Определение понятий этнической и культурной идентичности
Центральное место в психологии межэтнических отношений занимают понятия этнической идентичности и толерантности.
Этническая идентичность – это установка человека по отношению к самому себе в связи с этнической группой. Этническая идентичность связана с этнической толерантностью.
Этническая толерантность – это установка на терпимое, уважительное, дружелюбное отношение к другим людям, принадлежащим к чужим этническим группам, воспитанным на образцах и ценностях иной культуры.
Этнические ценности – это установки (идеи, понятия, смыслы), которые не зависят от конкретного человека, а определяются культурой и разделяются всеми людьми, принадлежащими к данному культурному полю (147, с. 28—30).
По мнению Н. М. Лебедевой, существуют две основные цели этнической психологии: выявление психологических механизмов формирования позитивной этнической и культурной идентичности, а также изучение психологических механизмов формирования этнической толерантности на групповом и личностном уровнях (90, с. 14).
16.1.3. Теория самокатегоризации
Этническая и культурная идентичность возникает в результате социальной категоризации, которая, согласно Г. Тэджфелу может быть понята как «упорядочивание социального окружения в терминах распределения людей по группам. Это помогает индивиду структурировать причинное понимание своего социального окружения» (2, с. 33).
Г. Тэджфел экспериментально доказал, что социальная категоризация оказывает большое влияние на восприятие и оценку человеком других людей. Процесс социальной категоризации стал рассматриваться как фундаментальный процесс в когнитивном подходе социальной психологии. Было установлено, что основной способ категоризации других людей заключается в том, что человек определяет, похожи ли они на него или не похожи, то есть разделяет людей на группы «мы» и «они». Проводить социальную категоризацию возможно практически на основе любой черты личности, однако чаще всего используются самые характерные: расовая и этническая принадлежность, пол, возраст. Это базовая, или примитивная, категоризация, которая осуществляется автоматически, без какого-либо сознательного усилия или намерения.
Используется множество признаков категоризации человека (например, его профессия, цвет волос, стиль одежды), однако то, какой именно признак будет выбран в каждом конкретном случае, зависит от социального контекста, системы отношений, мотивации человека. Считается, что когда человек сталкивается с множественными признаками для социальной категоризации, он обычно концентрирует свое внимание на базовых категориях и игнорирует информацию, которая предоставляет основание для размышления о других категориях. Эта особенность была доказана в следующем эксперименте.
Эксперимент «Китайская женщина» был проведен в 1995 г. К. Макреем и Г. Боденхаузеном (К. Macrae, H. Bodenhausen). Цель: изучить, на основании каких параметров люди будут категоризовать китайскую женщину, показанную им в небольшом видеоролике. Процедура: первой группе испытуемых показывали женщину в контексте, акцентирующем ее национальную принадлежность (она ела палочками). Вторая группа испытуемых посмотрела видеоролик, где эта женщина делала макияж. Результаты: испытуемые первой группы описывали женщину, прежде всего, словами, связанными со стереотипом человека китайской национальности, то есть категоризовали ее по признаку этнической и культурной принадлежности; испытуемые второй группы описывали ее с точки зрения тендерной принадлежности. Таким образом, была доказана роль социального контекста (ситуации) в процессе социальной категоризации (127, с. 40).
В теории самокатегоризации, разработанной Дж. Тернером в 1987 г., утверждается, что человек рассматривает себя как представителя социальной категории (расы, нации, этнической, религиозной или любой другой группы). В процессе межгруппового взаимодействия он начинает более ясно осознавать определенные социальные категории. Например, общение представителей двух разных этносов приводит к более четкой, рельефнее осознаваемой этнической идентичности. Общение приверженцев разных религий обостряет религиозные чувства и интерес к своей и чужой религии. Эффект отчетливости осознания социальной категории способствует восприятию чужой группы как более гомогенной. Тернер полагал, что самокатегоризация тесно связана с самоидентичностью, и когда они актуализируются, тогда любая информация о нашем «Я», получаемая в процессе взаимодействия, имеет аффективные и мотивационные последствия (127, с. 26).
Согласно этой теории, если поиски социальной идентичности для членов группы становятся значимыми, повышается и согласованность их представлений о ней, поскольку: 1) усиливается воспринимаемая гомогенность своей группы; 2) активизируются ожидания взаимного согласия ее членов; 3) предпринимаются попытки достичь консенсуса посредством взаимного влияния (54, с. 80).
Самый древний способ социальной категоризации основан на дихотомическом делении людей на две группы. Люди, ориентируясь на неосознанное социально-психологическое чувство, делят окружающих на «своих» и «чужих». Уже древние греки впервые в научной литературе классифицировали всех людей по этому признаку. В древнегреческом языке даже существовали специальные лингвистические категории для обозначения такой дихотомии. Свою группу, свой народ греки называли словом «демос», а словом «этнос» – варваров, чужих, непохожих на них людей. Европейская наука складывалась, опираясь на философию и терминологию античности. На основе древнегреческих лингвистических корней появились слова «демография», изучающая народонаселение своей и других стран, и «этнография», изучающая быт и культуру различных народов. Европейская этнография развивалась, собирая знания о неевропейских народах. Лишь потом, по мере становления науки, пришло осознание необходимости изучать и свой народ.
В российской науке идею социально-психологического дихотомического деления общностей разрабатывал Б. Ф. Поршнев. Он изучал социально-психологический процесс исторического формирования и развития общностей. Отношение «мы – они» является универсальным принципом психического оформления любых общностей. Впервые такое психологическое деление людей возникло в первобытном обществе. ««Мы», – подчеркивал Б. Ф. Поршнев, – это всегда люди в прямом смысле слова, то есть люди вообще, тогда как «они» – это не совсем люди. Самоназвание множества племен и народов в переводе означает просто «люди». Но осознание «мы» всегда достигается лишь через противопоставление, через антитезу. «Мы» – это те, которые не «они», – это истинные люди» (146, с. 36). Б. Ф. Поршнев считал, что осознание «они» первичнее, чем осознание «мы». Для того чтобы появилось субъективное «мы», требовалось повстречаться и обособиться от каких-то «они». Первым актом надо считать возникновение в голове индивида представления о «них». «Они» на первых этапах взаимодействия куда конкретнее, реальнее, несут с собой те или иные определенные свойства – бедствия от вторжения «их» орд могут быть катастрофическими, непонимание ими человеческой речи создает непреодолимый барьер для общения. «Они» могут персонифицироваться в образе вождя или в образе несметного полчища врагов, победить которых у «мы» нет сил.
Б. Ф. Поршнев пришел к выводу, что главной, чисто социально-психологической характеристикой группы является наличие так называемого «мы-чувства», которое выражает потребность дифференцировать одну общность от другой и представляет собой своеобразный индикатор осознания принадлежности к данной общности.
Чем дальше уходила история от первобытных времен, тем больше изменялось соотношение значимости «они» и «мы». Многообразные общности стали ощущаться по противопоставлению не каким-то конкретным «они», а по противопоставлению просто всем, которые не «мы». Прошли тысячелетия, прежде чем у людей пробудилась мысль, что «мы» совпадает со всем человечеством, живущим на Земле. Вся история человечества – это постоянный поиск «своих» и «чужих» в окружающем мире. Возникшее противопоставление очень устойчиво. Оно появилось в реальном социальном мире и существует в нем до сих пор, переносится на мир воображаемый, идеальный. «Возникает социально-психологическая загадка, – отмечает Б. Ф. Поршнев, – если всякая общность, всякое «мы» осознает себя и конституируется через сопоставление с каким-то «они», то кто же «они» по отношению к рождающейся сверхобщности – человечеству?» (146, с. 34—82).
Психологическая потребность людей иметь себе противоположность не ослабевает в ходе исторического развития. Человечество, осознав свое единство, свою общность, тут же придумывает себе противников в виде таинственных и порой злонамеренных инопланетян, бороздящих наше околоземное пространство на НЛО, непонятных для нас, скрывающих свою сущность.
Рассматривать дихотомию «мы – они» необходимо не только в мифологическом и религиозном планах, но и в реальной социальной жизни. Дихотомия – основной закон, запустивший процесс развития социального мира. Современный французский культуролог Э. Левинас (Е. Levinas) сформулировал всеобщую нравственную максиму обогатив ее новым смысловым содержанием. Левинас утверждал, что смысл человеческого существования обнаруживается перед «лицом другого». Отношение к «другому» как к ценности, как к трансценденции, общение и взаимодействие «лицом к лицу» является у Левинаса исходной точкой нравственного отношения к миру.