Священного мира для помазания.

Рассмотрим, прежде всего, его составные части. Главною из них, как мы видим из текста, было обыкновенное оливковое масло. Это было произведете земли Ханаанской, бывшее там в каждом доме в большом употреблены. Оно служило, главным образом, для помазывания головы, что мы узнаем из многих изречений Св. Писания. Так, например, противопоставляя фарисее Симона той женщине, помазавшей миром ноги Его, Господь мог сказать: "Ты головы Мне маслом не помазал" (Лук.7:46). В том же самом, хотя и переносном, смысле упоминает о нем и Давид, говоря в Псалме 22:5 о Господе: "Умастил елеем голову мою", и в Псалме 91:11: "Я умащен свежим елеем". Особенно оно применялось в праздничные дни, тогда как в дни печали его вовсе не употребляли. Итак, елей был символом радости и даже назывался, елеем радости. О Давиде мы читаем, что когда он боролся с Господом о сохранении ему сына и печалился, постился и лежал на земле, елее не было на голове его; но лишь только последовал ничем не отвратимый удар, "тогда Давид встал с земли, и умылся, и помазался" (2Цар.12:20). Умной женщине из Фекоя, которая должна была уговорить Давида возвратить Авессалома из изгнания, чтобы возбудить сострадание царя, Иоав сказал: "Притворись плачущею, и надень печальную одежду, и не мажься елеем, и представься женщиною, много дней плакавшею по умершем" (2Цар.14:2). Эти и другие подобные им места очень ясно показывают, что печаль, страдание и пост строго отделялись от помазания елеем и как, напротив, радость и блаженство согласовались с помазанием.

Далее елей был символом благословения Божия. Так благословение Господне, призванное Моисеем на колено Асирово, звучало: "Благословен между сынами Асир; он будет любим братьями своими, и окунет в елей ногу свою" (Втор.33:24). Иов называет дни своего благоденствия и обилия благословения Божия днями, когда "пути его обливались молоком, и скала источала для него ручьи елея" (Иов.29:6); и грядущее еще время благословения Израиля обещано последнему Господом следующим образом: "И будет в тот день, Я услышу, говорит Господь, услышу небо, и оно услышит землю; и земля услышит хлеб, и вино, и елей" (Ос.2:21,22). Из этого мы видим, что к истинному благословению всегда относилось и обилие елея.

Еще елей был особым символом посвящения Господу, как мы видим из помазания всех призванных Богом на особое дело людей. Вспомним лишь некоторых из них, как например Саула, Давида, Соломона и всех царей Израилевых, далее, всех первосвященников и многих пророков. Затем елей был символом силы и жизни, потому что им помазывались больные, и не для украшения или красоты, но для исцеления от болезни; также у всех простых Израильтян, получавших очищение от проказы, елей возлагался на край правого уха очищаемого, на большой палец правой ноги его и на большой палец правой руки его, чтобы посвятить их в чистоте для новой наступавшей для них жизни.

Во всем, что мы только что слышали об елее, так же, как и в его различных качествах, как, например, в его мягкости, светильной силе, изобилии в земле Израильской и т. д., был он, главным образом, символом Духа Святого. В Ветхом и Новом Завете есть бесконечное число изречений, приводящих Духа Святого в связь с елеем помазания или же символически изображающих Его в виде елее. И всегда Иегова Сам совершает помазание елеем. О Христе мы много раз читаем, что Он был "помазан Господом"; именно потому Он и был Мессия, или Помазанник Божий. То же самое читаем мы и о чадах Его; и Он Сам, Дух Святой, изображается как "изливаемый"; в одной же главе Он трижды назван "помазанием" (1Иоан.2:20,27).

Что в нашем прообразе, который мы рассматриваем, подразумевается Дух Святой, ясно видно из всех обстоятельств его применения. Уже то обстоятельство, что миру для помазания непосредственно предшествует прилагательное "священный", не лишено значения, оно указывает именно на Духа Святого, потому что Ему, даже преимущественно пред первым и вторым Лицами Божества, приложимо название "Святого". Также и сравнение всего вышесказанного об елее с Духом Святым указывает на чудное сходство с Ним. Мы только что видели, что Он был истинное помазание, которое излилось на Христа, нашу прославленную Главу, причем Господь назвал его "елеем радости" (Пс.44:8), потому что чрез Него для Сына Божия, как и для всякого члена Его, каждый день существования здесь на земле сделался праздничным и радостным днем. Без Его полноты наши дни - дни поста и печали. И не все ли благословения, которыми мы наслаждались и еще наслаждаемся, истекают из Него? Это "всякое духовное благословение в небесах" заставило апостола Павла воскликнуть и повелело его перу написать (Еф.1:3): "Благословен Бог и Отец Господа нашего Иисуса Христа". Да и существует или существовало ли посвящение Богу без помазания от Него? Никогда. Ни собственный обет с самым твердым решением, ни отделение от мира и господствующих в нем элементов, ни иссоп, ни святая вода, ни борьба, ни усилия или какое другое напряжение сил или какой-либо обряд не могут посвятить нас Тому, Кто дорогою ценою искупил нас, если Он Сам не осенит нас Своим Святым Духом. Что же касается силы жить для Него, то только Дух Святой может "подкреплять нас в немощах наших" (Рим.8:26), и только Им мы можем "крепко утвердиться во внутреннем человеке" (Еф.3:16). Далее: только где Он, там и жизнь; без Него всюду господствует смерть, засуха, пагуба, несмотря ни на какую религиозность, благочестие или богословские познания. Если нет этого духа от четырех ветров, то сухие кости, одетые жилами, плотию и кожею, могут иметь вид живых людей, но остаются все-таки "убитыми"; но когда только Он войдет в них, то и о них может быть сказано: "И вошел в них дух, и они ожили, и стали на ноги свои - весьма, весьма великое полчище" (Иез.37:7-10). И что касается света, истинного небесного света, то он только у Него и приходит только чрез Него. Он один наставляет на всякую истину и наставляет так мягко, нежно и тихо, как тихо было "веяние ветра", от которого Илия закрыл милотию лицо свое (3Цар 19:12,13). И, слава Ему! Он сошел к нам в такой полноте и в ней всегда пребывает с нами, что каждый из нас может Им исполняться. Как я радуюсь, что среди теней будущих благ относительно Христа, Его народа и домостроительства Господня в Новом Завете отведено и Духу Святому подобающее место! Иначе и не могло быть, потому что без Него все дело искупления Христа сделалось бы немыслимым и было бы напрасным.

Обратимся же теперь к четырем благовонным веществам, примешивавшимся к оливковому маслу, чтобы придать ему нужное благоухание. Это были самоточная смирна, благовонная корица, тростник и касия. Кроме смирны они все, к сожалению, почти неизвестны лучшим исследователям; последние высказывают о них только предположения и вероятности, на основании которых мы не решаемся делать какие-либо выводы относительно значения, вложенного в них Богом. Одно только ясно и драгоценно нам всем, что Дух Святой - приятное благоухание Божие здесь на земле и, подобно всепроницающему аромату, хотя и не насильственно, но все-таки непреодолимо оказывает свое освежающее и ублажающее влияние на всякое сердце, в которое Он приходит. Не прибегая к силе, Он делается силой, покоряющей самые жесткие сердца. Даже мы сами становимся чрез Него "Христовым благоуханием Богу в спасаемых и в погибающих" (2Кор.2:15).

В виду того, что четыре изысканнейшие благовонные вещества соответствуют здесь четырем же благовонным мастям благовонного курения, можно, не без основания, указать, что последнее стояло в тесной связи с миром для помазания. К тому же и описание курения следует непосредственно за описанием мира для помазания. Совершенно таким же образом Дух Святой, это благоухание Божие, должен предварительно снизойти со всеми Своими качествами в сердца наши, если из них должна подняться к Богу жертва благовонного курения и поклонения. Даже и с нашим прославленным Господом не было иначе: все Его совершенство и все Его чудные качества, соответствовавшие ароматам благовонного курения, были плодом Духа Святого как мы об этом читаем в Ис.11:1,2: "И произойдет отрасль от корня Иессеева, и ветвь произрастет от корня его. И почиет на Нем Дух Господень, дух премудрости и разума, дух совета и крепости, дух ведения и благочестия; и страхом Господним исполнится". Итак все чудные, обнаружившиеся в Нем на земле совершенства были произведены в Нем этим Священным Миром свыше.

Но возвратимся к нашему прообразу и обратим внимание на применение священного мира для помазания. Прежде всего, читаем мы, должна была помазаться им скиния собрания со всеми ее принадлежностями. Сперва помазывалось жилище Божие, вслед за ним ковчег завета, стол для хлебов предложения, светильник, золотой жертвенник, затем медный жертвенник и медный умывальник. Священное миро для помазания было применено, таким образом, во Святом-святых, во святилище и даже во дворе; так это было повелено Господом. Итак, каждая прообразная тень небесного носила на себе отпечаток помазания миром; подобно божественной печати, оно должно было находиться на каждом предмете. В наших беседах мы познакомились с их значением и видели, что каждый из них изображал какую-нибудь сторону, какую-либо черту характера, какое-нибудь состояние нашего Господа Иисуса; какими же высокими должны они казаться нам, когда во свете применения священного мира мы видим, что каждая черта, каждая сторона, каждое состояние нашего Господа носило на себе печать Духа Святого. Посмотрим на Его жизнь здесь на земле, и мы везде найдем подтверждение этому. Остановимся ли мы на Его воплощении, мы читаем о нем, что Он рожден был от Духа Святого; коснемся ли вступления Его в чудное служение, то о нем сказано, что Дух Святой сошел на Него обратим ли внимание на Его проповеди и действия, то Св. Писание поучает нас, что все это совершалось чрез Него; что касается Его чудес, то Он Сам утверждает, что Он творил их Духом Святым (Мат.12:28); чрез Него же принес Он Себя в жертву, как мы читаем в посл. к Евр.9:14 "Кольми паче кровь Христа, Который Духом Святым принес Себя непорочного Богу, очистит совесть нашу от мертвых дел для служения Богу живому и истинному". И так на каждом шагу, на каждом поступке и на каждом движении нашего Господа видна печать Духа Святого.

Но не только отдельные стороны и черты характера Господа носили эту печать; не только единичные качества и действия находились под Его влиянием или производились Им, но Он Сам во всей Своей личности был Помазанником Божиим, как указывается и здесь, в прообразе: "Помажь и Аарона и сынов его, и посвяти их, чтобы они были священниками Мне" (Исх.30:30). Лишь только Аарон был одет Моисеем во все свои украшения, как тотчас же был он поставлен пред Господом, к совершилось его помазание по указанному Богом порядку. Если мы посмотрим внимательно, то окажется, что собственно только он один и был помазан, т.е. священное миро возливалось только на него одного (Лев. 8:10-12), тогда как сыны его лишь впоследствии окроплялись им (Лев.8:30). Значит, было так, - как они в лице Аарона избирались в священники, так в нем же получали и помазание.

Возлюбленные, в полнейшем и обширнейшем смысле этого слова есть и остается истиной во все времена и для всех выдающихся из Его святых, что Он, наш Господь, помазан был елеем радости более соучастников Своих. Он один Христос, т.е. Помазанник, и хотя мы, как дети Его, наследуем имя Его, называясь христианами, но и в этом отношении имя Его остается превыше всех других имен. Это всегда будут только капли, что мы получаем от Духа Святого, в сравнении с Его полнотою. Каков сосуд, такова будет и мера содержимого в нем. "В нем", - это мы знаем, - "обитает вся полнота Божества телесно" (Кол. 2:9). Он был тот чудный сосуд, существовавший единственно для Духа Святого и всецело Им наполненный; Он был истинной "скинией Бога с человеками".

Но кто может сказать, как бесконечно благодатно душе читать в том же слове, что "мы имеем полноту в Нем" (Кол.2:10), и слышать изречения Божии о Нем и об искупленных Его, как в Евр.2:11, где сказано: "И Освящающий и освящаемые, все от Единого; поэтому Он не стыдится называть их братиями". Как тесно, как сердечно близки, как едино с Ним описаны здесь искупленные Его! Да, Он первородный между многими братиями, Он в этом отношении имеет и должен иметь "первенство" (Кол.1:18); Он - великий Первосвященник среди священников, Глава Тела Своего, с которой стекает драгоценный елей на бороду, на края одежды Его (Пс.132:2). От Него, Святого, имеем и мы помазание, научающее нас всему и пребывающее с нами (1Иоан.2:20,27). Слава святому имени Его!

Нам остается еще обратить внимание на особенно выдвинутую святость священного Им мира. Когда мы внимательно читаем все слева текста, мы получаем впечатление, как будто Господь с особенной ревностью охраняет ее. Заметьте, как Он повторяет, называя миро "священным", как строго Он запрещает злоупотреблять им, угрожая даже истреблением из народа Своего. Мы все знаем, что это было наказание, назначавшееся в Израиле исключительно за особо тяжкие грехи. Далее заметьте, что каждый сосуд во всем святилище, на который возлагалось священное миро, делался чрез это святыней великой (Исх.30:29), так что даже все, прикасавшееся после к этим сосудам, в свою очередь освящалось чрез прикосновение. Вследствие всех этих обстоятельств не подлежит никакому сомнению, что здесь идет речь о прообразе возвышеннейшего рода, и как мы, дети Нового Завета, имеем дело не с тенями небесного, а с самою сущностью, то эти предупреждения тем сильнее касается нас что мы можем огорчать и угашать Духа Святого и иногда к сожалению, даже подражать Ему.

Главным запрещением для Израиля было запрещение помазывать священным миром тела людей. Мы были почти готовы, согласно составленному нами заранее по этому поводу представлению, спросить: нужно ли это было действительно понимать буквально? Не должен ли был по крайней мере первосвященник быть исключен из этого правила? Если же мы внимательно проследим его при применении, то мы действительно найдем, что священное миро никогда не касалось тела первосвященника, и возливалось на голову его лишь тогда, когда она была покрыта кидаром и украшена диадимой святыни; также и сыновья его окроплялись облеченными в священные одежды (Лев.8). Теперь нам уже известно, что одежды Аарона и сыновей его придавали им то, чего они не имели сами по себе, т.е. элемент божественный, дарованный от Бога, и именно он и носил печать священного мира для помазания.

Слава и поклонение Богу и Отцу нашему, что Он дал нам Первосвященника, на Которого не нужно было ничего возлагать, ни во что-либо Его облекать, но Который превознесен превыше небес; Он был, воистину, Святой Божий, о Котором было сказано еще до рождения Его, что Он от Духа Святого и наречется Сыном Всевышнего; Который только явился в образе плоти греховной, но не в греховной плоти; на Нем мог покоиться Дух Святой, и Иоанн свидетельствует нам, говоря, что он видел Духа, сходящего с неба и пребывающего на Нем (Иоан.1:32-34). Возлюбленные, Он и Сам подтверждает нам впоследствии то, что мы читаем здесь в книге Моисеевой, что это священное миро для помазания не может и не должно касаться плоти, говоря, что мир не может принять Духа Святого (Иоан.14:17). Бог так возлюбил мир, что отдал Сына Своего Единородного, Он предлагается ему, и лишь чрез принятие Сына Божия и посредством примирения с Богом, чрез Него открывается ему путь для принятия этого священного мира. Иначе и быть не может, потому что человек по природе, ветхий человек, плоть, до глубины своих помышлений есть вражда против Бога; эти помышления суть смерть, закону Божию не покоряются, да и не могут (Рим. 8:6,7). Плоть всегда противится Духу, всегда восстает против Него, и примирение здесь невозможно; только смерть ее чрез принятие Христа Распятого дает простор Духу Святому в сердце человека (Рим. 8:13). Потому ясно и доказано, что, где живет Дух Святой, там должна быть новая тварь, человек от Бога, рожденный свыше. Как оскорбительно поэтому Богу Духу Святому те кощунственные притязания жалких невежественных людей, которые, в силу своего звания, полученного от таких же людей без Духа, считают возможным передавать Духа Святого чрез рукоположение или иной какой-либо религиозный обряд другим, отчужденным от Бога и не принявших Его спасения людям. Самое меньшее, что мы можем сказать о них, то: "Не знают, что делают".

Но и для детей Божиих, которые имеют и знают Его, есть еще опасность применять это священное миро к плоти человеческой. Как легко некоторые обращаются со словами: "Господь указал мне то и то; Он повелел мне то или другое, Он послал меня". Несомненно, Господь готов руководить каждым шагом нашим, вести нас, возбуждать или отстранять какую-либо мысль, управляя всеми силами нашего тела и нашей души, и Он делает это действительно, если мы вполне Ему отданы; это только и есть истинное положение чада Божия по отношению к своему Отцу; но если, в действительности, оно руководится своей собственной волей и разумом и притом приписывает это Духу Святому, то это значит приводить Его в связь с плотью. О, да сохранит нас Господь от подобных поговорок и да научит Он нас нежно обходиться с Ним.

Для Израиля существовало еще и другое запрещение: подделывать священное миро для помазания. Это легко могло бы случиться в виду того, что состав его так точно был описан. Существует ли эта опасность и в наши дни для народа Божия, для вас, братия мои, для меня? О, конечно. Как часто впадаем мы в искушение, желая казаться духовными, не будучи таковыми на деле. Ведь каждое наше действие, если мы не бодрствуем, может быть плодом ложного, подделанного мира. Не особенно ли охотно бывает деятельна плоть там, где должно бы действовать одному Духу Святому? Как она старается всегда выдвинуться, особенно в наших открытых действиях, наших общественных молитвах, проповедях, собеседованиях и преимущественно в присутствии людей, мнением которых мы дорожим. Как часто она хочет придать всему этому силу и вес, дать то драгоценное помазание, которое исходит исключительно от Духа Святого. И не проявляется ли она с особенной силой, когда мы чувствуем отсутствие содействия Самого Духа Святого? Пора, чтобы в нашем духе прекратилось, наконец, всякое лукавство и наше сердце сделалось таким нежным для Духа Святого, чтоб мы с отвращением отвергали всякое искушение подражать Ему, или ставить наше воодушевление на Его место. Воистину, лишь этим путем можем мы подчинить Ему в действительности наш дух, душу и тело, потому что только там есть простор для Него, где нет места для плоти.

И теперь, возлюбленные, позвольте мне обратиться ко всем вам с вопросом: есть ли вообще на вас это священное миро помазания? Есть ли оно на каждом из вас? Запечатлены ли вы Духом Святым до дня Господня, и залог ли Он наследия вашего ко спасению? Если это не так, то очень мало значения в том, что вы немного лучше или хуже того или другого; вы тогда плоть и не что иное, как плоть, и не можете ни видеть Царствия Божия, ни войти в него; ибо непреложно истинно остается слово: "Если же кто Духа Христова не имеет, тот и не Его" (Рим. 8:9). Он Сам да уяснит вам и покажет, что это так. Аминь.

Глава 31

Посвящение священников

И сказал Господь Моисею, говоря: возьми Аарона и сынов его с ним, и одежды и елей помазания, и тельца для жертвы за грех и двух овнов, и корзину опресноков, и собери все общество ко входу скинии собрания. Моисей сделал так, как повелел ему Господь, и собралось общество ко входу скинии собрания. И сказал Моисей к обществу: вот что повелел Господь сделать. И привел Моисей Аарона и сынов его и омыл их водою; и возложил на него хитон, и опоясал его поясом, и надел на него верхнюю ризу, и возложил на него ефод, и опоясал его поясом ефода и прикрепил им ефод на нем, и возложил на него наперсник, и на наперсник положил урим и туммим, и возложил на голову его кидар, а на кидар с передней стороны его возложил полированную дощечку, диадиму святыни, как повелел Господь Моисею. И взял Моисей елей помазания, и помазал скинию и все, что в ней, и освятил это; и покропил им на жертвенник семь раз, и помазал жертвенник и все принадлежности его и умывальницу и подножие ее, чтобы освятить их; и возлил [Моисей] елей помазания на голову Аарона и помазал его, чтоб освятить его. И привел Моисей сынов Аароновых, и одел их в хитоны, и опоясал их поясом, и возложил на них кидары, как повелел Господь Моисею. И привел [Моисей] тельца для жертвы за грех, и Аарон и сыны его возложили руки свои на голову тельца за грех; и заколол его [Моисей] и взял крови, и перстом своим возложил на роги жертвенника со всех сторон, и очистил жертвенник, а остальную кровь вылил к подножию жертвенника, и освятил его, чтобы сделать его чистым. И взял [Моисей] весь тук, который на внутренностях, и сальник на печени, и обе почки и тук их, и сжег Моисей на жертвеннике; а тельца и кожу его, и мясо его, и нечистоту его сжег на огне вне стана, как повелел Господь Моисею. И привел [Моисей] овна для всесожжения, и возложили Аарон и сыны его руки свои на голову овна; и заколол его Моисей и покропил кровью на жертвенник со всех сторон; и рассек овна на части, и сжег Моисей голову и части и тук, а внутренности и ноги вымыл водою, и сжег Моисей всего овна на жертвеннике: это всесожжение в приятное благоухание, это жертва Господу, как повелел Господь Моисею. И привел [Моисей] другого овна, овна посвящения, и возложили Аарон и сыны его руки свои на голову овна; и заколол его Моисей, и взял крови его, и возложил на край правого уха Ааронова и на большой палец правой руки его и на большой палец правой ноги его. И привел Моисей сынов Аароновых, и возложил крови на край правого уха их и на большой палец правой руки их и на большой палец правой ноги их, и покропил Моисей кровью на жертвенник со всех сторон. И взял [Моисей] тук и курдюк и весь тук, который на внутренностях, и сальник на печени, и обе почки и тук их и правое плечо; и из корзины с опресноками, которая пред Господом, взял один опреснок и один хлеб с елеем и одну лепешку, и возложил на тук и на правое плечо; и положил все это на руки Аарону и на руки сынам его, и принес это, потрясая пред лицем Господним; и взял это Моисей с рук их и сжег на жертвеннике со всесожжением: это жертва посвящения в приятное благоухание, это жертва Господу. И взял Моисей грудь и принес ее, потрясая пред лицем Господним: это была доля Моисеева от овна посвящения, как повелел Господь Моисею. И взял Моисей елее помазания и крови, которая на жертвеннике, и покропил Аарона и одежды его, и сынов его и одежды сынов его с ним; и так освятил Аарона и одежды его, и сынов его и одежды сынов его с ним. И сказал Моисей Аарону и сынам его: сварите мясо у входа скинии собрания и там ешьте его с хлебом, который в корзине посвящения, как мне повелено и сказано: Аарон и сыны его должны есть его; а остатки мяса и хлеба сожгите на огне. Семь дней не отходите от дверей скинии собрания, пока не исполнятся дни посвящения вашего, ибо семь дней должно совершаться посвящение ваше; как сегодня было сделано, так повелел Господь делать для очищения вас; у входа скинии собрания будьте день и ночь в продолжение семи дней и будьте на страже у Господа, чтобы не умереть, ибо так мне повелено [от Господа Бога].

(Лев. 8:1-35)

Длинную главу прочли мы только что и притом такую, каких не много в Св. Писании; потому что, при ближайшем рассмотрении ее, мы видим, что она содержит в целом ряде прообразов почти весь план Божий относительно нашего вечного искупления. С первого стиха во всей главе Бог Отец, - Который дает все постановления, предписывает точное выполнение их и повелевает Моисею своевременно совершать их вместо Него, - стоит перед нами. От второго до двенадцатого стиха в лице Аарона, первосвященника, является Сын Божий, как посредник между Богом и человеками, и, при этом, как облеченный и снаряженный на это славное дело. Пред душами нашими восстает заключенный в это снаряжение, - к которому особенно принадлежало священное миро, - Дух Святой, Который освящает и посвящает как Сына, так и все возведенное здание. Итак мы видим Святого Триединого Бога, осуществляющего то чудное дело, в которое желали бы проникнуть сами ангелы. Непосредственно за этим, с 14 стиха до конца, нам показано именно это чудное дело. Прежде всего мы видим там все искупление, совершенное Христом на Голгофе, в виде принесения различных жертв, которые все изображали собою драгоценные черты одной жертвы Христовой; приближение священников показывает нам усвоение и участие каждой отдельной личностью истекающих из этих жертв даров благодати, тогда как в присутствии всего Израиля мы видим тот великий сонм искупленных, который, прославленный чудным делом Христа, окружит в оный день престол Божий. Таков краткий обзор содержащихся в этой славной главе теней будущих благ.

В сегодняшней нашей беседе нам не приходится вдаваться в рассмотрение всех этих божественных истин; мы остановимся лишь на одной из них, а именно на

Посвящении священников,

которое раскрывается во всех своих чертах в этом драгоценном отрывке Слова Божия и вокруг которого группируются все вышеупомянутые истины.

Прежде, нежели приступить к рассмотрению посвящения священников, нам необходимо вспомнить, что раньше совершения этого священнодействия, давно уже было воздвигнуто Моисеем святилище со всеми отдельными частями его и двор со всеми принадлежностями. Сопровождавшее Израиля облако покрыло скинию, лишь только была повешена последняя завеса, и слава Господня наполнила ее, так что сам Моисей должен был отступить от нее, и только когда облако и слава Господня отступила, он мог снова приблизиться к ней. С этого времени отсюда исходили дальнейшие повеления Господа Моисею относительно приношения жертв во дворе, как мы читаем в самом начале книги Левита. Там в первом же стихе говорится: "И воззвал Господь к Моисею и сказал ему из скинии собрания, говоря" (Лев.1:1). Отсюда была ему точно определена каждая жертва, касающаяся потребностей народа и требований Иеговы; и, таким образом, наступило время, когда "тени будущих благ" должны были раскрыться пред глазами Израиля. Недоставало лишь одного, а именно - личностей, которым они были бы вручены и которые управляли бы ими; потому что до сих пор только Моисей встречался нам в этих священных покоях. Эти лица были уже назначены Самим Иеговой, нужно было только, чтобы они были отделены от среды своих братьев, облечены силой и славой и посвящены на это служение. С посвящением их, собственно, последовало заключение всего устройства, но, в то же время, было положено начало ветхозаветному богослужению. Здесь следует отметить:

Прежде всего, приготовлена к этому посвящению. "Возьми Аарона и сынов его" - повелено было Моисею,-"и одежды и елей помазания, и тельца для жертвы за грех и двух овнов, и корзину опресноков. И собери все общество ко входу скинии собрания". Это должен был быть чудный высокоторжественный день для Аарона и сынов его, когда Моисей, уполномоченный этим повелением Господа, явился пред их шатрами и призвал идти вместе с ним пред лицо Божие. Он имел с собою "славные и благолепные одежды" и миро священное; телец, овны и корзина с опресноками сопровождали его. Вероятно Аарон должен был понимать, о чем идет дело. Он и сыны его должны были покинуть шатры свои и обыденные занятия, выйти из среды семей и братьев своих и переменить стан Израильский на славное святилище Иеговы. Какая это была перемена и какое новое и высокое положение было то, к которому они призывались, - предстоять отныне пред Богом Израилевым, пред Которым еще год тому назад трепетал от ужаса весь народ. И они должны были не только предстоять пред Ним и служить за себя, но и за своих грешных, невежественных собратий, окруженных со всех сторон немощами. До сих пор они жили среди них и с ними; теперь они должны были жить для них и стоять между ними и Богом. Какая задача! Откуда им было взять способность и нужную силу для этого возвышенного служения? Им нечего было заботиться об этом: Тот, Который призвал их, приготовил для них уже все снаряжение.

Это верная картина выступления избранных Господа из стана мира сего, из служения преходящему образу к славной свободе детей Божиих. И у них идет от одного служения к другому, когда Господь призывает их. Некогда жили они для себя, для своих радостей и наслаждений, для близких своих или сообразуясь с миром и с тем, что в мире; как сразу все это меняется с того дня, когда Господь призывает их жить для Него. Он становится с этого времени Господом их, и служение Ему - радостью их. Так было уже издревле. Ушедший в дальнюю страну сын возвращается в отцовский дом; Сам Отец облекает его в одежды спасения, принимает его в Свое общение, чтобы ему пребывать в доме Отца и служить Ему. Каждый из нас знает подобный день чудного призвания к царственному священству Божию, и мы навеки не забудем его.

Но здесь было еще больше, возлюбленные, нежели картина чудного призвания детей Божиих: здесь Аарон был прообразом Христа. Разве, однако, для Господа нашего существовало подобное время тихой, сокрытой жизни перед Его вступлением в Свое славное служение? Да, существовало, и мы радуемся, что можем взирать назад на это время; нам известны дни, когда Он уединенно жил среди сынов человеческих и с ними; был как другие, дитя среди детей, юноша среди юношей, мужем зрелым среди мужей; жил в обыденном семейном кругу, изведав с домашними Своими их горе и радость, их искушения и трудности, их труды и работы, их заботы, муки и немощи и многие годы ел в поте лица хлеб Свой. Для многих этот период жизни Его есть время, на которое они мало обращают внимания, потому что, по-видимому, тут не случилось ничего особенного; но это тот славный промежуток времени, в который великий Первосвященник Своим личным опытом прошел через все стороны этой жизни и дозрел предусмотренным Самим Богом путем для Своего славного дела. ко дню, когда Он должен был выступить из среды братьев Своих, уже не для того, чтобы только жить с ними, как доселе, но чтобы для них существовать и за них умереть.

Но возвратимся к величественной картине в нашей главе. Не только Моисей, Аарон и сыны его, но и все общество переживало в тот день посвящения первосвященника чудное, славное зрелище. Израиль, весь Израиль должен выйти из стана; это - тот робкий, боязливый народ, недавно говоривший Моисею: "Говори ты с нами, и мы будем слушать; но чтобы не говорил с нами Бог, дабы нам не умереть" (Исх.20:19); теперь он все-таки может подойти в непосредственную близость к Иегове, он даже приглашается к тому Самим Господом, жившим среди него во Святом-святых. Это был первый раз, что они появлялись здесь, вступая во двор, и на этот раз для того, чтобы созерцать происходящее в нем. Однако, не славу Господню приходилось им видеть, но посредника завета Божия, который поставлялся между ними и Иеговой. Они имели преимущество видеть его, малые и великие, молодые и старые, видеть во всей его славе и великолепии, в котором он впредь будет заступать их пред Богом. Поистине чудное зрелище!

Сделался ли, однако, и истинный Израиль, Израиль по духу, участником этого торжества? Конечно, братия мои. Хотя наш великий Первосвященник и вступил уже за завесу и сделался "священнодействователем святилища и скинии истинной", тем не менее, это - чудная действительность, что Его посвящение совершилось не за завесой, не во Святом-святых, но здесь, во дворе, на глазах Его собранного народа. Все избранные Его сделались свидетелями Его посвящения, потому что только чрез Него могли они войти в освященный двор Господень, чрез запечатленного Богом Посредника предстать пред лицо Его. Все относительно Него совершалось пред нашими очами: здесь на земле был Он представлен Господу и здесь открылись нам все Его совершенства, как там Аароновы - Израилю по плоти. И после того, как Он исходом Своим проложил нам путь туда, куда наши ноги веры никогда не могли бы направить свои шаги, мы стоим вместе с Ним навеки пред лицом нашего Бога, чтобы без страха созерцать красоту Его.

Второе, в нашей главе, на что следует обратить внимание, это - помазание первосвященника. Как различно от помазания сынов его совершалось оно. Правда, омовение в медном умывальнике было общее с ними в знак того, что он выступал на служение Иеговы, как чистый, не имеющий на себе ни пятна, ни порока. Но, далее, его превосходство выступает в каждом совершенном над ним действии. Он берется из среды сынов своих и прежде всех облекается в свои священные одежды, из которых каждая перечисляется отдельно, пока не возложен на него последний знак его первосвященнического достоинства. И когда он стоит там, облеченный в совершенство и великолепие свое, приносит Моисей священный елей помазания, помазывает им Святое-святых, святилище, двор и все, находящееся в них, затем приближается к Аарону" чтобы, пред глазами всего Израиля и сынов его, вылить на него весь рог елее. Не удивительно ли то, что он, в то время, как сыны его стоять около него, все-таки помазывается один? Как естественно показалось бы нам, если бы и они вместе с ним сделались участниками этого святого посвящения; но это не соответствовало бы тогда помазанию грядущего великого Первосвященника. Сообразно с этим, Аарон должен был первый получить помазание. Еще раньше, чем одна капля священного елее упала на сынов его, прежде чем сожжена была огнем медного жертвенника первая жертва или кропилось кровию ее, он стоял освященный, помазанный и посвященный пред ними.

Кто бы не увидел во всем этом ясный, славный прообраз нашего Господа. Он был чистый, святой, "избранный из народа" (Пс.88:21): в Нем, поистине, не было никакого недостатка; Он не нуждался в омовении, как Аарон, чтобы очиститься на Свое служение и дело, и все-таки мы читаем о Нем, что Он со Своими братиями пред глазами всего Израиля вошел в воды Иорданские. И это случилось действительно в минуту, предшествовавшую Его священному помазанию. Иоанн удерживает Его; для него что то неслыханное, что ему предстоит совершить, но Господь хотел во всем уподобиться братиям Своим, также и в открытом исповедании вины и грехов, что было связано с Его крещением. И как верно говорит писатель Годе: "Он исповедывал пред Богом, как Исаия, Даниил и Неемия грехи народа, смирив Себя за него, но, конечно, с тою разницею, что Иисус сказал слово "мы" не с чувством Своего участия в общем грехе, но единственно движимый глубоким сочувствием. Ничто не может быть человечнее этого чувства сопричастности, с которым Иисус сковал в эту минуту узы, связывающие Его с обремененным виною человечеством. Вид этого зрелища вложил в уста Иоанна Крестителя впоследствии его великое слово: "Вот Агнец Божий, Который берет на Себя грех мира". Он узнал в Иисусе, в день Его крещения. святого жертвенного Агнца, который, хотя целая пропасть лежала между Ним и грехом, тем не менее добровольно сделал грех всего рода человеческого Своим, посредством добровольной связи Себя с родом грешников". Он вошел в среду их; чтобы предстоять за них пред Богом. И здесь же был Он помазан, среди братьев Своих, "более соучастников Своих", когда Дух Святой сошел и пребыл на Нем. Для Него не нужно было пролития крови, чтобы предварительно примирить Его, ни всесожжения, которое бы сделало Его благоугодным Богу, и никакого украшения, которое бы возлагалось на Него, чтобы Ему возможно было предстать пред Богом; Он был Сам по Себе совершенный и непорочный, и между Ним и Богом ничего разделяющего не было; поэтому Он и мог быть причастным в полной мере Духу Святому. Какое богатое утешение и блаженное наслаждение заключается во всех этих чудных откровениях для души, которая во всей своей немощи и нищете беззаветно положилась на Него: о, только бы она захотела неизменно взирать на Него!

Перейдем, однако, от посвящения первосвященника к посвящению священников. Итак, Аарон был помазан, он стоял уже посвященный Господу, прежде, чем дошла очередь