Выбор: освобождаться от симптома или нет
Клиенту зачастую кажется, что симптомы патологии находятся за рамками их контроля, что он беспомощен перед лицом столь ужасного положения вещей настолько, что у него даже нет сил, чтобы все-таки принять решение: действительно ли он (она, семья в целом) готов избавиться от своего страдания. Когда дело доходит до выбора, избавляться от симптома или нет, клиенты оказываются беспомощными. Патологические симптомы особенно часто могут появляться в семейных системах, где для взаимоотношений характерна осложненная противоречиями коммуникация. Схемы общения, отягченные внутренними противоречиями, создают ощущение безысходности и отсутствия выбора. Независимо от того, делает член системы какие-то шаги или нет, его клеймят позором. Осложненная внутренними противоречиями схема общения приглашает сделать два несовместимых действия: «Подойди ко мне как можно ближе, но не касайся меня!». Такие схемы часто вызывают симптомы душевного смятения или заболевания, потому что ставят реципиента в условия, когда он должен (принимать парадоксальное решение.
Терапевту, занимающемуся коммуникативной и стратегической терапией, приходится проявлять недюжинную изобретательность в «вызволении» клиентов из ловушек «двойной связи» путем создания «терапевтической двойной связи» - в согласии с принципом гомеопатической медицины лечить подобное подобным. Если терапевтическая ловушка сконструирована правильно, она ставит клиента перед выбором: подчиниться указаниям врача или отвергнуть их.
Работа клиента весьма несложная: выбирай, будешь ли ты подчиняться инструкциям терапевта или восстанешь против них. А вот I перед терапевтом стоит задача значительнее. Ему надо найти такой парадокс, чтобы излечить клиента независимо от того, подчиняется ли последний указаниям или же бунтует. Директивы структурируются таким образом, чтобы:
1) клиент продолжал вести себя согласно уже избранной им ли
нии поведения;
2) клиенту было дано понять, что выплескивание симптомов
болезни в виде сцен (acting out) приведет к изменениям в его жизни;
3) клиент, таким образом, попадал в парадоксальную ситуацию,
так как ему предлагают меняться, ничего не меняя.
Совершенно очевидно, что пациент поставлен в ситуацию, в которой невозможно находиться. Если пациент выбирает сотрудничество с врачом и действует так, как того требуют симптомы, то в их действиях исчезает подоплека - «Больше ничего не могу с этим поделать». Поведение теперь диктуется выбором, а не бессилием. Если клиенты отвергают директивы врача, то им остается только одно - не действовать в соответствии с диктатом симптоматики, что и является целью терапии.
Терапевтическая двойная связь (или терапевтический капкан) предполагает интенсивное взаимодействие на поприще терапий, пациент в большей степени связывает с ним свое выживание и надежды на будущее (П. Вацлавик и др., 1967, 1974; в русском переводе - 2000 г,). В довершение ко всему, директивы должны быть даны клиенту так убедительно, чтобы он не мог рассеять парадоксальность предлагаемого каким-либо простым комментарием. Если клиент заявляет что-нибудь вроде: «То, что вы предлагаете, трюкачество», парадоксальность рассеивается.
Когда у Д. Джексона проходила лечение все время ссорившаяся супружеская пара, он придавал их спорам иную интерпретацию. Он сказал им, что споры свидетельствуют об их эмоциональной сопричастности друг с другом и что они на самом деле показывают, насколько супруги любят друг друга. Им было рекомендовано ссориться, чтобы продолжать показывать друг другу свою любовь. Нет сомнений, юмористичность подобной рекомендации «дошла» до супругов, и они вознамерились доказать психотерапевту, насколько он был не прав. Самым лучшим способом сделать это было просто прекратить ссориться. Чтобы доказать терапевту отсутствие любви между ними, супруги прекратили ссориться. После этого они убедились, насколько лучше стали ладить друг с другом (П. Вацлавик и др., 1967).
В другом случае Д.Джексон пытался протестировать одного молодого человека, верившего, что он Бог и державшегося в отдалении от других пациентов и персонала клиники. Пациент все время оставался по другую сторону комнаты от стола терапевта и игнорировал все вопросы и замечания. Убежденность в своей божественной сущности, сказал ему Джексон, крайне опасна, потому что он может потерять контроль над ситуацией вокруг. Но если молодой Бог хочет воспользоваться таким шансом, Джексон поверит. Во время структурирования этого терапевтического противоречия пациент начал сильно нервничать, но в то же время и интересоваться происходящим вокруг. Следует ли ему воспользоваться шансом, чтобы к нему относились как к Богу? Затем терапевт встал перед пациентом на колени и протянул ему ключ от больницы, говоря, что, будучи Богом, тот, конечно, не нуждается ни в каких ключах; но если он действительно Бог, то он гораздо больше, чем врач, заслуживает того, чтобы быть держателем ключа. После таких слов пациент сбросил с себя образ каменного истукана и сказал: «Мужик, у кого-то из нас с головой не в порядке!»
Катарсис
Вирджиния Сатир отличалась от коллег из Пало-Альто тем, что гораздо больше внимания уделяла чувствам. Она комбинировала системную терапию с Эго-психологией и гештальт-терапией. Сатир соглашалась с утверждением, что в «проблемных» семьях нужно налаживать четкий обмен информацией. Тем не менее у большинства семей были проблемы с непосредственным выражением своих чувств. И если люди не могут открыто высказывать, что они чувствуют по отношению друг к другу, то у них наверняка возникает проблема двусмысленных взаимоотношений внутри семейной системы. Поэтому в подходе Сатир к системной работе значительное внимание уделялось помощи семьям в выражении эмоций и, следовательно, изменению правил, препятствующих созданию взаимоотношений на уровне чувств (В. Сатир, 1967, 1972).
Задача клиента состоит в том, чтобы начать брать на себя риск высказывать свои чувства более прямо в словесной форме, а не только косвенно через невербальную коммуникацию. Сначала клиенты пытаются глубже взглянуть на те чувства, которые они обычно изымают из процесса общения. Обвинители стараются удалить из общения высказывания о своих чувствах по отношению к другому человеку; миротворцы не говорят о самих себе; суперрационалисты стараются не говорить вслух о своих чувствах по отношению к обсуждаемому предмету; «безумцы» вообще ни о чем не могут сказать внятно. Когда клиенты, наконец, начинают понимать, какую схему передачи информации они ригидно используют, от них требуется начать борьбу за более гармоничное общение, которого можно достичь, привнеся в обмен информацией исключаемые ранее эмоции.
В начале курса терапии пациенту помогают понять, какому способу дисфункциональной коммуникации он навязчиво следует. Путем обратной связи и интерпретации поступающих сигналов терапевт, практикующий систему В. Сатир, помогает клиентам выяснить тот смысл, который они привычно и бессознательно вкладывают в вербальные и невербальные формы коммуникации. По мере того как клиент начинает осознавать глубинные чувства, обыкновенно выражаемые им только косвенно, в невербальной форме, терапевт поощряет его делать это более непосредственно и адресно в словесной форме. Причем терапевт скорее поощрит выражение клиентом первичных чувств - тяжкой обиды или глубокого потрясения, чем вторичных - гнева или зависти. Вторичные чувства, такие как гнев, могут оказаться дисфункциональными для взаимоотношений в семье, в то время как первичные чувства всегда помогают семьям создать атмосферу доверия и поддержки.
Контробусловливание
Джей Хейли выделяется из групп работавших в Институте исследования психической деятельности ученых тем, что он концентрировал свое внимание на аспекте проявления человеком власти над другими. За каждым актом коммуникации стоит борьба за власть в межличностных отношениях. По мнению Хейли, власти над другими достигает тот, кто настолько основательно укрепляет позиции, что может влиять на грядущие события. Тактика укрепления власти - это способы маневрирования, к которым прибегают люди (по мысли Хейли, психотерапевты в том числе), чтобы упрочить свое влияние на внешнюю социальную среду, поставить ее под свой контроль и сделать предсказуемой.
В своей классической, но вызвавшей противоречивые оценки книге «Как Христос властвовал над людьми» и других эссе (1986) Хейли не берется за анализ духовного влияния идей Иисуса Христа его интересует прагматический аспект деятельности Иисуса как организатора и вдохновителя, как вожака и лидера, давшего своим последователям ясную и жесткую программу действий. По мнению Хейли, Христос был гениальным экспертом по тактике капитуляции, применяемой, к примеру, некоторыми зверями и птицами. Когда, например, дерутся два волка и один из них на волосок от гибели, побежденный вдруг неожиданно поднимает голову и подставляет противнику незащищенное горло. Этот маневр обескураживает оппонента; он не может убить своего недруга, пока тот настолько беззащитен. И хотя волк-победитель в силах делать что угодно, его поведение на самом деле контролирует побежденный, который стоит и беспомощно предлагает противнику впиться клыками в яремную вену. Христос проповедовал тактику капитуляции, призывая подставлять под удар другую щеку, если вас ударили по одной, и прощать «ненавидящих и обидящих нас». Слабость и беззащитность перед лицом силы почти всегда расстраивает планы оппонента и дает шанс выиграть дело.
Такой подход к анализу власти в семейных системах положен в основу директивной терапии Хейли, направленной на разрешение проблем (1976, 1980,1990). Хейли пытается схватить занесенную тяжелую руку властелина семейной системы. Предлагаемые им типовые процедуры включают разъяснение, перестановку системы координат (refraining) и создание набора директив, которые постулируются в виде своеобразной борьбы терапевта, «контркондиционирования», с неопределенными и нечеткими семейными правилами. В рамках контркондиционирования семья должны перестроить систему взаимосвязей таким образом, чтобы новые взаимосвязи стали несовместимы со старой практикой выстраивания патологических взаимосвязей. Основательно изучив работу известного гипнотерапевта Милтона Эриксона, Хейли формулирует два типа директив (Д. Хейли, 1973).
Прямые директивы даются тогда, когда терапевт хочет, чтобы семья выполняла непосредственно то, что ей говорится. Пример: разобщенной, лишенной спонтанных отношений и чересчур серьезной семье предлагается по меньшей мере два часа в день играть в развлекательные игры, Парадоксальные директивы базируются на теоретическом фундаменте Дона Джексона. Их дают тогда, когда члены семьи должны встать в оппозицию к терапевту. Один из примеров - «пари победителя»; терапевт бьется об заклад с подростком с отклоняющимся поведением, что тот будет продолжать вести себя ненормально. Терапевт заявляет, что подросток априори не контролирует свое поведение и поэтому ему, естественно, не удастся выполнить предписание терапевта. Подростку, таким образом, подбрасывается линия поведения, аналогичная «терапевтическому капкану».
В более поздние годы (1984) Д.Хейли разработал терапию испытанием - системный поворот к бихевиориальному процессу предвидения поступков особенно не поддающихся лечению пациентов. По этой системе психотерапевт предписывает пациенту, желающему изменить себя, подходящее ему испытание, которое тяжелее, чем мучающая пациента проблема. К предписываемому испытанию предъявляется одно требование - оно должно доставлять пациенту мучения не меньшие, чем доставляет ему основной симптом. Получается вариант парадокса: лекарство горше, чем сама болезнь.
В одном случае женщина в возрасте за тридцать страдала от чрезмерной тревоги с регулярными приступами потливости. Согласно стратегии Д.Хейли ей следовало предписать такой вид деятельности, который был бы для нее настолько неприятен, что она волей-неволей изжила бы приступы тревоги, лишь бы только этой деятельностью не заниматься. Условия психотерапевтического контракта были следующими. Если у пациентки днем было достаточно приступов тревоги со слишком обильным потоотделением, то ночью она должна была встать в 2 часа, помыть полы и начистить их воском. И так повторялось каждую ночь, несмотря на то, что энергия впустую тратилась на ненавистный пациентке труд - тратилась до тех пор, пока у нее не исчезли приступы потливости. Успех этого, так сказать, фокуса зависит от неспособности клиента разгадать, в чем состоит его суть. Терапевт, работающий по системе Хейли, также должен обзавестись имиджем чрезвычайно властного человека, проконтролировать, чтобы оговоренное в психотерапевтическом контракте испытание имело протяженность во времени, и больной не выпал бы из курса лечения сразу после его начала.