Как зависит счастье от пола, гражданского состояния, возраста?
27. Участники анкеты были в целом удовлетворены своей жизнью.
28. Мужчины считают себя более счастливыми, чем женщины.
29. Женатые счастливее неженатых.
30. Те, кто на пороге шестидесятилетия помышляет о начале новой жизни, сами или вместе с кем-то другим, по преимуществу несчастливые люди.
Думаю, что по ходу обсуждения проблем возрастной психологии мы еще вернемся к этим результатам не раз. На мой взгляд, очень важным является тот факт, что для переживания счастья необходимо иметь целостное отношение к жизни — практическую философию жизни, если хотите, то концепцию жизни, выраженную в обобщенном виде, требующую усилий человека для конкретизации. Подтверждение этому вижу в том, что конечные, дискретные, ограниченные пространством и временем факторы удовольствий не приносят счастья. Так, хобби, спорт, общительность, возбуждающие средства, развлечения не имеют большого значения для счастья, они лишь в незначительной степени способствуют общему удовлетворению жизнью (тезисы 6, 7, 8, 23, 25).
На мой взгляд, это очень важный момент, позволяющий говорить о том, что целостное отношение к жизни как особому явлению становится для человека источником его счастья как в биологическом, так и в психологическом смысле — человек счастлив потому, что живет, и потому, что чувствует, что живет.
Биологический смысл этого переживания связан с чувством силы, энергии как естественного свойства человека. Многие философы называли его по-разному — автоматическим, машинальным, естественным и тому подобным. Это переживание связано с существованием у человека внутренней картины здоровья как естественной характеристики организации его психологического пространства. Именно она позволяет (за счет энергетической наполненности) удерживать и сохранять сознание и самосознание, выделять сам факт существования психологического пространства (пространства Я), а также составлять основу для энергетического воздействия на другие элементы психологического пространства, например, на ту же внутреннюю картину болезни, если человек заболевает. Внутренняя картина здоровья, ее энергетическая наполненность может препятствовать развитию внутренней картины болезни за счет диалогичности сознания, за счет того, что эти два элемента сознания — внутренняя картина здоровья и внутренняя картина болезни относительно независимы друг от друга, как относительно независимы, например, волевые качества человека и качества его чувств.
Относительная независимость отдельных элементов сознания человека и их влияние на содержание переживаний счастья ведет к тому, что выраженность только одного (или нескольких) элемента сознания не обеспечивает полноты переживания жизни. Так, при всей очевидности утверждения: счастье — это здоровье, оно не является аксиоматическим. Здоровье (а значит, наличие внутренней картины здоровья) не является обязательным атрибутом счастья.
Можно сказать иначе — переживание одного вида не является существенным для выделения человеком собственного Я. Вот поэтому в философской и психологической литературе обсуждается вопрос о количестве источников, из которых может складываться счастье человека. В это количество могут входить качественно разнообразные и даже несопоставимые источники, как, например, вещи реальные и нереальные (воспоминания, мечты, грезы, фантазии). Похоже, что у этих разнообразных (до бесконечности) вещей есть общие свойства — их ценность для человека (это должны быть его вещи — они присутствуют в его психологическом пространстве) и их целостное восприятие (то, что еще называют доверием).
Доверие рождает уверенность и покой, а ценность позволяет переживать наличие собственного Я как действительно существующего. Я человека естественно подвержено изменениям, связанным с осуществлением биологической и психологической жизни, поэтому меняются его переживания и факторы, обеспечивающие целостное, полное восприятие жизни.
Думаю, что именно эту изменчивость значимости разных источников счастья обсуждают философы, когда говорят о том, что устойчивых источников счастья нет. Нет устойчивых факторов, обеспечивающих человеку восприятие жизни полно, целостно и ценностно. С этим трудно не согласиться, если исходить из того, что все перечисленные выше источники, счастья могут не оправдать нужд человека в том случае, если он их лишится, если осознает их непостоянство (возможность утраты мешает их полезности), если человек не умеет ими пользоваться, тогда они не оправдывают ожидания.
В поисках постоянных источников счастья человечество давно пришло к идее о том, что раз ни физические, ни духовные блага не являются непреходящими, то источником счастья могут быть только сверхприродные блага.
Для моего рассуждения о жизни и смерти важно, что в поисках источника переживания полноты жизни его можно найти, то есть человеку можно выделить факторы, влияющие на его собственное состояние и тем самым пережить в себе присутствие своего Я. С другой стороны, этот поиск (рефлексивный диалог с собой) приводит к усложнению смысловой картины мира — выделяются, пробуются различные источники счастья, различные факторы, обеспечивающие целостное восприятие жизни. Это делает возможным существование глобальной задачи человека — задачи построения осмысленной картины мира, ценной для него самого. Таким образом, человек выделяет не только внешние ему факторы, влияющие на его переживания, но и внутренние условия — содержание его собственного Я, которое идентифицируется в Я—концепцию и не сводится к картине мира.
Возникает удивительная реальность, которую весьма и весьма условно можно изобразить следующим образом в виде схемы. Назовем ее схемой проявления переживания полноты жизни в индивидуальной истории человека. Она нужна для того, чтобы попробовать еще раз аналитически прикоснуться к теме жизни и смерти.