Феномен «точной журналистики»

Внимание средств массовой коммуникации к опросам общественного мнения в последней трети XX в. достигло такой концентрации, что перешло в новое качество. С конца 70-х — начала 80-х годов родился даже новый вид журналистики, так называемая «точная журналистика» (англ. — Precision Journalism). Что это означает?

Во-первых, то, что публикацию опросов общественного мнения СМК стали считать такой же важной функцией, как и сообщение оперативной информации обо всем происшедшем. Это такое же важное сообщение, претендующее на газетную полосу пли эфир, как и сюжет о землетрясении, убийстве, смещении функционера и т. п.

Во-вторых, СМК сами стали специализироваться на проведении опросов. Очень мало фирм, которые имеют возможность, получая прибыль от коммерческих или конфиденциальных опросов, уже на собственные средства и по собственной инициативе проводить нужные им опросы. Ясно, что именно они в первую очередь попадают в СМК. А остальное — выполнено на заказ. Ряд мощных газет и телеканалов ломают эту практику: или сами они, имея соответствующие профессиональные подразделения, используя определенные технологии, проводят исследование, или же, заказывая опрос, они сразу декларируют себя как заказчика, выходят с полученной информацией от своего имени.

Сокращается цепочка требований к публикации опросов, но остальные настоятельны по-прежнему. Ведь, по сути дела, публикация опроса в прессе — это его вторая жизнь. Первая является для нас, широкой публики, тайной за семью печатями: сложнейший технологический процесс организации общения с огромным (для наших индивидуальных возможностей) числом людей. Затем представление широкой публике результатов в виде определенного количества цифр: сколько людей дали один ответ, сколько — другой. Иногда речь идет о детализации — как эти ответы выглядят, если рассматривать респондентов по половому признаку или в зависимости от уровня образованности. Опрошенные могут быть разделены на горожан и сельчан — и т. д. Для кого-то может оказаться интересно и значимо именно это.

Профессионалам-социологам давно стало ясно, что, давая полученным результатам «путевку в жизнь», рассказывая заинтересованному лицу (будь то заказчик опроса, или коллега-социолог, или читатель массовой газеты) о полученных данных, непременно нужно рассказать

Глава 6 Пресса и интересы политических сил_________________145

и о «градуснике», об аппарате, с помощью которого эти цифры появились, т. е. максимально воспроизвести организацию общения с респондентами. Но коротко это сделать не удается. Вот почему, как правило, механизм опроса, по большей части, остается тайной. Требуемый минимум — четкий набор характеристик, «визитная карточка» опроса.

Еще в 1948 г. американская ассоциация исследователей общественного мнения (США в то время лидировали по числу зондажей на душу населения) выработала жесткие требования к публикациям результатов опросов. В них непременно должны быть представлены следующие сведения:

» цель опроса;

* кем и для кого исследование проводилось;

* выбранная для опроса совокупность; » размер и природа этой совокупности; » время опроса;

* способ общения с опрашиваемыми (лично, по телефону, по почте);

* использованные контрольные методы;

* формулировка вопросов;

* абсолютные величины, принимаемые в представленных результатах за 100%;

* распределение ответов'.

Прежде всего обратим внимание на место, которое занимает распределение ответов на вопрос в ходе зондажа общественного мнения. Оно — последнее. Без особых преувеличений можно предположить здесь следующее: скажите мне, какими были первые девять условий, и я сам догадаюсь, какими будут ответы.

И все же объяснять, что же стоит за скупыми цифрами отчетов, приходится часто. Ведь опросы только для того и существуют, чтобы быть представленными широкой публике — с их помощью общество реф-лексирует, узнает о себе больше, чтобы вынести неосознаваемые большинством болезни на поверхность сознания, чтобы привлечь к ним внимание, решить их наконец... Общество в этом смысле должно созреть для опросов, как и институты — для их проведения.

¹ Федотова Л. «Первая» и «вторая» жизнь опросов // Опыт, проблемы, решения. Сб. Журналист на выборах.: — М.: Российско-американский информационный пресс-центр, 1996. — С. 25-28.

146 Часть II Деятельность СМК как реализация интересов социальных субъектов

«Вторая» жизнь опроса общественного мнения

И как бы тщательно ни выверялись результаты опроса, сколь корректно они ни были бы опубликованы, они начинают новую жизнь в многочисленных комментариях, над которыми не властны исследователи. Можно себе представить, какие возможности «вольного» толкования результатов опроса, выраженного в цифрах, есть у любого комментатора. Ведь известно, как по-разному можно подать любую цифру. Об этом говорится в анекдоте про двух коммивояжеров. Один после совместной поездки в Австралию на предмет выявления готовности рынка для продажи товаров воскликнул: «О боже! Какие неисчерпаемые возможности! Эти люди еще не носят обуви!», другой мрачно констатировал: «Нам там делать нечего, эти люди вовсе не носят обуви».

В российской действительности сама отрасль изучения общественного мнения еще очень молода. Есть точные сведения, что в 1971 г. (это исследование было проведено тогда же автором, участником социологического проекта «Общественное мнение») главная ежедневная газета страны «Правда» в течение полугода (января—июня) поместила всего 17 материалов с упоминанием опросов общественного мнения, и все 100% этих упоминаний содержали практику зарубежных стран. Через 15 лет (!!!) таких публикаций было уже 38, но только 11 % из них содержали обсуждение этой проблематики применительно к нашей стране.

Конечно, нельзя ожидать быстрого появления большого количества профессионалов в этой области. Сами журналисты, обеспечивающие опросам вторую жизнь в прессе, зачастую не знают этой проблематики.

Что делают наши журналисты?

Прежде всего, они не осознают, что для российской Аудитории это сравнительно новый вид информации, где описание процесса ее получения так же важно, как и конечный результат. Кроме того, когда в целях публикации журналисты принимают информацию от многочисленных служб изучения общественного мнения, выступают ли они в роли ретранслятора или способны быть чем-то вроде отдела технического контроля? Или каждый, кто назвался исследователем общественного мнения, достоин нашего доверия без всяких сомнений? Кто же поставит преграду между недобросовестной информацией и Аудиторией? Пока профессиональная сфера социологов в нашей стране не выдает сертификатов. Очевидно, что часть таких функций должны на себя взять сами СМК.

Вот, например, «Радио России» дает материал, в котором их корреспондент размышляет над итогами телефонного опроса жителей

Глава 6 Пресса и интересы политических сил_________________147

Ярославской области. Не нужно быть специалистом, чтобы понять, что телефон — это не самое распространенное средство связи между центром области и ее селами. Какую часть населения может представлять этот опрос? Какая часть городского населения области телефонизирована? Частный сектор — какая доля его телефонизирована? В итоге — кто же был опрошен в ходе этого опроса, а значит, на какую часть населения могут быть проецированы ответы?

По отношению к опросам общественного мнения в прессе установился ироничный тон. Как правило, здесь срабатывает чисто журналистский стереотип: назвать «покруче», лишь бы прочитали. Серьезная статья социолога Л. Седова о раскладе политических сил в России, в том числе о месте фракции «Женщины России» во мнении широких слоев населения снабжается заголовком «Дамские успехи на думском поприще»¹. Аналитическая статья Вс. Вильчека о результатах выборов в России в декабре 1995 г. и о степени совпадения предвыборных опросов с конечным результатом получает заголовок «Лукавые социологи на пепелище выборов-95»². И в том, и в другом случае авторы публично заявили, что заголовки принадлежат редакции.

Результаты опросов часто сопровождаются заголовками, подобными вышеупомянутым. Между тем, например, в Англии в 1971 г. специалисты, объясняющие расхождения результатов выборов с предварительными опросами, среди повлиявших на это причин на пятое место поставили редакционный ажиотаж. Он заключался в том, что данные предварительных опросов сопровождались провоцирующими газетными заголовками типа: «Пошатнувшиеся тори», «Еще 12 процентов в пользу лейбористов», «Лейбористы — единогласно?». Газета «Sunday Times» опубликовала за два дня до выборов результаты опросов, снабдив их таким заголовком: «Если народ проголосует во вторник таким образом, как предсказывают исследовательские центры, то мистер Вильсон получит в парламенте на сто мест больше, чем консерваторы».

И победили консерваторы. Потом, в ходе более поздних опросов, обнаружилось, что сдвиг во мнениях произошел буквально за несколько дней перед выборами. Это позволило Гэллапу (институт которого предоставил данные, не подтвердившиеся в ходе выборов) заявить в «Daily Telegraph»: «Тори победили в последние два дня».

148 Часть II. Деятельность СМК как реализация интересов социальных субъектов

Вообще профессиональные институты общественного мнения весьма озабочены этой проблемой. Они ратуют за то, чтобы редакционные замечания и собственно научный отчет о результатах четко различались.