Дмитрий и Инна Приваловы, прихожане храма Апостола Фомы на Кантемировской

Инна Привалова

Первый раз с отцом Даниилом мы встретились на Крутицком подворье в Москве, в 2000 году. Я тогда приехала в Москву на учебу, и женщина, у которой я остановилась, посоветовала мне сходить в катехизатор­скую школу на Крутицах. Об отце Данииле я тогда еще ни­чего не слышала, но сразу же обратила на него внимание. Он очень много знал, прекрасно проводил лекции, всегда был готов с любовью и пониманием отвечать на вопросы, бесе­довать со слушателями, а не просто что-то рассказывать. Отвечал он только по делу и мог говорить практически до бесконечности, пока вопрос не будет исчерпан. А я тог­да многого не знала в Православии, во всем нужно было еще разбираться, и батюшка стал для меня в какой-то мере духовником, я часто обращалась к нему за советом.

Дмитрий Привалов

Я на Крутицком подворье рабо­тал, там и познакомился с отцом Даниилом — в ту пору еще диаконом. Общаться мы начали постепенно, и со вре­менем у нас завязались дружеские отношения, мы даже стали ездить друг к другу в гости. С ним было интересно, потому что отец Даниил был замечательным человеком — буквально притягивал к себе людей. Он любил Бога, очень многое знал.

Инна Привалова

Мы с мужем познакомились тоже на Крутицком подворье. Отец Даниил крестил обоих наших детей, а крещение первой дочери получи­лось особенно запоминающимся — его со­вершили на рождественском богослужении 2002 года. Предложил это сам отец Даниил.

Когда мы заговорили о крещении ребенка, он вдруг сказал: «А давайте прямо на Рожде­ство!» Мы немного испугались, понимая, что в храме в это время будет много людей, в том числе и подопечных Душе­попечительского центра святого Иоанна Кронштадтского, т. е. наркозависимых. И как мы на такую службу принесем малышку? Но батюшка заверил нас, что в церкви будет немноголюдно, потому что многие собираются на Рожде­ство в другие храмы, уезжают в паломничества. Оказалось все наоборот: храм был полон. Но все прошло удивитель­но легко, радостно и так торжественно! Крестили нашу девочку на рождественской утрене — перед Литургией. Весь храм отрекался вместе с нами от сатаны, все следили за крещением, радовались вместе с нами, и мне казалось, что все, кто был в храме, — крестные родители моей доч­ки, хотя на самом деле у нас была лишь крестная мать. Мы

пробыли в храме до конца, и малышка была совершенно спокойной, просто спала, хотя отец Даниил служил строго по Уставу и служба была долгой.

Дмитрий Привалов

Для меня этот день памятен еще и тем, что на службу и на крещение дочки приехал мой отец — на тот момент человек совершенно не церковный. Конеч­но, это было очень радостно. Кроме того, так как я работал на подворье, вокруг были люди, с которыми я встречался каждый день. И они стояли рядом со мной во время такого события, и праздник был незабываемый.

Инна Привалова

Второго ребенка крестили уже в обычный день, как крестят всех. Правда, и тогда наша ра­дость была приумножена — муж тоже стал крестным у ре­бенка наших друзей.

С тех пор наши дети выросли, отца Даниила они очень уважают и хорошо помнят, потому что когда-то учи­лись у него в воскресной школе. Батюшка проводил с детьми яркие, эмоциональные беседы по Библии, и это было для них веселое, интересное время. Помню, как они рисовали по его заданию картинки по библейским и еван­гельским сюжетам, как волновались, хотели нарисовать лучше, чтобы отцу Даниилу понравилось. Отец Даниил говорил о Библии так, как будто сам жил в библейские времена, и дети смотрели на него как завороженные. А порой и мы, взрослые, садились рядом и слушали, сами становились детьми, потому что перед нами будто бы открывалась огромная «энциклопедия» — столько всего знал и мог рассказать наш батюшка.

Когда отец Даниил начал строить храм Апостола Фомы на Кантемировской, многие из его паствы переш­ли туда, стали помогать. Я почти три года занималась сбором пожертвований на храм, общалась с фирмами, помогавшими строительству. Помню, как батюшка отно­сился к своему делу, как он радовался, думая о будущем храме; когда не было еще ничего, кроме маленькой часо­венки, с каким вдохновением он говорил о нем, рисовал то, что будет построено.

Дмитрий Привалов

Я тоже занимался сбором пожертво­ваний на храм, был свидетелем и участником становления нового прихода. Особенно запомнились первые молитвы в часовне-будочке, установленной на месте будущего хра­ма, или постоянная уборка снега на стройплощадке. Это было счастливое время, радость мы находили во всем — вот еще один этап строительства завершен, вот ставим колон­ны, а вот и первая Пасха в новом храме. Самым тяжелым моментом, пожалуй (лично для меня), была неопределен­ность с документами — с ними было очень много хлопот. Но отец Даниил демонстрировал поразительный опти­мизм, он просто верил, что все будет хорошо, все получится. А мы верили ему.

В это время рядом с отцом Даниилом появилось очень много людей. Храм Апостола фомы на Кантемировской стал собирать местное население: многие из тех, кто жил рядом, стали его прихожанами и объединились с нами — с людьми, перешедшими в этот храм за его настоятелем.

Инна Привалова

На богослужения в новый храм мы приезжали с большой радостью. Проповеди у отца Дании­ла были долгими и очень интересными, заметны были и его глубокие знания, и интерес, неравнодушие к тому, о чем он говорит и что делает. Поэтому люди к нему тянулись. Поч­ти каждую субботу он кого-нибудь крестил, часто это были совершенно новые в Церкви люди, которых привел ко кре­щению, а затем и подготовил к нему сам отец Даниил.

Но отец Даниил заботился не только о делах прихо­да, храма — он заботился о каждом прихожанине. Расска­жу об одном случае, произошедшем со мной. Я гипотоник, иногда у меня понижается давление, и тогда я плохо себя чувствую. Однажды давление упало очень сильно, я буквально падала и не знала, что делать: дома двое малень­ких детей, муж на работе, обратиться за помощью было не к кому. Я позвонила отцу Даниилу, все рассказала, и че­рез несколько минут он приехал ко мне, причем отнесся ко мне, как родной отец: заварил специальный чай, поста­вил горчичники, сделал массаж, начал служить молебен. Ему пришлось взять с собой довольно большой чемодан, и он бежал с ним ко мне, хотя у самого было больное серд­це. Батюшка дождался возвращения моего мужа и только тогда уехал домой. В тот день он меня просто спас.

В другой раз сильно заболели наши дети. Они лежа­ли с температурой под сорок, я очень переживала, думала, что же делать, так не хотелось ложиться в больницу. Я по­звонила батюшке, он и говорит: «Приеду после службы, причащу Святыми Дарами, и все пройдет». Отец Даниил приехал, причастил детей, и они сразу пошли на поправ­ку, а на следующий день стали нормально есть и даже вставать с постели. Он был наш семейный друг и врач, и я знала, что к нему можно обратиться в любой момент.

У меня имелись проблемы с вынашиванием детей, были у нас и трагедии. Но теперь деток у нас уже трое — по молитвам отца Даниила. Однажды, уже имея двоих детей, я пожаловалась ему на плохое самочувствие — сно­ва низкое давление. На это он мне ответил: «Ты знаешь, сколько я раз падал в обмороки в метро? Не переживай, снова забеременеешь, и давление поднимется!» Это был ноябрь 2009-го, незадолго до гибели отца Даниила. А в ян­варе 2010 года я снова забеременела третьим ребенком и благополучно родила.

Вспоминаются праздники, поездки друг к другу в го­сти. Помню одну Пасху: торжественная служба, народу полный храм, мы немного опоздали, не можем войти. Ночи еще холодные, но люди стоят с детьми — ждут, когда уй­дут зеваки, чтобы попасть внутрь и сосредоточенно помо­литься. Батюшка весь светится, разрывается между хором и алтарем: он любил петь вместе с хором. А после оконча­ния службы мы все остаемся разговляться. Батюшка всег­да приглашал всех на разговенье. Какие это были столы!

Бабушки смущались, ведь настоятель обычно садится за стол отдельно от всех, а у нас была словно большая се­мья. .. Кстати, после поздней праздничной Литургии отец Даниил еще и нанимал лошадок пони, катал детей на теле­жке. Ребятам очень нравилось, они толпились вокруг, по­тому что так хотелось прокатиться несколько раз.

Мы все очень дружили, на приходе образовалось не­сколько семейных пар, поэтому дружили и семьями. Мы и сейчас встречаемся, слушаем батюшкины диски, смо­трим видеосюжеты о нем, разговариваем о многом, и гру­стим, вспоминая батюшку: вот бы он объяснил нам этот догмат, рассудил наш спор.

В последнее время отец Даниил очень торопился, и было впечатление, что он хочет успеть сделать как мож­но больше, как будто бы закончить все дела. И еще жало­вался, что не с кем стало поговорить о Боге... Рассказы­вал, что ему снятся странные сны: в одном таком сне ему явился враг и сказал, что убьет его, причем рана будет в шею. За два дня до случившегося в храме была Литур­гия, я была на службе, и это была наша последняя встре­ча. Приближался мой юбилей, я пригласила отца Даниила в гости, а он предложил провести праздник на территории храма: мол, дома тесно, а во дворе можно будет собраться всем вместе, пожарить шашлык, хорошо отпраздновать. Но — через два дня отца Даниила убили...

Дмитрий Привалов

Мы встретились с ним буквально за несколько дней до его гибели. Он сказал, что вокруг сгущается какая-то чернота, как будто чувствовал при­ближение чего-то страшного. Говорили о том, как жить дальше, решили продолжить эту беседу позже, так как мы встречались достаточно часто. Но это был наш послед­ний разговор. Об убийстве батюшки мы узнали по теле­фону— нам позвонили прихожане нашего храма. Сначала я просто не поверил, хотя и знал, что отцу Даниилу угро­жали, но, когда его действительно убили, поверить в это было невозможно.

Инна Привалова

На следующий день после его гибели я просто не могла ничего делать, было ужасное состояние. Мне до сих пор не верится, что его нет, я по-прежнему жду, что отец Даниил выйдет из алтаря и начнет говорить проповедь. А однажды, во время службы, мне показалось, будто кто-то подошел ко мне, обнял за плечи и произнес: «Я там, где тишина и покой. А о вас я никогда не забуду, вы у меня благодетели» (отец Даниил называл нас с мужем своими благодетелями, потому что мы занимались сбором пожертвований).

Отца Даниила нам очень не хватает. Всем нам, всем его прихожанам.