Закон уровня информации

Всякий раз, постигая действительность, мы находимся в ситуации перехода от меньшего знания к знанию большему.

Если эта процедура непрерывна и нацелена на полное и исчерпывающее ознакомление с изучаемым полем, то в действие вступает «уровневое» проявление основных закономерностей познания. "Закон уровня", как мне он открывается, очерчивает следующее: если вы хотите добиться успеха в той сфере деятельности, которой занимаетесь, и вам желается не только знать познанное, но и оделать в уже имеющееся свой вклад открывателя, то для этого вовсе не обязательно начинать с забот о наличии "семи пядей во лбу". Достаточно настойчивой непрерывности выперпываная (до исчерпания!) информации об изучаемом объекте — и ожидаемое появление творческого озарения наступит необходимо, обязательно, непреложно.

Убеждающе настраивающим образом-аналогом здесь мог бы быть пример восхождения на гору. Чем далее вверх мы идем по склону, тем больший горизонт открывается нам. И подобно тому как видеть дальше есть нечто совсем другое, нежели подниматься на тру, тем не менее первое есть очевидно — однозначная функция второго. Так и эскалация уровня информации, не будучи сама по себе Творчеством, влечет его (Творчество) с таким постоянством, которое иначе как «железным» и не назовешь.

"Уровневый механизм", что называется, лежит на поверхности. О нем, хотя и неявно, говорят половицы и поговорки, напоминают многочисленные советы и рекомендации, на него намекают мудрые максимы и изящные сентенции:

Упорство и труд все перетрут.

Воля и труд человека дивные дива творят.

Талант — это труд.

Успех — это 10 % умения и 90 % потения.

Кто ищет, тот находит.

Дорогу осилит идущий.

Кто стучит, тому открывают.

К полноте охвата, по-своему, апеллируют все наведения, утверждающие примат всесторонности подхода, пытливой неутомимости, желания во всем… дойти до самой сути.

Закон отставания

Сущность и производные от нее сердцевинные формулировки природообразующего начала во всем, что есть в мире, — это уже эпистемологическая предметность следующего закона познания, закона отставания, сфера которого — психоорганизующая деятельность мышления.

Закон отставания указывает на проблемное поле мышления, мышления, приближающегося к границе известного с неизвестным; он постулирует имманентные константы новой ситуации, когда вышеназванная граница уже перейдена, и фиксирует ту сторону человеческой встречи с Неизвестным, когда вновь увиденное не может быть ни уяснено, ни присвоено, ни отчуждено в формах текущей культуры, имеющегося языка и традиционных парадигм.

Основной посыл закона: интерпретация факта всегда отстает от его новизны. Это значит, что постижение результатов открытия, а ведь только они — в буквальном и полном смысле слова — могут быть названы действительно Новым, протекает в среде, обстановке, обусловливании использования уже имеющегося багажа знаний, старого опыта и в атмосфере прежних представлений. И иным быть не может! Но тогда как же быть?! Получается, что нам свойственно и присущие знать, что не выразимо как знание, известное нам.

Формула закона отставания обнаруживает и столбит данную парадоксальность как принципиальный момент в творческой деятельности людей.

Закон соотнесения

Философское освоение действительности, как и философский уровень мышления, традиционно относятся к высшим формам исследовательского знания. Это не только верно, но особенно и убеждающе понятным становится из апперцептной таблицы (рис. 1).

Соотнесение, понимаемое как всеаспектное сравнение по пониманию, смыслу и сущности всего, что есть, со всем, что есть, осуществляемое комбинированно, ассоциативно и многопланово, есть одномоментное действие мозга, которое разворачивается по закону внутреннего функционирования того, что имеется, появляется и осуществляется в нем, и специфично тем, что находится под постоянным и непрерывным адекватизирующим воздействием этого синтеза себя на себя самого.

Смешивающий перенос и переплетение непереплетаемого, накладываемое толкованием на толкование, и истолковывание этим толкованием начальной понимаемости дает причудливый узор вспышки смысла, в которой встрясно и буквально за миг можно целостно увидеть всю совокупность множественности и подробную вариативность ее оттенков, нюансов и акцентов. Они меняются, переливаются, переозначиваются и ведут себя так, как если бы зеркало запело отражаемый вид, то есть хотя и необычно, возможно, невозможно необычно.

Апперцепция (от лат., perceptio — восприятие) — зависимость восприятия от прошлого опыта, от общего содержания психической деятельности человека и его индивидуальных особенностей. Термин апперцепция предложен немецким философом Г. Лейбницем (1646–1716).

Природа соотнесения и оно само всегда были под пристальным вниманием всех мыслителей. Они дали определительные доказательства сравнения как основной, главной, всеобъемлющей формы осуществления мышления; выявили и назвали ступени, направления в процедуре соотнесения; исчерпывающе обозначили векторы значимости в ролевых функциях краеугольных собирателей, отвердителей и держателей познания. нефилосовский уровень мышления.

В подтверждение сказанному — классифицирующий перечень обоснований закона соотнесения в виде опорных мнений и суждений людей незауредных, доказавших свое право на авторитетную позицию в рассматриваемом вопросе.

1. Нет бытия вне сравнения, ибо само бытие есть — сравнение.

(О. Мандельштам)

Мысль человеческая может действовать только исходя из наблюдения и сравнения; никаких других точек нет и быть не может.

(П. Н. Ткачев)

Почти все афоризмы древних мудрецов раскрывают им мысли, пользуясь сравнениями.

(Ф. Бэкон)

2. Никто не прибегает к аналогии, если можно ясно и просто выразить свою мысль.

(А. И. Герцен)

Ньютон обозначил непонятную силу физического притяжения именем силы притяжения, он проследил и систематизировал ее действия и открыл закон движения, в результате чего обосновал полезную и делающую честь человеческому уму доктрину. Нам же следует поступать таким же образом в отношении функций нервной системы, и причину, скрытую в импульсе нервов, вызывающую их действия и до сих пор не поддающуюся определению, мы по аналогии назовем нервной силой.

(И. Прохазка)

3. Для нашего сознания только через метафору раскрывается материя.

(О. Мандельштам)

Метафора является немыслимой основой мысли, написанной немыслимыми белыми чернилами в книге всех философий.

(Ж. Деррида)

4. Миф есть рассказ, отвечающий на вопросы: почему? и каким образом?

(Г. В. Плеханов)

Миф позволяет внутреннему происходить внешне.

(С. Кьеркегор)

5. Сказка — ложь, да в ней намек,

Добрым молодцам урок.

(А. С. Пушкин)

6. Уподобление рождает пространные и притом прекрасные идеи,

(М. В. Ломоносов)

7. Веден Аллах к своему свету кого пожелает, и приводит Аллах притчи для людей. Аллах сведущ о всякой вещи!

("Коран")

8. Пример… его суть хорошо передает немецкое слово Beispiel — Bei — spiel — (das Beispiel — пример), то есть нечто прикладное. Это есть и в русском языке: пример, то есть нечто, находящееся при мере, следовательно, дополнительное и обставочное.

9. Душа никогда не мыслит вне образа.

(Аристотель)

10. Разум наш видит многое, для чего у нас не хватает словесных обозначений.

(Данте Алигьери)

39. Закон "говорящего слуха"

Говори не то, что хочешь сказать, а то, что хотят услышать те, кто тебя слушают.

Эта точка зрения принадлежит автору.

40. Закон "голого короля"

Обличать-то оно, конечно, можно, но как выпутаться потом из создавшейся неловкости? Ведь король, он и голый — король!

И то, что позволил себе несмышленый ребенок в известной сказке, вряд ли на пользу тем, кто повзрослее и кому совсем не чужд комплекс осторожности.

Суть: создание таких сконструированных ситуаций, при которых любое критическое выступление оборачивается потерями для критикующего.

Несогласие в таких случаях из эпизода возражения превращается в нечто большее, в неуловимое, но всем заметное самообнажение, когда общее приспособительное поведение всех «голых» скрадывает их раздетость, а «засвечивание» этого обстоятельства одним каким-то крикуном-немолчальником обнажает только его одного и никого больше.

Существуют десятки апробированных формул для практического торжества этого правила. К примеру, вот: Кто у нас не работает, тот не ест.

Во-первых, это чуть сдвинутый по смыслу тезис "Кто не работает, тот да не ест! "

Во-вторых, чтобы возник эффект закона "голого короля", надо подчеркнуто педалировать слова "у нас".

(Вспомним известный анекдот-байку о столовой, где однажды разгорелись страсти в связи с вопросом зайчонка, почему медведь и волк целыми днями не при деле, но тем не менее исправно кормятся. На что заведующая — лиса — по-своему переосмыслив истоки заячьей философии, резонно и исчерпывающе подвела итог дебатам: "Кто у нас не работает, тот и не ест".)

Бог открывается только тому, кто в него верит.

Таким аргументом были сражены все, какие только имелись, еретики и богоотвергатели.

Чтобы понять диалектику, надо родиться философом!

Так советские философы нейтрализовывали любые атаки своих противников, из тех, кто отрицал наличие пресловутых трех великих законов диалектики.

Нет плохих учеников (студентов), есть плохие учителя (преподаватели).

Этот коронный ход какого-то анонимного софиста спас все поколения школьной и вузовской "серой массы".

Нет слабых диссертаций, есть просто мало связей или просто много врагов у диссертанта.

Какое остроумное «спасение» любой «провальной» ситуации!

Наши недостатки — продолжение наших достоинств.

Скажи мне о своих друзьях, и скажу тебе, кто ты.

Женщина всегда такая, какой рядом с ней мужчина.

Каждый народ имеет такое правительство, какого он достоин.

Никакое правительство не революционно именно потому, что оно правительство.

Каждый все понимает в меру своей испорченности.

Мы ошибаемся, чтобы не ошибаться.

Чтобы говорить о частоте, надо самому быть чистым.

Богохульники потому и богохульствуют, что они отвергнуты Богом.

Из двух спорящих один — дурак, другой — идиот.

Чем больше в человеке хорошего, тем меньше он замечает плохого в людях.

Камни бросают только в плодоносящие деревья.

Я знаю только один дельный совет: никогда не давать никому советов.

41. Закон "грандиозных проектов"

"Чтите тех, кто пытается совершить великое, даже если им это и не удалось".

(Сенека)

"Великое предприятие редко удается с первого же раза".

(Луи Бонапарт)

Ненасытность, а вернее, ненасыщаемость — ведущая черта в человеческих существах. Что бы людям ни предъявлялось или ни давалось, они всегда готовы и будут желать большего. Они всегда выберут и предпочтут то, что сулит увеличение, расширение, выдвижение в первые ряды. А если при этом еще намекающе проглядывает «центропупизм» (термин В. В. Маяковского), то нет в мире такой силы, которая бы удержала любого из нас от подчинения воздействиям с признаками грандиозности, гигантизма, вселенской масштабности и первородной уникальности.

В "Двенадцати стульях" И. Ильф и Е. Петров с покоряющей художественностью обыгрывают сам способ реализации закона "грандиозных проектов", когда, преследуя, свои более чем лукавые интересы "великий комбинатор" Остап Бендер рисует потрясающие перспективы развития провинциальных Васюков в случае проведения там международного шахматного турнира:

"— Мой проект, — говорит он, — гарантирует вашему городу неслыханный расцвет производительных сил. Подумайте, что будет, когда турнир окончится и когда уедут все гости. Жители Москвы, стесненные жилищным кризисом, бросятся в ваш великолепный город. Столица автоматически переходит в Васюки. Сюда переезжает правительство. Васюки переименовываются в Нью-Москву, Москва — в Старые Васюки. Ленинградцы и харьковчане скрежещут зубами, но ничего не могут поделать. Нью-Москва становится элегантнейшим центром Европы и всего мира.

— Всего мира!!! — застонали оглушенные васюкинцы.

— Да! А впоследствии и вселенной. Шахматная мысль, превратившая уездный город в столицу земного шара, превратится в прикладную науку и изобретет способы междупланетного сообщения. Из Васюков полетят сигналы на Марс, Юпитер и Нептун. Сообщение с Венерой сделается таким же легким, как переезд из Рыбинска в Ярославль. А там, как знать, может быть, лет через восемь в Васюках состоится первый в истории мироздания междупланетный шахматный конгресс!"

Что же до жителей этого заштатного городишка, начинающих шахматистов, то, как и положено, их реакция на манипулятивную хитрость Остапа Ибрагимовича была вполне в духе разбираемого здесь закона — то есть закономерной. Васюковчане слушали все с открытым ртом и верили каждому слову, потому что чем удивительнее зов, тем надежнее наш на него отклик.

42. Закон "плавящего молчания"

"Читая по книжке с эстрады, чтец очень скоро убеждается, что одно орудие в его батарее приемов работает непропорционально калибру — это пауза: то выразительное молчание, то красноречивое молчание, то в геометрической прогрессии нарастающее молчание, которое часто позволяет добиться нужного эффекта там, где его порой не дает даже самое счастливое сочетание слов.

Я бывало играл паузу именно столько, сколько следует, последняя фраза производила потрясающей эффект".

(Марк Таен)

"…Глаголу не сравниться по звучанию с воздействием, присущему молчанию".

(Филип Сидней)

Тот, кто первый навязывает нам паузу своим малчанием, приобретает психологическое преимущество над нами.

Умение "держать паузу" — сильный ход в общей стратегии достижения своих целей. Примеров тому сколько угодно. Вот лишь один.

С 11 по 20 апреля 1992 г, в Москве проходил VI съезд народных депутатов России. Верховный Совет Российской федерации в лице председателя Руслана Имрановича Хасбулатова (в прошлом заведующего кафедрой экономики столичного института народного хозяйства им. Плеханова) решил дать бой исполнительной власти в лице руководителя тогдашних министров Егора Тимуровича Гайдара. Замысел не из легких, поскольку на стороне «рынка» и "шоковой терапии" по-российски — сам президент Б. Н. Ельцин.

Депутаты активно "перетягивают канат". Драматизм нарастает. Война нервов достигает предела. Правительство Гайдара не выдерживает и… подает в отставку.

Депутаты настойчивы, они жаждут закрепить победу.

Они понимают, что отставка — это еще не все, это только зондаж, пробный шаг в выявлении сил и их расстановке. Но… а где Ельцин? Какова его позиция в связи с атакой на его правительство?

Но Ельцина нет. Еще два дня назад он был и выступал на съезде. А в эти дни, самые напряженные дни, его нет.

Пауза…

Только великие актеры в театре отваживаются на "театральную паузу". Никто не знает, сколько ей следует длиться. Знает только талант.

И вот Ельцин, похоже, решил продемонстрировать наличие своего таланта — таланта "политической паузы".

Он ждет и не вмешивается в споры на съезде. Ждет день… два… три…

И… дрогнули депутаты. Они первыми пошли на компромисс с правительством.

Ситуация была спасена. И тогда Ельцин объявил, что он не принимает отставки правительства.

Когда такая ситуация, сознательно удерживяемая одной стороной от превращения ее в общение, становится для другой стороны нарастающе и очень быстро непереносимо-неприятной с появлением унизительно- явственного сочувствования, когда человек сам в себе вдруг начинает слышать непроизнесенное чужое "Отстань!" или, пошел прочь!".

Забавную ситуацию возможной формы психологического отказа приводит в своей книге "Жизнь в наше время" Дж. Гелбрейт, ссылаясь на опыт своего общения с индийским национальным лидером Джавахарлалом Неру:

"Его метод, с помощью которого он избавлялся от нежелательных идей и неприятных просьб, был очень эффективен и приводил в замешательство. Состоял он в полном молчании. Вы просили его… Он не выдвигал возражений; он просто ничего не говорил. Когда молчание становилось невыносимым, вы повторяли свою мысль или просьбу и в отчаянии слышали лишь собственные слова. Вновь царило молчание. Вы теперь ждали услышать от него хотя бы отрицательный ответ. И когда в конце концов он давал его, вы с благодарностью исчезали".

43. Закон «двух "У"»

Строительство возвеличивающих сооружений приходится на середину периода власти.

Если правитель затевает грандиозные постройки, знайте: начинаются великие два «у» истории — увядание и упадок.

В подтверждение сошлюсь на монументальные устремления Адольфа Гитлера. Особая «чересчурность» их приходится на 1939 год, что составляет как раз половину между 1922 г. (приход фюрера к власти) и 1945 г. (крушение гитлеровского рейха).

Близкое окружение Гитлера, те несколько человек, среди которых он проводил изрядную часть своего времени, было удивительно немногочисленным.

Оно состояло из старого испытанного фотографа, шофера, секретаря, подруги, двух женщин-секретарш, кухарки и, наконец, еще одного человека совсем иного рода лейб-архитектора Плеера. Последний должен был воплотить в жизнь строительные планы вождя немецкой нации.

"Ваш муж, — торжественно заявил Гитлер жене Шпеера в тот вечер, когда они познакомились, — воздвигнет для меня здания и сооружения, каких не строят уже четыре тысячи лет".

В замыслах Гитлера было создание грандиозного Купольного зала для собраний (Купол-Горы). В этой циклопической постройке должны были семнадцать раз уместиться вашингтонский Капитолий, римский собор св. Петра и еще многое в придачу. На самой вершине этого гигантского сооружения, на высоте 290 метров, фюрер пожелал посадить орла. Весной 1939 г. он говорил об этом Шпееру:

"Здесь орел не должен больше опираться на свастику (гаммированный крест), здесь он будет попирать земной шар.

Венчающим элементом этого высочайшего в мире здания должен быть орел на земном шаре!"

Но из всех задумок, предназначенных обновить облик Берлина, сердцу Гитлера милее всего Триумфальная арка.

Превзойти Наполеона — вот его тайная страсть. Елисейские поля, ведущие к Триумфальной арке, имеют протяженность два километра. Его же, Гитлера, Парадная улица будет не только шире (до 120 м), она и длиной будет в пять километров. Arc de Triumphe имеет в высоту 50 метров, его Триумфальная арка будет в два с половиной раза выше.

Чем все закончилось, мы знаем…

44. Закон "держания в строгости"

Из посуды без трещин содержимое не вытечет. Так же и человек. В строгих рамках задаваемого ему образа поведения он способен быть существом предсказуемым и не опасным.

Узбек Ахмаджон Адылович Адылов был арестован 13 августа 1984 г. А до этого он был известен на всей территории СССР. Герой Социалистического Труда, Кавалер трех орденов Ленина, руководитель знаменитого Папского агропромышленного объединения. Легендарным был и его арест в Гурум-Сарае. Дом окружили в три кольца солдаты внутренних войск в бронежилетах. Их было две тысячи человек. Пригнали тридцать три пожарные машины, сто грузовиков. Когда его везли в Наманган, через каждые сто метров на дороге стояла милиция, а в салоне «Волги» в его голову постоянно целились три пистолета.

Семь лет, четыре месяца и одиннадцать дней провел он в тюрьме, так и не получив приговора. 24 декабря 1991 г. его выпустили. Вот мнение Адылова о мире через три месяца пребывания на свободе, на 67-м витке жизненной орбиты:

"Я сейчас новый человек и ничего не понимаю. Все разрушено, разграблено, цены страшные. А ведь земля на месте, вода на месте, солнце на месте. Все взятки берут, а порядка все равно нет. Вот я приехал домой из заключения, а свет не работает. Я попытался узнать, в чем дело, никто мне объяснить не может. Тогда я позвал младшего сына и сказал: "Приведи мне этого электрика, который здесь за все отвечает". Когда его привезли, я сказал просто: "Даю два часа времени, и чтобы все горело, иначе буду бить". Через десять минут все заработало и работает до сих пор. Так что порядок навести можно. Было бы только желание…"

Следующая история из тех же далеких «недавних» времен. Поведала о ней в книге "Разговор один на один" И. И. Семенова, много лет проработавшая корреспондентом. Ее собеседницей была сотрудница отдела учащейся молодежи Приморского крайкома ВЛКСМ Лена Мамонова. Лену стоило выслушать, ее рассказ заслуживает внимания.

"— Видите курточку? — спросила она меня (т. е. И. И. Семенову — П. Т.), указывая на синюю «аляску», висевшую на гвозде. — После пожара осталась.

— Какого пожара?

— Ну как же, теплоход у нас горел осенью восемьдесят шестого. Детей наградили поездкой, а посудину пароходство предоставило старую, трубы, котлы — все давно замены требовало. Мы, конечно, этого не знали, но когда ребятишек на борт привезли, первым делом организовали учебу на случай аварии. Разбили на звенья, каждому звену командира назначили, сделали пробную посадку в шлюпки. Сказали ребятам, что в один из трех дней обязательно проведем учебную тревогу. А в первую ночь беда случилась. Пожар, сирена завыла. Мы, взрослые, пока спросонок одежду натянули, к ребячьим каютам бросились — а там уже нет никого. Выскочили на палубу — детишки наши в трусах и маечках по шлюпкам сидят и радостно докладывают, кто первый добежал, требуют поздравить победителей. Они решили — тревога учебная. Паники не было никакой. Команда быстро спустила шлюпки на воду, а там уже военные моряки подоспели, вот в эти самые куртки завернули наших голышей.

Я вспомнила этот случай. О нем писали в газетах. Вспомнила и потрясение корреспондента от высочайшей степени организованности ребят во время встречи с родителями в Находке. Можете себе вообразить волнение отцов, матерей, бабушек и дедушек. Каждого ребенка ждали несколько взрослых. Достаточно было одного движения, и дети могли быть раздавлены своими и чужими. Вожатые это предвидели. Ребят построили по отрядам, попросили не кричать «мама», «папа» и, ни на кого не глядя, пройти к автобусам. Им объяснили, почему это необходимо сделать.

И дети выдержали испытание. Сформированное представление о пионерской дисциплине сослужило добрую службу. Свидание с близкими произошло чуть позже, но было безопасным".

45. Закон "дестабилизации"

Если протекание групповых или общественных процессов своим спокойствием или направлением уже более не удовлетворяет, а применение средств сильного воздействия в переориентировании может быть людьми не воспринято или вам самим кажется недостаточно обоснованным (оправданным), то самое лучшее из средств приведения психики людей в нужную для вас кондицию — потрясти или прервать нормальный ход событий.

_{Рис. Владислав Листьев}

1 марта 1995 года в Москве возвращавшийся домой после передачи "Час пик" — самой популярной по политической актуальности телепрограммы — в подъезде своего дома двумя выстрелами был убит тележурналист Владислав Листьев, «Влад», как его по-свойски величали все россияне, потому что его любили, потому что его присутствие в кадре никогда и ни у кого не вызывало раздражения.

Огромная страна в одночасье всколыхнулась. Фон для необходимых очень жестких политических шагов был создан…

46. Закон "детали"

Василий Осипович Ключевский (1841–1911), читавший в Московском университете лекции по «биографии» России, был непревзойденным оратором. Необходимый исторический фон и особое настроение слушателей создавалось им буквально в мгновения. Например, он говорил: "Императрица Екатерина была не очень грамотным человеком — в слове «еще» она делала четыре ошибки: "исчо"…" Весь его курс был пересыпан подобными наблюдениями.

Один интервьюер как-то спросил знаменитую немецкую киноактрису Марлен Дитрих: "Почему Вы в своих фильмах поете только о любви?" "Только? — переспросила Дитрих. — В любви заключено все…"

Иосиф Самуилович Шкловский (автор знаменитой книги "Вселенная, жизнь, разум", долгие годы горячий пропагандист наличия внеземных цивилизаций) в биохронике «Эшемлон», живописуя свою студенческую «эмгэушную» бытность, вспоминает Сергея Николаевича Блажко:

"Сергей Николаевич был личностью совершенно легендарной. Например, с ним случилась, притом как раз в описываемое время, такая история. Во время очередной кампании за повышение трудовой дисциплины посещение лекций сделали строго обязательным. С.Н. читал курс общей астрономии на физическом факультете для нескольких сотне студентов. Лекции происходили в знаменитой Ленинской аудитории на Моховой, где скамьи расположены амфитеатром.

Журчание старого лектора кое-как можно было слышать только в первых двух рядах, а сидящие выше студенты занимались кто чем. В частности, двое устроились на верхотуре и, нагнувшись, окруженные болельщиками, играли шахматную партию факультетского первенства. На доске создалась острейшая ситуация с «висящими» фигурами. И в этот момент один из игроков сделал грубо ошибочный ход, ломающий всю его партию. Тогда его партнер, забывший все на свете, радостно рявкнул на всю аудиторию: "Ну, это муде!",

Сергей Николаевич посчитал этот крик души за сомнение пытливого юноши в истинности некоей теоремы, которую он в этот момент доказывал. Прервав доказательство, он неожиданно громким высоким фальцетом проверещал: "Это не муде, а закон природы!"

По свидетельству помощника И. В. Сталина П. Поскребышева (об этом рассказала его дочь), вождь любил актерствовать, чтобы не сказать — поясничать: неоднократно на заседаниях Политбюро он одевался официантом и с подчеркнутым подобострастием всех обслуживал.

Георгий Никитович Коваленко, наверное, один из самых интересных людей, потому что при знакомстве со всеми съемочными группами, которые брали у него интервью, он говорил одно и неизменное: "Я всех членов Политбюро видел в гробу". Согласитесь, довольно смело!

Но на деле все проще простого. Георгий Никитович работает могильщиком. Вот уже более 35 лет. И ни одни сколько-нибудь ответственные похороны не обходились без него. "Самое трудное, — рассказывал в одном из своих выступлений в прессе Коваленко, — закрыть могилу. Ведь сыпать землю нужно ровно 4 минуты 30 секунд — именно столько звучал Гимн Советского Союза".

Именно от Г. Н. Коваленко нам стали известны подробности (а вернее, "нюансы") погребения умершего в 1982 г. главы Советского государства Л. И. Брежнева.

"Когда мы опустили его в могилу, то миллионы телезрителей услышали какой-то странный стук. Народу показалось, что мы, могильщики, просто-напросто уронили гроб, и тысячи телеграмм тут же полетели в Москву. А на самом деле все было не так. Начальство потребовало, чтобы гроб опустили с первым же залпом орудийного салюта. Мы долго-долго репетировали, но… Нагоняй получили все, от самых-самых верхних — до нас. Я страшно огорчился, когда умер Леонид Ильич. Он был очень добрым человеком, всех жалел. Помню, хоронили Суслова, Пелыпе даже подошел к оркестру и попросил играть не так траурно, а то Леонид Ильич расплакался. Когда Леонид Ильич маму свою хоронил, то плакал все время, таблетки глотал. Я тогда подошел и обнял его. Он тепло так сказал: "Спасибо тебе, Георгий", а сам: "Мама, мамочка… и плачет".

Все пять примеров хотя и разнятся содержанием, общи в одном: в них всякое произошедшее событие подчеркивается не обилием слов и громоздкостью убеждения, а какой-то небольшой мгновенной, очень яркой деталью.

Без копейки нет рубля, и без маленького винтика не будет работать никакой слаженный механизм. Вроде бы, ну и что там, чепуха, деталька, мелочь — а поди ж ты, без нее не обойдешься.

Посмотрите на левый рисунок. Только всматривайтесь пристально и долго. Замечаете (?), согнутая часть фигуры ведет себя по отношению к нам мерцающе, то приближается, то удаляется. Наблюдается, эффект подвижности".

А теперь взгляните на то изображение, что помещено справа. Концентрируя и напрягая внимание, мы способны переключать зрение и видеть в итоге то лица двух людей, то белую вазу на темном фоне.

Так и деталь. Меняя ракурс дотошности и реализма, нам удается или сдвинуть «деталь» на периферию, сводя ее роль к величине, приближающейся к нулю, или размещать по центру события, делая самое его зависимым от вроде бы штришка, смысловой пушинки, ну, право же, от еле заметней малости.

1. Знайте, что нет ничего крупнее «мелочи», если эта «мелочь» касается чего-то крупного.

2. Любое событие есть лишь постольку, поскольку оно оживляемо «деталями» и скрепляемо ими. «Детали» не разбавляют и не украшают; они реализуют, то есть превращают что бы то ни было в реальность, в фактичность, в наличное, имеет место быть".

В американском рекламно-информационном телесериале о службе специальной экстренной помощи "Телефон помощи 911" все иллюстрационные ситуации «воспроизведены», то есть в них играют актеры. Но степень достоверности — и это отмечается всеми — без натяжек, стопроцентная. За счет чего? факторов много: и правильный выбор приглашенных на роли людей, и точная режиссура, и воссоздание до мельчайших элементов "тех самых условий", и высокий уровень натуральности.

Однако главное все же не в этом, а в факторе почти что филигранной психологичности. Создается она приемом «деталь». Мы верим каждому эпизоду, каждому шагу действующих лиц, потому что в поступках героев есть в каждом кадре некий штрих, что мы немедленно оказываемся во власти проникающего в нас влияния.

В одном из штатов две школьницы пошли на прогулку в каньон, и одна из них при спуске в долину сорвалась с большой высоты. Мы видим на экране распластанное безжизненное тело пострадавшей, испуг ее подруги, процедуру спасения, волнение и отчаяние десятков людей.

Иногда, краем сознания, когда страх за судьбу человека становится нестерпимым, вдруг ловишь себя на том, что видимое — понарошку, всего лишь «кино». Видимо, это понимают и создатели ленты. Тут же, как по заказу, идет эпизод, который снова берет нас то ли в эмоциональный, то ли в рациональный полон. Но как? А такой мелочью, которая мгновенно рассеивает наше предубеждение.

Ведь подружки не просто пошли погулять. Хотя внешне все выглядит спонтанно, но на самом-то деле (вот ведь, оказывается, как!) одна из них позвала другую. И вот сам-то «инициатор» похода в горы как раз не пострадал. В конце фильма есть сцена-монолог этой девушки уже после того, как все самое страшное было позади. Ее слова мне врезались в память: "Я думала, что Кристи больше не будет со мной дружить, даже не станет разговаривать. Но время снова как-то незаметно нас сблизило".

То что актер может играть «чувства» — это мы, конечно же, знаем. Но предположить, что актер будет играть нашу собственную потаенную мысль, а именно, что у этой страшной трагедии есть виновница — "мол, не позвала бы, ничего бы и не случилось" — это, с нашей точки зрения, уже чересчур, а потому невозможно.

И тем не менее. То, что показывается на экране, опровергает любое неверие зрителя в изображаемое. «Деталь» срабатывает, покоряя нас. Мы из зрителей снова становимся участниками событий.

Евгений Ананьевич Халдей, известный фотомастер, корреспондент фотохроники ТАСС во время Великой Отечественной войны, рассказывая о своей интересной профессии, в одной из бесед с журналистами вдруг разговорился и, отвечая на вопрос, снимал ли он великого полководца Георгия Константиновича Жукова рядом со Сталиным, вспомнил:

"Да, снимок, где они стоят рядом на Мавзолее, есть в моем сборнике фронтовых фотографий "От Мурманска до Берлина". Тоже мелкая, но характерная деталь: Жуков, разглядывая этот снимок, спросил, не робел ли я, снимая И. В. Сталина. Я отвечал, что по-разному: когда издали, с помощью объектива, тогда спокойно, а когда вблизи, признаюсь, чувствовал дрожь. Жуков же вспомнил в этой связи, что, когда они стояли на Мавзолее, пошел сильный дождь. Крупные капли стали капать на козырек его фуражки, а оттуда на нос. Простое человеческое желание нос почесать — сил нет. Но Жуков косится на Сталина — тому тоже неприятно, но терпит, стоит спокойно. И Жукову пришлось терпеть до окончания парада… Сталина он, что и говорить, уважал".

На использовании "правила детали" строится и широко распространенная языковая формула "вот только один штрих", играющая роль сильного подтверждающего довода в цепочке рассуждений.

Выступая 20 декабря 1994 г. по ЦТ-1 ("Останкино"), руководитель аппарата Президента Российской Федерации Сергей Филатов обсуждал тему боевых действий федеральных войск в Чеченской Республике. Военные сражения шли уже более недели, политическая ситуация не упрощалась, а усложнялась, и Филатов как бы между прочим в ряду своих критических замечаний о президенте Чечни Джохаре Дудаеве вдруг сделал паузу, а затем сказал: "Да что говорить! Вот только один штрих, который характеризует Дудаева. Я недавно встречался в ним. Дело было летом, когда предполагалась его встреча с Ельциным.

Мы вели разговор, в частности, о тяжелой экономической ситуации в России, о необходимости кредитных вливаний, и Дудаев сказал: "Мы могли бы инвестировать в Россию от 20 до 80 миллиардов долларов в год". Вы только подумайте, предлагать нам то, что у нас же было украдено "чеченской мафией" через терроризм, так ведет себя этот прогнивший режим".

Существует любопытный пример, когда "правило детали" было использовано мошенниками. Придав ему статус «пунктика», они поставили замет его в центр отвлекающих средств и таким образом нанизали на «деталь» всю особенность разыгранной ими с обманутой стороной комедии. "Партийный акцент", который они придумали, оказался и действенной сутью, и надежным смыслом весьма тонкой интриги.

В Южном порту Москвы, на автомобильной толкучке всероссийского значения, к труппе беспечно беседующих людей подошел молодой человек и твердо спросил:

— Коммунисты есть?

Присутствующие вздрогнули, как от залпа расстрела.

Разговор оборвался.

— Нет, — пожали плечами граждане. — А что?

— Да тут один сумасшедший новую «Волгу» продает, пояснил юноша, которого ответ сильно разочаровал. — Члену КПСС полцены скидывает…

— Где он?!! — заорали несколько глоток. — Я — коммунист!!!

В пылу вспыхнувшего спора за право купить автомобиль выяснилось, что в КПСС состояли решительно все.

Среди присутствующих оказался даже секретарь парткома электролампового завода. Но пришелец потребовал доказательств, и энтузиазм моментально угас, поскольку выяснилось, что все партбилеты предусмотрительно уничтожены.

Патрбилет сохранился только у товарища Белоконя, редактора многотиражки завода железобетонных конструкций, который как-то нетвердо верил в необратимость перемен. Правда, взносы он не платил уже полтора года.

Парторг, у которого остался штамп партячейки, вызвался ликвидировать этот недостаток, приняв от злостного неплательщика взносы в размере 50 долларов США. Но, образумившись, согласился на три бутылки водки.

Юноша тут же потребовал 50 тысяч за посредничество по окончании сделки, и тройка аллюром унеслась вдаль.

— Повезло гэкачеписту проклятому, — констатировали ренегаты. — Надо будет ему шины проткнуть!

Тем временем хранитель партбилета интересовался у юноши:

— А что за дурак такой?