Я подарю тебе любовь... (усыновленные)

С проблемой детдомовских детей дела у нас обстоят лишь немногим лучше. Многие московские детдома обеспечены хотя бы материально, детдома в регионах по большей части нищенствуют. Но дело, конечно, не в том, что детей там плохо кормят, а в том, что отсутствие родительской любви и дома — та невосполнимая потеря, которая образует в психике таких детей «черную дыру». Сквозь нее проходят те капли внимания и заботы, которые детдомовский ребенок пытается получить от нянечек, воспитателей, учителей, психологов, от любого взрослого, способного отдать им хоть немного тепла. Этим детям всегда мало. «Черная дыра» не насыщаема.

Многие мои уже взрослые клиенты, выросшие в достатке, в полной семье, с родителями, бабушками и дедушками, ощущают сильную нехватку любви и тепла, недополученных в детстве, и большую часть уже своей взрослой жизни пытаются правдами и неправдами их восполнить. Что уж говорить о детдомовских детях!

Дети не должны жить в детдомах. Это неправильно. В животном мире нет детдомов. Там взрослые особи выхаживают и заботятся о своем потомстве. Только человек, «высшее существо», может себе позволить бросить своих детей. Но как высшее существо человек также способен позаботиться и о чужих детях. Детей усыновляют по совершенно разным причинам. Многие действительно очень хотят детей, хотят заботиться и дарить им свою любовь. Некоторые хотят восполнить какой-то свой внутренний недостаток посредством этого малыша, кто-то решает собственные проблемы: жилищные, финансовые, статуса или престижа. Кажется, так легко понять, что усыновленный ребенок — это не кукла, взятая напрокат, которую можно будет легко вернуть в магазин, если она не подойдет к интерьеру или возникнут иные сложности. Но люди, берущие и отдающие ребенка назад в детдом, есть. Что ими движет? Загадка.

Но мне важно поговорить не об этих людях, а о тех, первых, что берут ребенка из искренней любви и желания сделать его счастливым. Именно это желание часто приводит родителей усыновленного ребенка к тому, что они скрывают от него тайну его появления на свет и в этой семье. Из лучших побуждений, из-за нежелания наносить травму, причинять вред. Они тщательно прячут документы и в лучшем случае намереваются открыть тайну как-нибудь потом, когда малыш вырастет. Им кажется, они уверены, что поступают правильно.

До четырнадцати ей казалось, что жизнь ее такая же, как у всех: школа, подружки, вредная младшая сестрица, вечно таскающаяся за ней попятам. Родители, как у всех: ругают за двойки, хвалят, когда помогаешь. Ей было вполне хорошо в этой своей жизни в маленьком провинциальном городке, находящемся за много сотен километров от столицы.

Она хорошо помнит этот день, когда такая привычная и понятная жизнь закончилась в один миг, ворвавшись вместе со свистящим шепотом самой зловредной бабки их многоквартирного дома: «Ишь, приемыш, вырядилась-то как, вся в мать пошла, та тоже приблу- да всю жизнь была...» Она не поверила сначала, что все это о ней. Обернулась, никого нет. Посмотрела на бабку, но та уже опустила голову и ковыряла что-то своей палкой в песке. Почему она все же сразу поверила этой злобной бабке?

Почему к тому времени, как она поднялась на пятый этаж и вошла в свою квартиру, она почти не сомневалась в том, что бабка права ? Наверное, догадывалась. Даже нет, чувствовала спинным мозгом: что- то иногда висело в воздухе в их семье, от чего ей становилось как-то тревожно и неуютно. Она совсем не походила на свою сестру и маму — маленьких, крепко сбитых, розовощеких с черными густыми волосами. В отличие от них она была, бледная, высокая тростиночка, с озерами голубых глаз, овальным лицом и шапкой русых волнистых волос. Ей это казалось странным, но много она об этом не думала. Когда пыталась про это шутить, мама напряженно смеялась и сразу меняла тему.

Первые полчаса она лихорадочно рылась в вещах, еще толком не зная, что же именно она ищет. Внезапно остановившись и подумав, она вытащила старую картонную коробку из дальнего угла под кроватью и открыла ее. Когда-то с сестрой они уже случайно находили это пыльное сокровище, устраивая под кроватью волшебную темницу, тогда им сильно попало от мамы, хотя внутрь они даже не заглядывали, у них была интересная игра. Сейчас в коробке лежали какие-то бумаги, старые фотографии людей, которых она совсем не знала...

Она с трудом дождалась прихода родителей. Первым пришел отец. Увидев разбросанные по полу документы и ее измученное лицо, он понял все.

— Мы как раз хотели тебе все рассказать, дочка. Ты уже большая, и мы считали, что теперь ты все поймешь.

— Вы обманывали меня всю мою жизнь. Вы не мои родители! Я — приемыш. Кто моя мать? Кто мой отец? Кто я такая? Где они живут? Почему я ничего не помню ? — Она задавала вопросы быстрее, чем он мог ответить, тем более что он и не спешил отвечать. Он вообще надеялся, что весь этот разговор будет вести жена, которая наверняка знала бы, что сказать.

Мир уходил у нее из-под ног, то, на что она так привыкла опираться, то, чему так привычно верила, теперь необратимо распадалось, и ей казалось, что она не может удержаться.

— Ну что ты так расстраиваешься, дочка? Мы же всегда любили тебя и любим. Всегда считали тебя родной. Выбрось все это из головы. Ну не надо плакать, сейчас мама придет, и все будет хорошо. — Отец уже почти с мольбой смотрел на входную дверь.

Она не могла перестать плакать, не могла выбросить из головы то, что ей врали. Наверное, врали любя, но тогда она была не в состоянии этого понять. Это сейчас она их понимает и прощает, но тогда она много всего натворила. Убежала из дома и отправилась искать родную мать в Москву, ее сняли с поезда и привезли домой. Она закончила школу и снова уехала в столицу, уверенная, что непременно найдет мать. Училась, бедствовала, работала. Ни мать, ни отца не смогла найти. В каникулы наезжала к родителям, они радовались ей всегда, но она уже не чувствовала себя дома. А самое главное: она перестала верить людям. Она не доверяет никому, и это сильно осложняет ей жизнь. Мешает заводить дружбу, влюбляться, верить в то, что есть люди, способные ее поддержать и любить.

Эта история не о родительской ошибке, а о любви, ради которой хранятся и оберегаются семейные «скелеты в шкафу». А может, они просто боялись сказать ей правду, не знали, стоит ли, и если стоит, то когда. Боялись ее слез, своего переживания, боялись ее потерять.

Дети способны в любом (!) возрасте услышать и «переварить» правду. И эта правда целебнее для них, какой бы горькой или трагичной она ни была. Французские психоаналитики Франсуаза Дольто и Каролин Эльячефф открывали такую правду совсем маленьким и даже грудным детям. И замечали, как психологическое состояние малыша значительно улучшалось оттого, что он просто знал правду и чувствовал себя тем, кто он есть, и это помогало ему быть устойчивее, увереннее, здоровее.

Распространенное бытовое мнение о том, что стоит скрывать от детей страшную правду об усыновлении, смерти близких, серьезных переменах в семье, приносит много вреда детям, вырастающим с ощущением, что ты не тот, кто ты есть, или в твоем мире что-то происходит, но ты не знаешь что, поэтому должен стараться всех контролировать, всегда быть в напряжении, всегда быть начеку. Ребенок способен принять тот факт, что его жизнь теперь изменилась. Что у него другие родители, или другой дом, или папа теперь не будет жить с ними. Он будет плакать, грустить, возможно, обижаться или злиться. Но примет. И это позволит начать ему строить новую жизнь с людьми, готовыми подарить ему любовь.