смысл означает связь жеста с поступком, который состоялся и который представлен через смысл, а также поступок, который вызывается жестом.³ Следовательно, жесты указывают на не­что произошедшее до и после конкретной ситуации.

Жесты допускают не любые, а вполне опреде­ленные ответные реакции. Так, обе собаки в нашем примере демонстрируют своим рычанием готовность к нападению. У каждой из них этот жест вызывает определенные реакции: у одной шерсть встала ды­бом, другая поджала хвост. Инстинктивные реак­ции каждой особи на поведение другой проявляют­ся в жестах, которые в свою очередь вызывают но­вые реакции и соответствующие жесты. Реакции животных всегда являются автоматическими в том смысле, что животные не выбирают свои реакции и

¹ Mead G. Geist, Identitat und Gesellschaft. S. 53, 52, Anm. 9.

² Ibid. S. 81.

³ Ср.: Ibid. S. 120-121, Anm. 15.

18 X. Абельс. Интеракция, идентичность, презентация

не задерживают их, а реагируют в соответствии со своей природой. Иными словами, функция жестов состоит в том, чтобы «вызывать у других такую реакцию, которая в свою очередь является стиму­лом для дальнейшего приспособления к ситуации вплоть до того, что в итоге совершится определен­ное социальное взаимодействие».¹ Вызывая соот­ветствующие реакции, жесты обеспечивают соци­альную коммуникацию.

В коммуникации между людьми жесты выпол­няют в принципе те же самые функции. Однако, по Миду, между человеком и животным имеется су­щественное различие в реакциях на жесты. Только человек способен сдерживать свои реакции. Задерж­ка реакций происходит в процессе мышления. Мыш­ление означает, что человек абстрагируется от жес­та и обращает свое внимание на содержащийся в нем смысл. Если некто грозит нам кулаком, то тем самым он выражает определенную мысль.² Если кулаком грозят на дискотеке, значит, дело идет к драке. Если преподаватель машет кулаком во вре­мя лекции, мы интерпретируем его жест скорее все­го как бессознательный, с помощью которого он пы­тается привлечь наше внимание к чему-либо важ­ному. Мы склонны к таким интерпретациям, так как располагаем социальным опытом, которым поль­зуемся при интерпретации новых ситуаций. Дей­ствительно, мы никогда не слышали, чтобы препо­даватель пускал в ход кулаки, но знаем, что на дискотеках драки бывают. Из этого примера хоро­шо видно, что человек в состоянии интерпретиро-

Введение в символический интеракционизм Дж. Мида 19

вать жесты. Он обобщает конкретную ситуацию, выясняя мысль, которая передается жестом. Обоб­щение ситуации до определенного, содержащего­ся в ней смысла Мид называет символизацией: «Используя символы, мы указываем на смысл ве­щей. Символы впитывают смысл вещей и объек­тов, которые им обладают. Символы несут в себе элементы опыта, указывающие на его другие эле­менты, которые неявно содержатся в конкретной ситуации в данный момент».¹ Следовательно, сим­волы выходят за пределы конкретной ситуации и содержат общий смысл.

Интерпретация символов требует затрат време­ни. Человек в отличие от животных способен задер­живать свои реакции, благодаря чему он получает возможность продумать несколько интерпретаций ситуации и выбрать соответствующую реакцию. Тем самым в коммуникацию между людьми заложен некоторый риск: если жесты животных обычно обес­печивают адекватные реакции, то у людей часто случаются ошибочные интерпретации символов. Возникает вопрос, как возможна коммуникация, если каждый может понимать социальную ситуа­цию по-разному. Мид полагает, что за счет созда­ния людьми общих значимых символов. «Значи­мыми символами называются знаки и символичес­кие жесты, вызывающие у другого индивида то же самое представление о присущих им значениях, что и у первого, и поэтому вызывающие одинаковую реакцию».² «Если такой жест содержит определен­ную идею и вызывает у других ту же самую идею,

¹ Mead G. Geist, Identitat und Gesellschaft. S. 83.

² Ср.: Ibid. S. 84.

¹ Mead G. Geist, Identitat und Gesellschaft. S. 162f. Anm. 29.

² Ibid. S. 188f.

20 X. Абелъс. Интеракция, идентичность, презентация

Введение в символический интеракционизм Дж. Мида 21

то мы имеем значимый символ. У дерущихся собак жесты вызывают просто адекватную реакцию, а в последнем примере (в примере с кулаком. — Пе-рев.) мы говорим уже о значимом символе, значе­ние которого соответствует опыту одного человека и возникает в сознании другого человека. Когда жест достигает такого уровня передачи смысла, он ста­новится тем, что можно назвать языком, то есть значимым символом, символом, имеющим опреде­ленное значение».¹

Согласно Миду, язык возник из голосовых жес­тов. Он выражает определенное смысловое содержа­ние посредством звука или слова. Во многом благо­даря использованию звуковых жестов «биологический организм превращается в мыслящего индивида».² Звуковые жесты становятся значимыми символа­ми, если вызывают у людей их одинаковое понима­ние. Язык возникает вследствие всеобщего исполь­зования значимых символов и становится суще­ственным признаком, отличающим человека от животного.

Благодаря значимым символам возникает и мышление. Оно представляет собой «просто разго­вор человека с самим собой с помощью языковых жестов, направленных внутрь себя... Жесты сами по себе являются значимыми символами, потому что они имеют одинаковый смысл для всех членов общества или социальной группы».³ Язык представ­ляет собой систему таких символов и является раз-

¹ Mead G. Geist, Identitat und Gesellschaft. S. 85.

² Morns Ch. Emleitung // Mead G. Geist, Identitat und Gesellschaft. Frankfurt am Mam, 1974. S. 25.

³ Mead G. Geist, Identitat und Gesellschaft. S. 86f.

витой формой коммуникации. В языке накаплива­ется коллективный опыт общества. Он является носителем интерсубъективного знания и снабжает нас схемами истолкования ситуаций, которые мы переживаем. Язык позволяет нам выходить за пре-~"\ делы «Здесь-и-сейчас», он «может «создать эффект присутствия» множества объектов, которые в про­странственном, временном и социальном отношении отсутствуют "Здесь-и-сейчас". Ipso facto множество накопленных значений и переживаний объекти­вируются "Здесь-и-сейчас". Проще говоря, с помо­щью языка весь мир может актуализироваться в любой момент»,¹⁹ поскольку язык есть система сим-/ волов par excellence.

Мышление означает постоянное управление впе­чатлениями, опытом и ожиданиями посредством языковых символов. Нам даже не нужен конкрет­ный опыт, так как мы можем представить его в своем сознании. Язык как символический посред­ник коммуникации является решающим приобре­тением в ходе эволюции, отличающим человека от животного.

Принятие роли другого

Язык позволяет нам понимать других и всту­пать с ними в коммуникацию. Благодаря одинако­вым символам языка мы способны поставить себя

¹ Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. М., 1995. С. 69.

22 X. Абельс. Интеракция, идентичность, презентация

на место другого. В социальной коммуникации сим­волы выступают знаками, служащими для интер­претации ситуации и обозначения намерений дей­ствующего лица. Если они имеются в социальном опыте участников коммуникации и их значение оди­наково для всех, то в качестве значимых символов они вызывают у Ego и Alter не случайные, а вполне определенные реакции. Следовательно, Ego может предвидеть вероятную реакцию Alter в определенной ситуации, а значит, его поведение предсказуемо.

До тех пор пока Ego и Alter пользуются одина­ковыми символами, Alter тоже может предвосхи­тить реакцию Ego, и оба знают о таких возможно­стях друг друга. Ego перенимает позицию Alter, a Alter входит в роль Ego. Способность рассматри­вать ситуацию с позиции другого человека Мид называет «принятием роли другого» (taking the role of the other). Допущение возможности войти в по­ложение другого человека и учитывать его в про­цессе социального взаимодействия заложено уже в определении социального действия Макса Вебера, причем социальное действие характеризуется тем, что действующие в состоянии учитывать смысл, субъективно подразумеваемый друг другом. Способ­ность принятия роли другого получила в поздней­ших теориях социальной роли название эмпатии.

Сразу же понятно, что способность к принятию роли другого предоставляет человеку стратегические преимущества. Ориентация на вероятные, то есть обычно ожидаемые нормальные реакции разгружа­ет поведение. Ожидание заранее известных послед­ствий действий, вероятно, удерживает человека от необдуманных поступков и делает его предусмот­рительным. Вместе с тем перед ним открываются

Введение в символический интеракционизм Дж. Мида 23

новые стратегические возможности: так как есть возможность заранее обдумать поведение другого, то свою линию поведения можно выстроить так, чтобы вызывать у другого человека определенные реакции. Однако то же самое могут делать и дру­гие! Действительно, все знают, что все обладают такой способностью. Эта игра в свое время будет достаточно живо, тонко и глубоко описана Ирвин­гом Гофманом. Критики даже упрекают его в том, что в своей социологии он все сводит к игре, в кото­рой все участники стремятся перехитрить друг дру­га: они пользуются друг другом как средствами и разыгрывают друг перед другом большой спектакль. Об этой критике еще пойдет речь в дальнейшем.

Конечно, теорию Мида можно рассматривать и с такой точки зрения, но она не соответствовала бы его пониманию задач науки. С помощью концепции принятия роли другого Мид пытался привлечь вни­мание к тому, что участники социального действия взаимно ограничивают свои позиции и перспективы. Ego действует, предвосхищая реакции Alter. Он учи­тывает эти реакции и корректирует свои намерения. Alter поступает точно так же. Без взаимного огра­ничения перспектив социальное взаимодействие во­обще было бы невозможно. В этом состоит важней­шее отличие теории Мида от теории Уотсона.

Вследствие взаимного принятия ролей становит­ся возможным коммуникативное понимание пер­спектив действия и ролей участников взаимодей­ствия. Участники взаимодействия интерпретируют поведение друг друга,¹ что является предпосылкой

¹ Отсюда берет начало так называемая интерпрета-тивная парадигма в социологии. (Ср.: Wilson T. Theorien

24 X. Абельс. Интеракция, идентичность, презентация

взаимодействия. Понимание перспектив и ролей развертывается не только на межличностном уров­не, но и на уровне отдельного индивида, ибо «когда человек говорит что-либо другому человеку, он од­новременно говорит это и самому себе».¹ Только таким путем индивид может понять какой-либо смысл отношений, в результате чего, согласно Миду, возникает мышление. «Лишь благодаря жестам, являющимся значимыми символами, возможны разум или интеллект, так как лишь благодаря же­стам, являющимся значимыми символами, возни­кает мышление, которое в свою очередь представ­ляет собой внутренний или имплицитный разговор отдельной личности с самой собой при помощи та­ких жестов. Такой акт включения в наш опыт внеш­него опосредования жестов, которое присуще нам наряду с другими участниками процесса обществен­ной жизни, раскрывает сущность мышления. Итак, жесты, направленные самому себе, также являют­ся значимыми символами, так как они имеют для всех членов данного общества или социальной груп­пы одинаковый смысл. Иными словами, они в со­ответствии с обстоятельствами порождают в инди­виде, пользующемся жестами, и у реагирующих на них людей одинаковые реакции. В противном слу­чае отдельный человек не смог бы усвоить их внут­реннее содержание и осознать их значение».²

der Interaktion und Modelle soziologischer Erklarung // Alltagswissen, Interaktion und gesellschaftliche Wirk-lichkeit. Bd. 1. Symbohscher Interaktionismus und Ethno-methodologie. Reinbek, 1973.)

¹ Mead G. Geist, Identitat und Gesellschaft. 1973. S. 189.

² Ibid. S. 86f.

Введение в символический интеракционизм Дж. Мида 25

Мышление человека нацелено не только на то, чтобы стать понятным для других людей. «Коопе­рация и сложная инструментальная деятельность существенно облегчается благодаря тому, что дей­ствующий человек предвидит возможную реакцию на свое действие, следовательно, он способен кор­ректировать свое, возможно, неправильное поведе­ние с учетом реакции партнера. Тем самым, по Миду, уже в собственных поступках содержится источник самосознания: — это значимые жесты и символы, которые делают возможным самосозна­ние».¹ Самосознание обозначается также термином «идентичность», который употребляется в дальней­шем.