Обратная сторона принципов бусидо
На первый взгляд, многие из принципов бусидо могут показаться сами по себе положительными, однако мораль сословия самураев служила только сословию данного класса, она была действительна только в среде военно-служилого дворянства и не распространялась на отношения буси с низшими слоями, находившимися вне законов самурайской морали. Анализ отношений между самураями и низшими социальными слоями феодальной общности Японии - крестьянами, ремесленниками, париями и др. показывает, что моральные принципы бусидо были не равнозначными для господствующего класса и простонародья. Если скромность предписывала самураю вести себя с господином подчёркнуто вежливо и скромно, быть терпеливым, то в отношениях с простолюдином буси, наоборот, держался надменно и заносчиво. Здесь ни о какой вежливости не могло быть и речи. Самообладание, предписывавшее воину необходимость в совершенстве владеть собой, также было неприемлемо в отношении самурая к простонародью. То же можно сказать и о воспитании благосклонности, занимавшей в самурайской морали одно из важных мест. Воины-профессионалы, привыкшие к жестокости, были далеки от милосердия, сострадания, чувства жалости и симпатии к людям.
Многочисленные войны, длившиеся несколько веков вплоть до объединения страны под властью сёгуна Токугава в начале XVII в., велись при непосредственном участии самураев, которым было чуждо сознание ценности человеческой жизни, так как они совершали самые жестокие поступки, не останавливаясь перед убийством, и развивали в себе черты, противные человечности.
Каждое новое убийство на поле брани должно было стимулировать личную храбрость самурая - таким образом, враг приобретал свойства некоего пассивного стимула отваги. Отсюда берёт начало и людоедский обычай кимо-тори. По синтоистским поверьям, источником смелости в теле человека служит печень (кимо). Считалось, что, съев сырую печень поверженного противника, получаешь новый заряд смелости. Наиболее кровожадные самураи рассекали врага надвое от левого плеча до правого бока приёмом кэса-гири ("монашеский плащ") и тут же, выхватив из живого тела трепещущую печень, пожирали её.
Добродетель, в понимании самурая, была сложным конгломератом моральных установок.
1.8. Роль личности в системе моральных приорий и её философские основы.
Японские исследователи склоняются к тому, что базой всей традиционной этики японского народа служит идея "он" - "отплаты за благодеяния". Отсюда берут начало иерархические связи и отношения между людьми. В космогонических воззрениях всех племён дальневосточного региона (ареала культурного влияния древнего Китая) Вселенная предстаёт как гигантский единый организм, продукт животворной биоэнергии (кит. - ци, или яп. - ки), бесконечно членящийся на несметное количество частей, которые образуют всевозможные органические и неорганические соединения. Человек, будучи одним из таких соединений, не может пребывать вне соединения высшего порядка, каким является коллектив - семья, род, клан, государство - и далее соответственно Азия, Мир, Вселенная. Человек является порождением всех соединений высшего порядка и порождающим для своих потомков для своих потомков и подчинённых. Таковыми являются постулаты, общие для синтоизма, буддизма и конфуцианства.
Участник подобного миропорядка должен был испытывать чувство благодарности ко всем "порождающим" и проявлять уважение к ним. Синтоистская доктрина "государства как единого тела" (кокутай), главой которого является император, прекрасно дополнялась конфуцианским учением о "мировой семье", где классическая триада - Небо и Земля, порождающие человека, - соподчиняла по убывающей все звенья социальной структуры.
Практическим путём к осуществлению "долга благодарности" для самурая было следование пяти классическим "постоянствам": гуманности, справедливости, благонравию, мудрости и правдивости. Все эти добродетельные свойства, как известно, по конфуцианскому канону, призваны были регламентировать нормы важнейших отношений (го рин): между господином и слугой, отцом и сыном, мужем и женой, старшим и младшим и между друзьями.
Самурайская мораль предъявляла к буси серьёзные требования для исполнения "он", развивающие абстрактные этические положения в стройную практическую систему. Прежде всего воин должен был воспитать в себе отрешённость от личного блага. Далее следовало претворить эту отрешённость в дух сознательного самопожертвования ради интересов долга. Личность, проникнутая духом самопожертвования и усвоившая закон чести, вместе с законом гуманности должна была направить все силы на достижение всеобщего блага в рамках своего рода, клана и т.д. Здесь вступал в действие принцип взаимной защиты и поддержки.