Иную притчу сказал Он им: Царство Небесное подобно закваске, которую женщина, взяв, положила в три меры муки, доколе не вскисло всё

Закваскою, как и зерном горчичным, называет апостолов. Как закваска при всей своей малости делает все тесто таким, какова сама; так и вы, говорит, преобразуете весь мир, хотя вас и немного будет. Некоторые под закваскою разумеют проповедь, под тремя мерами – три силы души: познавательную, чувствовательную и желательную, а под женою – душу, которая, скрыв проповедь во всех своих силах, смешивается таким образом с нею, заквашивается и освящается от нее. Итак, нам всецело надобно закваситься и претвориться в божественное, поскольку говорит: «доколе не вскисло всё».

Все сие Иисус говорил народу притчами, и без притчи не говорил им, да сбудется реченное через пророка, который говорит: «отверзу в притчах уста Мои; изреку сокровенное от создания мира». (Пс. 77, 2)

Чтобы ты не подумал, что Христос изобрел некоторый новый способ учения, евангелист приводит предсказание о том, как Иисус должен был учить, и именно о том, что Он должен был учить в притчах. Слово «да» принимай в значении не причинной, а изъяснительной частицы, ибо Христос учил таким образом не для того, чтобы исполнилось пророчество; но поскольку Он учил в притчах, то из самого события и оказалось, что пророчество исполнилось на Нем. «Без притчи не говорил им», то есть только в то время, так как Он не всегда говорил в притчах, но часто и без притчей, открыто. «Изрек» же Господь то, что оставалось сокрытым от создания мира, что утаено было и от Ангелов; ибо Он открыл нам небесные тайны.

Тогда Иисус, отпустив народ, вошел в дом.

Оставил народ тогда, когда народ не воспользовался учением. Он говорил притчами, чтобы Его вопросили; народ же не позаботился о сем, не хотел спросить и вразумиться, и таким образом, Господь по справедливости оставляет его.

И, приступив к Нему, ученики Его сказали: изъясни нам притчу о плевелах на поле.

Спрашивают его об одной этой притче, ибо прочие притчи казались им более ясными. Плевелами называется все, что растет среди пшеницы, ко вреду для нее, как-то: куколь, журавлиный горох, дикий овес и другое, не свойственное пшенице, как и душе – лукавые помышления.

Он же сказал им в ответ: сеющий доброе семя есть Сын Человеческий; поле есть мир; доброе семя, это сыны Царствия, а плевелы – сыны лукавого; враг, посеявший их, есть диавол, жатва есть кончина века, а жнецы суть Ангелы. Посему как собирают плевелы и огнем сжигают, так будет при кончине века сего: пошлет Сын Человеческий Ангелов Своих, и соберут из Царство Его все соблазны и делающих беззаконие, и ввергнут их в печь огненную; там будет плач и скрежет зубов.

Что надлежало сказать (в объяснение сего), то сказано было нами выше. Так, мы сказали, что здесь идет речь о ересях, которым попускается быть до скончания века. Иначе, если мы станем убивать и истреблять еретиков, возникнут возмущения и войны, а при возмущениях может быть и то, что многие и из верных погибнут. Но и Павел, и разбойник, прежде нежели уверовали, были плевелами, и однако же ради того, что после они имели сделаться чистою пшеницею Христу, не были истреблены в то время и впоследствии принесли Богу плод, а плевелы пожгли огнем Святого Духа. Поэтому не должно убивать еретиков, а должно удаляться от них и не вступать с ними в разговор, кроме тех случаев, когда это нужно для того, чтобы обратить их и опять сделать пшеницею. Если же останутся плевелами, то сами узнают, когда искушены будут огнем.

Тогда праведники воссияют, как солнце, в Царстве Отца их. Кто имеет уши слышать, до слышит!

Поскольку солнце кажется нам блистательнее всех звезд, то светозарность праведников сравнивается с солнцем. Но они будут сиять светлее солнца. Притом, поскольку Солнце Правды есть Христос, то праведники просветятся тогда подобно Христу, ибо говорится, что они будут как боги. Потому сказал: «Кто имеет уши слышать, да слышит»!