Песни-переклички (песни любви)

Пусть в Ямато,

Пусть в стране

Распростертых островов

Много разных есть людей,

Что живут в ней с давних пор,

Но как волнами цветы

Ниспадают до земли

С веток фудзи,

Так к тебе

Мысли тянутся мои.

И как вешняя трава,

Ты, о ком я полон дум!

По очам твоим грустя,

Верно, не смыкая глаз,

Провести придется мне

Нескончаемую ночь…

Каэси-ута

Если б только думал я,

Что в Ямато, что в стране

Распростертых островов,

Есть еще одна, как ты,—

Разве горевал бы я?

О страна Ямато,

Где,

Словно крылья стрекозы,

Распростерты острова,

Та страна, где жалоб нет,

О которой говорят,

Что божественна она.

Это так, но все же я

Жалобу несу богам:

Боги неба и земли,

Вероятно, не совсем

Знают сердце дум моих,

И недели вдаль бегут

С уплывающей луной,

Друг за другом мчатся дни,

Белым жемчугом блестя…

Может, это от тоски

Неспокойно на душе?

Может, это от любви

В сердце не стихает боль?

Если мне не суждено

В жизни встретиться с тобой,

Значит, буду до конца,

До предела дней моих,

Скорбь глубокую таить,

А когда б наедине

Мог я встретиться с тобой,

Посмотреть бы на тебя,

Словно в зеркало взглянуть,—

И утихла б, может быть,

Лютая моя тоска.

3251–3252

Каэси-ута

Как большому кораблю,

Доверяла я тебе,

И хотя из-за тебя

Иссушила сердце я,—

Не жалею ни о чем…

Вечную, как небеса,

Ты столицу покидал,

Уходя в далекий путь,

Где подушкой на земле служит страннику трава.

И теперь тебя, скажи, до какой поры мне ждать?

Из сборника Какиномото Хитомаро

О, прекрасная страна,

Где колосья счастья есть

И поля из тростника.

О, прекрасная страна,

Что божественной слывет

И где жалоб нет богам.

О, пусть так, по все равно

Я взываю к небесам,

И молю я об одном:

Счастлив будь в своем пути,

Счастье пусть несут слова!

Если счастлив будешь ты

И вернешься без беды,

Значит, встретимся с тобой,

Даже пусть встает волна

Возле диких берегов!

И как волны сотни раз,

Много, много тысяч раз

Набегают на песок,

Так же беспрестанно я,

Беспрестанно,

Без конца

Я взываю к небесам,

Я взываю к небесам!

Каэси-ута

О прекрасная страна

На простертых островах!

То Ямато, где слова силой дивною полны

И приносят счастье всем.

Будь же счастлив ты в пути!

С незапамятных времен

Говорят из века в век:

Если полюбил —

Значит, потерял покой.

Как на нити жемчуга

Нижут,

Так из века в век

Те слова передают…

Юных дев сердца

Не узнаешь ты никак!

Способов же их узнать

Нету никаких.

Лишь полюбишь,

В тот же миг

Станет гаснуть жизнь твоя.

Словно летом коноплю,

Выдернут ее,

Будет сердце увядать

Скошенной травой,

Но не будут люди знать,

И напрасно будешь ты,

Обрывая жизни нить,

Всей душой любить.

3256–3257

Каэси-ута

Верно, и такие люди есть на свете,

Что любить всем сердцем

Не умеют.

А вот я на миг один не в силах

Позабыть в разлуке девы милой.

Нелегко было прийти

Через горы мне в Косэ,

Шел по каменным мосткам,

Мучился — и вот пришел:

Нету сил сдержать любовь!

Новояшмовый

Пройдет

И опять наступит год.

С веткой яшмовой гонец

Не приходит от тебя,

И поэтому теперь,

В долгий, долгий день весны,

В день, когда встает туман,

Небо и земля

Наполняются тоской.

И вздыхаю вечно я,

Скрытая от всех,

Будто в коконе живу,

Словно куколка червя,

Шелковичного червя,

Что вскормившая меня

Выкормила мать моя.

То, что в сердце у меня,

Где любовь моя живет,

Не приходится теперь

Высказать тебе.

Из корней сосны — сосна

Вырастет.

Зовут сосну “мацу”

“Мацу” значит “ждать”.

Ждать придется долго мне.

По небу плывущее

Солнце клонится к земле,

Белотканые мои

Рукава

Влажны от слез…

Каэси-ута

Если только так —

Жить в разлуке, не любя,

Лучше бы тогда

Жить тебе в ином краю,

Средь небесных облаков!

В стороне Охарида

Воды чистые бегут.

Аюти — “форелей путь” —

Называют те места.

Беспрестанно, говорят,

Люди черпают в реке

Эту чистую струю,

Постоянно, говорят,

Люди эту воду пьют,

И как люди, приходя,

Беспрестанно в тех местах

Воду черпают себе,

И как люди, приходя,

Постоянно

Пьют ее,

Так любовь мою

К тебе,

Милой деве,

Навсегда

Буду я беречь в душе…

Каэси-ута

Я не знаю,

Как мне быть,

Как унять мою любовь,

А ведь годы провожу

Без свидания с тобой.

Каэси-ута из неизвестной книги

Как с давних пор стоит священная ограда,

Так с давних пор

Люблю тебя,

И пояс мой слабеет беспрестанно,

Ах, с каждой ночью, с каждым днем…

Запертая среди гор

Есть река Хацусэ здесь.

Там, где устье, опущу

Я святую ветвь игуи,

Где истоки, опущу

Ветвь красивую магуи.

На святую ветвь игуи

Зеркало подвешу я,

На красивую магуи

Жемчуга подвешу я.

Словно жемчуг, хороша

Та, которую люблю,

Словно зеркало, светла

Та, которую люблю.

Если бы сказали мне,

Что она еще жива,

То в далекую страну,

В дом родной вернулся б я…

Ну, а нынче для кого

Возвращаться мне домой?

Каэси-ута

Говорят, есть люди на земле —

Год пройдет у них — и нет любви,

Но не так со мной:

Какой бы ни был срок,

Буду я любить тебя всегда.

Каэси-ута из неизвестной книги

Я решила:

“Горек этот бренный мир”,—

И оставила свой дом родной,

Для чего же мне, скажи теперь,

Возвращаться вновь к себе домой?

Как жемчужная трава

Наклоняется к земле

От теченья быстрых вод

Светлой Асука- реки,

Что, как пояс, обвила

Горы Каминаби там,

Где подносят на алтарь

В жертву сладкое вино,

Где, когда придет весна,

Зацветут кругом цветы,

А как осень настает,

Цветом киновари вмиг

Заалеет вся листва,

Словно водоросли те,

Сердце сразу поддалось,

Покорилось вмиг тебе.

И пускай теперь в тоске

Жизнь растает, как роса

Рано поутру,

Лишь бы встретиться с тобой,

Тайная моя жена.

Каэси-ута

Как жемчужная трава

От течения быстрых вод светлой Асука- реки

Гнется долу,

Так теперь сердце бедное мое

Покоряется тебе.

Там, где склоны Миморо

В Каминаби, на пути

Все заволокло кругом,

Дождик начал лить,

Встал туман среди небес,

Даже ветер начал дуть,

Как зияющая пасть,

Там долина Маками,

Тон долиной проходя,

Ты, что шел в обратный путь,

Укрываясь от людей,

О, добрался ль ты домой?

Каэси-ута

В думах тревожных о тебе, мой любимый,

Что домой от меня уходил нынче ночью,

Ночью черной, как черные ягоды тута,

Сном спокойным уснуть

Было мне не под силу…

В покосившемся домишке,

В грязной

И кривой лачуге,

Что и сжечь

Было б не жалко,

Постелив на пол рогожу

Рваную,

Что только бросить

Надо было бы, как мусор,

И держа руками руки,

Отвратительные руки,

Что сломать бы мне хотелось,

Ты лежишь и спишь, любимый,

А из-за тебя все время —

Дни, что рдеют алым цветом,

Напролет все дни и ночи,

Что чернее ягод тута,

Напролет я до рассвета

Лишь горюю и вздыхаю,

До того, что даже ложе

Стонет жалобно со мною!

Каэси-ута

У меня пылает сердце,

Виновата в этом я,

И ведь то, что полюбила

Я красивого тебя,

Это тоже, друг мой милый, сердца моего вина!

На поле, что думал я

Сделать издавна своим,

Недалеко от меня

Люди моего села,

Взяв его себе, на нем

Сделали запрета знак.

С той поры, как услыхал

Эту горестную весть,

Как мне быть,

Что делать мне? —

Выхода не вижу я…

Даже дом родной и тот,

Что любил всем сердцем я,

Словно сон в пути теперь,

Где подушкой лишь трава…

Небо горьких дум моих

Неспокойно у меня.

Небо горестей моих —

Нету сил о них забыть.

Словно облако небес,

Не найду покоя я,

Как плетень из тростника,

Мысли все переплелись,

Как волокна конопли,

Перепутались они…

И как будто нет корзин,

Чтоб волокна разложить.

Даже тысячную часть

Той любви, что полон я,

Не узнаешь ты теперь.

И напрасно только я

Буду всей душой любить.

Каэси-ута

Нет, второй такой любви

В этом мире не найти,

Потому и стал такой,

Что обычный пояс мой

Втрое обвязать могу.

Что мне делать, как мне быть?

Выхода не вижу я,

У подножья горных скал,

Где крутой опасный путь,

Есть ворота, что ведут

К ложу каменному вглубь.

Поутру я выйду в сад

И горюю все о нем.

Ввечеру я выйду в сад,

Вспоминаю все о нем.

Белотканые мои

Загибаю рукава

И одна ложусь я спать.

Ягод тутовых черней

Волосы я распущу,

Сладким сном,

Как люди спят,

Не забыться мне теперь…

Как большой корабль, плывя,

Неспокоен на волнах,

Неспокойна так же я…

И те ночи, что лежу,

Полная тоски о нем,

Разве можно сосчитать?..

Каэси-ута

Думала я сосчитать

Ночи, что усну одна,

Но сильна тоска моя,

И покоя не найти,

Не уснуть мне без тебя…

Не дошло до ста…

На дороге в Ямана

С милою моей женой,

Что прекраснее была

Белых облаков,

Вставших легкою волной

В дальних небесах,

Мне расстаться довелось,

Не сказав ни слова ей…

Быстрых рек неведом путь,

Я не знал, идти ли мне?

И неведомо куда ветер рукава взметнет.

Я не знал, вернуться ль мне?

И как быстроногий конь,

Оступившись на бегу,

Я не ведал, как мне быть?

Я не знал, что делать мне?

Нету воинам числа,

Нет числа и думам тем,

Что терзают сердце нам,

Заполняя все кругом

На земле и в небесах…

Если бы душою мы

Были вместе, милый друг,

Верно, ты б пришел ко мне,

Думала, печалясь, я

И вздыхала глубоко…

И прохожие в пути,

Что отмечен был давно

Яшмовым копьем,

Предо мной остановясь,

Спрашивали:

“Что с тобой?”

Но молчала я в ответ,

Я не знала, что сказать…

Если имя назову я твое,

Любимый мой,

Что пригож и краснолиц,—

Выдаст краска на лице,

Смогут люди все узнать,

И сказала я в ответ:

“Жду луну, что здесь взойдет

Из-за распростертых гор”.

Так сказала людям я,

Я, что жду тебя, мой друг!

Каэси-ута

Не могу забыться сном…

Ты, о ком тоскую я,

Где изволишь нынче быть?

С кем проводишь эту ночь?

Жду, но не приходишь ты…

Вот построил стойло я

Рыжему коню,

Вот построил стойло я

Вороному жеребцу.

Их вскормил и еду я,

Оседлав своих коней.

Так и милая жена

Оседлала сердце мне!

Словно средь высоких гор,

Словно средь расселин скал,

Выставят стрелков и ждут

Зверя,—

Так, постлав постель,

Жду и я тебя к себе…

Ты, собака, не залай

На того,

Кого я жду!

Каэси-ута

Говорят, через плетень тростниковый

Он пролез,

Он пришел, любимый мой.

Ты не выдай людям нас,

В чем здесь дело, разумей!

Жду тебя, любимый мой!

Не приходишь ты!

На небесную равнину

Поглядела я,

Ягод тутовых черней

Ночь спустилась к нам,

Ночь спустилась, и, когда

Буря началась,

Вышла я и стала ждать,

И на мой рукав

Выпал снег и вновь застыл,

Превратившись в лед.

Неужели и теперь

Не придешь ко мне?

Значит, встретимся потом.

В майский день

Зеленый плющ

Ложем будет нам!

Утешаю я себя,

Горе затаив,

Очищаю рукавом

Ложе бедное мое.

О, покуда наяву

Я не встретилась с тобой,

Хоть во сне явись ко мне! —

Ночью у небес молю…

Из неизвестной книги

Жду тебя, любимый мой.

Не приходишь ты,

Гуси дикие кричат.

Холодно от криков их.

Ягод тутовых черней

Ночь спустилась к нам,

Ночь спустилась, и, когда

Буря началась,

Вышла я и стала ждать,

И на мой рукав

Выпал иней и застыл,

Превратившись в лед.

Снег упал и льдом замерз,

Неужели и теперь

Не придешь ко мне?

Значит, встретимся потом.

В майский день

Зеленый плющ

Ложем будет нам!

Как большому кораблю,

Доверяю я тебе,

Но покуда наяву

Я не встретилась с тобой,

Хоть во сне явись ко мне.—

Ночью у небес молю…

3282–3283

Каэси-ута

Зимний ветер дует

В рукава одежды…

Мне холодной ночью

Не уснуть сегодня

Без тебя, любимый…

Ах, отныне

Пусть люблю, но с тобою, милый мой,

Вряд ли встретиться теперь,

Пусть же каждой ночью мне,

Хоть во сне приснишься ты!

Корни камыша глубоки…

Ах, глубоко

Мной любимому —

Тебе—

Сердце отдала свое

И молюсь,

Чтоб ничего не случилось

Впредь с тобой,

Никакой беды

От слов.

Зарываю в землю я

Глубоко сосуд святой.

Словно яшму, нанизав

Густо

Молодой бамбук,

Я несу мольбу богам

Неба и земли,

Оттого что на душе

Нестерпимо тяжело…

Каэси-ута

Чувствам, что таила про себя,

Даже матери родной не говоря,

Матери, вскормившей молоком меня,

Чувствам тайным волю я дала,

Прихоти потворствуя твоей…

Из неизвестной книги

Перевязь из жемчугов

Не снимаю ни на миг

Из-за милого,

О ком

Думы нежные мои,

Я держу в руках дары

Ткани расписной,

Словно яшму, нанизав

Молодой бамбук,

Я несу мольбу богам

Неба и земли,

Оттого что на душе

Нестерпимо тяжело…

Каэси-ута

Я несу мольбу богам

Неба и земли,

Неужели никогда

Не увижусь я с тобой,

Что так сильно мной любим?

Из неизвестной книги

Как большому кораблю,

Доверяла я тебе,

Майской ночью

Горный плющ

Ложем служит,

Словно плющ этот длинный,

Долго так

Предана была тебе,

Что любим был нежно мной…

И поэтому молюсь,

Чтобы не было

В словах наших спора никогда…

Из бумажной ткани я

Белые повязки взяв

И надев на плечи их,

Горячо теперь молюсь,

Зарываю в землю я

Глубоко сосуд святой.

И несу мольбу богам

Неба и земли,

Оттого что на душе

Нестерпимо тяжело…

К поясу подвязанный

Бранный меч — зовут здесь пруд,

Пруд Цуругиноикэ,

Как стоячая вода

Там на лотосах в пруду,

Выхода не знаю я…

“Снова встретимся с тобой”,—

Обещал тогда мне ты,

И встречались мы тайком,

Хоть и говорила мать

О тебе:

“Ты с ним не спи”,—

Все равно

Ведь и теперь

Чисто сердце у меня,

Словно этот чистый пруд

Киёсуми,

И любовь глубока,

Как дно пруда.

Не забуду я тебя

До тех пор, пока с тобой

Я не буду вновь вдвоем!

Каэси-ута

Верно, со времен богов,

Еще в древние года

Мы встречалися с тобой,

Сердцу и теперь тебя

Никогда не позабыть!

Там, где Ёсину,

В горах,

Где деревья хиноки,

Густо, густо там растут

Лилии ямасугэ,

Корни лилий глубоки,—

Глубоко любимый мной

Муж мой,

Службе покорясь,

Что великий государь

Предназначил для него,

Словно стая птиц, вспорхнув,

Утром в дальний путь ушел,

Чтобы управлять страной,

Дальней от столичных мест.

Я, оставшаяся здесь,

Как я буду тосковать!

Раз в дороге будешь ты.

Как ты будешь там грустить!

Что сказать, что делать мне?

Выхода не знаю я…

Ах, средь распростертых гор

На деревьях в вышине

Обвивающий их плющ

Ветви в сторону пустил,

Разлучив друг с другом их.

Так и мы теперь с тобой.

Как печально в мире то,

Что разлукою зовут!

Каэси-ута

Чтобы жизнь непрочная твоя

Бесконечно долгою была,

Я, оставшаяся здесь,

Шлю горячую мольбу богам

В ожидании тебя, мой друг!

Там, где Ёсину- страна,

Там, где пики Миканэ,

Говорят, без отдыха,

Постоянно льют дожди,

Говорят, без времени

Падает на землю снег,

И, как этот дождь,

Как и он, без отдыха,

И, как этот снег,

Как и он, без времени,

Беспрестанно предо мной

Ты, которую люблю.

Каэси-ута

О, как полон я любви

К той, что вижу вдалеке,

Словно в небе облака

Над вершиной Ёсину,

Где идет все время снег…

С тех полей, из Миякэ,

Где указывает храм

День назначенных работ,

Топчешь ноги ты, идя

Голою землей,

Средь высоких летних трав

Пробираешься с трудом,

Погрузившись до бедра.

Ты, скажи, из-за какой

Это девушки чужой

Ходишь вечно взад-вперед,

Дорогой наш сын?

Верно, верно,

Но ее ты не знаешь, мать,

Верно, верно,

Но ее ты не знаешь, мой отец,

Черных раковин черней

Волосы ее,

Тканью схваченные,

Вниз ниспадают по плечам,

И из дерева цугэ

Из Ямато гребешок

Воткнут в черных волосах.

Дева, что сажает рис,

Вот она — моя жена!

Каэси-ута

Из-за девы молодой,

Что не знают ни отец, ни мать,

На дорогах Миякэ

Пробираюсь полем я с трудом,

Погружаясь в летнюю траву.

Перевязь из жемчугов

Не снимаю ни на миг,

Ни на миг не избежать

Дум тревожных о тебе,

Оттого что никогда

Не встречаюсь я с тобой,

О которой полон дум,

Напролет все эти дни

С ярко рдеющей зарей

Ягод тутовых черней

Ночи эти напролет

Я не сплю, тоскую я,

И нет силы больше жить!

Каэси-ута

Хорошо, пусть будет так!

Пусть умру я, все равно,

Пусть я буду жить,

Только знаю я одно:

Вечно мне любить тебя!

Лишь взгляну

На реку Хацусэ я,

Запертую среди гор,

Вижу — милая стоит,

Там, на дальнем берегу.

А на этой стороне —

Я стою,

И небо дум

Неспокойно в этот миг.

Небо горестей моих

Неспокойно в этот миг.

О, когда бы мне ладью,

Крашенную в красный цвет!

О, когда бы мне весло

В белых жемчугах!

Переплыл бы я реку,

И друг другу бы тогда

Все поведали бы мы!

В озаренной блеском волн

В славной бухте Нанива

Огибают мыс, плывя,

Цвета красного челны,

И вот так же, как на тех

Цвета красного челнах,

Сеть закинув, ловят рыб —

Ловит злобная молва!

Споря и противясь ей,

Хоть и отрицала все,

Споря и противясь ей,

Хоть и отрицала я,

Но, однако, до конца

Не могла я отрицать,

И предметом пересуд

Стать мне нынче довелось!

В море, в стороне Исэ,

Грозной ветрами богов,

Как затишье поутру

Прибивает к берегам

Фукамиру-водоросли,

Как затишье ввечеру

Прибивает к берегам

Матамиру- водоросли.

Так же глубоко,

Как растут на дне морском

Фукамиру-водоросли,

Глубоко любил меня

Ты когда-то, милый мой…

Так же,

Как ветвятся здесь

Вновь и вновь вокруг стеблей

Матамиру- водоросли,

Неужели ты меня

Вновь не назовешь женой,

Не вернешься вновь ко мне

Ты, что так любил меня?

В стороне далекой Ки,

Где лежит залив Муро,

Думал я, что много лет

Ты спокойно будешь жить,

Думал я, что будешь жить

Вечно, тысячу веков.

Как большому кораблю,

Доверял душой тебе.

Там, у чистых берегов,

Выйдешь лишь за ворота,

Как затишье поутру,

Прибивает к берегам

Фукамиру-водоросли.

Как затишье ввечеру,

Прибивает к берегам

Наванори-водоросли.

Так же глубоко,

Как растут на дне морском

Фукамиру-водоросли,

Глубоко любил тебя,

Милую жену мою.

Думал ли, что будет так:

Словно наванори ты —

Потянул — порвались вмиг,

Так и ты, любимая…

Там, где жители села

Шли толпою,

Среди них,

Словно малое дитя

Плачущее,

Я бродил

И искал в толпе тебя.

Словно ясеневый лук,

Прогудев, спустил стрелу,

Больно сердцу моему,

О, как жалок человек,

Тот, что отпустил тебя!

Словно быстрых две стрелы,

Пущенные луком вдаль,

Мы рассталися с тобой,

“О, как жалок нынче я!” —

Думаю теперь с тоской…

Люди из села

Мне передавали так:

“Милый твой супруг,

О котором ты грустишь,

Ехал на своем коне,

Ягод тутовых черней,

Из ущелий горных скал

Каминаби,

Где лежит

В беспорядке на земле

Клена алая листва…

Много отмелей речных,

Дальних отмелей речных

Перейти ему пришлось,

Был в печали он большой,

Встретясь с нами на пути”,—

Вот что люди из села

Передали мне.

Каэси-ута

Лучше не слыхала б я,

Лучше бы молчали все!

О, зачем, зачем

О судьбе твоей, мой друг,

Люди передали мне?