Нашу жизнь выстраивают принятые нами решения

Я возвращаюсь, смотрю на нее дикими глазами, и желание ее поколотить во мне разгорается больше и больше. Чувствую, у меня – край, а рука – не подымается. Я испугался, что она у меня отнимается, и я сразу забываю о своем жгучем желании побить тетю Наилю.

А она резко встает и как ни в чем ни бывало спрашивает меня:

– Дак я не увидела – ты сам строишь себе судьбу или нет?

Во мне снова подымается злость, и я нахожу в тете Наиле козла отпущения, что у меня отнимается рука. И не слыша ее вопроса, ору на нее:

– Ты что с моей рукой сделала? Почто она у меня отнялась?

– Странный вопрос…

Тут к нам подходит баба Гуля и говорит:

– Ну-у, на вас со стороны посмотреть, дак точно скажешь – цирк уехал, а клоуны остались и не знают, что делать дальше.

И тетя Наиля с ней соглашается:

– Действительно не знаем – что делать. Я ему говорю, что он сам строит свою судьбой, а он на меня злится, да еще меня же обвиняет: я, мол, что-то сделала с его рукой – она у него теперь на меня не подымается.

Баба Гуля, рассмеявшись, подсаживается к нам и задает мне вопрос:

– Сынок, как ты видишь, почто у тебя рука не подымается на тетю Наилю?

– Она чего-то наколдовала, каталась тут по земле, да надо мной насмехалась…

– Хорошо. Тогда другой вопрос: сколько тете Наиле лет?

– Ну, лет пятьдесят.

– Она старенькая?

– Нет. Она еще не один раз может замуж выйти. На ней пахать да пахать можно, сила еще есть… А-а-ах, дак она еще и старой притворяется? Дак ты ей не верь, бабуля – она еще не старая!

– Да-а-а! А на хозяек руку подымать следует?

– Нет. Что я, идиот что ли, на женщин руку подымать!?

– И когда ты принял это решение?

– Ну, как? В школе учителя часто говорят: на стариков, женщин и детей руку подымать нельзя.

– И что тогда ты решил…

– Принять это определение учителей.

– А тетя Наиля под это определение подходит?

– Да.

– Дак кто тогда что-то сделал с твоей рукой?

– Тетя Наиля, – отвечаю я без задней мысли.

– Ну-у-у, – удивляется баба Гуля тому, что я все стою на своем и не вижу реальности. – Ты, наверное, очень любишь тетю Наилю. Может ты надумал на ней жениться? Может, ты, как это обычно делают мужики, насилием проверяешь свою суженую: сможет ли она перенести невзгоды в вашей совместной жизни?

– Чур, чур, меня! Упаси боже!

– А что же тогда ты такой неравнодушный к ней? Только что обнимал, даже целовал ее и тут же на нее злишься. Это неспроста. Признайся, жениться хочешь на тете Наиле?

– Нет, нет! Что ты, баба Гуля? – оправдываюсь я.

– Я-то – ничего, – продолжает подзадоривать меня бабуля. – Просто смотрю, вы вроде бы подходите друг другу. Да и тетя Наиля не против. Это так? – обращается она к тете Наиле.

А та, как гамбургский петух, встает, перышки свои распушивает и вокруг меня похаживает – себя показывает. Я, мол, не против, а ты?

Я улыбаюсь, представляю себе, как мы будем выглядеть вместе, и смеюсь такой шутке.

А баба Гуля спрашивает меня:

– Ну, что, отпустило, сынок?

– Да. Все в порядке. Я тетю Наилю люблю, конечно, но не так, чтобы на ней жениться.

А тетя Наиля поддевает меня:

– А чем я не гожусь тебе в жены?

– Слишком стара, а я слишком молод, – уточняю я.

– А только что говорил, что я еще в соку и на что-нибудь сгожусь, – не перестает передразнивать меня. – Вот и верь после этого сорванцам.

Мы смеемся, а баба Гуля опять за свое:

– Дак кто же что-то сделал с твоей рукой?

Я, снова начиная потихоньку заводиться, и отвечаю:

– Да я сам!

А про себя ворчу: «Вот пристала, как банный лист к заднице. Я уже все забыл и простил».

А баба Гуля задает следующий вопрос:

– У тебя пальцы работали?

Я вспоминаю: когда заметил, что рука не подымается, то машинально проверил, шевелятся пальцы или нет, и отвечаю:

– Шевелились.

– Дак я чего-то в разум не взяла, рука-та работала или нет?

И еще я припоминаю: когда тетя Наиля вставала с земли, я непроизвольно подал ей руку, чтобы помочь встать и утверждающе говорю:

– Работала.

– Тогда в чем дело?

Я чувствую, что камень летит в мой огород, и чтобы увернуться от него, увожу разговор в другую сторону:

– Ничего. Просто она говорит, что я, мол, сам управляю своей судьбой.

– Давай посмотрим, так это или не так, на примере того, что произошло с тобой и тетей Наилей в ситуации, когда ты увидел, что у тебя рука на тетю Наилю не поднялась.

Я, не ожидав такого поворота, неохотно говорю:

– Давай.

А про себя кручу: «Не получилось!» И стискиваю зубы.

– Мы уже выяснили, что у тебя рука работала, но на тетю Наилю она отчего-то не поднялась. Это так?

– Да. Но мне не совсем понятно, куда ты клонишь?

– Я никуда не клоню. Я рассматриваю, что здесь произошло и ищу то, что тебе не позволило поднять руку на тетю Наилю… – поясняет бабуля. – Дак продолжим?

– Продолжим, – с каким-то напором проговариваю я.

– Давай еще раз проясним. Когда у тебя шла злость на тетю Наилю то, твоя рука на нее не поднялась, но в других ситуациях она двигалась. Так?

– Так.

– Ты проговорил, что ты своей рукой двигаешь сам, не кто-то другой. Да?

Мы переглядываемся и улыбаемся.

– Да, – отвечаю я.

– Тогда неясно, почто ты не смог руку поднять на тетю Наилю? – уточняет баба Гуля.

– Да, да. Вот и я говорю – непонятно.

Мы в очередной раз смеемся над шуткой, и баба Гуля продолжает:

– Получается замкнутый круг. А сам-то, что видишь: почто рука у тебя не поднялась на тетю Наилю?

И неожиданно для меня откуда-то изнутри приходит ответ:

– Принятое мной ранее решение – я никогда не буду бить женщин.

– Так! – радуется бабуля, что у меня произошло просветление. И продолжает: А как ты мыслишь: принимая решения, ты строишь свою жизнь или нет?

– Строю. Оттого и жизнь живу такую, какую я сам себе строю, – вырывается откуда-то из меня.

– Вот так, сынок. Знания жизни – в тебе, только знай, задавай себе вопросы и выпускай из себя ответы. Эти знания – это есть ты сам, из этого ты и состоишь. А вот знания смерти – это набранные образцы, маски, лики, чужое мнение, чужие слова, иностранные слова, слова науки, фразы, привычки, поведение и авторитеты. Они находятся у тебя за спиной. Но как только ты, сам находясь в вопросе, и не задаешь его себе, то именно в этот момент они выходят у тебя из-за спины и становятся у тебя перед глазами более или менее подходящие к твоему ответу. И только, – подтверждает мои слова баба Гуля.

Да берет наждачный камень, точит косу и идет косить дальше, а нам предлагает размять кости – собрать сухую траву в стога и растрясти скошенную на другом участке. И мы, играючи, идем выполнять поручение.