Имам Садык и правитель Медины

Абдулла ибн Сулейман Тамими рассказывает: «Когда Аббасиды предали мученической смерти Мухаммада и Ибрахима, сыновей Абдуллы ибн Хасана, Мансур Даваники назначил одного из своих приближённых по имени Шейбе ибн Гаффал правителем Медины. Шейбе прибыл в Медину, и в пятничный день в мечети Пророка, в своем обращении к народу сказал: «Поистине Али ибн Аби Талиб посеял раздор между мусульманами и воевал с верующими. Захватить власть – это была его цель, и он не позволял, чтобы истинные халифы были на престоле. Однако Господь лишил его власти. Его потомки продолжают этот раздор и требуют власти, не имея на то никакого права. Поэтому их убивают в различных уголках. И они омыты собственной кровью!»

Слова Шейбы задели жителей Медины. Но никто не отважился перечить ему. Тут из толпы поднялся человек в шерстяной рубахе и обратился к Шейбе со следующими словами: «Мы восхваляем Аллаха и приветствуем Мухаммада, Его последнего Посланника, Повелителя всех Пророков. Также мы приветствуем и всех других Пророков. Всё то хорошее, что ты сказал о нас – мы заслужили! Но те пороки, которые ты перечислил, они относятся к тебе и Мансуру!» Затем этот человек повернулся лицом к людям и вопросил:

«Хотите ли вы знать о человеке, чья книга деяний будет пуста в Судный день? О том, кто окажется в числе потерпевших урон? Это тот, кто променял свою загробную жизнь на богатства, принадлежащие другим! Таков лицемерный правитель, променявший свою загробную жизнь на богатства Мансура, - и он указал на Шейбу.

Люди успокоились, а правитель молча вышел из мечети. Я спросил: «Кто был этот человек, отважившийся высказать всю правду в лицо правителю?» «Имам Джа’фар ибн Мухаммад Садык», - последовал ответ[431].

Имам Садык и Зейд ибн Али

Зейд, сын четвёртого имама, является одной из величайших личностей в истории Ислама, обладатель истинного знания, богобоязненности и бескрайних нравственных качеств последователя семейства Пророка.

В период притеснений со стороны Омейядов Зейд мужественно восстал, доблестно сражался и с честью мученически погиб.

Его жизнь, его богобоязненность и в конечном итоге, его восстание и мученическая гибель, оставившая след в истории Ислама, является лучшим показателем воспитания, которое Зейд получил от отца и брата в семье непорочного имамата. Исламские ученые сходятся в оценке о величии знаний, богобоязненности и нравственных качествах Зейда.

Так же и имамы многократно восхваляли его нравственные качества и благородство. Преданий об этом так много, что шейх Садук (мир ему!) в своей книге «Уюн аль Ахбар ар-Риза» уделил отдельную главу для этих хадисов[432]. Шейх Муфид пишет: «После имама Бакира Зейд является лучшим и благороднейшим среди детей четвёртого имама. Он был набожным и благодетельным факихом, милостивым и храбрым человеком. Он призывал совершать благие дела и настаивал на воздержании от дурных поступков»[433].

Аби Джаруд говорил: «Я приехал в Медину. Каждый раз, когда я желал встретиться с Зейдом, мне отвечали, что он занят чтением Корана»[434].

Хишам повествует: «Халид ибн Сирван рассказывал о Зейде. Я спросил:

- Где ты его видел?

- В одной из деревень Куфы, - был ответ.

- Каковы твои впечатления о нём?

- Я заметил, что он очень часто плакал пред величием и могуществом Аллаха»[435].

Шейх Муфид говорит: «Одна из сект шиизма – зейдиты – убеждены в том, что Зейд должен был стать имамом после своего отца. Они объясняют это тем, что Зейд поднял восстание с мечём и призывал людей к повиновению семейства Пророка. Народ думал, что он имеет в виду своё руководство (имамат). На самом же деле всё обстояло по иному. Он знал, что после отца имамом является его брат, его светлость имам Бакир, а он в свою очередь, перед смертью назначил имамом своего сына, его светлость Садыка»[436].

Восстание Зейда

Зейд отправился в Сирию, к Хишаму ибн Абд аль Малику, чтобы пожаловаться на правителя Медины Халида ибн Абд аль Малика. Но халиф, желая унизить Зейда, не принимал его. Зейд изложил свои возражения и требования справедливости в письме и отправил Хишаму. Хишам же не придал значения этому посланию и под ним написал, чтобы Зейд возвращался в свой город. Зейд, прочтя это, воскликнул: «Клянусь Аллахом, я никуда не уеду!» Он остался в Сирии, дожидаясь встречи с Хишамом. Вскоре Хишам принял его, но пред этим велел своим придворным окружить Зейда, чтобы он не смог приблизиться к халифу. Зейд вошёл в собрание и без промедления обратился к Хишаму:

«Я призывал тебя к богобоязненности! Бойся Аллаха и будь добродетельным!» Хишам очень разгневался и с угрозой сказал: «Ты считаешь себя достойным халифата и надеешься на получение власти! Но ты не заслуживаешь этого, ведь твоя мать – невольница!» Зейд в ответ возразил: «Нет ничего выше пророчества. Некоторые Пророки, например Исмаил, сын Ибрахима тоже был сыном невольницы! Ведь если бы это было недостатком, Исмаил никогда не был бы избран на пророческую миссию. К тому же, разве является пороком то, что мать человека – невольница, когда предки его были Посланник Аллаха и Али (да будет мир с ними!)?!» Хишам, услышав эти слова, злобно поднялся с места и приказал выгнать Зейда на улицу. Уходя, Зейд сказал: «Поистине, те, которые боятся удара меча, будут презренны и уничтожены!»

После того, как Хишаму расшифровали слова Зейда, он понял, что Зейд восстанет против Аббасидов, и обратился к придворным: «Вы думаете, что семья Али исчезла? Клянусь своей душой, семья, где есть такие, как Зейд, никогда не вымрет!»

Зейд приехал в Куфу. Последователи семейства Пророка собрались вокруг него и присягнули ему в верности. Только в одной Куфе его признали 15 тысяч человек, а так же его признали в Басре, Медине, Хорасане, Гейне, Васите и во многих других городах[437].

Началась война. Приверженцы Зейда колебались, и многие, не сдержав свою клятву, оставили его. Зейд отважно сражался, несмотря на то, что его поддерживало немного людей. В конце концов, стрела ранила его и через несколько дней он покинул этот бренный мир. Да будет ему благословение Аллаха и приветствие ангелов!

Зейд мученически погиб в месяце сафар, 120 или 121 года по хиджре. Соратники похоронили его ночью и пустили воду по его могиле. Однако враги нашли место его захоронения. Они вскрыли могилу и с жестокостью обезглавили его тело. Голову Зейда отправили в Сирию. Обезглавленное, обнажённое тело храброго бойца по приказу Хишама повесили у ворот города. Несколько лет его тело, словно развевающееся знамя и напоминание о мученической смерти, висело у ворот до тех пор, пока по приказу Хишама Алави, высохшее тело Зейда спустили, сожгли, а пепел пустили по ветру[438].

Да, угнетатели страшились даже его мёртвого тела!

Весть о мученической смерти отважного Зейда так огорчила имама Садыка, что безграничная скорбь и горесть отражалась на его лице. Он выдал Абу Халиду Васити 1000 динаров с просьбой поделить их между семьями, члены которых погибли вместе с Зейдом в борьбе за веру[439].

Фузейл Рассан рассказывает: «После гибели Зейда я удостоился чести посетить имама. Разговор зашёл о Зейде. «Да помилует его Господь! Он был праведным, мудрым ученым, правдивым, убеждённым в имамате человеком. Если бы он победил, то непременно сдержал бы своё обещание. Он знал, кому вернуть власть»[440] - отзывался о нём имам. Из слов имама было ясно, что Зейд ставил целью свержение власти угнетателей. Затем, он хотел передать власть в руки имама Садыка, представив людям истинного имама, ибо Зейд признавал имамат, имамов Бакира и Садыка (да будет мир с ними!).

Восьмой предводитель правоверных имам Риза сказал Ма’муну: «Зейд был одним из ученых из семейства Пророка. Он боролся с врагами веры, пока на этом пути не пал смертью мученика. Мой отец передал со слов своего отца, имама Джа’фара ибн Мухаммада: «Да помилует Аллах Зейда, моего дядю, который призывал людей к руководству семейства Пророка. Если бы он победил, то сделал бы то, к чему призывал людей. Зейд перед восстанием посоветовался со мной. Я ответил: «О, дядя! Если ты согласен погибнуть и быть повешенным, то восстань».

Ма’мун спросил у имама Ризы:

- Не претендовал ли Зейд на имамат?

- Нет, - ответил имам. - Он лишь призывал людей к руководству семейства Пророка»[441].

Шейх Садук приводит следующее: «Зейд ибн Али сказал: «В каждую эпоху один человек из пророческой семьи будет имамом и наместником Бога на земле. И в этот период наместником Всевышнего и имамом является сын моего брата Джа’фар ибн Мухаммад. Тот, кто последует за ним - не собьётся с истинного пути, а тот, кто будет противиться ему – не найдет истины»[442].

Диспуты имама Садыка

В последние годы правления Омейядов и в первые годы установления власти Аббасидов, когда две династии были заняты борьбой за власть, притеснение имама со стороны властей ослабело. Используя этот удобный момент, имам принялся за расширение своего научно-религиозного движения.

Медина практически стала духовным центром, где в различных сферах воспитывались и обучались тысячи жаждущих знаний последователей. Имам стал настолько известен в области науки, что к нему съезжались люди с самых отдалённых точек исламской державы, чтобы воспользоваться его божественными знаниями. Даже некоторые из исламских ученых приходили к имаму для проведения научных бесед. Изложение его ответов и дискуссий с приверженцами различных религий - есть одна из интереснейших страниц научной истории первого столетия со времён появления Ислама. Ответы имама соответствовали времени, обстановке и мировоззрению и способности восприятия. Некоторые его ответы сокрушали необоснованные доводы другой стороны, показывали их несостоятельность. В большинстве случаев его высказывания были научно и философски обоснованы. Собрания и дискуссии имама могут составить целую книгу. Мы же приводим эпизод, который легок для восприятия молодым поколениям и весьма значителен по своему значению. Затем мы представим на ваше рассмотрение научное сочинение о монотеизме Муфаззала (сподвижника имама Садыка).

Абу Мансур рассказывает: «Один из моих друзей вместе с Ибн Аби аль Авджа и Абдуллой ибн Макфа (материалисты того времени) сидели в мекканской мечети «Масджид аль Харам». Ибн Макфа спросил:

- Вы видите этих людей? – и указал на паломников, обходивших Каабу. - Никто из них не достоин высокого звания «настоящего человека», кроме того великого человека, который сидит неподалёку, – он имел в виду имама Садыка.

Ибн Аби аль Авджа поразился:

- Ты назвал из всех только одного человеком?!

- Да, в нём я видел такие знания, достоинство и величие, каких не видел в других.

- Я хочу сам удостовериться в истинности твоих слов.

- Не делай этого! Поверь, после разговора с ним откажешься от своих убеждений. Он сокрушит твои доводы, и ты сознательно примешь его точку зрения.

- Нет! Ты, видимо, просто не хочешь моей встречи с ним, так как боишься, что твоя ложь обнаружится и всё, что ты сказал про него, окажется неправдой.

- Раз ты такого мнения обо мне, то, что ж, ступай к нему! Но предупреждаю тебя, будь осторожен, а не то окажешься целиком под его влиянием. Обдумай хорошенько всё, что ты хочешь сказать и, чтобы это не оказалось тебе во вред.

Ибн Аби аль Авджа поднялся и пошёл, чтобы поговорить с имамом. Мы с Ибн Макфа остались там же. Вскоре Аль Авджа вернулся:

- О, сын Макфы, горе тебе! Ты назвал его человеком?! Я видел в нём нечто большее. Если в мире есть человек, способный по своему желанию быть во плоти и человеческом теле, это только имам Садык!

- Что случилось? – спросил ибн Макфа.

- Я пошёл к нему и присел рядом. Когда все разошлись, он начал разговор, указывая на людей, совершавших ритуальное обхождение вокруг Каабы: «Если вопрос о религии и вере таков, как утверждают они, то естественно это верно, имея веру в Бога и загробную жизнь, они пошли по истинной дороге. Вы же не достигнете счастья, и вас ждёт гибель. Но если вопрос о религии таков, как утверждаете вы, (то есть Бог и загробная жизнь не существуют), что совсем не так, в этом случае вы равны с мусульманами. Мусульмане не подвергают себя опасности, веря в Бога, потому что, если представить то, что утверждаете вы – материалисты, т. е. что Бога и загробной жизни нет, что со смертью всё кончается, что не будет Суда и ответа за совершённые деяния, то они умрут так же, как и вы, не потерпев урон.

«Да помилует тебя Господь! – воскликнул я, пытаясь защититься. - А что мы утверждаем? Наши убеждения и убеждения мусульман почти равны».

«Как ваши утверждения могут быть равны, когда они верят в Господа и Создателя небес, в загробную жизнь, в наказание и вознаграждение за деяния, а вы говорите, что небо представляет собой пустоту без Создателя?!»

Увидев, что имам начал разговор о существовании Бога я воспользовался удобным случаем и высказал свои мысли: «Если их убеждения верны, то почему же Бог не покажет Себя своим созданиям, почему открыто не призовёт их к вере, чтобы два Его творения не имели по этому вопросу разногласий? Почему Он скрывает Себя, а нам посылает только Пророков? Снисхождение самого Бога повлияло бы на людей больше, и они бы все поверили в Его существование».

«Горе тебе! – ответил имам, - Как возможно, чтобы Тот, Кто показывает своё могущество в существовании твоём, может быть скрытым от тебя? Твоё создание из ничего, зрелость после детства, мощь и сила после младенческой беспомощности, и опять немощь после мощи. Твоя болезнь после здоровья, и здоровье после болезни, довольство после гнева, и гнев после довольства, радость после печали, и печаль после радости, дружба после вражды, и вражда после дружбы, стойкость после слабости, и слабость после стойкости, твоё желание после отвращения, и отвращение после желания, надежда после отчаяния, и отчаяние после надежды, твоя осведомлённость после незнания и забвение того, что было в твоей памяти.…

И так он перечислял признаки божественного могущества, которые существуют во мне, и я не в силах был отрицать их. Он так всё описывал, что, мне показалось, вот-вот сам Господь предстанет между мной и Абу Абдуллой»[443].